С обретением независимости вопрос о казахском языке вышел на государственный уровень. Возросло число казахских школ, появились методические пособия, словари и справочники, открылись центры по изучению языка. Но за 15 лет статус “государственного” не решил проблемы казахского языка, и процент знающих его в совершенстве по-прежнему невысок. Предложение президента страны провести реформу казахского алфавита вновь актуализировало внимание общественности к языковым проблемам. Свое мнение о реформе мы попросили высказать известного политика, председателя попечительского совета фонда “Гражданское общество” Галымжана ЖАКИЯНОВА.
***
Мечта о славе Ататюрка
— Выступая в конце октября на Ассамблее народов Казахстана, президент Назарбаев сказал, что пришло время перейти на другой алфавит в казахском языке. Какими мотивами, на ваш взгляд, руководствовался глава государства?
– Как политик, я всегда стремлюсь понять мотивы, побудившие руководство страны на те или иные инициативы. Весь предыдущий опыт показывает, что надо с большой осторожностью относиться к идеям, исходящим от власти. Вспомните затею с проведением зимней Олимпиады в Алматы или желание председательствовать в ОБСЕ в 2009 году. Очевидно, что страна не готова к реализации подобных амбициозных целей – ни технически, ни политически. Не проведя демократических преобразований, не обеспечив элементарных прав и свобод наших граждан, претендовать на лидерство в сообществе стран, входящих в ОБСЕ, было, по меньшей мере, неправомерно.
Поэтому, когда слышишь очередную инициативу главы государства, невольно задаешься вопросом, что в действительности стоит за этим? На самом ли деле забота о родном языке подвигла президента Назарбаева заявить о необходимости перевода казахского языка на латиницу? Если это так, то каких реальных успехов в развитии нашего языка добилась республика под его руководством за 15 лет независимости? Можем ли мы говорить о сколько-нибудь значимом прогрессе в этом вопросе? Что, сегодня осталось только поменять алфавит для того, чтобы завтра все заговорили на государственном языке? Полагаю, что нет.
Тогда каковы истинные мотивы, толкающие президента на смену алфавита? Первое, что приходит на ум, это исторические аналогии с первым президентом Турции Мустафой Кемалем, который остался в памяти народа как реформатор, который перевел турецкий язык с арабского на латинский алфавит. Может быть, слава знаменитого Ататюрка не дает покоя руководству нашей страны? Не знаю. Но возникает такое ощущение, что за этой масштабной реформой стоит обычное, земное тщеславие. Возможно, судя по всему, поиск “исторических заслуг” нужен для того, чтобы затмить все другие промахи и ошибки.
— Но что плохого, если Назарбаев повторит реформы в алфавите языка по примеру Ататюрка, если его амбиции принесут реальную пользу казахскому языку?
– Не надо забывать про разницу в состоянии турецкого и казахского языков накануне реформы. Турецкий язык не стоял перед угрозой исчезновения, поскольку на нем говорило абсолютное большинство населения. Это обстоятельство имеет первостепенное значение при принятии решения о реформе алфавита. И потом, первым президентом Турции в свою пору двигали иные мотивы – создание светского государства. Он полагал, что, перейдя с арабского на латинский алфавит, его нация уйдет от чрезмерного влияния религиозных деятелей. Возможно, это было обосновано в той исторической эпохе! В нашем же случае президент Назарбаев никаких подобных причин не озвучил.
Принятие такого решения не должно быть скоропалительным, нужно изучить мнение и специалистов, и широких слоев нашего общества.
— Вы считаете, что подобные инициативы должны исходить не от власти?
– Я считаю, что вопросы, которые касаются национального языка и национальной культуры, должно решать все общество. Ведь реформа затрагивает интересы не только нынешнего поколения, но и будущего. Но президент уже называет сроки: шесть месяцев для составления плана перехода на новый алфавит, выделяет на эти цели средства из бюджета. Такая спешка и такие скоропалительные решения по инициативе и воле одного человека недопустимы. Недопустим волюнтаристский подход в важнейшем для судьбы народа вопросе! Совершенно ясно, что переход на другой алфавит необходимо выносить на общественное обсуждение, а затем, если целесообразность реформы будет обоснована, выносить вопрос на референдум. Это не компетенция одного человека, даже не компетенция парламента, понимаете? В Конституции так и записано: по важнейшим вопросам государства проводится всенародный референдум. Если президент не применяет эту конституционную норму, а сразу дает указания за полгода подготовиться к переходу на другой алфавит, это неизбежно вызывает возмущение общественности.
