Миграция трудовых ресурсов – естественный экономический процесс, который протекал по всей планете в течение сотен и тысяч лет. Умело организованная работа для них приводила к расцвету государств и народов, снижала напряженность в трудоизбыточных регионах и способствовала развитию экономики – в других. Миграционные потоки наиболее ярко проявились с началом географических открытий, а в последнее тысячелетие протекали по следующим направлениям: из Европы – на Ближний Восток, в Африку, в Америку; из Африки – в Америку, затем в Европу; из Европы – в Азию; из Азии – в Европу, в США. После второй мировой войны государства предприняли ряд мероприятий законодательного и экономического характера, которые регулировали нахождение и использование иностранной рабочей силы, создавали барьеры для неофициального трудопотока.
Следует сказать, легальная трудовая миграция – это восполнение рабочих мест в странах, испытывающих недостаток в них, что, в свою очередь, ведет к валютным поступлениям, инвестициям, повышению социального самочувствования семей тех стран, откуда происходит поток мигрантов. Нелегальная миграция, в свою очередь, приводит к неконтролируемым изменениям на рынке труда, вовлечению в этот процесс криминальной среды, эксплуатации и работорговле, ухудшению взаимоотношений между государствами. Эксперты считают, что хотя нелегальная трудовая миграция частично снимает проблему трудозанятости и материального обеспечения, однако в большей степени несет отрицательный заряд.
Прежде всего хотелось бы отметить, что между трафиком и нелегальной миграцей есть связь, но эти процессы не идентичны. Трафик – это вывоз человека нелегальным/легальным способом, обман о предстоящей работе, последующая насильственная эксплуатация (фактически сопряженная с рабством), причем жертве не выплачивается никакая (или слишком малая) заработная плата и у нее нет никакой возможности изменить ход событий. Нелегальная миграция – это неофициальная трудовая деятельность человека в другой социально-культурной среде (отличной от привычного места обитания), причем он всегда может вернуться домой.
В данной работе мы будем отождествлять эти понятия в связи с изучением тенденций миграции узбекистанцев, и зачастую трудовые мигранты могут попасть в статус трафика.
ФАКТОРЫ НЕЛЕГАЛЬНОЙ МИГРАЦИИ
Одной из причин выезда узбекистанцев за границу является невозможность или наличие серьезных проблем для саморазвития, самоутверждения, особенно своего социального статуса и материального благополучия. Причем чем больше размер семьи, тем сильнее мотивация у взрослых трудоспособного возраста к поиску новых источников заработка, обеспечивающих минимальный прожиточный минимум всех членов семьи.
Фактором миграции становится экономический застой, о котором официальные власти не желают говорить, но который испытывает практически каждый житель, за исключением узкого слоя “среднего класса” и кланов, обладающих значительными ресурсами для саморазвития. Средняя заработная плата, если судить по данным статистики, составляет 50 тыс. сумов в месяц (или $50), однако в сельской местности доходы значительно меньше – до 10-15 тыс. сумов (это $10-15). Учитывая большой размер сельской семьи, то на душу населения показатели еще меньше. В итоге около 60% населения Узбекистана проживает на доходы, которые меньше $1 в день.
Между тем, сельское хозяйство испытывает значительные сложности в развитии – фермер не стал еще собственником земли, государство навязывает ему планы поставки урожая в виде госзаказа, существуют серьезные проблемы с водообеспечением, получением банковских кредитов и материально-технических ресурсов, не в меньшей степени давление оказывает коррупция. В городах Узбекистана простаивают значительные промышленные мощности, многие сотрудники уходят в бессрочные отпуска, имеется многомесячная задолженность по выплате заработной платы.
Неудивительно, что с каждым годом возрастает поток нелегальной рабочей силы. Узбеки – это нация, в течение сотен лет ведшая оседлый образ жизни, им и в психологическом, и в социокультурном смысле сложнее покидать дом, родных и близких. Узбеки привыкли жить в коллективе – общине, так называемой махалле, где оказывается поддержка и содействие, но из-за небольших экономических возможностей общин такая поддержка зачастую является недостаточной для проживания. И все это вынуждает местных жителей уходить в города, в иные страны в поисках приложения труда и заработка.
