От автора: эта статья была написана в начале 2006 г., однако по ряду причин (главной из которых была случившаяся тогда трагедия с Алтынбеком Сарсенбаевым) она не была опубликована. За прошедшие полтора года статья не потеряла актуальности, скорее, наоборот, в свете внесенных в Конституцию изменений и предстоящих выборах в Мажилис по партийным спискам она точно \»ударяет\» по актуальнейшей проблематике. Именно по этой причине статья и представляется сейчас на суд читателей.
1. Послевыборная реальность
Одним из результатов прошедших президентских выборов 2005 г. (помимо главного итога) явилось возникшее понимание того, что существующее политическое поле нуждается в практически полном \»переформатировании\». Причем, речь идет не только об оппозиционном поле, но и в целом о настоятельной необходимости формирования в Казахстане новых политических условий, которые могли бы создать реальные предпосылки для продвижения страны в сообщество стран \»золотого миллиарда\».
В этом нет ничего удивительного, учитывая те перемены в обществе, которые произошли в Казахстане за годы независимости. И если многие страны СНГ могут похвастаться только началом трансформационных реформ, то в Казахстане аналогичные реформы проводились на порядок быстрее. Поэтому потребность в постепенном, но постоянном развитии цивилизованных правил игры в политической сфере ощущалась (и ощущается!) у нас сильнее, чем в соседних странах.
Рассматривая события в нашей стране за последние полгода, я думаю, что многие пришли к логичному выводу, что завершился очередной этап в политическом развитии нашего государства и страна готова для перехода к следующему. Некоторые активные участники недавних событий (прежде всего, из стана оппозиции) исполнили свою историческую роль, и сейчас они должны уйти. Можно также сказать, что в результате прошедших выборов казахстанское политическое поле освободилось для новых действий; оно, как говорится, \»зачищено\». Однако это было сделано не из-за чьей-то злонамеренности, а потому, что политическое сообщество переросло себя, и поэтому объективно требуется перейти к новой фазе.
Эту новую потребность можно сформулировать как необходимость перехода к зрелости и движение к развитым формам демократии. При этом нет нужды говорить, что это самый желательный путь, подкрепленный в своей основе действительно объективными причинами. В ином случае, мы можем просто увязнуть в личных амбициях политических персонажей.
2. Правые и левые
Сейчас совершенно ясно, что существовавшая в некоторых умах схема \»власть – оппозиция\» действительно нежизнеспособна. Однако и другая предложенная схема \»большинство – меньшинство\» тоже вызывает немало вопросов.
Главным аргументом против них является то, что при определенных событиях (например, в результате выборов) политические игроки, занимавшие какую-либо сторону в этих схемах, могут переместиться в противоположную категорию. А подобная \»изменчивость\» вряд ли применима к убеждениям, если, конечно, под ними понимается их подлинный смысл.
Я полагаю, что Казахстан, как и другие пост-социалистические страны, постепенно возвращается к положению, когда в политической жизни государства именно убеждения и политические взгляды (а не принадлежность к определенной группе) играют главенствующую роль. Конечно, это движение идет не назад к коммунистической идеологии, а к системе, устойчиво существующей практически во всех развитых демократиях, а именно, к разделению основных политических сил на \»правых\» и \»левых\».
На заре независимости мы ушли от идеологизации государственного управления, и это было жизненно необходимо, учитывая довлевшее над нами коммунистическое наследие. Однако сейчас, когда призрак социализма ушел окончательно, Казахстан уже может перейти к системе, в которой материальное производство органично дополняется влиянием идей, точнее даже идеологии. Тем более что именно такой симбиоз мы можем наблюдать в развитых странах.
Известно, что категории \»правые\» и \»левые\» в применении к политическим силам были впервые употреблены в эпоху Великой Французской революции, в 1789 году, а именно, на заседаниях Национального Конвента. Естественно, что на протяжении более чем двух столетий происходили развитие и взаимообмен внутри этой схемы, и поэтому сегодняшний \»правый\» отличается от такового 50 лет назад, а тем более, 200 лет назад. Однако в целом эта система сохранилась, особенно явно проявляясь в европейских демократиях.
