Сергей Белкин: “Спецслужбы растеряны, против кого им работать в Шахтинске, ведь любая ошибка чревата, ой, какими последствиями!”

***

Сергей Белкин

— Моя оценка однозначна: сегодня мы являемся свидетелями вскрытия тех процессов, которые раньше протекали в латентной форме.

— Можно сказать и так. Хотя процессы идут всякие, и со стопроцентной уверенностью заявлять, что та же власть полностью или большей частью на стороне иностранного инвестора – нельзя. Ведь не следует забывать, что любая неудача в переговорах приведет к серьезным проблемам у самой власти, потому что Миттал их уже имеет. Так что она сейчас скорее балансирует.

Научное наследие Нурбулата Масанова

15.04.2024 14:301531

Что касается прессы, то мне, конечно, трудно судить так, как судят журналисты. Иногда они подменяют собой свободу слова, ею не являясь. Но то, что сегодня происходит в Карагандинской области с отображением шахтерских выступлений, я бы не назвал каким-то зажимом, как будто где-то что-то недодают. Как раз таки наоборот, даже самое ленивое рекламное издание старается по-своему осветить шахтинские события. Отражение есть, просто оно разное, и не всегда и не у всех совпадает с видением, например, “Республики”.

В целом же, большинство популярных карагандинских газет и телеканалов подает информацию из Шахтинска довольно круто.

— Там, где заканчивается решимость, иногда появляется злость. Я не могу ответить наверняка: как сию минуту настроены горняки. Потому что демонстрировать они могут одно, тогда как на самом деле, все может обстоять совсем по-другому. Но то, что ситуация подошла к определенному краю – это однозначно. И любые неудачи в ходе переговоров, способны подтолкнуть людей к более решительным действиям.

— Насколько я знаю, сегодня в Шахтинск должны были приехать представители “Миттал Стил” из Лондона и сообщить о подвижках в вопросе заработной платы и прочих требований бастующих (забегая вперед, скажем, что никто из Лондона к протестующим не приехал – авт.)…

Как всегда в Шахтинске собираются люди. И то, что они собираются, прямо указывает на существование двух подспудных процессов. Во-первых, стихийного, подтверждающего то, что не все выступления целиком контролируются профсоюзами. Либо, что ими специально выбрана тактика, при которой контролируется лишь часть забастовочного протеста. Не секрет, что несколько лет назад начали появляться его различные формы, такие как голодовки, например, за которые никто не брал на себя ответственности. То есть, все было как бы спонтанно, стихийно. И, на мой взгляд, ныне в Шахтинске неорганизованный и организованный процессы друг с другом тесно переплелись. Вопрос – насколько организовано такое переплетение? Мне кажется, что, скорее всего, оно случайно и вполне естественно. И, что немаловажно, способно привести к тому, чтобы шахтерское противостояние в нашей области не угасло.

— Это сложный вопрос, который волновал нас еще с 89-го года. Когда к нам на площадь приезжали некоторые представители металлургов с просьбами возобновить работу, ибо им там приходилось не сладко. Однако, последние несколько лет, в том числе стараниями ныне покойного бывшего председателя горно-металлургического профсоюза Анатолия Семенова, наши позиции все сближаются и сближаются.

Другое дело, что традиционно шахтеры и металлурги представляли два разных предприятия, и, традиционно, каждое из них свои болячки привыкло залечивать самостоятельно. Поэтому свести их вместе было бы настолько же разумно, насколько и болезненно. Иначе, уже давно все государства планеты Земля объединились бы в одну-единственную страну.

Но, несмотря на два разных промышленных суперконгломерата, общее видение тактики и стратегии поведения шахтерами и металлургами обсуждается. Перспектива, я бы сказал, есть. Проблема только в культуре взаимоотношений. Сегодня появляется много всяких советчиков, рекомендующих поскорее слиться, кого-то кому-то поглотить и т.д. Но, я думаю, лучше объединяться не юридически, а просто координировать свои действия. Тогда и многие ненужные вопросы отпадут сами собой, ибо начнется объединение по-существу.

— Начну с того, что у нашей организации имеется договор с профсоюзом шахтеров. Нас не следует ассоциировать с ним напрямую, мы всего лишь оказываем содействие в отстаивании прав тружеников, удлиняя их требования на более высоком уровне – в парламенте или правительстве. И здесь существует определенная культура действий. Когда я разговаривал на площади с Булатом Абиловым, он посетовал, что и меня туда (на заседание согласительной комиссии – авт.) не пускают, и попытался продавить мою кандидатуру. На что я воспротивился, потому что, считаю, что каждый должен заниматься своим делом. Работа в комиссии – дело самих шахтеров либо их профсоюзов. Нужно иметь профессионализм помогать там, где твоя помощь действительно необходима.

Теперь, что касается других организаций. Да, несмотря на какие-то идеологические построения Айнура Курманова, лидер “Социалистического сопротивления” в целом объективно освещает то, что в эти дни происходит в Карагандинской области. Сейчас на всем постсоветском пространстве профсоюзное движение находится в серьезном кризисе, а раз так, то возникает далеко не праздный вопрос о лидере, который был бы, как Стенька Разин, но такой, по сути дела, отсутствует. Исключением не является и наш регион.

Место осталось пустым, вот его и спешат занять все кому не лень: кто заработать баллов, а кто, как гражданин просто выразить свою позицию. Но есть и такие организации, которые обыкновенно не лезут туда, где у них имеются люди, с которыми они работают. Назвать их аффилированными нельзя, они просто сотрудничают. Мы, например, более плотно сотрудничаем с “Ак Жолом” Алихана Байменова, ведя очень большую взаимную работу по Трудовому Кодексу. Посему, тому же “Ак Жолу” нет никакой необходимости подменять нас собой.

