Недавно “Zona.kz” дала ссылку на статью Дм. Верхотурова “Первым человеком на Луне может быть казах”, помещенную на сайте “Позиция.kz”. Если оставить в стороне ее первую часть с размышлениями автора о том, были ли американцы на Луне, вторая часть статьи вполне заслуживает внимания как повод для обсуждения неплохой идеи и возможностей ее претворения в жизнь.
Подвергать сомнению высадку американских астронавтов на Луну в проектах “Аполлон” при всех кажущихся убедительными аргументах, приводимых в цитируемой в статье небезынтересной книге А.Попова, вряд ли имеет смысл. Все-таки у большинства американских ученых и астронавтов существует понятие чести, преступить которое, рискуя полнейшим позором при разоблачении, может лишь законченный негодяй. Никакое засекречивание мистификации полета на Луну не могло бы гарантировать от утечки информации, тем более при известной настырности американских журналистов и репортеров. Мне посчастливилось присутствовать на выступлении Нейла Армстронга перед участниками международного космического конгресса (КОСПАР) в 1970 году. Не думаю, чтобы этот человек, извините, “гнал туфту” перед авторитетнейшим собранием ученых всего мира. И продемонстрированный им фильм (черно-белый) ни у кого не вызвал сомнений в подлинности пребывания первого человека на Луне.
Так что быть на Луне первыми нам, скорее всего, не светит, хотя предлагаемое Дм. Верхотуровым участие казахстанцев в освоении Луны в качестве национальной идеи, объединяющей и стимулирующей развитие науки и промышленности в республике, кажется весьма заманчивым. Но будем ли мы на Луне вторыми, третьими и будем ли мы там вообще, боюсь, что ответ может оказаться отрицательным, если отношение наших чиновников к науке, в том числе и к космической науке, не изменится радикальным образом. То, что происходит сейчас с нашей наукой о космосе, включая астрономию, астрофизику, космическую физику, никакого оптимизма не вызывает.
Заглянем в недалекое прошлое, когда большинство научно-исследовательских институтов, ведущих фундаментальные исследования, входили в состав Национальной Академии наук. Поясню, что фундаментальными исследованиями, в отличие от прикладных, называют, цитирую проект Закона о науке — теоретические и (или) экспериментальные исследования, направленные на получение новых научных знаний об основных закономерностях развития природы, общества, человека и их взаимосвязи.
Очевидно, что эти исследования сами по себе не приносят сиюминутного дохода, но, во-первых, ложатся в копилку общечеловеческих знаний, во-вторых, служат базовой основой для последующих “прикладных” исследований и технологий. Первая программа космических исследований (Казахстан-Космос) была осуществлена еще в 1991 г. в связи с полетом нашего соотечественника космонавта Т.Аубакирова. В дальнейшем под руководством инициатора космических исследований академика У.М.Султангазина была разработана программа “Гарыш”, в наибольшей степени реализованная при полетах нашего же космонавта Т.Мусабаева. Итоги этих программ были подведены в коллективной монографии “Космические исследования в Казахстане”, вышедшей в 2002 г. К сожалению, следующая космическая программа (2005-2007) выполнялась уже после безвременной кончины У.М.Султангазина и не под эгидой мирно почившей Национальной Академии наук, преобразованной в некое общественное объединение с весьма неопределенными функциями.
Зато космическую программу возглавил так называемый “Центр астрофизических исследований” (ЦАФИ), на правах Республиканского государственного предприятия подчинивший себе три института – Институт космических исследований, Институт ионосферы и Астрофизический институт им. В.Г.Фесенкова, ставшие его “дочерними государственными предприятиями на правах хозяйственного ведения” — но все-таки еще государственными. При организации этого Центра, в котором, кстати, при весьма многочисленном штате чиновников нет ни одного, кто мало-мальски разбирался бы в астрономии и астрофизике, предполагалось, что его задача – вести поиск потенциальных заказчиков на выполняемые научные исследования, т.е. заниматься своего рода “научным маркетингом”. С самого начала было ясно, что эта задача невыполнима в отношении тех фундаментальных исследований, которые ведутся в каждом из институтов. На какие-либо прикладные разработки институты и сами могли найти заказчика, что и делалось помимо ЦАФИ. Так, например, важные во многих отношениях наблюдения искусственных спутников Земли были начаты сотрудниками Астрофизического института еще в 1957 году – с момента запуска первого спутника — и ведутся непрерывно и по сей день. Руководитель этой работы в свое время был удостоен Государственной премии СССР, изданные каталоги спутников пользуются мировой известностью. Ряд разработок в области исследования планет космическими средствами также в течение многих лет выполнялся в Астрофизическом институте по заданиям московских организаций.
