Вчера вечером президент РФ подписал два указа – о признании Донецкой и Луганской народных республик. Перед этим он обратился по телевизору к населению и снова рассказал, каких дров наломал В.И.Ленин в 1922 году, когда опрометчиво подарил народам единой и неделимой Российской империи государственность. Путин говорил об этом убедительно и ярко. Перечислил возникшие из-за ленинской недальновидности проблемы. Объяснил, до чего докатились за годы «независимости», возникшей по недоразумению (так он считает), некоторые самостийные царьки и президенты. Особенно на Украине.
«У такого хорошего обращения может быть только одна концовка: в связи со всем вышесказанным я принял решение о ликвидации государства Украина и его возвращении в состав России», – предположил один известный журналист в фейсбуке, пока шла трансляция путинской речи. Однако обошлось хотя бы с этим.
По горячим следам событий я поговорил с двумя российскими экспертами. Оба они в задумчивости. Оба видят и плюсы исторического решения о признании ЛДНР и большие проблемы, которые это решение обязательно вызовет.
Александр Гущин, доцент кафедры стран постсоветского зарубежья Российского государственного гуманитарного университета:
– Во-первых, теперь коренным образом изменился восьмилетний переговорный процесс, который шел вокруг минских соглашений. И ситуация в российско-украинских отношениях выходит на новый уровень конфликтности. Признание ЛДНР ставит в иную плоскость субъектность самого Донбасса и переводит совершенно в другой ключ всю игру вокруг украинского кризиса, вокруг украинского вопроса. Я считаю, что это решение связано с разочарованием России в минском процессе, с осознанием того, что Запад, прежде всего британо-американские элиты и британо-американский союз, не готовы оказывать давление на Киев для того, чтобы прийти к минским соглашениям. Напомню, чти эти соглашения предусматривали переформатирование всего украинского государства. Включение донецких республик в состав автономии внутри Украины. А значит иное отношение к региональной политике. Возможно даже переформатирование парламента. Вообще переформатирование идеологий, всего-всего. Нейтралитет Украины, скорее всего. На это американцы не готовы были идти. Украинские элиты тоже.
– Если бы Донбассу дали автономию внутри Украины, как предусматривали минские соглашения, это спровоцировало бы «автономные настроения» в других регионах страны. Львов и Ужгород тоже бы захотели своё собственное правительство и свои законы.
– Вполне возможно. Я думаю, что это решение о признании ЛДНР созрело у российских руководителей не вчера и не позавчера. Для меня вопрос теперь только, в каких границах это решение будет реализовано, потому что в конституциях республик указано, что они существуют в административных границах регионов. А административные границы Донецкой и Луганской областей эти республики контролируют далеко не полностью. Значительная часть контролируется украинскими войсками. Судя по всему, пока речь о той территории, которая контролируется ДНР и ЛНР, но намек на серьезные последствия для ВСУ (вооружённых сил Украины) в случае их активных действий в обращении Путина был недвусмысленным.
– Спор о границах республик это война с Украиной.
– Я не могу сейчас вам прямо сказать, как там будет точно, думаю, что у ВСУ нет потенциала к ведению боевых действий против России. Для меня в связи с решением о признании ЛДНР понятны две вещи: с одной стороны, обязательно надо отметить, что гуманитарно и социально жителям этих республик станет легче, потому что у них возникает определенность. Восемь лет они жили в состоянии неопределенности. Теперь это кончилось. Пусть их государства признаны пока только Россией, но это, по крайней мере, четкая определенность и ментальная, и социологическая, и трудовая, кадровая. В этом плане, конечно, будет легче. Безусловно. Но тут возникает второй вопрос. Все-таки игра не только вокруг республик идет, а вокруг всей Украины. Что дальше будет с российско-украинскими отношениями? Это решение не переформатирует Украину. Наоборот, сейчас Зеленский постарается сыграть роль суперпатриота, консолидатора и борца с российской угрозой. И я не исключаю, что будет формальный разрыв дипотношений с РФ с их стороны.
– Легко предсказать, что в Казахстане новость о признании «сепаратистских» регионов будет воспринята с тревогой. Тем более, что до этого Россия признавала только нерусские республики. Абхазию, Южную Осетию. А теперь вот признала Донецк и Луганск.
– Те события, которые сегодня происходят на Донбассе, стали результатом Евромайдана. Они стали результатом слома идеолого-политической линии украинского государства как такового. В Казахстане такого слома нет, его удалось избежать. Даже при всех проблемах, Казахстан – наш партнер по ОДКБ и ЕАЭС, отношения у Путина и Токаева доброжелательные, рабочие.