Казахский – в критической зоне
— Власть аргументирует свое стремление необходимостью интегрироваться в мировое сообщество тем, что через латинский алфавит казахскому языку станут более доступны информационные технологии XXI века. Эти доводы, по словам президента, нужны на благо развития и доступности языка. Вы принимаете подобные доводы?
– О каких высоких технологиях идет речь, если больше половины населения страны не знает своего государственного языка?! Даже в минимальном объеме. В языковой политике государственных органов я не вижу серьезных намерений развивать казахский язык! Если все развитие языка теперь сведется к переходу на латинскую графику, то я не сторонник такой идеи, тем более в такие сроки. В действительности, сегодня важнее думать о сохранении и развитии языка. Экспериментами с алфавитом мы рискуем вовсе потерять родную речь.
Будем откровенны: будучи де-юре государственным, де-факто казахский язык еще не стал таковым. Вместо расширения сферы применения языка мы наблюдаем, как все меньше и меньше остается его повседневных носителей. Родители опасаются отдавать своих детей в школу с казахским языком обучения, поскольку не уверены в будущем казахского языка, не видят в нем перспектив для дальнейшего образования. Проблема стоит настолько остро, что необходимы новые меры для сохранения и развития государственного языка! Было бы понятно, если бы на Ассамблее народов Казахстана глава государства говорил не о латинице, а о том, что развитие казахского языка будет главной целью его пребывания на посту президента, что сегодня это является нашей национальной идеей. Такая постановка вопроса не вызывала бы недоумения и давала обществу ясные ориентиры.
Что касается интеграции в мировое сообщество, то в первую очередь надо приводить к мировым стандартам не язык, а законодательство. К нашему алфавиту у ОБСЕ нет претензий, но они есть в отношении соблюдения прав и свобод.
— Вопрос развития казахского языка поднимается с 89-го года, а в 98-м году была принята государственная программа развития казахского государственного языка. Разве эта программа не была эффективной, не стала этапом для перехода к следующим реформам?
– Да, действительно, когда началась перестройка, в обществе стали говорить о проблемах казахского языка. Я в то время тоже был одним из активистов общества “Казак тiлi”. Но, к сожалению, со временем эту идею, идею любви к родному языку, стали нещадно использовать в политических конъюнктурных целях, а потом и вовсе загнали в бюрократические рамки. Забота о языке свелась к примитивным, формальным методам, как, например, изменение печатей и штампов, товарных этикеток и вывесок на общественных заведениях. С точки зрения бюрократического отчета, все замечательно – план перехода на государственный язык выполняется. Однако в действительности ситуация с каждым годом становится все более критической. Тут я не говорю даже о том, что эти вывески противоречат грамматическим нормам языка и зачастую становятся предметом насмешек тех, кто еще владеет родной речью. Опыт учит нас, что одними лишь директивными и бюрократическими методами невозможно ни сохранить, ни развить язык!
— Между тем русскоязычное население очень неохотно воспринимает необходимость учить казахский язык. Почему они чувствуют за этим какой-то политический аспект?
– Вопрос о государственном языке стал в Казахстане определяющим в межнациональных отношениях. Посмотрите, что произошло: в условиях отсутствия демократических принципов управления, назначение и продвижение по службе происходит чаще всего на основе личной преданности, родственных связей. Очень печально, что на этом фоне казахский язык стал неким орудием такой нечистоплотной борьбы по выдавливанию конкурентов. Вместо того чтобы обучать, либо поощрять изучение государственного языка всеми гражданами страны, недальновидные государственные мужи стали поспешно избавляться от профессиональных кадров. Или, вместо того чтобы расширять сферу применения языка, ударились в восхваления своих предков, вместо улучшения качества образования на государственном языке и издания хороших учебных пособий появились сомнительные учебники, откровенно восхваляющие нынешнюю власть. Подобная политика породила неприятие, а иногда и неприязнь со стороны значительной части населения к дежурным, ничем не подкрепленным призывам изучать казахский язык. Эти меры произвели обратный эффект. Как после этого внедрять казахский язык и заставлять любить и уважать его?
