“Говорить правду и хорошо стрелять из лука”.
Древнеперсидская добродетель
“Почему бы и нет?” – так ответил Александр Князев, эксперт по Центральной Азии и Афганистану, на вопрос журналиста Ярослава Разумова, будет ли Иран атаковать Тенгиз и другие месторождения американских компаний в Казахстане в случае военного удара Вашингтона по Тегерану. Однако цель номер один в регионе для иранского удара возмездия – это база Манас в Кыргызстане. “Иранские ракеты на нашем направлении достают до Иркутска”, – объяснил положение вещей г-н Князев.
Публичная лекция Александра Князева в Клубе Института политических решений называлась “Региональная стратегия Ирана в Центральной Азии: эволюция и приоритеты”. Лично он в вероятность войны Вашингтона и Тегерана не очень верит. На том основании, что Ормузский пролив (54 км), главную нефтяную артерию мира, контролируют иранские вооруженные силы, а если ее перекрыть на продолжительный срок, то глобальной экономике придется очень тяжело. Но если вдруг до военного столкновения дойдет, то иранцы по американским объектам в Центральной Азии стрелять однозначно будут. Здесь главной проблемой является даже не Тенгиз, а Бишкек с авиабазой Манас. Когда американцы закидывали ракетами и бомбами Югославию, то часть ракет падала на территории Болгарии. Вряд ли иранцы более меткие стрелки чем американцы, а между Алматы и Бишкеком всего 250 км.
Александр Князев участвовал в международной конференции “Пересмотр отношений между Ираном и Центральной Азией после распада СССР и их перспективы”, которая прошла 26-27 октября в городе Мешхеде. “В Иране много полномочий передается в областные центры, включая научную и экспертную деятельность”, – объяснил лектор специфику иранской децентрализации. За региональное сотрудничество на направлении Центральной Азии отвечает город Мешхед и в столице страны прислушиваются к мнениям и оценкам специалистов из этого мегаполиса.
“Возрождение ислама в Средней Азии стало органичной составной частью устремлений нынешних правителей Ирана” – писал в 1996 году американский политолог Збигнев Бжезинский. В свете этого, г-н Князев заметил: “Очень трудно увидеть признаки мессианства и какой-то религиозной деятельности”. Эксперт обратил внимание на то, что нужно разделять официальную риторику и реальную политику иранских властей. Если в публичных выступлениях религиозная составляющая обязательно присутствует, то реальная политика проводится на принципах прагматизма. Иранцы в подавляющей своей массе шииты, тогда как население Центральной Азии – сунниты, и в таких условиях религиозное воздействие проблематично. Во всех государствах региона при посольствах Исламской Республики Иран (ИРИ) действуют культурные центры, но они если и занимаются вопросами религии, то на уровне тиражирования “Корана”.
Для Тегерана, Центральная Азия – это один из маршрутов преодоления внешнеполитической и внешнеэкономической изоляции Ирана. Александр Князев корни американо-иранского противостояния видит в национализации американских и британских нефтяных компаний, произошедшей после исламской революции 1979 года. Это как иностранная военная интервенция в Советскую Россию после 1917 года, когда там была национализирована зарубежная собственность.
Ситуацию вокруг иранской ядерной программы, г-н Князев связывает с борьбой за то, кто будет доминировать на энергетическом рынке Ирана. В настоящее время в ИРИ проектируется 8 АЭС, которые по мощности будут как в Бушире (город-порт на юго-западе страны) или сильнее. Главные мировые игроки на рынке строительства АЭС – это Россия, США и Франция. Российская технология по производству ядерного топлива в 50 раз (!) дешевле, чем американская или французская, также и с вопросом дальнейшей переработки ядерного топлива в оружейный плутоний. То есть, на первом месте экономическая конкуренция.