Хочу ещё напомнить, что Россия не признавала Донбасс почти восемь лет. Призывы к признанию ЛДНР раздавались в российском обществе фактически начиная с 2015 года. Но Кремль не реагировал. То есть руководители нашей страны очень долго вели разговор с Западом, надеялись найти компромисс. Но в конце концов стало понятно, что там тупик. Теперь будет совершенно другая, видимо, конфигурация отношений.
Надо ещё сказать, что сейчас, после подписания этих указов, возникает определенный вопрос по всему юго-востоку Украины. Потому что значительная часть населения там не очень лояльна украинским властям и будет теперь смотреть на соседей из Донецка и Луганска, добившихся независимости, как не пример для подражания.
Сергей Станкевич, историк, политолог:
– То, что произошло, невозможно оценить окончательно и невозможно оценить однозначно. Это несомненный разрыв в истории. Иногда в истории бывают такие водоразделы, разрывы, когда одна реальность остается в прошлом, и отныне и дальше начинается новая реальность. Вот такой разрыв мы сейчас пережили только что. Тот шаг, который был сделан, признание двух самопровозглашенных республик Донбасса, это же не последний шаг на этом пути. Отныне начал работать механизм исторической неизбежности. И сделав этот первый шаг, мы будем вынуждены сделать еще двадцать-тридцать шагов, от которых теперь уже не уйти. Вопрос только во времени. И последствия тоже будут нарастать. Последствия за каждым новым шагом, которые мы на этом пути сделаем. И к этому надо уже сейчас быть готовыми.
Что касается оценки произошедшего, конечно, хочется начать с некоего позитива. А позитив состоит в том, что сотни тысяч семей, которые влачили очень тяжелое существование в этих республиках, Донецкой и Луганской, которые были лишены элементарных возможностей нормальной жизни, теперь обрели, во-первых, защищенность физическую, во-вторых, какую-то уверенность в материальной обеспеченности и в том, что у них есть будущее. Здесь есть несомненный гуманитарный позитив в отношении этих людей. Но в то же время понятно, что мы входим в тяжелый, длительный, системный, конфликт с коллективным Западом, который этого нашего решения не примет. И понятно, что мы отсекли от себя, от Большой России, очень многое этим шагом. И мы должны быть готовы ко всей суровой действительности, которая теперь наступает. Причем, это необратимый процесс. Его нельзя прервать, сказать «мы пошутили» и вернуться назад.
Я, откровенно говоря, очень сожалею о том, что дипломатия не сработала, потому что я сам человек миролюбивый. Я очень верю в дипломатию и миротворчество. И мне горько признавать, что эти ценнейшие человеческие цивилизационные инструменты потерпели поражение. Я считаю, что роковую ошибку совершил киевский режим и лично президент Зеленский. Почему-то он надеялся, что, проявляя фантастическое упрямство, ничем не подкрепленное, ни ресурсами, ни союзами реальными, ничем, и просто, делая все, чтобы тянуть время, что он что-то от этого выиграет. Может быть он рассчитывал так выиграть второй срок, соревнуясь в псевдопатриотизме с Петром Порошенко. Он хотел «перепорошенить» самого Порошенко, но это у него не получилось.
Прогноз у меня, честно говоря, плохой, потому что сейчас будет происходить консолидация киевского режима на крайне агрессивных и крайне националистических началах. Будет давиться любая альтернативная мысль, любые какие-то миротворческие настроения. Даже тень «партии мира» будет изгоняться и репрессироваться. К сожалению, этот режим может стать источником прямой военной угрозы, особенно если попытается производить оружие, использующее ядерные отходы, хранящиеся в Украине. Или даже попытается создать ядерное оружие. Вот здесь какая-то финальная развязка просматривается уже самая плохая. Если я ее исключал еще несколько дней назад, то теперь я не могу ее исключить, и меня это мучает.
– Что вы имеете в виду, когда говорите «самая плохая развязка»? Ядерная война? Третья мировая?
– Самая плохая развязка это прямое военное столкновение России и Украины до полной победы. Не приграничный инцидент, и не локальный конфликт, а прямая межгосударственная война где-то там в перспективе, если все будет раскручиваться сейчас по спирали.
– Когда вы сказали, что признание ЛДНР – первый шаг, за которым Россия должна будет сделать пятый, десятый шаг и так далее – это вы об отношениях с Украиной и Западом? Или о том, что теперь продолжится «собирание земель» по периметру бывшей империи?
– Я имею в виду, конечно, конфликт между Россией и Украиной. Я не вижу никакой цели у России осуществлять силовое собирание земель. Это безумная идея, и она только в узком каком-то сегменте нашего общества может существовать. Но как государственная политика – нет, я не вижу для нее ни малейшей перспективы.
***
© ZONAkz, 2022г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.