Эксперты Л.Максакова и В.Чупик, изучавшие проблемы нелегального трафика, отмечают, что только 7,3% опрошенных респондентов из числа нелегалов хотели бы выехать из Узбекистана навсегда, тогда как 92,7% выезжают именно с целью заработка и с намерениями вернуться. В числе причин миграции были названы следующие (по нисходящей):
— низкий уровень оплаты труда – около 65% опрошенных;
— тяжелое материальное положение семьи – 50%;
— отсутствие хорошей работы – 41%;
-дискриминация/опасение дискриминации по национальному, языковому признаку – 10%;
— страх перед войной, плохой деловой климат, экологическая обстановка, неверие в демократическое будущее Узбекистана, желание вернуться на историческую родину – до 5% опрошенных.
Эксперты при опросе выяснили цели миграции: более 70% респондентов выезжают с целью прокормить семью, менее 10% — заработать на открытие собственного бизнеса, на крупные покупки (жилье, автомобиль), на учебу или лечение, получить профессию, завязать деловые связи и т. д.
Почему люди стремятся нелегально получить трудовой статус? Дело в том, что официально оформить трудовые отношения с работодателями в других странах весьма сложно. Причин для этого много, укажем некоторые из них:
— несоответствие квалификации требуемому уровню;
— отсутствие профессии или квалификации, которая востребована на рынке;
— незнание иностранного языка;
— отсутствие правовых знаний страны, в том числе по составлению трудовых контрактов;
— психологический дискомфорт (социокультурный шок);
— неумение “продать” свою рабочую силу, заявлять о себе как о личности/специалисте и др.
Подавляющая часть мигрантов – особенно свыше 35 лет — работали в системе планового хозяйства, где практически все предприятия испытывали дефицит в трудовых силах. Соответственно формировалось иждивенческое мышление, что государство все равно заплатит, независимо от количества и качества вложенного труда. Более молодые специалисты “пробивались” за счет знакомств (“протеже”) или открывали собственный бизнес. Следует признать, что за десять лет рыночные отношения скорректировали у многих жителей республики необходимое восприятие новых трудовых веяний. Однако зачастую для узбекистанцев проблемой является, как эффективно и полнее использовать свои знания и квалификацию в связи с тем, что внутренняя экономика Узбекистана, в которой высока доля теневых отношений, использует неофициальные каналы для развития, в том числе и производства. При этом специалисты, которые хотят работать в рамках закона или по международным стандартам, не могут приложить свой труд – они не вписываются в специфику восточного менеджмента, в котором традиции, знакомство и землячество играет большую роль. В Узбекистане сильны тенденции клановости, подбора кадров по личной преданности, кумовство, и в этом смысле профессионализм и квалификация не являются фактором, при котором можно рассчитывать на хорошую заработную плату и престижное рабочее место.
Поэтому мигранты предпочитают работать нелегально, то есть сами на себя, в сфере, где заработок зависит от квалификации. Рынки труда – это как внутри Узбекистана, так и региональные/мировые. По некоторым расчетам, объем дохода, полученного в сфере нелегальной деятельности, в Узбекистане достигает $1 млрд. в год. По другим данным, эта цифра составляет до $3 млрд., причем не менее $200 млн. привозят в республику граждане Узбекистана, которые их заработали в иных странах. Таким образом, около 4/5 – это доходы, которые получены внутри республики, то есть за счет внутренних источников. Следует отметить, что практически вся сумма, которая вращается на нелегальной трудовой бирже, не облагается налогом, а значит, не контролируется государством – это теневые доходы (но не преступные в полном значении слова). С другой стороны, эти деньги стимулируют торговлю товарами и услугами, оживляют промышленное, сельскохозяйственное и строительное производство, увеличивают оборачиваемость наличных денежных средств. То есть косвенно эти деньги поступают в бюджет через официально зарегистрированные предприятия, которые оказали услуги нелегальным мигрантам.
