Алматы. 8 ноября. КазТАГ – Владимир Радионов. Инициатива МВД о планируемом в Казахстане ограничении права владения законопослушными гражданами огнестрельным оружием (охотничьим и спортивным) с 10 до 4-х единиц вызвала широкий резонанс. Так, вице-президент федерации спортивной пулевой стрельбы РК, директор адвокатской конторы «Элькар» Тагир Сисинбаев говорит, что подобные законодательные изменения уже вводились, но были отменены как не имевшие особого эффекта. Более того, заявления инициаторов поправок о том, что это проводится в рамках усиления борьбы с террористическими проявлениями, по его мнению, не имеют под собой весомых оснований.
О законодательстве в сфере оборота гражданского оружия и влиянии количества этого оружия на уровень террористической опасности – наш разговор с адвокатом.
***
— Тагир Мусаевич, что сегодня гласит законодательство об обороте оружия? Вы говорили, что в него уже вносились изменения.
— Основной законодательный акт — «О государственном контроле за оборотом отдельных видов оружия», который регулирует все оружие (боевое, служебное, гражданское), был принят 30 декабря 1998 года. Кроме того, в нем есть поручение правительству отрегулировать правила оборота оружия. В 2000-2002 годах правительство приняло несколько постановлений, регулирующих оборот каждого вида оружия отдельно. Также постановлением правительства прописаны криминалистические требования к оружию. То есть для реализации закона приняты все подзаконные нормативные акты.
Оборот охотничьего и спортивного оружия регулируется постановлением о гражданском оружии. Тут есть свои нюансы.
Отдельно говорится об оружии самообороны. Если гражданин покупает оружие исключительно для самообороны, то ему дается разрешение в МВД только на приобретение и хранение, но нет разрешения на ношение — это гладкоствольное огнестрельное, газовое, механические распылители специальных аэрозолей, электрическое оружие (электрошокеры). Спортивное оружие может быть нарезным различного калибра, гладкоствольным, метательным и пневматическим. Охотничье – огнестрельное с нарезным стволом, гладкоствольное, комбинированное (двуствольное), пневматическое.
И если следовать букве закона, контроль за оборотом оружия на всех этапах, я думаю, достаточен. Так, на право производства оружия, на право его продажи отдельно выдаются лицензии. Для владельцев (тех, кто купил) существует обширный и исчерпывающий перечень документов, чтобы получить разрешение на покупку (те, кто покупали, знают). К тому же каждое оружие, которое приобретается, перед регистрацией должно быть занесено в гильзотеку, то есть отстреляно, чтобы потом, когда оно будет где-то применено, можно было легко определить, кто является его владельцем и где оно должно находиться (если оно было куплено законным путем).
Действительно, с 1998 года законодательство именно в части количества оружия в одних руках несколько менялось. Если в первоначальном варианте была прописана формула «5+5» (то есть один человек может иметь в собственности 10 единиц охотничьего оружия – 5 гладкоствольных и 5 нарезных), то в 2013 году формулу изменили на «2+2», а в 2014-м вернули вновь «5+5».
Ограничения эти, кстати сказать, надуманные. К примеру, в России можно покупать, сколько хочешь, лишь бы ты им нормально пользовался и принял меры к его сохранности и недоступности для других лиц. У нас в правилах тоже четко прописано, как надо хранить оружие, вплоть до того, какие на окнах должны быть решетки. Законодатель отрегулировал эти вопросы от и до, контроль возложен на МВД, которое является уполномоченным органом в этой области.
— Кстати, когда менялось законодательство, количество оружия в обороте менялось? Становилось ли его больше в годы, так сказать, либерализации закона?
— Четкой статистики нет. Могу лишь сказать, что тех, кто владеет 10 стволами, в Казахстане очень мало, несколько десятков человек. Охота – недешевое удовольствие. Один хороший нарезной ствол стоит несколько тысяч долларов, цена одного патрона в зависимости от калибра колеблется от 700 до 1 тыс. тенге в среднем, но есть и патроны стоимостью в несколько тысяч тенге. Так что иметь 10 стволов – это дорого.
— Так тогда нет и повода для возмущения…
— Не скажите. Я вам сейчас как охотник говорю. Для охоты нужно минимум три нарезных ствола – например, на волка, на кабана, на лося нужно разнокалиберное оружие. Что касается гладкоствольного, то на зайца нужен один ствол, на гуся – желательно совсем другой. А тем, кто увлекается спортивной стрельбой, снайпингом, нужны свои нарезные стволы – от «мелкашки» до снайперской винтовки.
Так что разрешение на 5 единиц разного вида оружия – это оптимальный вариант. И если бы законодатели предложили формулу «3+3», она была бы приемлема, с этим охотники смирились бы. Также я готов согласиться, что можно запретить к продаже крупнокалиберное оружие и боеприпасы. Но в ограничениях смысла нет.
