Сначала предыстория.
Результаты всех выборов в Казахстане подделываются – за два десятилетия из сокровенного знания это превратилось в прописную истину. Ни кого не удивишь и утверждением, что этим занимаются сами избирательные комиссии, формируемые из подневольных учительниц во главе со своими директорами-завучами. Поэтому недопущение в комиссию хотя бы одного члена “со стороны” — святая святых власти, этот оборонительный рубеж защищается, как разъезд Дубосеково под Москвой.
Соответственно, мы — демоппозиция, с азаматовских еще времен, настойчиво атаковали именно этот неприступный редут: предлагали формировать комиссии по принципу паритетного представительства от самих субъектов выборов: от партий, если это выборы в мажилис, и от кандидатов, если выборы президентские или в маслихаты. Эту свою святыню власти, конечно, не сдали, но после раскритикованных ОБСЕ выборов 1999 года прошли обходным путем – расписали в “Законе о выборах” права наблюдателей.
Институт наблюдателей давал некоторую надежду, и за прошедшие годы туда было вложено довольно много сил и средств, — со стороны гражданского общества и оппозиционных партий, конечно. Спасибо всем, кто в этом участвовал, но на деле “наблюдение” стало не борьбой с фальсификациями, а дополнительным их прикрытием. Наблюдателей усаживают на безопасном расстоянии от столов комиссии, возможности уследить за подтасовками у них нет, зато их присутствие подтасованные результаты как бы легитимирует. К тому же, провластные партии тоже наловчились выставлять своих “наблюдателей” — для пущей видимости.
Однако нет ничего несокрушимого. Властям ведь тоже приходится решать непростую задачу: как, сохраняя фальсификации своим главным электоральным ресурсом, выглядеть перед мировым сообществом не каким-то там Башистаном, а – развивающейся демократией. Что-то все равно надо изображать, а в реальной жизни совершенно искусственное, казалось бы, изображение, иногда начинает жить своей почти настоящей жизнью.
(Хотите наглядный пример? Вот он, на злобу дня: поищите его среди нынешних “карликовых” кандидатов.)
Так вот, в 2009 году, перед самым председательствованием в ОБСЕ, наш избирательный Закон пополнился маленькой такой вставкой: партии, не представленные в избирательных комиссиях, вправе направить в любую из них своего представителя с правом совещательного голоса.
Собственно говоря, эта чуть выхолощенная калька с российского Закона, где эти сами представители названы конкретно – членами.
А российский – выхолощенная калька с закона украинского, в котором как раз напрямую и прописан тот самый принцип: комиссии формируются из самих субъектов выборов.
Теперь сама история:
Сразу после объявления о замене референдума досрочными выборами ЦИК собрал большой семинар, и на нем я, с трибуны, сделал в адрес Центризбиркома официальное (дружно сидящий в Президиуме его члены – напряглись, по лицам было видно) заявление на представительство нашей партии в самой главной избирательной комиссии. И сразу же взял на себя инициативную нагрузку: разработать проект инструктивного письма ЦИК в избирательные комиссии всех уровней, насчет статуса этого самого представителя.
Дескать, поскольку мы страна не законов, а подзаконных актов (если честно сказать, то – беззакония, но зачем же об этом вслух!), то в этом письме и надо расписать председателям всех избиркомов, что же такое этот самый представитель от (нежелательных) партий. А если в двух словах, то представитель – такой же член комиссии, только с совещательным голосом, и без оплаты из бюджета.
К концу семинара, Президиум, вроде бы, отошел от неожиданности, меня поблагодарили за инициативу, обещали плотно сотрудничать. И уже в рабочем порядке мы договорились, что я быстро пришлю официальное заявление на представительство, и проект письма.
Что сразу же и сделал, не сомневаясь в двух вещах: что с представительством моим проблем не будет, вопрос фактически уже решен, а вот с письмом – будут. Его неизбежно выхолостят, а то и вовсе найдут повод не подписывать.
Но в обоих случаях политический мой прогноз оказался не состоятельным (старею!).
С письмом, как раз, все (пока) благополучно: 15 марта состоялось заседание ЦИК, на нем его текст утвердили практически в нашем варианте. Чуть сократили, но вполне приемлемо. За что большое спасибо, искренне говорю (кому надо – и лично сказал).
А вот в представительстве было отказано: дескать, ЦИК формируется не по партийному принципу, а потому и представителей от других партий в нем не положено.