Сегодня в политическом спектре развитых демократий уже давно нет того резкого антагонизма взглядов, какой бывал раньше. Различие часто заключается в отношении к степени вмешательства государства в экономику, разных подходах к социальной политике и т.п. Именно эти различия и определяют позиции таких соперничающих партий как христианские демократы и социал-демократы в ФРГ, консерваторы и лейбористы в Великобритании, республиканцы и демократы в США. Кстати, зачастую политические партии в развитых странах отказываются причислять себя к \»правым\» или \»левым\», однако, тем не менее, эксперты делают такое разделение.
Так, например, в США вполне корректно назвать кого-либо \»правым республиканцем\» или \»левым демократом\», однако такие характеристики как \»левый республиканец\» или \»правый демократ\» звучат абсурдно. Из этого логичен вывод, что Республиканская партия США занимает более правые позиции, а Демократическая, соответственно, более левые (хотя обе партии также имеют мощный центристский компонент).
Основой такого разделения являются как раз политические убеждения. Понятно, что в отличие от таких характеристик как, например, национальность, которые человек получает от рождения, убеждения человек приобретает сам, причем осознанно. В свою очередь, взгляды влияют на его социальное поведение, и именно принцип осознанного выбора только и приемлем в развитых обществах XXI века. То же самое относится и к Казахстану, для которого современные (а не архаичные) формы политической активности все-таки более предпочтительны.
Следует отметить, что на формирование политических взглядов часто оказывают влияние личностные характеристики индивидуума. Т. е. если человек полагается только на себя, предпочитает ответственность, то нет ничего удивительного в том, что он выступает за минимальное вмешательство государства в экономику, низкие налоги и часто исповедует строгую религиозную мораль (в США это типичный республиканец). Если же человек более открыт и больше полагается на сотрудничество с другими людьми, то обычно этот человек выступает за патернализм государства и более широкую социальную политику, а также более терпим к различного рода меньшинствам и отступлениям от морали (типичный демократ).
Еще одной особенностью является то, что убеждения обычно имеют очень устойчивую природу. К примеру, это мы можем наблюдать у некоторых представителей старшего поколения, до сих пор искренне верящих в коммунистические идеалы. Хотя у более молодого поколения приверженность к каким-либо взглядам проявляется не в такой степени, однако можно быть уверенным, что и у них убеждения играют огромную роль в социальном поведении.
Таким образом, поскольку убеждения – это то, что у человека меняется очень редко, то это означает, что политическая система, где убеждения и взгляды играют значительную роль, также устойчива. Одновременно она обладает достаточной динамикой и способна к модернизации, поскольку архаичные формы политического действия (например, трайбалистские) здесь уходят на третий-четвертый план.
Можно утверждать, что установление в Казахстане системы \»правые – левые\» (т.е. того, что давно сложилось в развитых странах) более чем соответствует задачам построения в стране действительно развитого во всех отношениях общества.
3. Последовательные правые
В Казахстане, также как и в России, довольно значительный пласт политических сил считают себя приверженцами праволиберальной идеологии. Между тем, в условиях предвыборных гонок они легко скатываются к социальному популизму, что вообще-то является прерогативой партий левой направленности.
Еще одной особенностью (уверен, временной) казахстанской политической жизни является то, что иногда одинаковые идеи кочуют между партиями, которые при этом считают себя оппонентами. Подобное невозможно в странах развитой демократии. К примеру, вряд ли социал-демократы в ФРГ возьмут какие-то идеи или лозунги христианских демократов для того, чтобы добавить себе голосов, поскольку идеи их оппонентов не соответствуют их фундаментальным взглядам и их тут же обвинят в непоследовательности или даже в отступничестве. В результате на самом деле они потеряют больше голосов, чем приобретут. Аналогично, трудно ожидать от республиканца (в США), чтобы он выступал за разрешение однополых браков, или если обратиться к нашей собственной истории, то коммунист СССР просто в принципе не мог выступать за рыночную экономику или частную собственность на средства производства.
