– Сергей Борисович, насколько я понимаю, есть две основные версии, объясняющие, почему российские войска сдали Херсон. Одна умеренно оптимистическая: это, мол, тактика, маневр. Генерал Суровикин спрямляет линию фронта. Спрямит, накопит силы и покажет врагу, где раки зимуют. Другая версия хуже: дела у России идут совсем неважно, и в военном смысле, и в политическом. Поэтому «партия мира» ведёт закулисные переговоры с Западом. Херсон это разменная монета на переговорах.
Относительно того, насколько неважно идут дела, тоже нет единого мнения. Часто приходится слышать, что сейчас у нас лето 1942 года. Огромная Россия только начинает воевать по-настоящему. Военные заводы перешли на круглосуточный режим работы. Солдаты и офицеры набрались боевого опыта, генералы выполнили работу над ошибками и скоро погонят врага. Но предатели и капитулянты хотят заключить с врагом «позорный мир на условиях 1942 года». При посредничестве олигархов, коллективного Абрамовича. Что вы на всё это скажете?
– Да, сейчас идёт много дискуссий по поводу того, что означает отход российских войск из Херсона. Оставим в стороне эмоциональные всплески и досужие рассуждения о каком-то «договорняке». Это был действительно «маневр», который произошёл без боевого контакта, не под прямым давлением, даже не под обстрелом. Для меня отход войск РФ из Херсона и окрестностей на левый берег Днепра свидетельствует о двух вещах. Во-первых, у российского военного контингента, похоже, появляется «стратегия Суровикина» (ранее не было ни командующего СВО, ни стратегии). Генерал Суровикин пока отличился только одной востребованной доблестью – суровым реализмом в оценке ситуации и в самооценке. Этого маловато для побед, но достаточно для избежания очередных болезненных поражений. А во-вторых, мы наглядно видим со стороны России плановый переход к позиционной и ресурсной войне.
Я не военкор, ведущий горячие репортажи с поля боя. Моя задача как аналитика – видеть в потоке фактов большие тренды, столкновение сценариев, а также иногда заглядывать за горизонт событий. Сейчас, когда мы видим всю динамику военных действий за 9 месяцев, мы с вами вправе охватить этот отрезок времени панорамным взором и сравнить – насколько верными оказались наши аналитические выкладки, сделанные в предыдущих беседах весной и летом.
Увы, почти всё напророченное уже сбылось или сбывается. Жаль, потому что мне как миротворцу и пацифисту хотелось бы чаще ошибаться в пользу мира.
Мы имеем дело с первой в 21 веке европейской войной в глобальном контексте. В такой войне сценарно неизбежны три этапа. Можно даже сказать, три разных войны внутри одной. Первая война – «героическая» и «штурмовая». Вторая война — позиционная и ресурсная. Третья – финал с капитуляцией одной из сторон или фиксированием компромисса («мир в обмен на территории»).
На наших глазах завершилась первая война, во время которой «героически» воспринимали себя и стремились соответственно действовать национальные элиты. Они пытались силой достичь быстрых и предельных результатов. Но не достигли. На поле боя проводились очаговые штурмы целевых желаемых позиций. В истории останутся поход в феврале-марте российских войск колоннами на Киев с отступлением в апреле «в порядке доброй воли», а также мариупольская эпопея в марте-мае. В результате наступлений-отступлений определилась ситуация на востоке (Донбасс), на севере (Харьковская область) и на юге (Херсонская область).
В Донбассе российским войскам удался прорыв на юг, к побережью Азовского моря (Мариуполь и Бердянск), была взята под контроль вся Луганская область, но фронт в окрестностях Донецка существенно не сдвинулся, Авдеевка остаётся базой для постоянных артиллерийских атак на Донецк.
В Харьковской области армия России в сентябре-октябре потерпела значительное локальное поражение, сдав все свои первоначальные завоевания; самые чувствительные потери – Балаклея, Изюм, Купянск. ВСУ показали успешные действия малых мобильных групп, использующих слабости растянутого худосочного фронта без глубины и координации.
На юге войсками РФ был сначала занят, а затем сдан Херсон вместе с прилегающей территорией днепровского правобережья.
– В 1942 году советские войска тоже сдавали города на Украине. Потом забирали обратно, и война кончилась в Берлине.
– Я стараюсь избегать аналогий с Великой Отечественной войной, они для меня столь же искусственны, сколь и болезненны. Мы уже отмечали ранее, что ни у одной из сторон сейчас нет ни вооруженных сил, ни ресурсов для достижения официально заявляемых предельных целей. Противники не могут и не смогут победить и восторжествовать в соответствии со своим односторонним образом победы. Пришло время перед зимой фиксировать реально защитимые позиции и окапываться.
Мы также говорили о вероятном воспроизводстве исторической ситуации, когда территория Украины в ходе конфликта разделена по Днепру. Теперь мы наблюдаем, как это происходит. Из тумана прошлого возникает и материализуется великий, овеянный легендами Днепровский рубеж.
