Проект Игоря Хена. О чем говорят казахи? Часть 1

Русскоязычные и казахоязычные – понимаем ли мы друг друга?

О чем говорят казахи? Выпуск 1

Ерлан Саиров: Итак, сегодня у нас в студии известные общественные деятели, люди, которые, в первую очередь, духовно ощущают себя казахами. Это известный политик Дос Кошим и журналист Жарылкап Калыбай. Первый вопрос – если отодвинуть в сторону холодную политику и житейскую суету, в чем смысл слова “Достояние” в казахском понимании и ощущении? И как трансформировалось это понятие за 20-летний период рыночных отношений? Досеке, что вы об этом думаете?

Дос Кошим: Очень сложный вопрос, честно говоря. Чтобы дать определение слову “Достояние”, нужно зрить в корень.

Жарылкап Калыбай: Досеке у нас языковед, лингвист…

Д.К.: “Достояние”, по-моему, это – правовое общество. Не будет правового общества – не будет и никакого “Достояния”. Возможно, кто-то думает, что достояние – это польза или прибыль, наличие комфортной жизни, условия для развития своих детей и т.п. Но это все не может существовать вне правового общества. Поэтому, по моему мнению, для сегодняшних казахов достояние – это и есть наличие правового общества.

Е.С.: Значит, вы считаете синонимом слова достояние – правомерность?

Д.К.: С политической точки зрения, да, это правовое общество.

Е.С.: А с точки зрения духовности?

Д.К.: С позиции духовности, это казахское понимание уклада ислама. Это человеческие, духовные ценности.

Е.С.: Жаке?

Ж.К.: Я думаю, что философское понятие достояния для казахов – это то, что человек добивается своим трудом, своей деятельностью.

Е.С.: На уровне национальной психологии?

Ж.К.: Да-да.

Е.С.: Теперь вопрос вам обоим. Какие изменения претерпело понятие “Достояние” за 20-летний период? Например, ранее, в 19 веке, “достояние” значило пользу, хорошие жизненные условия для родных, близких, для своего рода, общества и, конечно, сохранение чувства собственного достоинства. А во времена “Алаша” в начале 20 века понятие “достояние” значило служение родному народу, нации. А, в середине 20 века было несколько выдающихся личностей, которые привнесли новое понимание “достояния” казахам. Это Мухтар Ауэзов, Каныш Сатпаев, Алькей Маргулан. Особенно – Алькей Маргулан, который сыграл решающую роль в раскрытии духовности. Ну а в 21 веке?

Д.К.: По моему мнению, основное понятие достояния рассеялось. Теперь у каждого человека свое понимание этого слова. Если спросить, что ты сделал хорошего для общества и человека– все ответят по-разному. Поэтому, часто мы, казахи, обижаемся друг на друга из-за этого, и часто выговариваем друг другу свои обиды. Кто-то говорит, что достояние – это все, что делается только ради семьи, кто-то – ради общества, мне же кажется, что истинный смысл этого понятия не изменился со времен “Алаша”. Ведь поставленные тогда проблемы актуальны для казахов и по сей день. Если наши мечты не сбываются в масштабе общества, личное достояние остается на очень низком уровне. Сегодня же достояние понимается в первую очередь как личное благосостояние в общественной системе. А если брать время “Алаша”, то их мечты так и не сбылись, потому что проблемы казахов до сих пор не решены.

Е.С.: Сегодня проблема достояния в разрезе семьи, родственных отношений упало до такого низкого уровня. Как мы можем понятие “достояние” поднять на национальный уровень?

Ж.К.: Этот вопрос сегодня стал философским. Задайте его в более простой форме, и я постараюсь ответить?

Е.С.: Что значит достояние на национальном уровне?

Ж.К.: В начале 19 века казахский народ вошел в состав Российской империи, это было во времена Шокана Валиханова. Аулие-Ата, Ташкент перешли к Российской империи. После этого в 18-19 веке Россией была проведена политическая реформа, но казахи остались на периферии. У нас не было своего государства, мы не могли избирать правителей, депутатов, как сегодня. У казахов не было ощущения принадлежности к своей стране, не было единства, мыслили мы на уровне аулов, районов, родов. Российская империя хотела, чтобы казахский народ измельчал.

Е.С.: Хорошо, хорошо.

