Украинский меловой круг

Жизнь становится тревожной, но сатанински весёлой. Выскакивают из табакерок откровенные трикстеры вроде Саакашвили, которого охотно принимают чуть ли не за Прометея…
  1. «Академик в чепце»

Фото: Natalie Boykova

Я шагал по Бундесаллее мимо Народного парка, у входа в который изваян голый копьеметальщик с детской пиписькой, отлакированной миллионами поглаживаний девичьих пальчиков – на счастье. Когда-то этот проспект назывался Кайзераллее, Виктор Шкловский здесь обретался и написал «Zoo», а позже жила Марлен Дитрих.

Я направлялся в клуб, в который имею обыкновение иногда заглядывать; в тот вечер там была гостья из Киева, поэт и доктор культурологии Евгения Бильченко. Тема её лекции – «Сентиментальное насилие либерализма: от шока к китчу» — заинтриговала, потому и пришёл. Публики собралось не густо, погода была скверной: хамский ветер, нервный дождик. Но в галерее у Natalie Boykova всегда тепло, уютно и элегантно. Она и сама такая. Женщина с чуть изумлённым взглядом и речевой манерой, схожей с кошачьей повадкой Ренаты Литвиновой.

А вот облик Евгении Бильченко решительно не совпал с привычными представлениями об «академике в чепце»; по виду она, скорее, оранжеволосая девчонка-третьекурсница, обаятельная оторва в стрекозиных очках отличницы, живущей в читальных залах, впрочем, не избегающей и ночных клубов. Однако «по паспорту» ей (!) 38. На крошечном пятачке импровизированной кафедры она расхаживала вправо-влево, останавливаясь на мгновение, стилистически совпадающим с законченным высказыванием. В густо декорированном интерьере клуба Anphearaum установилась сосредоточенная тишина мучительного внимания. Бильченко, смущённо кокетничая, иногда просила: «Если уйду в специальную терминологию, остановите меня, а то будет ужас!» Никто не остановил, нужды не было.

  1. Нет красных чернил

Не стану толмачить всю лекцию (это похоже на пытку, когда какой-нибудь памятливый дурак пересказывает фильм от названия до титров), но воспользуюсь некоторыми её блистательными (!) фрагментами, чтобы выстроить свои рассуждения. И даже слегка перемешаю её составные части: Евгения Витальевна рассказала этот анекдот (от Славоя Жижека) где-то в середине своего монолога, а я с него начну.

Итак, некий зольдат вермахта попал в русский плен и перед этапом в сибирские края сумел отправить родителям весточку, где изложил шифр: если письма будут написаны обычными чернилами, значит, им можно верить. А если красными, то, стало быть, всё понимать наоборот. Ну, приходит от него в Неметчину цидуля. Чернила обычные. Пишет: всё замечательно! Работаем не больше трёх часов в день, кормят отлично, привозят кино, девушки на улицах очень красивые, в магазинах есть всё – кроме красных чернил…

Эта простая, но выразительная метафора превосходно описывает нынешнее состояние общественного сознания. То есть мы ощущаем, чуем, интуитивно улавливаем, как нами крутит-вертит разномастное политическое жульё, использующее наше мясо, кости, нашу кровь, крадущее нашу жизнь и судьбу, но выразить этого не умеем, ибо нет у нас красных чернил, и мы пишем синими, обманывая самих себя, и потому всё нам – фиолетово. Но до поры до времени. Где-то так.

Разумеется, лекция киевской гостьи не могла обойтись без упоминания имени Френсиса Фукуямы, провозгласившего в начале 90 годов «конец истории». Если его вероучение предельно упростить, то окажется, что после краха социализма всякое идеологическое противостояние потеряло смысл, ибо полностью и окончательно победил либерально-демократический способ жизни, утвердившийся в странах «золотого миллиарда». И вроде другие народы тоже подсознательно стремятся к этой модели (она как бы дана людям свыше), но иные из них не могут её обрести – то ли по причине умственной отсталости и застарелого пьянства, то ли из-за дурного климата, то ли от козней царящей там тиранической власти, всепоглощающей и вездесущей. И таким народам следует помогать – либо с помощью бомб и ракет, либо затейливо, то есть крушить злокачественные своды руками самого населения, чтобы расчистить площадку для наступления нового времени, где будет мудро править честно избранный Ланселот, и львы улягутся на мультикультурной поляне рядом с агнцами, лаская их шершавыми языками нежнейшей толерантности. А для этого людей необходимо вывести на улицы и на площади.