Честно сказать, кое-какая правовая основа под этим отказом проглядывает, но фактически это – законодательная коллизия. Да, по Конституции ЦИК формируется не по предложениям партий, но ведь и норма Закона (Конституционного!) “О выборах” насчет права партий направлять своих представителей в избирательные комиссии никаких исключений не оговаривает. Тем более, что Конституционным законом “О выборах” Центральная избирательная комиссия определена не как-то отдельно, а как часть системы избирательных комиссий.
Короче, это тот самый случай, когда законодательство можно трактовать в обе стороны, и в своей дискуссии в ЦИК после заседания я (поблагодарив за письмо) упирал на то, что трактовать, конечно, надо было в сторону прозрачности, а не закрытости Центризбиркома.
Хотя вопрос, признаю, дискуссионный, но вот какой очень любопытный (из-за него, собственно, и решил предложить все это читателю) чиновно-политический, так сказать, контекст у этой истории:
Оказывается, и письмо, и вопрос о моем представительстве, ЦИК официально “провентилировал” в … Генпрокуратуре. И отказ на представительство так и вынес, ссылаясь на заключение этого органа. Кстати сказать, к проекту письма там тоже отнеслись неодобрительно, но тут уж ЦИК, что называется, посвоевольничал. Выходит, присутствие Своика в ЦИК все же опаснее, чем присутствие представителей нежелательных партий в участковых, окружных и территориальных комиссиях.
Я, впрочем, на такой ченч десять тысяч раз (столько в стране избиркомов) согласен.
Так вот, если кто еще не ухватил чиновную и политическую пикантность ситуации: обращение в Генпрокуратуру – большая ошибка ЦИК. Прокуратура – это орган по надзору за законностью, но никак не по трактовке законодательства, и, тем более, никак не для согласования с нею всего массива решений, принимаемых другими государственными органами в порядке своей компетенции.
Любой госчиновник обязан знать Закон, и руководствоваться им при исполнении своих функций самостоятельно. А если в чем-то сомневаешься – позвони потихоньку в ту же Генпрокуратуру, проконсультируйся, но… не выставляй это как основание, не подставляй себя, не смеши грамотный народ. В конце концов, есть установленный порядок юридической экспертизы распорядительных и нормативных решений, принимаемых различными госорганами – они вступают в силу после регистрации их в Минюсте. Но нашего случая и это не касается.
Генпрокуратура же – она, в любом случае, здесь ни при чем. Ее функция – пресекать нарушения законодательства, уже допущенные, в том числе и госорганами, но никак не участие в экспертизе решений, еще только готовящихся.
С тем же основанием, что и к Генпрокурору, ЦИК мог бы обратиться и в МИД, и в КНБ, или, например в АП (где, возможно, и определились с решением о представительстве).
Все это я выложил вчера (15 марта) в ЦИК, и они, наверное, пожалели, что так подставились. Но… слово не воробей, ссылка на Генпрокуратуру публично озвучена, назад хода нет. (Хотя на мою просьбу дать копию ответа Генпрокуратуры, хотя бы зачитать вслух, получил отказ, — промашку свою уже поняли).
Честно сказать, мне и самому удивительно, как отчаянно ЦИК защищался от представительства в нем не Своих:
Сначала на официальное обращение ОСДП “Азат” в ответ прислали “дурочку” — нет, дескать, такой партии. Переписали формально правильно, отправили вновь, фельдпочтой, но… не получили его в ЦИК, и все тут. Попросили поискать, — с первого раза “не нашли”, повторно указали все реквизиты – тогда только “обнаружилось”. Все это – мелочи, но тоже характерные. И – многозначительные.
Ведь как оно было всегда, и обстоит поныне:
Сам ЦИК фальсификациями не занимается, и о них даже как бы и не знает. Его задача – быть внешним приличным фасадом казахстанских “демократических” выборов, — и с такой своей ролью он справляется достаточно успешно.
Фальсификации же делаются в никак ему не подвластных участковых и окружных избиркомах, под руководством акимовских кураторов. Очень эффективное разделение труда. И, в его рамках, они как раз и должны были поступить логично: Своика в ЦИК допустить, продемонстрировав и конструктивизм и открытость, а письмо – погубить, превратив нововведение с возможностью оппозиционного партийного представительства в избиркомах в новое издание “наблюдения”.
Так я (насчет непричастности ЦИК) наивно (не по возрасту) предполагал. Но вот, поди ж ты, выходит, что и в Центризбиркоме имеется некий такой интим, подпускать к которому разных там чужоиков – опасно.
С другой стороны, тот же ЦИК вдруг да открыл форточку для реального противодействия фальсификациям внизу, под ним.
То есть, вышло все с точностью наоборот. Интересные дела происходят в нашем мире!
***
© ZONAkz, 2011г. Перепечатка запрещена