Минусы перевода на латиницу
— В бытность акимом Павлодарской области вы внедряли программу “Алтын тiл”, был ли результат в вашем личном опыте?
– В Павлодарской области преобладало русскоговорящее население, область по своему составу всегда была многонациональной. Вспомните, это край целины и больших строек всесоюзного значения. В силу разных обстоятельств преподаванию казахского языка в прежнее время вообще не придавалось никакого значения. Даже в 1998 году при изучении системы образования мы обнаружили, что во многих школах краткие часы по казахскому языку велись далеко не специалистами. К примеру, в некоторых местностях преподавателями казахского языка были оставшиеся без работы ветврачи и зоотехники, были люди вообще без образования. После глубокого анализа мы пришли к выводу, что одна из ключевых проблем развития языка заключается в низком качестве образования в школах с казахским языком обучения. То есть, речь идет не только об обучении казахскому языку, но и получении образования на государственном языке. Выпускники казахских школ не могли конкурировать с ровесниками, окончившими школы на русском языке обучения. Это проявлялось при поступлении в вузы, проведении олимпиад по различным предметам, в других образовательных конкурсах. Дело доходило до абсурда, когда устраивались раздельные олимпиадные конкурсы по математике и другим естественным предметам, поскольку школьники, изучавшие эти предметы на казахском языке, были заведомо слабее. По-вашему, какую школу при таком положении дел должны предпочесть родители для своих детей?
Аналогичная ситуация наблюдалась и в дошкольных учреждениях. Практически отсутствовала языковая среда — как на официальном, так и бытовом уровне. Особенно это чувствовалось в городах области. В то же время для нас было ясно, что ситуацию нельзя исправить, полагаясь исключительно на административные меры. Требовалась кропотливая, длительная работа. Именно так родилась идея создания своей областной программы “Алтын тiл”. Эта программа была направлена на расширение сферы применения языка, стимулирование его использования, а также существенное повышение качества образования на казахском языке. Только через 2-3 года появились первые настоящие результаты той программы. Несколько школ с казахским языком обучения, определенных в качестве базовых, явились точками роста. Качество образования в них стало конкурентным и привлекательным. К примеру, ученики казахского лицея №10 имени Абая не только занимали призовые места на республиканских олимпиадах, но и получали приглашения по итогам международных олимпиад на обучение в университеты мирового уровня. Представляете, какой стимул для родителей отдавать детей учиться в такие школы? Согласно программе “Алтын тiл”, проводилось обучение госслужащих по разным уровням знаний языка, проходили различные конкурсы. Не заставлять, а стимулировать обучение – вот такой подход был в нашей программе.
— К каким последствиям, по вашему мнению, может привести скоропалительное решение о переводе казахского языка на латиницу?
– Такое административное решение может отбросить назад развитие и распространение самого казахского языка. Основная масса носителей казахского языка уже 60 лет пользуется кириллицей. Есть опасность того, что не вся читающая публика сможет перестроиться на новый лад. Разбирать буквы в иной графике сложно, это становится медленным и утомительным занятием. Часть населения перестанет регулярно читать казахскую прессу на латинице. Пройдет десяток лет, прежде чем основная часть населения привыкнет воспринимать другой алфавит. Попробуйте почитать текст на русском языке латинскими буквами – это займет у вас намного больше времени по сравнению с беглым просмотром привычного текста на кириллице. Не секрет, что казахские газеты и без того имеют меньшие тиражи, чем русскоязычная пресса, с новым алфавитом они будут востребованы еще меньше. Классика казахской литературы, переизданная на латинице, не будет пользоваться спросом, потому что тот, кому она предназначена, только пойдет в первый класс. Есть опасность, что и без того сжатая среда пользователей языка скукожится, как шагреневая кожа. А казахская речь и сейчас балансирует на грани выживания. Язык рискует остаться лишь на устном, бытовом уровне. Литературный, высокий духовный слог может стать недосягаемым для большинства носителей. Соответственно, пострадают национальная культура, национальное самосознание.