Ж.К.: Правители желали, чтобы достаток казахов не превышал определенного уровня. А когда казахи устраивали междоусобицы, приезжало уездное начальство и управляло по принципу “Разделяй и властвуй”… И до сих пор эта столетиями вырабатываемая…

Е.С.: …психология…

Ж.К.: Да, это деление на роды, землевладение и другие комплексы, от которых мы не можем избавиться. “Алашординцы” в начале 20 века старались сделать казахов народом, государством. Но государственная махина (Ленин, а потом Сталин) не позволила это сделать. Народный комиссариат держал под прицелом казахский народ, потому что если бы восстали казахи, то весь Туркестанский край тоже бы восстал. Тогда бы пришлось вырезать казахов под корень. Такая политика продолжалась и в течение 70 лет при Советской власти. И даже сейчас мы не стали независимым государством.

Е.С.: Следовательно, для вас достояние определяется понятием государственного мышления?

Ж.К.: Да.

Е.С.: Значит, сначала государственное мышление, потом общественное и после этого – благосостояние каждого гражданина. Другими словами, триединство.

Ж.К.: Да, правильно.

Е.С.: У казахов в палитре цветов есть цвет – коныр, близкий к коричневому. Но это слово несет большую философскую нагрузку. Казахи говорят – коныр про землю, горы, цвет юрты, масть лошади. Что значит слово коныр с философской точки зрения сегодня?

Д.К.: Я думаю, значение слова коныр неизменно. И сейчас можно говорить так и про домбру, и даже про голос. Это понятие некоего баланса, означающего, что не нужно слишком ярко воссиять, и также быстро померкнуть, необходимо держаться середины, тепла, а не жары или холода. Это всегда означало золотую середину, умение держаться достойно. Это философия казахов, говорящая о воздержании от излишеств, и при этом, о неприемлемости аутсайдерства. Я о себе могу сказать – коныр.

Говорят еще коныр о бытие. Это своего рода круг жизни – семья, дети, родные, мой народ. Я думаю, понятие коныр останется у казахов в крови и в голове. Оно будет жить всегда.

Е.С.: Жаке, вам вопрос. Я был на Новогодних праздниках у детей. И заметил, что костюмы стали черного цвета – костюмы Бэтмена и т.д. Не считаете ли вы, что это говорит об изменении культурных традиций извне?

Ж.К.: Да. Мы кочевой народ с тысячелетней историей, последние номады. Если мы все – коныр, и были такими, то сейчас образ жизни и мудрость народную пустили на самотек. И это привело к изменению психологии, быта и принципов жизни. То, что черный цвет стал заменять коныр – признак европеизации, уход от азиатских корней. Мы перешли к оседлости, мы стали жить в городах, но процесс урбанизации все еще идет. Мы на перепутье – вроде нетюрко-казахи, но и не русские европейцы.

Е.С.: Хорошо, а если посмотреть немного с другой стороны, коныр означает мир, добрые намерения. Для молодежи он символизирует правильность мировоззрения. Ну, а теперь, когда в мире происходят глобальные геополитические изменения, которые дошли и до нас, мы находимся в процессе экономической и культурной интеграции. И мы уже являемся частью мировой системы. С этим ведь никто не поспорит? К примеру, большие транснациональные корпорации будут против сплоченности казахского народа, потому что если мы будем едины, тогда ослабнет и их влияние на нас. Не идет ли извне искусственное деление казахского общества на русскоязычную и казахоязычную часть? По моему мнению, казахский народ, русскоязычный или казахоязычный – это монолит. Более того, я считаю, что русскоязычные казахи внутренне особенно сильно ощущают себя казахами. Следовательно, когда я говорю о казахском обществе, я говорю не только о казахах, но и о других народностях, которые проживают в Казахстане – корейцах, русских, украинцах и т.д. Когда наш казахский батыр Илья Ильин завоевал 1 место на Олимпиаде, комментаторы говорили о нем не как о казахстанце, а как о казахе. А как, по-вашему, существует ли раскол в казахском обществе по языковому принципу?