В этой связи теневая экономика является единственным сектором, который “поглощает” излишнюю трудовую силу и позволяет выживать населению. Существует версия, что в этом смысле теневая экономика оказывает положительное воздействие, поскольку обеспечивает население средствами существования. Можно считать, что “тень” – это компенсатор, то есть механизм, который предоставляет человеку плату за труд, когда в официальном секторе существует безработица и многомесячные невыплаты трудящимся. “Тень” – это “смазчик”, который регулирует трудовую деятельность нелегала с государством, пускай даже и через коррупцию. “Тень” – это “сапер”, который снимает с населения социальную напряженность, способную сдетонировать и привести к политическим конфликтам.
Таким образом, теневая экономика берет на себя ту часть проблем, которые государство и общество не способны решить. И чем меньше возможности у официального сектора, тем сильнее будет развиваться нелегальный. И в связи с этим будет усиливаться нелегальная миграция. По оценкам ООН и Международной организации труда, на 1998 год только легальных мигрантов, включая членов их семей, в мире насчитывалось 120-200 млн. человек, тогда как в 1965 году этот показатель составлял 75 млн. человек. Около половины из них – это женщины. В то же время ежегодная прибыль, получаемая криминальными структурами от прямой торговли людьми, достигает $7-9 млрд.
По подсчетам узбекских экспертов Л.Максаковой и В.Чупик, не менее 85% миграционных потоков проходит нелегальными каналами и не учитывается официальной статистикой. Около 30% мигрантов считаются неучтенными, 15% — учтенные МВД Узбекистана как выехавшие на постоянное место жительство за рубеж, 1% — учтенные Министерством труда и социальной защиты Узбекистана как трудовые мигранты, 54% — учтенные Федеральной миграционной службой России как въехавшие на три месяца и более. Отсутствие контроля заметно в данных статистики: так, в 2002 году Минмакроэкономстат Узбекистана зафиксировал 88,0 тыс. выехавших из республики, тогда как Миграционная служба МВД России зафиксировала 384 тыс. узбекских граждан, приехавших в страну на срок более 3-х месяцев.
ГЕОГРАФИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ТРАФИКА
Нелегальная миграция бывает стихийной и организованной. Доля людей, которые самостоятельно, без какой-либо поддержки со стороны организовывают свое перемещение из одной территории на другую, осуществляют поиск работы, достигает 80%, причем подавляющая часть мигрантов передвигаются внутри своего государства. В последнее время наметилась тенденция, когда трафик за рубеж стал организованным и оказывается при содействии:
— туристических фирм, которые это делают или намеренно, или не зная об истинных целях “путешественников”;
— служб по трудоустройству, которые также осуществляют это официально (при наличии соответствующей лицензии и по согласованию с другими государствами), а также неофициально (не имея права на вербовку и отправку за рубеж граждан Узбекистана);
— брачных контор, сводящих жениха и невесту;
— друзей, родственников, местной общины/диаспоры, проживающей за рубежом;
— криминальных структур, которые оформляют выезд граждан Узбекистана как служебную командировку, на учебу, фестиваль, посещение могил близких, политическое убежище и по другим причинам.