Река Днепр от окрестностей Чернигова на севере до Чёрного моря на юге делит Украину на две части, служа природным, геостратегическим, экономическим, этнокультурным и даже мифологическим барьером. Вдоль этого барьера более тысячи лет строилась история сначала восточных славян, а затем русских и украинцев. Правый, он же западный берег был исторически под польским, турецким и австрийским влиянием, левый тяготел к Москве.
Особое значение этот Днепровский рубеж приобрёл в 17 столетии. Тогда на территории, ныне относимой к Украине, разразилась сначала 13-летняя Русско-польская война 1654 -1667 годов, а затем Русско-турецкая война 1676 — 1681 годов. По итогу многочисленных сражений Россия, согласно договору 1686 года («Вечный мир»), закрепила за собой всю левобережную территорию, включая Киев.
Разумеется, сейчас эта давняя история сама по себе никому не создаёт никаких преимущественных прав. Она просто объясняет глубоко укоренённое в веках значение Днепровского рубежа.
Отступление российских войск в Херсоне с правого берега на левый имеет, на мой взгляд, только одно рациональное объяснение: Россия корректирует свои цели в СВО и переходит к стратегической обороне вдоль восточного берега Днепра. Сначала в южном течении Днепра будет создаваться оборонительный вал, защищающий Приазовье и сухопутный коридор между Россией и Крымом. В дальнейшем надо ожидать, что Россия сосредоточит свои военные усилия на установлении контроля по всему днепровскому Левобережью. В первоочередном порядке — над территорией ДНР.
Любители исторической мифологии, вероятно, начнут говорить о создании Великой Русской стены (по аналогии с Великой Китайской стеной) вдоль левого (восточного) берега Днепра – от границы в районе Чернигова вниз до Чёрного моря.
Оставим эти легенды речистым былинникам. А для нас важно, что Кремль, похоже, определился с тем, в какой географической конфигурации и с каких рубежей входить в переговоры о промежуточных итогах СВО.
– При этом украинская сторона вовсе не собирается фиксировать границу по Днепру. И причины боевитости Зеленского мне не вполне понятны. А вам?
– У президента Зеленского два источника непримиримости. Прежде всего – он сам, как человек действительно творческий. Зеленский сжился с ролью национального и отчасти глобального героя-победителя, нового Давида, гораздо глубже, чем этого требовал от артистов Станиславский. Зеленского ведёт неслыханный восходящий сценарий. Он всё время видит себя немного со стороны, как бы через объектив камеры. Глазами будущих читателей учебников. И он не без оснований вполне искренне считает себя создателем уже значительного собственного фрагмента реальной истории. Ему страшно не хочется «испортить» чем-то негероическим финальные страницы. Отсюда вера в фарт и невнимание к рискам.
Но есть и другая причина. В Киеве и подконтрольных ему регионах за несколько месяцев сформировался класс бенефициаров войны. Люди разными способами сели на порождаемые войной потоки денег и имущества. Открылась просто безумная возможность творчески осваивать ежемесячно 5-6-7 млрд. долларов только прямых денежных вливаний в бюджет. Пропускать их по банками. Распределять по ведомствам, по исполнителям, раздавать и тратить. Как там у Высоцкого? «И текли куда надо каналы, и в конце куда надо впадали».
Люди, до войны завидовавшие олигархам, вдруг сами поднялись как на дрожжах. Никакого серьёзного контроля. Свободные конвертации, обналичивание, трансграничные перебросы, глубокие заначки. Возможность почти любые планы и траты на них засекречивать, а непрошеных контролёров запугивать или тихо убирать.
Класс бенефициаров войны кровно заинтересован в бесконечной войне, ибо такой «лафы» в нормальной жизни не будет нигде и никогда. Поэтому так много вкладывается в непримиримую пропаганду заведомо недостижимого «победного конца». Это объявляется единственно возможным патриотизмом, а всё иное предательством. Зеленский уже считается с этим давлением среды, которое при каждой паузе и при любом намёке на дипломатию будет многократно возрастать.
В общем, пока выбор Киева прежний – бесконечная война «до победного конца». Возврат в Херсон, уступленный Москвой без боя (хоть и с учётом очевидных висящих угроз), породил в украинских элитах и СМИ фирменную эйфорическую волну. Пожалуй, никто лучше украинцев не умеет так упоённо переживать любой локальный успех, возвышая его до великого победного символа.
Я посмотрел несколько послехерсонских эфиров из Киева. Сияние улыбок, игра бровями, пир всезнающих победителей, уничижительные насмешки в адрес Москвы, третирование её беспомощных «мобиков», танцы со скальпами, ссылки мимоходом на классиков Клаузевица и Лиддел Гарта – как мы всех русских неумех «по науке сделали». Этой инъекции несколько инфантильного триумфализма на какое-то время хватит. Но реальность никуда не денется.
А в реальности тактика Киева уже упёрлась в барьер. С существующими ресурсами и уровнем вооружений невозможно добиться никакой решающей стратегической победы над армией России, численность которой в ближайшие месяцы удвоится.
Не говоря уже об установлении контроля над Донбассом и Крымом с выходом на границы 1991 года, что официально провозглашается в качестве цели президентом Зеленским и его командой. Не случайно советник президента США по национальной безопасности Джейк Салливан и председатель Объединённого комитета начальников штабов Марк Милли настоятельно советуют Киеву сформулировать иные, реально достижимые цели. И начать о них переговоры с Москвой.