Д.К.: Конечно, раскол есть, и он все еще идет. Многие политические деятели нагнетают ситуацию и выносят проблему на уровень нации. Они хотят сделать проблему политической, но, на мой взгляд, это вопрос лингвистики. Это в итоге не может привести ни к чему хорошему. У каждого из нас есть мировоззрение – русское или казахское, есть предпочтения в бумажной прессе, телевидении. Например, недавно в “ЖасАлаше” была статья, которая потрясла читателей — но прочли ее не все. Да, у нас у всех разные взгляды на события в Жанаозене, волнения в Шаныраке или же на ситуацию в Украине. Русский мир дает свою оценку, казахский – свою. Если брать, к примеру, казахстанское телевидение, то и там точки зрения могут быть абсолютно противоположными. Но мы ведь живем под одним шаныраком, плывем в одной лодке, и такого рода деление не приведет ни к чему хорошему. Поэтому, прав Президент страны и народ, которые говорят, что госязык должен стать инструментом для единения народа. Если же мы не будем сегодня решать проблему разобщенности, она будет только расти.

Е.С.: Жаке, вам вопрос. Я пользователь социальной сети “Фэйсбук”. Там есть небольшая в разрезе всего общества, но активная группа людей со своими взглядами. Так вот, когда казахстанские русские обсуждают трагические события в Украине, они всегда поддерживают точку зрения России. При этом, когда речь заходит о Казахстане, большинство из них, говорят, у нас в стране такое невозможно, у нас нет предпосылок к подобному конфликту. Что это — иной взгляд или раздвоенность идентификации? Как этот фактор повлияет на наше общество, развитие государства? Есть ли пути решения?

Ж.К.: Я выражу свои мысли. Конкретно говоря, если государство будет проводить правильную политику, не только популяризируя независимость, но и конструируя независимый народ, общество (а в развитых странах народ и есть государство), тогда появится стержень сознания, что народ и государство есть тождественные понятия. Мы к этому еще не пришли. Когда мы говорили о лингвистической проблеме, мы упустили тот момент, что высокие государственные мужи по старинке управляют страной, отдавая предпочтение русскому языку. И законы принимают на русском, принимают решения на уровне акиматов на русском и т.д. И, честно говоря, те люди, которые могли бы думать и говорить на казахском языке, оказываются за бортом. За 25 лет независимости многие так и не сподобились выучить государственный язык. Успехов же в бизнесе, на госслужбе, в науке добились только те, кто владеет русским языком, а обычных казахских парней отодвинули. Это ни к чему хорошему не приведет…

Е.С.: Мы отошли от темы…

Ж.К.: Да, простите, повторите вопрос…

Е.С.: Можно ли говорить, что казахское общество (а это не только казахи, но и русские, украинцы, белорусы, корейцы и др.) является сплоченным и другие нации считают Казахстан своим общим домом?

Ж.К.: К сожалению, этого не произошло. Если сравнить Казахстан и Францию, то они – камень, а мы глина, которая может рассыпаться. Наше общество не пришло еще к единству. Общество разделилось на русскоязычную и казахоязычную часть. Между ними есть невидимое глазу противостояние, которое длится на протяжении многих лет.

Е.С.: Как можно это ликвидировать?

Д.К.: По-моему, самый правильный способ ликвидации этой проблемы – усилить позицию государственного языка посредством правильной постановки приоритетов. Проще говоря, найти общий язык с помощью русского языка, покуда нет у нас языка общего. Общим же языком должен стать государственный язык. Я считаю, что проблема в том что основная масса русскоязычного населения страны считает, что казахский язык несет больше этнический характер, а не является народным достоянием, нет осознания того, что это язык Казахстана, язык народа. Считаю, что все-таки должно быть осознание того, что казахский язык-родной язык всех народностей страны. Думаю, при таком отношении к государственному языку, возможным будет решение данной проблемы до 99%, посредством знания языка можно будет достигнуть понимания между всеми казахстанцами, следовательно, народ начнет понимать культуру казахов, историю. К примеру, можно избежать таких вопросов “Кто такой Шакарим? Почему заменили Матросова?”. Таким образом, можно достигнуть не только взаимопонимания, но и общности народа на уровне государства. На сегодняшний день такого рода идеология не заработала на полную мощь, совершенно не потому, что не производятся работы в этом направлении, все-таки, за годы становления Казахстана многое было сделано для продвижения этой идеологии… Могу привести один пример…

Е.С.: Некоторые эксперты, в связи с происходящими в мире известными переменами, считают, что существует необходимость русским казахам дать специальный этнический статус, “казахскую русскость”, отличающий русских казахов от имперского “русского мира” россиян. Считаете ли вы это приемлемым?