Так что вместо маркетинга первой своей акцией ЦАФИ объявил, что все имущество институтов переходит в собственность Центра. Основной функцией ЦАФИ стала перевалочная – сбор проектов, планов и отчетов от институтов и передача их в Министерство образования и науки, равно как и постоянный надзор за институтами с помесячными и поквартальными отчетами, презентациями и прочим, что отнимало массу времени от собственно научных исследований. За этот непосильный труд Центру “отстегивалось” 10 процентов от средств, выделяемых государством на выполнение каждого научного проекта. Кроме того, именно руководство ЦАФИ распределяло средства на поддержание инфраструктуры институтов, так что за четыре года Астрофизическому институту не удалось провести никакого серьезного ремонта производственных помещений, наблюдательных павильонов. Ржавеющие купола облупленных башен телескопов просто наводят тоску на астрономов и посетителей обсерватории. Что уж говорить о разрушающемся и непригодном для жизни здании гостиницы и недостроенного полутора-метрового телескопа на обсерватории Ассы. Жалкий вид всего этого зафиксирован даже в Интернете российскими любителями астрономии, приезжавшими туда для наблюдений в условиях высокогорного Ассы-Тургенского плато.
С космической программой тоже вышел конфуз, о чем уже неоднократно сообщалось в прессе. Тогда как научные институты, получившие весьма скромные ассигнования на исследования по космической программе, успешно выполнили свои задачи, к работам, на которые были выделены миллиарды тенге, проверяющие инстанции предъявили серьезные претензии. Однако пострадали не те, кто должен отвечать за неизвестно куда потраченные или неосвоенные средства, а как раз добросовестные исполнители – сотрудники упомянутых выше трех подчиненных ЦАФИ институтов. Министерство лишило их финансирования в четвертом квартале. Курьез же состоял в том, что отчет за четвертый квартал с них потребовали!
Далее, как пел В.Высоцкий, “Чтоб не было следов, повсюду подмели…”. Директора Института космических исследований, неоднократно выступавшего в печати с критикой деятельности ЦАФИ, уволили. Появилось правительственное решение о преобразовании государственного предприятия ЦАФИ в акционерное общество “Центр космических исследований и технологий им.У.М.Султангазина”, подчиненное АО “Казкосмос”. Имя известного и заслуженного ученого присвоили не созданному им Институту космических исследований, а отдали по сути своего рода почти частной лавочке. Это представляется просто кощунством. Научно-исследовательские институты, занимающиеся в основном все-таки фундаментальными исследованиями, по определению не приносящими дохода, теперь должны быть превращены в ТОО, подобно какой-либо фирмочке, торгующей или предоставляющей платные услуги. Понятно, что такое решение не могло возникнуть спонтанно, а наверняка было пролоббировано лицами, видящими в этом личную выгоду для собственного обогащения и менее всего озабоченными судьбой науки в республике.
Действительно, как показывают многие случаи за последние годы, превратить принадлежащие акционерному обществу объекты, здания и землю в предметы частной собственности и последующей распродажи очень просто. Собственно уже “владельцы” новоиспеченного Центра в первую очередь потребовали от институтов переписи имущества, документов на здания и землю. Ведь теперь это не государственная собственность, а некий уставной капитал, распоряжаться которым будут, разумеется, не научные сотрудники каких-то там ТОО, находящиеся на полурабском положении, а те, кто уже спит и видит себя собственником того, что еще вчера принадлежало и служило государству.
Так что, если только не восторжествует здравый смысл, уже в ближайшее время наша республика распростится с космической наукой, с астрономическими исследованиями, несмотря на уже составленные проекты и планы их развития до 2020 года. Министерство образования и науки (может быть и резонно) отказывается финансировать фундаментальные исследования, ведущиеся в частном ТОО. “Казкосмос” же, как акционерное общество, похоже, тоже не заинтересован в фундаментальной космической науке, не приносящей дохода и дивидендов. О каком тут полете казахстанцев на Луну может быть речь, разве что кто-то из толстосумов отправится туда туристом за очень большие деньги.