По статистике, сейчас в обороте находится порядка 260 тыс. единиц оружия. И на 17 млн населения это совсем немного. Охотники – люди насколько увлеченные, настолько и ответственные. Осознающие, как и на что было получено разрешение, они очень тщательно подходят к соблюдению норм использования оружия.
— А как же с террористической угрозой? Законодатели говорят, что есть угроза, что потенциальные террористы могут разоружить охотников.
— Мне представляется, что неуспехи в борьбе с терроризмом вряд ли связаны с количеством охотничьих стволов, с тем количеством, что приобретено.
Давайте смотреть фактам в лицо. Ни в одном теракте не было применено охотничье оружие. Учет и контроль исполнения требований хранения оружия ведется очень серьезный. Террористы завладевают, как правило, боевым оружием в воинских частях или отобранным у полицейских (как поступил печально известный Руслан Кулекбаев в Алматы).
Далее, большинство преступлений совершается с применением незарегистрированного оружия, тем более травматического, а не огнестрельного. Хотя еще в прошлом году истек срок хранения и добровольной сдачи «травмата», оно применяется.
— Раз уж Вы упомянули травматическое оружие, запрет на него изменил криминальную ситуацию в лучшую сторону?
— Нет, эта норма абсолютно ни на что не повлияла. Давно доказано, что запреты способны влиять на уровень преступности самым минимальным образом. Например, реальное применение смертной казни никоим образом не снизило количество насильственных преступлений. Так что и сокращение оборота зарегистрированного огнестрельного оружия вряд ли окажет на это серьезное влияние. Повторюсь, преступления с применением зарегистрированного оружия крайне редки, и это не связано с количеством. Если уж говорить прямо, у охотников оружие для совершения преступлений не отнимают.
— Тогда что же, на Ваш взгляд, стоит за идеей сокращения продаж охотничьего оружия?
— Показуха. Кампания по «разоружению» общества, уменьшение количества оружия в руках гражданского населения, разработка законопроекта по этому поводу – ерунда и самая настоящая показуха, которой инициаторы стремятся оправдать свою несостоятельность в борьбе с терроризмом. К тому же возникают большие сомнения в квалификации преступлений, когда обыкновенный криминал выдают за терроризм. А чтобы победить терроризм, нужно бороться с причинами, а не со следствием.
Подпитка террористов, идеологическая обработка идет из-за кордона. И здесь не правоохранительные органы должны стоять в первых рядах, необходимо поставить на должном уровне идеологическую работу в государстве, должна быть национальная идея. Помните, в советское время сколько внимания уделялось идеологии: пионерия, комсомол, КПСС…
Сейчас эта работа, которой должны заниматься госорганы, пущена на самотек. Что скрывать, последние два поколения мы просто потеряли. У большинства из них на первом плане карьеризм в негативном понимании этого слова и удовлетворение меркантильных потребностей.
К тому же налицо полное отсутствие работы с обществом государственного уполномоченного органа, который сейчас называется министерством по делам религий, да и самого духовенства. Посмотрите на уровень наших мулл. Эмиссары, что проповедуют радикальный ислам, зачастую получше просвещены, чем наши священнослужители. Последние иной раз не могут ответить на элементарные вопросы верующих, говорят о примитивных вещах. А ведь природа не терпит пустоты, и широкое распространение радикальных идей – это последствия того, что я перечислил.
Не надо забывать про социальные проблемы, главная из которых – безработица, незанятость, а потому нищета молодого поколения. Где базары идут по Северному кольцу, там в близлежащих селах в маленьких квартирах живут по 15-20 человек, они катают тележки на рынках и очень агрессивно настроены. Эти молодые люди — самая настоящая питательная среда для радикалов.
Ну и, конечно, надо отметить слабую подготовку наших силовых органов. Это надо же – человек заходит в управление внутренних дел, отбирает у полицейского автомат и начинает стрелять…
— Между тем министр внутренних дел на брифинге заявил, что ему не стыдно за своих сотрудников.
— Мне очень жалко этих ребят, которые погибли, но это не их вина, это вина системы, что в ее рамках не обеспечена должная подготовка кадров и, соответственно, сама деятельность правоохранительных органов. Нужны серьезные изменения хотя бы в подборе будущих кадров.
— И тем не менее, если норма «2+2» будет узаконена, повлечет ли это реальное разоружение? Будут ли у тех, кто имеет больше 4-х стволов, выкупать или изымать «лишнее»? На недавней пресс-конференции по этому поводу вице-президент Казахстанской оружейной ассоциации «Корамсак» Сергей Катнов сказал, что изъятию могут подлежать порядка 6 тысяч единиц оружия.
— Я думаю, такого не будет. Согласно статье 77 Конституции, «закон, устанавливающий или усиливающий ответственность, возлагающий новые обязанности на граждан или ухудшающий положение, обратной силы не имеет». Поскольку право на приобретение, хранение, ношение оружия остается, то сама постановка вопроса об изъятии «лишнего» оружия противоречит Конституции.
— Спасибо за интервью!
***
© ZONAkz, 2016г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.