Д.К.: Нет, категорически нет. В любом случае, каждый из нас останется тем, кем он является, т.е. казах — казахом, русский — русским …

Е.С.: Тогда должны ли мы прилагать усилия для сохранения русскими своей культуры, языка, традиций, и продвигать отличительную от Российского русского мировоззрения концепцию, в связи с происходящим в Украине? От того как мы ответим на этот вопрос может зависеть будущее Казахстана.

Ж.К.: Я согласен с вами, так как многие русские казахи, наши сограждане, несмотря на то, что родились и живут в Казахстане, смотрят российские передачи, каналы, фильмы, новости, отправляют учиться своих детей в Россию. Они сопереживают и ощущают себя больше гражданами России. На самом деле, это пугающая перспектива, ведь кем бы ни были по национальности наши сограждане, они должны быть гражданами нашей страны, нашим народом. К сожалению, нет такой политики, которая реализовала бы себя в жизни.

Е.С.: Подводя итог по обсуждению вопроса, я могу сказать, что все народности являются членами казахского общества. Следовательно, если они это осознают, то можно будет добиться значительных положительных изменений и психологического комфорта для общества.Нужно ли сократить западное и иное влияние на Казахстан, чтобы добиться этой цели?

Д.К.: В какой-то степени, да. Для этого нужны определенные информационные ограничения для пропаганды извне, сопутствующая политика… Но смысл даже не в этом. Многие казахстанцы являются носителями советской психологии, которая претерпела незначительные изменения за годы независимости. К примеру, Моисей 40 лет скитался в поисках истины, так же и нашей психологии не чужды подобные поиски. В 1996 году я был свидетелем шокировавших лично меня данных исследования, когда ныне покойный Нурболат Масанов провел этнолигвистический мониторинг. Так вот, по данным анкетирования среди русских казахов 83% резидентов не считали себя гражданами РК, хотя 90 с лишним % из них — уроженцы РК. Такая психология принадлежности надолго остается в сознании и ментальности людей… Мой друг Сергей Дуванов однажды сказал: “Когда по ТВ идет футбол и играет Казахстан и Россия, то невольно ловишь себя на том, что болеешь за русских, но мы должны ведь болеть за казахов…”. Но мы должны с пониманием относиться к проявлению такого рода психологии мышления. Поэтому, чтобы достичь уровня народности, а не этнической государственности, нужно избавляться от пережитков такого психологического мышления…За 25 лет значимых изменений в мышлении людейне произошло.

Е.С.: Есть ли предпосылки к изменениям в этом направлении? Каковы тенденции?

Д.К.: Тенденции присутствуют. У меня есть своя программа “Государственная пропаганда”, где моей аудиторией является русскоязычное население, я даю такие разъяснения, к примеру: “В периоде с 1990 по 2000 годы имели место противостояния, потому что существовали рускоязычные коллективы, отдельные люди, которые выражали желание русифицировать государство и воссоединиться обратно, после 2000 эта тенденция стала затухать, и тогда начался период понимания. Сейчас пока еще не наступил этап желания — желание знать и изучать казахский язык.

Е.С.: Отходя от холодной политики, процитирую великого Абая. “Хочешь быть богатым -учись ремеслу”. Потому что есть вероятность остаться без скота, а рукоделие при этом не сгинет. Это изречения Абая из 19 века, это его завет будущим поколениям. Можно ли сказать, что казах в наше время достиг успеха в рукоделии?

Ж.К.: Нет. Казахи всегда были скотоводами. Постепенно переселившись в города, мы так и не освоили производство и сейчас у нас есть только нефть и полезные ископаемые, но они не безграничны и мы можем дойти до края, ведь мы даже не производим трусы и майки. Большую часть производства мы должны взять на себя. Ограничить импорт, закрыть доступ к готовому конечному продукту, стать самостоятельными. Правительство должно направить свои силы на продвижение таких программ, но, к сожалению, эти программы существуют только на бумаге и в перспективе, а в реалии нет ни одного производственного завода, хотя финансирование идет… Я не понимаю, что мы за народ!

Е.С.: Казахи и Абай говорят – ремесло. Как все-таки быть с ним?