В современное время наметились следующие миграционные направления граждан Узбекистана:
— внутри республики:
из сел и поселков городского типа – в районные центры, в том числе города районного значения. Эта тенденция активно проявляется в зоне Приаралья, Хорезмской области и Ферганской долины. Миграция здесь на 70% носит краткосрочный характер – от трех дней до двух недель, потом мигранты возвращаются в места проживания (прописки);
из районных центров – в города областного значения, в частности, где функционируют градообразующие предприятия (Навои, Бекабад, Алмалык), здесь сроки пребывания увеличиваются от месяца до полугода – это характерно для 40% прибывших;
из районных и областных центров – в столицу, причем эта тенденция характерна для всех территорий республики, однако наблюдается большой отток из Ферганской долины в Ташкент, срок проживания мигрантов составляет от трех месяцев до девяти и до года – в зависимости от сезонного спроса на рабочую силу, однако не менее 95% прибывших находятся в столице без официального разрешения и регистрации;
— из республики – в Центральную Азию:
из приграничных районов в Казахстан и Кыргызстан, хотя в последнее время эта тенденция уменьшались исключительно из-за административных барьеров, например, введенного запрета пересечения границы узбекскими пограничниками. 50-65% из общего числа мигрантов – это сезонные работники, прибывшие на уборку урожая или строительство домов, лишь менее 2-3% работают легально и на высококвалифицированных или квалифицированных видах труда. Подавляющая часть мигрантов передвигается на автотранспорте, расстояние от 100 до 800 км от места жительства;
— из республики – в европейскую часть СНГ:
из Ташкента, Андижана, Самарканда, Ургенча и Бухары – железнодорожным или авиатранспортом – на Украину, в Россию, Беларусь. Зачастую эти государства становятся транзитными, поскольку мигранты дальше двигаются в сторону Европы, Турции, Ближнего Востока;
— из республики – в дальнее зарубежье:
из Ташкента авиатранспортом – в Европу и США,
из Ташкента – в страны арабского Востока, в основном в ОАЭ, Египет, Бахрейн, Кувейт, Саудовскую Аравию;
из Ташкента – в страны Юго-Восточной Азии, в основном, Южную Корею, Таиланд, Индонезию, Малайзию.
Приведем некоторые данные по политической миграции в США. Служба Иммиграции и Натурализации США (Immigration and Naturalization Service) сообщила, что в 2002 году 58,4 тыс. человек попросили в США политического убежища. Заявления 18,9 тыс. из них были удовлетворены, примерно 1,6 тыс. заявителям было отказано. Остальные дела чиновники не успели рассмотреть. Что касается граждан Узбекистана, то из 275 подавших такое заявление было удовлетворено 134 и 6-м отказано. Также в 2002 году пытались получить статус беженца 112 граждан Узбекистана, из них 82 просьбы удовлетворены, а 16 отказано, остальные пока рассматриваются.
Следует сказать, что узбекский рынок труда предлагает работу и для иностранцев, хотя он очень узок в связи с невысокими заработками и плохими условиями труда, наличии сложностей официального пребывания в стране и коррупции в карательно-репрессивных органах, сложностями денежных переводов. Чаще всего Узбекистан выступает страной транзита для дальнейшего маршрута в европейские или арабские страны.
Говоря о маршрутах в Узбекистан, то есть несколько направлений для нелегальной трудовой миграции:
— 60% мигрантов пребывает из Таджикистана, 20% — из Туркменистана и Кыргызстана, хотя наличие визового режима Узбекистана с этими странами усложняет это направление;
из Афганистана — через Таджикистан — в Узбекистан, причем этот объем достигает 2-4%;
из Китая – через Казахстан, Кыргызстан и Таджикистан – в Узбекистан,
из Ирана, Пакистана, Индии – через Туркменистан – в Узбекистан.
По мнению экспертов, подавляющая часть узбекских граждан отправляется на заработки в Россию и на Украину – это около 1/3 всех мигрантов, чуть меньше – в страны Центральной Азии. Из государств дальнего зарубежья, которые вызывают интерес у нелегальных мигрантов, лидером выступают регионы Юго-Восточной Азии и Ближнего Востока. На страны Европы, США приходится около 10-20%.
Основные маршруты пролегают из периферийных стран – в центральные, из слаборазвитых – в развитые, из государств с сырьевой экономикой – в государства с индустриальной, информационной экономикой. Как пишут эксперты, “основной поток людей-рабов перемещается с востока на запад и с юга – на север”. Безусловно, трафик – это результат глобализации, в результате которой все явственнее становится разница между бедными и богатыми государствами. И чем сильнее будет проявляться эта разница, тем интенсивнее будет протекать трафик, а маршруты постоянно диверсифицироваться.