Сделать это непросто. Прежде нужно варварски обрушить и ограбить хозяйство этих стран, убедив всех, что оно от рождения увечно и потому обречено. Потом сломать привычный уклад жизни, пустить с молотка, по дешёвке, с гнусным улюлюканьем вслед все привычные поведенческие ценности, назвав их «совковыми», и до предела обострить у людей инстинкт самосохранения, из которого прорастёт чудовищное мздоимство и прочие свинцовые мерзости дичающей на глазах жизни. То есть необходимо жёстко изуродовать привычное мировосприятие, вогнать его в состояние шока, извлечь его из мозга, а образовавшиеся пустоты заполнить мифическими врагами, препятствующими наступлению золотого века. После чего вывести людей на улицы. И в какой-то миг они туда ринутся. Почему? А потому что прозвучит боевой клич. Ну, там «Гэть!» Или «Доколе!» — я не мастер придумывать такие возгласы. Все они, по-моему, сводятся к излюбленному разинскими повстанцами рыку: «Сарынь на кичку!» Звучит загадочно, но духоподъёмно. Типа «Вперёд!» «Понеслась!» «Бей их!»

Разве тут устоишь.

  1. Сарынь, на кичку!

Люди, погружённые в хаос смутного, спутанного сознания, существуют в каком-то тягостном недоумении, которое их мучительно томит. Они до поры до времени тупо наблюдают скотскую неправедность окружающей их жизни, лениво матерясь и негромко злобствуя, но, повинуясь боевому кличу, с восторгом лезут в раскалённую лаву вулканического протеста, этого, как выразилась Бильченко, оргиастически окрашенного карнавального безумия. Уличные беспорядки в странах, выползших из социализма, везде и всегда вызывается одинаковыми причинами. Это лихоимство, бедность, безработица, дороговизна, оголтелое враньё печати, наглая роскошь скробогатых миллиардеров, продажный суд и так далее. Негодование накапливается, закипает, сгущается, взрывается и грозит смести чахлые заслоны, прикрывающие власть. Но может и не взорваться, если не будет магического боевого клича. Вот тут самое время разобраться и с этой загадочной сарынью, и с кичкой.

Если заглянуть в этимологические словари, то нетрудно установить, что словом «сарынь» в разинские времена окрестили голытьбу, нищебродов, как сейчас говорят, которые нанимались в бурлаки (смотри картину Репина). А «кичкой» назывался нос судна, которое они тащили. Каюта хозяина с немалым добришком была на корме. И вот, когда лихие люди (бандюки, нанятые конкурентами) нападали на корабль и резали хозяина, они орали бурлакам: «Сарынь! На кичку!» Там, на носу, их не трогали. А чтобы у нищебродов вообще не возникло соблазна ввязаться в драку, им дозволялось бузить и ругаться. Пусть орут. Пусть говорят! Пока богатеи будут грабить один другого. Это ведь только в пословице ворон ворону глаз не выклюет, а «по жизни» — ещё как!

Так выглядит изнутри устройство любого майдана. Они управляемы теми, кому выгодны эти адские фортели, держащие страну в состоянии неустойчивого равновесия, грозящего хаосом.

  1. Своя своих не познаша

У киевских мятежников, оказывается, спрашивали, против чего они выступают? И все с готовностью отвечали: против беспредела и Януковича! Всё верно, бывший президент олицетворял зло, потому что был его частью. Второй вопрос — а за что вы боретесь? Он вызывал у митингующих некоторое затруднение и порождал невнятицу прекраснодушных сентенций: за справедливость, за неподкупный суд, за хорошие дороги и бесплатное образование, за достойную зарплату и пенсию, и вообще, за жизнь как в Европе! Допустим. Третий вопрос ставил их в тупик: а как вы собираетесь этого добиться? После тягостного молчания они опять начинали прописную тягомотину о честных выборах, о парламентской республике, о подлинной многопартийности, о правдивой печати и честных чиновниках, не берущих взяток. Да мало ли.

Стоп! Да ведь всё это – цель, а не способ её достижения! Но внятной программы не было ни у кого. Некогда людям думать, когда несёт их рок событий, а вперед победа, которая, как правило, приносит, увы, сплошные огорчения. Рано или поздно разочарованные мятежники начнут рассуждать и доискиваться причин. И пока они сами до чего-то важного не дотумкали, им нужно помочь. Организовать кипеш. Сделать его контролируемым, но вполне безопасным, то есть – бессмысленным.

Происходит это так. Людское сообщество, пересыщенное протестом, не бывает однородным. Это не вязкая и однородная масса, а живое, сложно организованное тело, составленное из мельчайших частиц, которые вступают меж собой в разнообразные отношения, порой – враждебные. Так природа захотела. И задачей сил, которым выгодно состояние бурлящей неопределенности, является намеренное доведение этой враждебности до опасных пределов. Есть в терапии понятие «аутоиммунное заболевание». Это когда часовые, призванные защищать организм от внешних воздействий, начинают уничтожать здоровые клетки, принимая за враждебные. Как говорится, «своя своих не познаша». Тяжёлая хворь, она трудно лечится.