– А Джо Байден в это время говорит, что конфликт не будет разрешён до тех пор, пока Путин не выведет войска из Украины.
– Байдена и его спичрайтеров пока не проинформировали о том, что «глубинное государство» готовится повернуть руль в сторону дипломатии. США сейчас оказываются перед тяжёлой стратегической дилеммой. Вашингтону явно не хочется зависнуть в Украине в очередной бесконечной войне. Endless war в американской политической риторике – страшный символический жупел, наповал шокирующий избирателей. Америка уже потеряла на «бесконечных войнах» на Ближнем Востоке несколько десятилетий и около 7 трлн. долларов. При этом никаких жизненно важных для США целей достигнуто не было. Обе политические партии в США не раз клялись покончить с «бесконечными войнами» как с общепризнанным национальным злом.
Предстать перед избирателями в близком президентском цикле виновниками очередной «бесконечной войны» крайне опасно для демократов. Они уже за нынешний год поставили для ВСУ более 13 миллионов единиц оружия и военной техники на сумму свыше 60 млрд. долларов. А ещё 50 млрд. успели заложить в бюджет следующего года.
Как мы и говорили в прежних беседах, Вашингтон заинтересован в окончании войны в Украине не позднее 2023 года – без победителя и, возможно, даже без формального мирного документа. Американское «глубинное государство» устроит остановка военных действий, замораживание ситуации, запуск длительного переговорного процесса. Что-то близкое к хорошо знакомой американцам корейской модели «бесконечного перемирия».
Альтернативный, гораздо более рискованный вариант для США – дать Киеву «пакет победы». То есть, поставить по ленд-лизу, стартующему в декабре, пополняемый арсенал более мощных наступательных вооружений, включающий, в частности, тяжёлые танки, самолёты, систему ПВО/ПРО, ударные беспилотники (воздушные и морские) плюс новейшие РСЗО с дальнобойными ракетами.
Пока что РСЗО M142 Himars, предоставленные ВСУ, имеют ракеты с дальностью стрельбы 70-80 км, что не позволяет достать от Херсона до Крыма, даже до Армянска, Красноперекопска или Джанкоя. Но с ракетами дальностью 300 км под ударом окажется почти вся территория Крыма и Донбасса. Что неизбежно вынудит Россию найти ответ, адекватный угрозе.
Если США решатся поставить Украине полновесный оружейный «пакет победы», Вашингтону есть смысл заранее готовиться к тому, что Россия практически рассмотрит вопрос о применении полевых ядерных боеприпасов (ЯБ) – снарядов и мин с ядерной начинкой мощностью около 2 килотонн. У Москвы просто не останется иного действенного способа реагирования. И последние сомнения отпадут.
Где именно вероятно использование полевых ЯБ? Исключим сразу применение в наступательных операциях. Логично говорить об использовании полевых ЯБ в обороне в качестве крайнего средства «гнева и отчаянья». Например, в районе Перекопского перешейка – в случае попытки прорыва ВСУ в Крым.
Многим известна эсхатологическая формула президента Путина: зачем нам этот мир, если в нём не будет России? Но во властных кругах РФ в ходу и другая формула, которую публично произносить пока не принято. Зачем нам Россия, в которой не будет Крыма? Это жизненная ставка властной команды. Сакральная скрепа. Тот, кто отбирает у Москвы Крым, получит тактический ядерный удар с крайне высокой вероятностью. Скорее всего, необходимые технические возможности для этого уже существуют. Я бы не исключал также того, что ЯБ может быть взорван в воздухе над Днепром – с целью пресечения опасной наступательной операции с форсированием реки.
– И это с высокой вероятностью станет началом атомной войны.
– В полемике о применении в войне в Украине полевых ядерных боеприпасов действительно звучали предупреждения со стороны США в адрес России: дескать, будет крайне жёсткая реакция с катастрофическими последствиями. Эти последствия публично не конкретизировались, но Джейк Салливан конфиденциально сообщал детали представителям Москвы.
Маловероятно, что эти предупреждения стали непреодолимой преградой. В России и в остальном мире немало экспертов-международников полагают, что ЯБ малой мощности уже не входят в закрытые на замок арсеналы «только для сдерживания». Великие державы, вступающие в новую эпоху конфронтации без правил, находятся в шаге от пересечения ядерного порога. За этот порог их толкает упорная гонка за односторонними преимуществами, отказ от диалога, от учёта жизненных интересов друг друга. Вполне реальным становится сценарий, при котором на тактическом уровне идёт конфликт с применением полевых ЯБ, а на стратегическом уровне сохраняется ядерное сдерживание, позволяющее избежать пресловутого Армагеддона.
Ещё раз: лично я этого вовсе не хочу. Будь моя воля, я никогда бы не начал никакую войну. Я говорю на эти темы только как аналитик, поскольку таков ужасный для меня поток событий. И драматический исход этого событийного потока становится всё яснее.
***
© ZONAkz, 2022г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.