Не стоит сбрасывать со счетов, что переход на латиницу может поднять волну неприятия у русскоговорящего населения. И без того у русскоговорящих не проявляется стремление изучать государственный язык, а новая непривычная графика станет дополнительным барьером. Вопрос смены алфавита в казахском языке создаст межнациональную напряженность и опять перейдет из сферы образования и культуры в политическую плоскость.
Язык – не для экспериментов
— Говорят, что латиница более точно отражает фонетику казахского языка. Или, возможно, лингвистические аргументы используются в политических целях?
– Я не лингвист, чтобы компетентно говорить о влиянии графики на фонетику языка. Но я знаю, что за каждым алфавитом исторически стоит религия. За кириллицей стоит православие, латиница принята у католического христианства, а арабская вязь в странах, исповедующих ислам и т.д. Первыми книгами всегда были священные писания, книги для верующих. Можно бесконечно долго искать корни языка, уходящие в древность. Это философский вопрос. Есть ученые, которые утверждают, что только руническая письменность точно соответствует нашей фонетике. Я сомневаюсь, что, углубляясь в историю, мы сможем найти однозначное, всех удовлетворяющее решение.
— Сторонники перехода на латинский алфавит интерпретируют этот шаг как выход из российской сферы влияния. За последнее столетие казахский язык уже трижды менял алфавит. Шло ли это на пользу?
– Алфавит менялся трижды и всякий раз по соображениям политической конъюнктуры. До 1929 года использовалась арабская графика. На этом языке люди читали Коран, учили детей грамоте. Но советская власть, проповедовавшая атеизм, решила окончательно и бесповоротно покончить с “предрассудками” и отлучить население от религии. Потому и приняли решение перевести казахский язык на латиницу, объяснив это задачами всемирной революции и необходимостью сближения с языком Маркса и Энгельса. Коминтерн, одним словом. Но тогда процент грамотности был невелик, всеобщее начальное образование только-только вводилось, и население не сильно пострадало. А перед войной в казахском языке вновь изменили алфавит, теперь отмену латиницы мотивировали необходимостью интегрировать все нации в общий этнос – советский народ. Единая семья с одним алфавитом. Возможность получить высшее образование ассоциировалась с русским языком, почти все национальные языки перевели на кириллицу. Теперь, когда абсолютное большинство населения грамотно, реформа алфавита, в отличие от 20-х годов, будет проходить очень болезненно, потому что коснется всех.
Сторонники перехода на латиницу в качестве аргумента приводят возможности всемирной сети Интернета, в которой латинская графика широко распространена. Но это не настолько существенный аргумент в данной ситуации. В Интернете много разных возможностей и разных ресурсов.
— Среди аргументов перехода на латинский шрифт упоминается процесс деколонизации и ставится тема “ухода” от влияния Москвы. Как вы воспринимаете такие аргументы?
– Хорошо, наша страна уйдет от влияния России, но куда? Уйдя от одной зависимости, мы приходим к другой. Где гарантия того, что через некоторое время не встанет вопрос, что, оказывается, надо перейти на иероглифы, поскольку половина населения земного шара пользуется иероглифами?
— А может, надо дать возможность реформаторам поэкспериментировать с языком, а потом вернуться к лучшему варианту алфавита?
– Язык – это не та сфера, в которой с такой легкостью можно экспериментировать в третий раз за столетие. Я не говорю, что кириллица является идеальным алфавитом для казахского языка, но раз уж исторически сложилось, что язык сегодня пользуется этим алфавитом, давайте не будем совершать поспешных, непродуманных, возможно, ошибочных шагов. Давайте взвешенно отнесемся к реалиям, будем говорить о развитии языка и расширении сферы его применения, а уж потом будем думать, каким пользоваться алфавитом. Человеческий язык – это не бездушный компьютер. Он ежедневно вбирает в себя всю информацию – культурную, политическую, экономическую, духовную. В языке сконцентрирован весь интеллект нации. Это очень чувствительная, ранимая сфера, это огромный духовный пласт, к которому надо подходить корректно и грамотно. Тут нельзя решать наскоками или кампанейщиной. Развитие языка требует значительных затрат, усилий и терпения. Это судьбоносная задача, стоящая перед всеми гражданами страны. И глава государства должен осознавать свою историческую ответственность за судьбу языка, за судьбу нации.
“Свобода слова” 7.12.06г