Бильченко ввела в научный оборот понятие «рекламной памяти». Всякий ролик участливо внушает потребителю какие-то желания, а потом услужливо подсовывает изделие, которое может их удовлетворить, верно? Точно так и в политике: протестующим напоминают об их язвах и тут же раздают готовые рецепты исцеления – как печеньки на Майдане. Только эти рецепты не аптекарские, а знахарские, в них много живописной туфты и совсем нет здравого смысла. Хочешь, чтобы страна стала богатой – пусть все заговорят на одном языке при явном или скрытом запрете на другой. Как просто! Надоели колдобины разбитых дорог – добивайся переименования улиц и городов. Что это изменит? Неважно. Главное, что битые-перебитые ветхозаветные шляхи сами приведут в Европу. Это называется «номинации протеста», то есть людям разъясняют, как и против кого следует бороться, разводя их при этом по враждующим углам. И они на это, выражаясь современным жаргоном, охотно ведутся. Помните, как гоголевский Вакула пришёл к Пузатому Пацюку и попросил указать, где прячется его исконный рогатый враг? И Пацюк ответил, лопая вареники: тому не надо чёрта искать, у кого он за плечами!

Жизнь становится тревожной, но сатанински весёлой. Выскакивают из табакерок откровенные трикстеры вроде Саакашвили, которого охотно принимают чуть ли не за Прометея. Летают на своих гробах гоголевские панночки, норовящие оседлать какого-нибудь доверчивого философа, рисующего вокруг себя украинский меловой круг. Появляются фантасмагорические теории, опрокидывающие научные представления об историческом прошлом, оживают и выбираются из могил полуистлевшие герои, ещё вчера считавшиеся злодеями, происходят археологические сенсации, годные для голливудских фильмов средней руки, и, главное, складываются на глазах отряды выразительно униформированных молодых людей, готовых на всё. Шок переходит в китч, но вовсе не забавный и далеко не безвредный.

В случае с Украиной, которая как бы зависла «меж двух враждебных рас», эта картина дьявольски усложнена спорными территориями, где чадят костры самой настоящей войны. Которую Евгения Бильченко видела своими глазами, лицом к лицу. Она какое-то время считалась «поэтом Майдана», но сейчас плохо переносит даже упоминание этого словосочетания. Нет, не «переобулась», не «перекрасилась» кому-нибудь в угоду. Скорее, наоборот, заняла самую невыгодную для себя позицию, объявив либерализм единственной действующей идеологией, выказывающей признаки бесчеловечного тоталитаризма.

Вот какие штудии бывают иногда в Берлине!

  1. Живите-ка смеясь!

Я шагал обратной дорогой по Бундесаллее мимо Народного парка, у входа в который по-прежнему корячился бронзовый атлет с отполированной детской пипкой. Быстро темнело, но я разглядел на древке его копья какую-то загадочную ерунду. Приблизившись, понял, что кто-то прилепил к нему вылепленную из пластилина карикатурную копию этого реликтового германца, отчего вся его грозная, изготовившаяся к метанию фигура, стала смешной. Дурацкой. Нелепой. И стукнула в голову, простая, как мычание, догадка: а не слишком ли серьёзно воспринимаем мы всех этих чудаков, вообразивших себя правителями и вершителями? О, да, они сильны, пред ними суд и правда – всё молчи! Но есть то, чему они противостоять не в силах. Они боятся смеха.

В Киеве, раздираемом чудовищными стихиями, вот уже 14 лет работает телевизионный театр, который безжалостно, ярко, талантливо жжёт гомерическим хохотом весь этот так называемый политический бомонд. И это достойно величайшего уважения. Ибо только ярмарочный балаган с его брызжущей витальностью, с его бахтинским – раблезианским — гоголевским смехом способен противостоять тупому смердящему маразму, который исходит от нательных паразитов, выползших на свет божий из затхлого средневекового исподнего. И главный клоун этого балагана – случится же такое – стал фаворитом трагикомического действа под названием «Борьба за трон»!

Я исступлённо желаю, чтобы он эту потешную баталию выиграл. Пусть победит. И на следующий день швырнет в рожу власти все трофейные мандаты, лихо зарифмовав это слово с полупристойным к ней обращением. И вернётся на подмостки.

Потому что сегодня балаган – выше королевского дворца, а ковёрный рыжий – сильнее и значительнее царя.

Потому что расставаться с мглистым прошлым нужно только так – смеясь.

P.S.

Почему «Украинский меловой круг»? Ну, все знают, что у Брехта есть пьеса «Кавказский меловой круг». А раньше он написал драму «Аугсбургский меловой круг» о событиях Тридцатилетней войны, где мать-протестантка бросила на произвол судьбы своё дитя и бежала, спасаясь от ворвавшихся в дом католиков. Служанка спасла ребёнка, объявила его своим. Но когда война кончилась, мать явилась и предъявила права. Тяжба была долгой и тупиковой. И судья решил закончить дело по библейскому образцу: начертили мелом круг и поставили в него обеих женщин и ребёнка. Та, которая перетянет его на свою сторону, будет считаться матерью. Когда «правосудие» началось, служанка выпустила дитя из рук, опасаясь, что варварское единоборство ему повредит. И судья вынес решение в её пользу!

Несчастное дитя, которое сегодня рвут на части две «мамки», это Украина.

И не только она.

И где этот мудрый судья?

Нет ответа.

P.P.S.

Лекция, послужившая поводом для этого текста, была прочитана Евгенией Бильченко за два дня до отставки Назарбаева.

***

© ZONAkz, 2019г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.