Алматы. 2 сентября. КазТАГ – Амир Арынов. В некоторых экспертных оценках о геополитическом значении Центральной Азии распространены два главных мифа. Первый – это заинтересованность США в военно-политической стабильности в регионе из-за богатых залежей стратегических энергоресурсов, на которые претендует американский бизнес. Второй – это бескорыстное стремление США победить международный терроризм, ради чего американские солдаты погибают в Афганистане, а экономика страны несет на себе бремя войны.
Стратегия США в Центральной Азии определилась не сразу, а трансформировалась на протяжении многих лет из одного понимания своих целей в более конкретные задачи. Несомненно, поворотным моментом стало начало военной антитеррористической операции “Несгибаемая свобода” в 2001 году в Афганистане. Еще в 2002 году госсекретарь США Колин Пауэлл, выступая перед членами комитета по международным отношениям палаты представителей американского конгресса, четко указал, что “США обретут такие долгосрочные интересы и военное присутствие в Центральной Азии, о каких мы ранее и не мечтали”. Террористическая атака “Аль-Каеды” на США и дала такую возможность, чтобы начать новую геополитическую игру за Центральную Азию.
Истинными целями этой игры являются “выдавливание” из региона России, которую нельзя рассматривать серьезным мировым игроком без контроля ею Центральной Азии, и сдерживание амбиций Китая, рвущегося в Персидский залив. Как видно, интерес больше политический, чем экономический. На текущий исторический момент США особо не трогают экономическая составляющая в вопросе геополитического значения Центральной Азии, т.к. она никак не влияет на благополучие страны. В подтверждение сказанному можно привести в пример доклад американского института анализа внешней политики “Центральная Азия в стратегии и оперативном планировании США”, подготовленный в 2004 году для госдепартамента США, где были описаны фундаментальные проблемы и сценарии закрепления США в регионе.
Так вот, согласно результатам исследования данного института запасы углеводородов Каспийского бассейна и прилегающих к нему территорий имеют определенную важность для мирового рынка энергетических ресурсов, однако не являются критическими и никак не влияют на переоценку значения Персидского залива, ведущая роль которого для США в вопросах энергетической безопасности непоколебима. Из этого следует, что для Вашингтона интерес к Центральной Азии находится не в экономической плоскости, а точнее каспийские углеводороды не являются главной целью политики американцев в регионе.
Начав войну в Афганистане, Вашингтон полностью осознавал, что активное его вмешательство в политические процессы региона приведут к дестабилизации обстановки и нарушению баланса геополитических сил. В статье французского офицера Винсена де Китспоттера “Большая игра в Центральной Азии”, опубликованной в 2005 году, хорошо сформулирована данная мысль: “Стремление США к доминированию в Центральной Азии может привести к возникновению двух вызовов, имеющих отношение к местным политическим реалиям и региональной безопасности. Они могут привести к возникновению долгосрочных трений внутри региона и региональной геополитической нестабильности”. Автор имел в виду такие вызовы, как одновременные заигрывания США с авторитарными режимами и политической оппозицией в республиках Центральной Азии, что способствует развитию дестабилизирующих процессов, а также сами амбиции США в регионе, которые провоцируют рост соперничества сверхдержав. В данном случае речь идет о самих США, России и Китае.
США не борются с международным терроризмом в Афганистане, они его используют для проникновения и закрепления в центрально-азиатском регионе, а также окончательного вывода России из игры и преграждения Китаю пути на Ближний Восток. Как это происходит на практике?