Д.К.: По-моему, мы все же не евреи. У евреев все либо в голове, либо на кончиках пальцев. Они ювелиры, артисты, главные редактора, у них это в крови за многие годы гонений, это развило в них способность адаптироваться. Казахи исторически связаны с землей, со скотоводством, потому нашей основной деятельностью по сей день является скотоводство, я так думаю. Если же брать творчество, то я не считаю, что казахи были обделены этим даром, и в те времена и сейчас, казахи славились и ни от кого не отставали во внедрении других языков и в науке, наша молодежь всегда имела хорошую интеллектуальную базу. Вопрос в том, что это направление стоило бы развивать государству и поддерживать на достойном уровне…

Е.С.: Вы говорите, что казахи скотоводы, а знаете ли вы, что наш импорт по производству мяса, превышает экспорт в16 раз!

Д.К.: Да. Я говорю, что причина не только в том, что сельское хозяйство не развито, а еще в том, что не был выдержан уровень, на котором оно было раньше. Разве кто-нибудь открыто говорил о развитии сельского хозяйства в 1990 году? Президент в своем послании впервые 5-6 лет назад озвучил, что нужно поднимать численность поголовья скота. Почему же в 90-е, когда численность была 37 млн, а теперь осталось 13 млн все молчали?…

Е.С.: В мире есть передовые народы(развитые страны) — Япония, Германия, Франция, Америка, все эти государства шли по аграрному пути развития. Америка не исключение, в настоящее время они перенаправляют свою экономику в русло инноваций, так как небольшое инновационное открытие для общества дает рывок на 10 лет вперед. Стив Джобс, сделав небольшой планшет, произвел огромную культурную революцию в мировом масштабе. Пока мир меняется, должны ли мы идти по следам скотоводства?

Д.К.: Вопрос не в том, что мы должны остаться позади и быть скотоводами вечно, наши предки не были глупцами, используя имеющиеся ресурсы, географическое положение, наряду со скотоводством было и земледелие, и сталь закаляли, но исторически сложилось так, что скотоводство — это как отдельная позиционирующая культура. Допустим, мы поставим производство, сможем ли мы, к примеру, создать авто лучше мерседеса, или создадим ли мы технику лучше, чем Япония, Таиланд?!! Не знаю. Австралия со своим 100 млн. поголовьем скота, развивают отрасль и озолотились на этом, не видя препятствий в транспортировке продукции через два океана. Австралийцы нашли рынки сбыта в Америке, Англии. Почему же тогда Казахстан с местоположением на стыке с Европой не может развить также скотоводство и жить не хуже, а возможно даже лучше?

Е.С.: По-вашему, нужна диверсификация?

Д.К.: В обязательном порядке. Диверсификация необходима. Именно для того, чтобы не стать зависимыми от нефти и газа, но при этом не прыгая из стороны в сторону, не кидаясь с головой в омут и не начиная разрабатывать все сферы, доходные в мире. К примеру, не нужно бросать скотоводство и бежать разрабатывать инновационные технологии, необходимо постараться для начала реализовывать наши базовые экономические возможности – в первую очередь, скотоводство, потому что оно останется базовым навсегда. Технологии — это хорошая цель и правильное направление, но нужно заниматься этим посильно. О диверсификации заявил еще 10 лет назад Карим Масимов, но к сожалению эти направления не нашли полного отражения в реальности. Словом, мы не должны разрываться и в итоге остаться без своего места.

Е.С.: По-вашему, казахское общество, прежде чем встать на путь мирового развития, должно обратиться к своим этническим корням и начать свое перспективное внутреннее развитие этноэкономики с развития скотоводства?

Ж.К.: В этом вопросе, я не могу ничего значимого добавить к словам Досеке. Один из похожих на нас народов — это монголы. Они подняли свое производство на экспорте мяса, шерсти, из которых они производят шубы и тому подобное, таким образом они подняли свое экономическое состояние и не отошли от своих этнических истоков и не прыгнули в неизвестность и неизведанность… Сердечно переживая, я очень сильно думаю об экономическом развитии, и о том, что наше единство может сплотить отношение к государственному языку…

Е.С.: Мы уже перешли к теме экономики и пока закрыли вопрос госязыка…

Ж.К.: … да, да… Все доходы, которые государство получает от продажи наших полезных ископаемых, должны были бы направлять на развитие инновационных технологий, индустриального развития и т.д. и т.п. Но мы, в первую очередь, должны направлять все ресурсы на развитие знаний и науки, это необходимо в нашем мире глобализации, науки и технического прогресса. Знания, получаемые на казахском языке, должны быть самыми передовыми, будь это на уровне школы, высшего образования, это реально, если все вкладывать в науку… Тогда мы бы достигли высокого уровня и в развитии скотоводства, и в переработке полезных ископаемых, все было бы по другому. Мы же сейчас, как будто бы делаем все задом наперед…

