Астана. 21 декабря. КазТАГ – Власти Казахстана при введении экспортных пошлин на подсолнечник не учли мнения сельчан, которые непосредственно выращивают этот продукт, считает генеральный директор ТОО «Асыл логистикс» Габиден Балгынбеков.
«Что самое главное? У нас в Казахстане, чтобы понимать сам процесс производства этого масла, в большинстве маслозаводов, делают только первичный отжим. Что это значит? Они делают нерафинированное масло. Они просто отжимают из сырья подсолнечника масло и отправляют на экспорт. Но это не значит, что просто отжав масло, оно попадет на полки. Чтобы дойти до полок требуются дополнительные мощности для рафинации. Рафинация – это проведение очистки полученного масла, проведение через определенные этапы фильтрации, добавление каких-то насадок, химических добавок, чтобы получить бутилированное подсолнечное масло», — сказал Балгынбеков редакции КазТАГ в среду.
Он отметил, что такое масло в Казахстане производят лишь два или три маслозавода, и то, не в таких больших объемах.
«Что приходит на ум, это Маслозавод №1, расположенный в Восточно-Казахстанской области и пара небольших маслозаводов, которые производят масло, даже в небольших объемах. Достаточно пойти в любой супермаркет, посмотреть на полки с маслом, и вы увидите, что представлено от казахстанских производителей. Это только «Шедевр» и то, казахстанский «Шедевр» не проходит полный цикл, они завозят почти готовое бутилированное масло из России, клеят наклейку и продают под казахстанским брендом. В основном на полках представлены российские масла – «Золотая семечка» и другие, все это российского производства. Наши маслозаводы производят масло холодного, первичного отжима, которое заливается в цистерны и отправляется на экспорт», — сказал аграрий.
Отдельно он прокомментировал обещания властей удержать цену за литр масла с завода на уровне не выше Т750 за литр.
«Что касается 750 тенге – будем исходить от исходных: в прошлом году самая высокая цена на подсолнечник была Т320-340 и при этом цена рафинированного масла на полках была как сегодня. Сегодня маслозаводы поставили цену Т180-200 тыс., это почти на 40% дешевле, в сравнении с прошлым годом. Но цена не упала, поэтому они рассчитывают, что даже если немного подрастем, мы уложимся в этот коридор, в чем я очень сомневаюсь, потому что на сегодняшний момент уже есть сигналы со стороны большого потребителя – это Китай, который снимает ковидные ограничения, соответственно, там наблюдается дефицит запасов продуктов и они сейчас будут пользоваться спросом. Поэтому цена может вернуться, я, честно скажу, скептически отношусь к Т750, как они собираются это сдерживать и по моим ощущениям многие маслозаводы, которые не производят рафинированное масло, этот ни к чему не обязывающий меморандум могут подписать, а потом, если цена вырастет и выгоднее будет продавать Китаю, они скажут, извините, это меморандум, ни к чему не обязывающий. Давайте найдем определение меморандум, что это значит. То, что сказал вчера Жумангарин, что якобы это очень серьезный документ, посмотрите в интернете. Это ни к чему не обязывающий документ, это просто договор-намерение. Это даже не контракт, не договор, это просто меморандум. Завтра маслозаводы могут сказать – извините, это просто меморандум», — подчеркнул Балгынбеков.
В целом саму сложившуюся ситуацию с меморандумом он считает несправедливой.
«Где справедливость? Мы непосредственно являемся фермерами, которые с апреля-мая, посева и до конца уборки, в декабре, мы до сих пор убираем, мы не вылезаем с полей. Это не такой простой процесс, чтобы взял, посадил и убрал. Нужно защитить поля от сорняков, вредоносных насекомых. Все это время сидишь, ухаживаешь и в таких трудных условиях убираешь, а маслозаводу, условно достаточно одну кнопку нажать и переработает всю вашу продукцию за короткое время и хочет тем самым экспортировать. Это вообще ни в какие ворота не лезет это не справедливо. Узбекистан на Сарагаче покупает $550-580, это если сейчас посчитать, Т270 тыс., а наши маслозаводы хотят, чтобы им фермеры… Поймите, это надо посадить, защитить, убрать, почистить поля и привести на маслозавод на 100 км и продать по Т180-200 тыс., это, поймите, совсем несправедливо, никуда не годится», — посетовал фермер.