И в числе мигрантов немалую долю занимают те, кому отведена роль выполнения сексуальных услуг, то есть проституция. Эксперты полагают, что среди женщин, выехавших за границу в качестве нелегальных трудовых мигрантов, подавляющая часть осознавала, что им придется заниматься коммерческим сексом, причем под принуждением. Как отмечает Наталья Кургановская, директор Центра поддержки женщин и детей “Сабо”, “некоторые женщины, отправляясь за границу, предполагают или точно знают, что в их обязанности будет входить оказание сексуальных услуг того или иного уровня. При этом большинство жертв трафика не предполагают, что их с помощью различных рычагов давления будут принуждать оказывать сексуальные услуги”.
По мнению эксперта, “трафикеры (организаторы трафика) осуществляют свою деятельность нелегально или полулегально с грубыми нарушениями законодательства Республики Узбекистан. Привлечение организаторов и операторов трафика к уголовной ответственности усложняется отсутствием в Уголовном кодексе республики отдельной статьи, предусматривающей наказание за действия, впрямую или косвенно сопряженные с трафиком”.
Приведем данные Дилором Пулатовой, сотрудницы Женского Ресурсного Центра Узбекистана: по ее социологическим данным, о трудовой миграции знали 87% опрошенных, а о нелегальном вывозе людей для эксплуатации – лишь 22%, причем 42,4% женщин характеризует высокая готовность к внешней трудовой миграции. По мнению эксперта, “фактически эти женщины, готовые выехать за рубеж, имеют все шансы стать жертвами трафика”.
Эксперт Н.Кургановская в своей статье приводит следующую географию трудовой миграции, где высок риск сексуальной эксплуатации: Объединенные Арабские Эмираты, Греция, Болгария, Китай, Турция.
ТРАФИК – ТРУДОВОЙ И СЕКСУАЛЬНЫЙ
По данным ООН, женщины производят 60-75% всей работы в мире. Их трудом производится до 45% всего мирового продовольствия. При этом на долю женщин приходится не более 10% дохода жителей стран мира. По данным общественной организации \»Спасите Детей\» (Save the Children), ныне в наилучшем положении находятся жительницы Швеции, в наихудшем — жительницы Нигера. Из стран бывшего СССР в наилучшем положении оказались жительницы Беларуси и Молдовы. Эти республики разделили 21 место в рейтинге. Россия оказалась на 24 месте, Казахстан — на 26-м, Кыргызстан, Украина и Узбекистан — на 32-м, Грузия — на 44-м, Азербайджан — на 47-м, Таджикистан — на 56-м. Поэтому женщины из этих стран чаще всего подвергаются сексуальной эксплуатации как у себя на родине, так и в других государствах.
Женский трафик чаще всего связан с сексуальной эксплуатацией женщин, чем с их трудовой деятельностью. Эта тенденция проявляется как внутри Узбекистана, так и за ее пределами. В самой республике на “черной трудовой бирже” (мардикер-базаре) спрос на женскую силу невелик. Это связано с тем, что женщины не могут выполнять работу, связанную с тяжелым физическим трудом, а услуги на домашнюю работу (стирку и глажку белья, уход за детьми, больными и престарелыми, уборка квартир) занимают незначительную долю – и, естественно, ее не хватает на всех желающих. Чаще всего женщины от 18 до 40 лет вынуждены заниматься проституцией, поскольку это более-менее устойчивый рынок спроса. Некоторые это делают под принуждением, некоторые – из-за невозможности найти иную работу, и лишь небольшая группа готова заниматься коммерческим сексом, исходя из внутренних желаний и мотивов (практически добровольно, считая это нормальной профессией).