Во-первых, США абсолютно ничего не делают по уничтожению ресурсной почвы террористов – наркоторговли, которая за девять лет присутствия сил НАТО в Афганистане только процветает, а получаемая прибыль от нее направляется на финансирование боевиков, с которыми воюют коалиционные войска. Американцам необходимы стабильное производство афганского героина и его постоянный трафик на север, через республики Центральной Азии в Россию, где оседает большая его часть, и далее в Европу. Здесь решаются две важные задачи. Первая, долгосрочная, это деградация молодого поколения россиян при условии стабильного роста наркозависимых, а значит снижение жизнеспособности государства. Вторая задача заключается в финансовой поддержке распространения идей исламского радикализма и экстремизма в регионе, что должно способствовать обострению военно-политической обстановки и расширению зоны нестабильности. Это необходимо для поддержания угроз для Китая и России, которые будут вынуждены втянуться в конфликт в случае его переноса из Афганистана в Среднюю Азию, тем самым, отвлекая свои ресурсы от важнейших внутренних проблем. А России и Китаю необходима модернизация экономики, которая требует громаднейших затрат. Обе страны должны решить свои социальные вопросы и улучшить материальное благополучие населения. Чтобы не говорили про внушительные макроэкономические достижения Китая, это государство пока еще остается страной “бомжей”.
Во-вторых, афганская проблема позволяет США активно взаимодействовать с соседними с Афганистаном странами, под предлогом создания диверсифицированной, а значит бесперебойной, инфраструктуры поставок снабжения для армий США и НАТО. В реальности же американцы стремятся закрепить политическое влияние и втягивают в конфликт все большее число стран, искусственно провоцируя новые угрозы нестабильности региону. К примеру, Вашингтон целенаправленно наращивает военное сотрудничество с Индией с целью придания ей роли запасной опорной базы для поставок, аналогичной той, какую сейчас выполняет Пакистан.
Можно предположить, как будут развиваться итак сложные дипломатические отношения Дели и Исламабада, если Вашингтон пересмотрит свой приоритет в пользу Индии при условии резкого ухудшения внутриполитической ситуации в Пакистане. Поверьте, американцев не интересует политическая стабильность в Пакистане, кроме как пакистанских ядерных объектов. Иначе Вашингтон уже пересмотрел бы свою политику с официальным Исламабадом и более внимательно относился бы к росту антиамериканских настроений в пакистанском обществе.
Возможный приход к власти радикальных исламистов в Пакистане не приведет к поражению американской политики в Афганистане. Наоборот только усилит политическое влияние США на регион, т.к. возникнет вдобавок еще и ядерная угроза. Это подтолкнет Индию к укреплению дипломатических и военных отношений больше с Вашингтоном, нежели с Пекином, с которым еще много нерешенных проблем, или же Москвой, у которой вообще не хватит ресурсов переломить ход событий. В этом случае США решают главнейшую задачу: они приобретают союзника в лице Индии, которой реально надо опасаться афганских и пакистанских талибов, и наносят ощутимый удар по национальной и экономической безопасности Китая. Не секрет, что уйгурские сепаратисты проходят подготовку в тех же самых лагерях боевиков в Пакистане и Афганистане, как и боевики Талибана, ИДУ и подобных им структур. А про энергетические проекты по прокладыванию нефтяных и газовых трубопроводов из Ирана в Китай вообще можно будет забыть.
В-третьих, изрядно раздражающая уже многих риторика США по поводу необходимости продвижения демократии и соблюдения прав и свобод граждан в центрально-азиатских республиках, несет в себе глубокий смысл в части расшатывания внутриполитической ситуации в странах региона с целью создания необходимых условий для прихода к власти исламистов, националистов, криминальных элементов, завязанных на торговле наркотиками и оружием.
Никто не против жить в правовом гражданском обществе, где люди реально осознают свою защищенность от произвола. Однако необходимо четко понимать, на какую почву и для чего США насаживают свои идеи. Демократия накладывает на каждого члена общества большую гражданскую ответственность за свои поступки, требует от гражданина высокой социальной, политической, правовой и нравственной культуры.
Условия же, в которых навязываются республикам Центральной Азии демократические модели социально-политического устройства общества и государства, характеризуются высокой степенью маргинализации и криминализации общества, упадком образовательного уровня, социальной необустроенностью, коррумпированностью и всеобщим невежеством. Это благоприятная почва для распространения идей экстремистского толка, в том числе националистического и религиозного. Яркий пример радикализации общества и упадка государства от этого – Кыргызстан. И точно также будет в Казахстане, Таджикистане и Узбекистане, если США целенаправленно возьмутся за смену политических режимов в этих государствах, как это уже дважды произошло в Кыргызстане.