Он уверен, что цену должен регулировать сам рынок.
«Для меня показатель, если на границе с Узбекистаном или Китаем стоит Т270 тыс., а наши дают Т180-200 тыс., это говорит только об одном, что наши маслозаводы просто неэффективны. Неэффективны в плане того, что, не получают того качества и количества масла от одной тонны подсолнуха. Соответственно себестоимость выходит очень высокая и они не конкуретноспособны. Хотя те же масложировики из Китая или Узбекистана довольно-таки готовы за это платить», — отметил собеседник агентства.
Кроме того, он обратил внимание на социальный аспект ситуации.
«Для сравнения – себестоимость одной тонны подсолнечника, с учетом того, что цены значительно выросли на химию, попутных запчастей и прочее, мы получаем на сегодняшний момент Т180-190 тыс. за тонну, себестоимость. И мы после всего этого должны продать им по ГОСТу Т180-200 тыс. Мы тоже должны покупать технику, инвестировать и за нами стоят села, это очень важный аспект. Например, для сравнения, на маслозаводе максимум может работать 30-40 человек на предприятии, на заводе, а за нами, помимо наших работников, села, где мы несем социальную нагрузку и находимся не только летом, там и зимой приходится чистить дороги, сено, отходами обеспечивать. Это же тоже на наших плечах. Поэтому и себестоимость высокая. На сегодняшний момент, я считаю, если бы маслозаводы давали справедливую рыночную стоимость, никто бы не хотел продавать за рубеж, никто не собирается», — уточнил фермер.
Он не согласен с доводами правительства о том, что принимаемые им меры нужны для сдерживания цен и обвинениями в адрес трейдеров.
«Абсолютно не согласен. Здесь нужно в целом принимающих государственным чиновникам процесс (изучить – КазТАГ). Масложировики просто хотят, получив наше сырье дешево, продать его на экспорт помимо высокой маржи от разницы цены, еще и на возврат НДС 12%. Ему выгоднее будет продавать на экспорт. И они, помимо маржи, имеют возврат НДС. Тем самым, хотят, чтобы нам было не выгодно экспортировать, а мы должны продавать на тех условиях, что нам выставляет маслозавод. Что касается трейдеров, трейдеров, на самом деле, особо-то и нет. Потому что те же маслозаводы – это бывшие трейдеры, которые просто вложились в эти маслозаводы. Они, прикрываясь ширмой, что против трейдеров, на самом деле бьют по фермерам. Представляете, с каждой тонны мы должны платить пошлину минимум $100, по нынешнему курсу это почти Т500, минимум Т50 тыс. и в случае, даже если высокая цена, это 20%, предположим, если будет стоимость Т300 тыс., 20% это Т60 тыс., это уже больше 100 евро. Что получается? Если говорить о справедливости, с маслозаводами это меморандум, ни к чему не обязывающий, а фермеров бедных постановлением правительства, где обещают, будет пошлина 100 евро», — добавил аграрий.
Он задается вопросом: кто понесет ответственность, если меморандум не будет работать?
«Подразумевает ли это сразу отмену пошлины или нет? Здесь очень много вопросов, а механизм не расписан. Я понимаю, лобби масложировиков очень сильное и им, сидя в городах, намного легче работать с правительством, нежели фермерам, которые не выходят из поля, у них нет интернета, и читают эти новости уже поздно, когда решение принято без согласования. Для меня это было как гром среди ясного неба, когда Жумангарин (Серик, вице-премьер –министр торговли и интеграции – КазТАГ) в своем выступлении говорит, что они вот так решили. Как он решил? С кем советовался? Непонятно», — сказал Балгынбеков.
Напомним, ранее Союз полеводов Казахстана выразил обеспокоенность из-за ввода экспортной пошлины на подсолнечник. Игроки отрасли прогнозируют негативные последствия для казахстанского рынка, в числе которых закрытие производств, переориентирование фермеров, выращивающих подсолнечник, на другие виды культур. 20 декабря вице-премьер – министр торговли и интеграции Серик Жумангарин сообщил корреспонденту КазТАГ, что заявленная ранее максимальная стоимость подсолнечного масла в Т750 за литр, которую планируют установить власти Казахстана, – это ее цена с завода, тогда как для конечных потребителей оно обойдется дороже.