Согласно социологическим данным, проведенным экспертами Института \»Открытое Общество – Фонд содействия – Узбекистан\» в рамках проекта “Проблемы трудовой миграции: защита прав уязвимых групп населения, вовлеченных в экспорт рабочей силы и женский/детский трафик”, 18,0% респонденток – жительниц Ташкента — заявили, что им известен термин “трафик” и они знакомы с таким явлением, как незаконный вывоз людей за границу. При этом каждая третья считает, что проблема трафика является актуальной для современной молодежи, хотя 14,3% так не считают. Из опрошенных девушек 59,9% в целом отрицательно относятся к проституции, а 7,1% — положительно, 33% проявили безразличие к этому вопросу. Как отмечают эксперты, “каждая третья девушка не считает проституцию аморальным и безнравственным явлением и вполне допускает этот род деятельности как средство зарабатывания денег”.
Безусловно, проституция – это не просто рядовое социальное явление. Ее корни лежат в сложной экономической ситуации страны, и семьи в частности, и безработица, бедность зачастую выступают мощным стимулом ее проявления. 57,5% девушек назвали побудительным мотивом проституции сложное материальное положение женщин, 11,6% — безработицу и неумение делать что-то другое, 9,2% — безвыходную ситуацию, 2,4% — необходимость содержать семью, 1,4% — безответственность.
Эксперты просили ответить на вопрос: “Какой будет ваша реакция, если вам предложат выехать за рубеж и поработать в стриптиз-баре, или работницей по оказанию сексуальных услуг?”. Только 0,3% респонденток выразили согласие, 2,4% стали задавать уточняющие вопросы об условиях работы с тем, чтобы подумать, 1% поинтересовались, что за организацию представляет человек, делающий такое предложение, еще 1,4% — подумают и ответят после совета с близкими. 93,9% сказали, что отвергнут такое предложение сразу. Однако эксперты предполагают наличие двойственного отношения: “скорее всего, они допускают, что кто-то может заниматься проституцией в силу разных причин, но осознанно боятся признаться себе и тем более окружающим, что при определенных обстоятельствах они могут согласиться на предложение выехать за границу для работы проституткой или же в увеселительных заведениях”.
Каков потенциал трафика? Так, 5,5% опрошенных девушек заявили, что ставят своей целью уехать из страны. Этот показатель невысок, однако 39,0% респонденток не верят в то, что смогут достичь цели своей жизни в Узбекистане. В тоже время 95,6% из числа принявших участие в опросе девушек высказало желание выехать из Узбекистана в какую-либо другую страну.
60,2% опрошенных считают, что попытка реализовать себя на внешних рынках вызвана материально-финансовыми проблемами. 16,7% девушек предполагают, что одной из причин вступления на путь трафика является желание женщин заработать деньги легким путем и в короткий период времени. Такой же именно категории женщин, по мнению опрошенных, свойственен низкий моральный уровень. Более того, 4,1% отметили, что женщины едут в другие страны, в которых занимаются проституцией, по собственной наивности и глупости, 1,4% — из-за наличия семейных проблем.
Однако 73,1% уверены, что бизнес на женщинах будет с каждым годом возрастать, тогда как 12,9% в этом не уверены.
На вопрос: “Как вы считаете, кто способствует росту проституции, в том числе незаконному вывозу женщин и подростков с целью их дальнейшей сексуальной и трудовой эксплуатации”?, 62,2% респонденток назвали самих женщин, поскольку это их единственная возможность выжить, 22,8% — преступников, главарей криминальных синдикатов, 12,2% — коррумпированную часть правоохранительных органов.
Отвечая на вопрос, что необходимо предпринять для предотвращения сексуального и трудового трафика, 38,4% респонденток заявили о необходимости решения социальных проблем в Узбекистане, 21,4% — повысить заработную плату, 10,9% — оказать моральную поддержку, 10,2% — поднять экономику. 1% уверены, что ничего нельзя сделать, а 0,7% предлагают легализовать проституцию.
Одно можно с уверенностью сказать, что карающими методами не изменить ситуацию с трафиком в Узбекистане. Необходимо решить комплекс проблем, связанных с вынужденной миграцией населения в другие государства.
(Автор благодарит Элеонору Файзуллаеву, к.фил.н., координатора Института \»Открытое общество — Фонд Содействия – Узбекистан\», предоставившей результаты социологического опроса по трафику женщин).