Лектор обратил внимание на то, что с точки зрения ядерных технологий по логике вещей самым проблемным государством является Пакистан. “В Иране выше уровень государственной организованности и дисциплины”, – подчеркнул он. МАГАТЭ (Международное агентство по атомной энергетике) Александр Князев называет политически ангажированной организацией.
“По-другому – это не обязательно плохо”, – поделился эксперт своими впечатлениями от иранской действительности. По его словам, Иран “доброжелательнее, чем любая из стран постсоветского пространства”. Население ИРИ 80 млн. человек, тогда как в Центральной Азии по последним оценкам проживает 55 млн. жителей.
Журналист Юрий Киринициянов поинтересовался, не похож ли режим мулл на советскую систему? “Советский дух в Китае чувствуется лучше, чем в Иране”, – ответил г-н Князев. На вопрос, почему президент Махмуд Ахмадинежад позволяет себе радикальные высказывания вроде “сотрем Израиль” или отрицание Холокоста, лектор считает, что радикализм президента – это на потребу самого иранского общества. В ИРИ, кстати, проблем достаточно много. Это и разрыв между интернетизированным городом и традиционным селом, региональное неравенство. При этом “слухи об этнической разобщенности иранского общества сильно преувеличены”. Олигархи в Иране есть, поскольку там функционирует частная собственность, а вместе с нею финансово-промышленные группы и крупные компании. Только все эти олигархи действуют в рамках определенных правил: “Если кто-то зарывается – ему показывают планку”. Высшая государственная должность в ИРИ – рахбар. Сейчас это аятолла Хаменеи. На свой пост он назначается советом экспертов из влиятельных богословов.
Экономическая активность Ирана в Центральной Азии в целом уступает Китаю, России и Турции. Если конкретно по странам, то “Туркменистан и Иран обречены иметь активные двусторонние связи”, – считает Александр Князев. Тегеран – один из крупнейших в мире производителей газа. Однако все главные запасы сосредоточены на юге, поэтому часть “голубого топлива” закупается у Ашгабата для северо-восточных иранских провинций.
“Более половины (порядка 60%) иранских усилий в Центральной Азии идет на Узбекистан, но реальной отдачи эта активность не дает”, – подчеркнул эксперт. В первую очередь такое происходит из-за специфики и политики самого Ташкента. Одно время Узбекистан находился под сильным влиянием США, что является мощным негативным фактором для отношений с Ираном, плюс иламобоязнь официального Ташкента.
Взаимодействие Ирана с Кыргызстаном ограничивает американская база Манас и в случае чрезвычайных обстоятельств иранцы непременно нанесут по ней ракетный удар. По Таджикистану между Тегераном и Москвой еще в 90-ые годы сложился “закрытый консенсус”. Иран надавил на оппозицию, Кремль на официальный Душанбе, после чего противоборствующие силы сели за стол переговоров и положили конец гражданской войне. Вообще интересы ИРИ в регионе без проблем совмещаются с интересами России и Китая, но всегда в конфликте с целями и задачами США.
Казахстан по схемам SWAP (обмена) поставляет на север Ирана более 1 млн. тонн нефти в год. Также Тегеран покупает казахстанское зерно. “К председательству Астаны в ОБСЕ Иран относится никак”, – отметил г-н Князев. Каспий интересен Тегерану в первую очередь не как кладовая нефти, а своим транспортным потенциалом и недопущением враждебного военного присутствия на акватории водоема. На этой почве у ИРИ серьезные трения с Азербайджаном, который находится в фарватере курса США. Если в советские годы у Ирана на Каспийском море военно-морских сил вообще не было, то в 2000-ые годы создана эскадра, которая по мощи уступает лишь каспийской флотилии России. “Иранцы готовы поддержать Казахстан в качестве лидера Центральной Азии. От Казахстана хотят поддержки своего вступления в ШОС”, – акцентировал Александр Князев. Сам он сторонник конструктивных и полномасштабных отношений со страной, в которой насчитывается 321 гражданский аэродром.
***
© ZONAkz, 2010г. Перепечатка запрещена