Следует заметить, что в сложившейся ситуации не стоит винить США, т.к. не они сделали общества этих стран такими. Американцы только умело манипулируют проблемами для решения своих геополитических задач, которые сводятся к созданию одного большого очага нестабильности. Как говорил З.Бжезинский, Центральная Азия – это “Евразийские Балканы”.
Можно смоделировать возможный сценарий дальнейших событий в регионе.
Первой задачей для США является окончательно “оторвать” Центральную Азию от какого-либо влияния Москвы. Пожалуй, русские диаспоры, трудовые мигранты и руководители республик Центральной Азии, традиционно учитывающие мнение России, остаются той связью, которая пока позволяет Москве как-то влиять на процессы в Центральной Азии. В этой связи США, вероятно, будут негласно поощрять национализм среди коренных наций региона по отношению к другим этносам. Здесь важным условием является смена политических элит в республиках на молодых и националистически настроенных, как это было, к примеру, в Грузии. Американцам не нужны русские в Центральной Азии, т.к. несмотря на утрату ими политического влияния в странах проживания, их культурное влияние на общество остается очень высоким. Пока киргизы, узбеки или казахи будут уметь разговаривать на русском языке, учиться в РФ или ездить туда работать, Россия будет всегда на горизонте.
Реакция Москвы на возможный массовый исход русских из Центральной Азии вполне очевиден: ужесточение миграционной политики, депортация на родину трудовых мигрантов, как это уже было в отношениях с Грузией. Последствия возвращения огромного числа трудоспособных граждан тоже предельно ясны – рост конфликтного потенциала в обществе и радикализация (в частности, исламизация) из-за нехватки работы и других социальных проблем.
Абсолютно все руководители республик Центральной Азии в глазах США выглядят постсоветскими диктаторами. Приведу только пару небольших выдержек из вышеупомянутого доклада института анализа внешней политики: “Соединенным Штатам следует поддерживать усилия народа, направленные на защиту прав человека и других вопросов, которые могут соответствовать общественному мнению и которые в свое время могут создать основу для сплочения политических движений, способных действовать как реальная оппозиция правящему режиму в государствах, подобных Узбекистану”, “Президент Нурсултан Назарбаев и его окружение остаются реальной помехой для изменений”, “Рассмотреть варианты своевременного реагирования, если представится соответствующая возможность в Туркменистане… Соединенным Штатам следует начать изучение мер реагирования сейчас, так как беспорядок вокруг депортации туркменского тирана может создать возможность для нежелательного развития ситуации, подобной восхождению нового диктатора или непрошенного вмешательства Тегерана или Москвы”.
Из этого явно видно, что США будут добиваться смены политических элит в республиках Центральной Азии на западноориентированные, которые не будут воспринимать Россию, как старые элиты, сформировавшиеся еще в советскую эпоху.
Второй задачей для Вашингтона не допустить каких-либо жизнеспособных интеграционных инициатив и процессов внутри Центральной Азии. Главное условие успеха США в регионе поддерживать разногласия между республиками практически по всем вопросам, начиная от использования водных ресурсов, и заканчивая территориальными претензиями или этническими разногласиями. Условий для этого очень много. Это проблемы во взаимоотношениях Узбекистана и Таджикистана по поводу строительства Рогунской ГЭС. Эмоциональные претензии Кыргызстана к Казахстану по поводу закрытия границы после апрельских событий в Кыргызстане, реакция самого Бишкека на это – перекрытие воды на юг Казахстана. Скандал с Таджикистаном по поводу участия его граждан в этнических погромах в июне на юге Кыргызстана. Систематические пограничные стычки на казахстанско-узбекской границе. Конкуренция Казахстана и Узбекистана за статус регионального лидера.
Но в любом случае, чтобы не делали США в Центральной Азии, все зависит от людей, живущих в ней, от их мудрости, толерантности и способности объективно воспринимать реальность, а не поддаваться на провокации.