Да, в Шахтинске появляется некто, но люди принимают его, в основном, на протестной волне. Дескать, хочешь что-то возглавить – флаг тебе в руки, а мы посмотрим, как у тебя получится…

— Если кто-то и возникает, он, на самом деле, шибко не проявляется, а по большей части наблюдает и снимает информацию. Мне трудно разбираться в этих правых и левых… Точно знаю, что активны коммунисты. Впрочем, это не удивительно. “Настоящий Ак Жол” благодаря Булату и Зарубаю Абиловым неплохо раскручивается, махотинская “Алга” присутствует. Об ОСДП ничего не могу сказать: не видел пока и не слышал.

Но, понимаете, жанр трудовых отношений сейчас в глубоком кризисе. И если в его разрешении вместо профсоюзов участие будут принимать какие-то другие структуры, я не говорю: хорошие они или плохие, нас еще долго будет лихорадить…

— Во всяком случае, мы работаем в этом направлении. И не только наша Конфедерация свободных профсоюзов, но и наши непосредственные конкуренты по профсоюзному лагерю.

Сегодня-завтра нас должны поддержать американцы – рабочие предприятия Лакшми Миттала в США. Они обещают поставить в известность о своей солидарности с шахтерами и металлургами Карагандинского региона и самого магната. Дело в том, что у них очень сильный профсоюз, взаимоотношения Миттала с которым были напряжены до предела еще в период слияния их завода со стальной империей индийского олигарха. Мало того, я отправил запрос своим зарубежным партнерам о тех самых 15 евро в час, требования которых в последнее время не слетает с уст бастующих. По словам наших западных коллег, эта цифра является эквивалентом их заработка. Правда, в одном из интервью, я заявлял как-то о вреде прямых аналогий: у нас ведь совершенно иные условия труда, другая техника, по-другому сформирована медицина и соцпакет. Они, например, не нуждаются в санаториях, так как мы, за счет того, что в отличие от нас у них не такая “инвалидная” заработная плата. Однако, вся информация, касающаяся количества рабочих смен, правил безопасности, величины зарплат и т.д., американскими коллегами сейчас подготавливается для нас. Мы ждем, когда они ее перешлют.

Насчет возможности акций протеста за рубежом в знак солидарности с карагандинскими рабочими, то все зависит от нескольких составляющих. Ну, во-первых, необходимо, чтобы об этом знали сами карагандинские шахтеры. Чтобы не допустить, как Вы сказали, упаднических настроений, г-н Сидоров, к примеру, должен сообщить о поддержке шахтинской забастовки из-за границы. Во-вторых, сами работники иностранных предприятий, входящих в “Миттал Стил” должны возмутиться неравенством зарплат карагандинских горняков с деньгами, которые получают они. В-третьих, что следует из предыдущего условия: необходимо, чтобы во всех странах, где расположены заводы и комбинаты Лакшми Миттала, особенно в Великобритании, создавалось общественное мнение на неприятие его “байских замашек”.

Помимо этого, очень важно поднять волну с открытием отдельного счета, куда бы поступали денежные пожертвования для митингующих в Шахтинске. Сейчас мало кто задумывается над тем, что горняки не работают и сколько это продлится, а ведь у них семьи, которые надо кормить. Наконец, платить за свет и воду. Поэтому, теперь, я полагаю, начнется работа и по части сбора денежных средств.

Далее. Еще в период нашей прошлогодней поездки в Лондон, нам удалось заручиться поддержкой такого известного в Казахстане английского парламентария, как Джон Манн. Он очень часто выступает в прессе с разоблачениями и нападками на империю Миттала, так что, как только “сталелитейный король” слышит фамилию Манна у него на весь день, как минимум, пропадает настроение. Я не без оснований вновь рассчитываю на поддержку этого парламентария и ряда его коллег. Например, мною вот-вот будет подготовлено обстоятельное письмо с описанием нещадных условий труда на карагандинских владениях Лакшми Миттала в разрезе низких зарплат его рабочих. Сюда же я включу перечень требований наших горняков, пусть Джон Манн и К пощекочет нервы одному из самых богатых людей планеты.

— Не могу сказать, что тоже слышал такое. Но и не исключаю, что это правда. Потому что рабочий протест, отстаивание прав на достойную жизнь – все это самая настоящая борьба. Я лишь могу привести пример из собственной практики, когда на заре независимости мы проводили забастовки. Да, спецслужбы тогда запугивали и меня и моих соратников, во всяком случае, пытались это сделать.

Вспоминаю случай, когда в том же Шахтинске мы вели переговоры, с участием такой же государственной комиссии. А мне ребята сообщают на шахте, что в город едут автобусы, окруженные машинами милиции. Непонятно – то ли арестовывать едут, то ли еще что-то. И почти сию минуту на шахте включается громкая связь и объявляется, что в связи со сложившейся обстановкой, на шахту будут введены военизированные подразделения и загонят всех под землю. Те, кто шахтером работал, прекрасно знают, что в шахту со спичками спускаться нельзя, а тут вооруженных людей запустить хотят. То есть, это был самый, что ни на есть прессинг. Мы тогда оперативно решение приняли, что никого пускать не будем! А когда по нарядным пошли ультиматум подписывать, просто в глаза ребят посмотрели — у всех желваки играют, скулы ходуном ходят – и сразу поняли, что они до конца стоять готовы. В общем, так эта волна против нас и захлебнулась.

Сегодня же, как мне кажется, давления, подобного тому, которое мы испытывали в то время, уже не повторится. Ситуация не та. Да и спецслужбы в большей степени растеряны, чем раньше. Против кого им работать?! Ведь любая ошибка, как с той, так и с другой стороны, чревата, ой, какими последствиями!