Дм. Верхотуров пишет, что сейчас в космической программе Казахстана исследование Луны занимает очень небольшое место. Да никакого места исследование Луны не занимает! Астрофизический институт неоднократно и безрезультатно подавал проекты по изучению лунных минеральных и энергетических ресурсов – такие исследования можно выполнять и с наземных обсерваторий.
Наземная астрономия обеспечила возможность космических полетов, поскольку именно астрономы ведут расчеты орбит спутников и межпланетных траекторий космических кораблей, они же осуществляют контроль за объектами ближнего и дальнего космоса. Слежение за астероидами и кометами, опасно сближающимися с Землей, исследования “космической погоды”, влияющей на процессы на нашей планете, исследования метеорологии и климата других планет в связи с проблемой изменения земного климата – все это предмет деятельности астрономов.
Именно астрономия всегда играла прогрессивную роль, борясь с мракобесием, открывая общую картину Вселенной, всего окружающего нас мира. Астрономия всегда верой и правдой служила человечеству и никогда ее открытия не шли ему во вред. Неудивительно, что даже небольшие, так сказать, “недоразвитые” страны считают необходимым иметь прилично оснащенные обсерватории и поддерживать астрономическую науку, а крупные государства, являющиеся “космическими державами”, не жалеют средств на создание новых наземных обсерваторий и больших телескопов. Об этом говорит, в частности, следующее.
Недавняя 62-я Генеральная Ассамблея ООН объявила 2009 год Международным Годом Астрономии в честь 400-летия начала телескопических наблюдений небесных тел. Уже то, что такое решение принято высшим международным органом, говорит о его политической значимости и о важности астрономии в жизни человеческого общества. Сейчас список стран – участниц этого события – превзошел сотню. Кстати, и Казахстан вошел в этот список, так что уничтожение астрономической науки у нас отнюдь не будет способствовать престижу республики в мировом научном сообществе и вхождению ее в пятидесятку.
Отношение государства к астрономии (не мной сказано) отражает степень его цивилизованности. То же следует сказать вообще об отношении ко всей фундаментальной науке, которая может финансироваться только государством, заинтересованным в своем научно-техническом развитии и в обеспечении национальной безопасности. Ведь очевидно, что без развития собственной науки нам нечего надеяться на то, что зарубежные развитые страны начнут бескорыстно делиться с нами своими открытиями и технологиями. Другое дело, если мы можем что-то свое дать взамен, но это свое тоже должно быть на мировом уровне качества.
Странно и печально, что на фоне того, что говорится президентом о необходимости развития науки и увеличения ее финансирования, чиновники делают все наоборот, не задумываясь, к чему приведет продолжающаяся деградация и просто уничтожение фундаментальной науки, осуществляемое разными способами вплоть до рейдерства. Сейчас обсуждается и все время меняется не в лучшую сторону проект Закона о науке. Весьма показательно и грустно, что из него исчез существовавший раньше пункт, что государство обеспечивает сохранность и поддержку уникальных научных объектов. А таким уникальным национальным астрономическим объектом, в частности, является Астрофизический институт с его обсерваториями и особым географическим положением
Очень не хотелось бы заканчивать статью на пессимистической ноте, тем более что из описанной выше, прямо скажем, катастрофической ситуации для нашей космической науки есть очень простой выход. Всем научным институтам, ведущим фундаментальные исследования, должен быть возвращен статус государственного учреждения. Министерство образования и науки и его комитет по науке должны принять под свое прямое подчинение и управление эти институты, минуя разного рода посредников, паразитирующих на труде самих ученых. Программа фундаментальных исследований, в том числе и тех, которые связаны с изучением космоса, должна, как и прежде, финансироваться государством. Космическое же ведомство, т.е. АО “Казкосмос”, также без всяких посредников, может вполне заключать с этими же институтами договора на выполнение тех исследований и экспериментов, которые оно считает “прикладными”. Так было раньше и все были если не довольны, то, по крайней мере, вполне удовлетворены.
Так что, нужна лишь добрая воля тех, кто считает, что именно в его руках находится управление нашей наукой, от которой во многом зависит и наше будущее. Тогда, может быть, и наш соотечественник вполне заслуженно ступит на поверхность Луны.