Е.С.: Хорошо…

Ж.К.: …да, да…

Е.С.: Нужно развивать инновационное направлении в науке…

Ж.К.: И это тоже… Тогда и казахстанский кореец, и русский и другие, будут отдавать своих детей в казахскую школу, мы должны поднимать Казахстан таким образом…

Е.С.: С позиции инноваций…

Ж.К.: …да, да…

Е.С.: Тогда в Казахстане, вы считаете, на мировом уровне, культурном, научном, ментальном уровнях решатся все проблемы? Но в принципе мысль правильная ведь, Досеке?

Д.К.: Да, и потому, к примеру, у нас традиционно один из сыновей остается в помощь при родителях, пасти скотину, другой сын едет учиться, как говорится… Мы ведь мудрый народ…

Е.С.: Вы оба люди культуры. Исторические корни культуры народа — из аула. Существует мнение, что если казах переезжает из аула в город, то он теряет свои корни, но, по-моему, это не правильное суждение. На каком уровне развития казахская культура сегодня? На инновационном, или же мы так и остались на уровне развития 19 века?

Ж.К.: Досеке, если вы позволите, я бы хотел данный вопрос рассмотреть с философской точки зрения. Как волны океана всегда накатывают и отходят, так и мы с того момента, как перешли от кочевого образа к оседлому и встали на путь урбанизации, то идем в город, то возвращаемся в аулы. Сейчас прослеживается тенденция, когда люди из больших городов переселяются в пригороды, маленькие города, в дома на земле. Это происходит тогда, когда мы освоили инновации, науку, технику и получили знания, по моим ощущениям, мы вернемся к тому, что возвратимся к прежнему образу жизни. Я пришел к таким выводам потому, что один родственник побывал недавно в Китае и рассказал о том, что видел где-то вдали двухэтажную юрту, но с современным технически оснащенным интерьером и благоустройством, как в городской квартире…

Е.С.: То есть, мы вернемся, по вашему, к своим истокам, казахскому духу, но на новом технологическом уровне? Хорошо, я все понял… Досеке, вопрос вам. Продолжите эту тему? На старости лет хотели бы вернуться жить в аул?

Д.К.: Да, конечно, в обязательном порядке, хотелось бы вернуться…

Е.С.: Вы уверены, что действительно желаете, со всем своим опытом, знаниями, после многолетней проделанной работы для казахского общества, на подобии Бейбарыса, все бросить и поселиться в ауле?

Д.К.: Ну, здесь есть две стороны. С одной стороны, нелегко, проделав такую работу для общества и оставшись недооцененным, уйти на покой и жить в ауле… Например, я отдал 26 лет своей жизни служению обществу, иногда опускаются руки, ну это мой жизненный путь. Тут разговор не о старости. В последнее время меня мучают мысли о том, почему же после всего, что сделали, ушли Шакарим, Акан Сери? И мне сейчас тоже хочется уйти, жить и думать так, как мне хочется.

Подводя итог, хотелось бы сказать, что инновации и уровень культуры — разные проблемы. Например, в 19 веке не было инноваций, но сегодня они есть, но мы на том же уровне культуры, что и тогда и с упоением перечитываем слова Абая. Что же мы изобрели такого в 21 веке? Что мы сделали значимого? Кого родила нация сегодня — Абая или Мухтара? Да, инновации развиваются в мире, да, мы питаемся хорошо и живем лучше. Но…

Е.С. Да, это так, но инновации всегда идут в ногу с человечеством и в те времена, в 19 веке была инновация и это – сам Абай.

Д.К.: Да, но это духовная инновация, не экономическая. Поэтому эта инновации, не дала прогресс на экономическом уровне, это своего рода инновация, которая сделала взрыв в культурном плане…

Е.С.: Итак, у нас в студии сегодня были эксперты, участники нашей программы Дос Кошим и Жарылкап Калыбай. Большое вам спасибо. Пусть царит покой в народе, пусть казахи будут здоровы…

“Только песнь осталась одна под названием молодость,

Лишь обрывки ее, как клочки пожелтевших листов,

Был высок и могуч, будто горы, одетые в пестрое.

Вспоминаю – и будто бы меньше себя становлюсь”.

Следующий гость нашей программы – автор этих строк, казахский акын Маралтай.