Своеобразный \»плагиат\» идей в Казахстане только свидетельствует о том, что на самом деле сейчас в стране нет массовых партий, которые имели бы четкое позиционирование своих взглядов.
Очевидно, что оппозиционные партии и движения уже не имеют того влияния (даже потенциального), которое они имели буквально полгода назад. Можно с большой вероятностью предположить, что, скорее всего, они превратятся в персональные партии своих лидеров. Однако совершенно ясно, что такие \»группы поддержки\» в принципе не могут быть массовыми.
Таким образом, в настоящее время политической силы, последовательно выступающей за рыночную экономику и максимальную экономическую свободу (т.е. того, за что обычно выступают правые партии), в Казахстане просто нет. Известно, что в России правые партии за последние несколько лет потерпели сокрушительное поражение. Это дало основания для распространившегося мнения, что правые партии вряд ли могут иметь массовую поддержку. Однако если бы это мнение было правдой, то мы не видели бы побед Республиканской партии в США или христианских демократов в ФРГ.
Таким образом, явственная потребность в создании в Казахстане правоцентристской партии, о чем говорят многие эксперты, должна реализовываться на основе тех же принципов, на каких функционируют аналогичные партии развитых стран. При этом последовательность и идеологическая непротиворечивость во взглядах должна ставиться во главу угла.
Итак, возникает вопрос: как построить в Казахстане массовую партию правого толка, причем именно правого, поскольку, учитывая нашу богатую традицию, в стремлениях построить левоцентристскую партию недостатка у нас явно не будет.
Понятно, что в электоральном процессе любая партия использует популярное и краткое изложение своих фундаментальных взглядов (обычно в виде лозунгов). В общем-то, хорошо известны популистские \»фишки\», которые обычно используют партии левой направленности. Это налоги на богатых, широкая социальная поддержка бедных, больше вмешательства государства в экономику и прочее.
Не менее известны аналогичные популистские \»фишки\», используемые правыми партиями развитых стран. Обычно это максимальная свобода предпринимательства, более низкие налоги, более жесткая позиция по отношению к незаконным иммигрантам и тому подобное (можно также упомянуть такие специфичные только для США взгляды, как запрет на аборты или негативное отношение к однополым бракам).
Эти \»фишки\» всегда преподносятся максимально просто и поэтому воспринимаются избирателями очень хорошо. Более того, рядовой избиратель по ним обычно и судит конкретного кандидата или партию (\»А этот за то, чтобы налоги были меньше, а незаконные иммигранты были высланы из страны!\»).
Парадоксально, но на просторах СНГ партии, называющие себя правыми, почти не используют эти популистские \»фишки\», неизменно скатываясь к заумным и скучным дискуссиям о судьбах страны. Неудивительно поэтому, что за них в итоге мало кто голосует.
В Казахстане сейчас построение партийной идеологии уже вряд ли может опираться просто на апелляции к демократическим ценностям. Необходимо как раз четкое и понятное для избирателя позиционирование в сочетании со здоровым популизмом.
Возможно, что в нашей стране на ближайшие два-три года такими популистскими лозунгами для действительно массовой партии правого толка могут быть: (i) меньше вмешательства государства в дела бизнеса, (ii) низкие налоги для отечественного производства, (iii) больше полномочий и ответственности регионам (с разделением бюджетов и выборностью акимов), (iv) жесткая позиция по отношению к незаконным иммигрантам, (v) даже разрешение продажи оружия частным лицам и т. п.
Если политическое поле Казахстана сформируется по двух- или трехпартийному принципу, то уже это само по себе значительно прибавит стабильности стране в долгосрочной перспективе, а также последовательности во взглядах, что является пока нечастым явлением в казахстанской политической культуре. Сейчас эту последовательность демонстрируют буквально только несколько политических фигур (включая, конечно, Президента Нурсултана Назарбаева), и пока совершенно неясно, о ком еще можно будет сказать то же самое.