Павел Алексеевич Белов – настоящий генерал!

Павел Белов

Командиром 2-го кавалерийского корпуса генерал-майор Павел Белов (родился 6 февраля 1897 года в городе Шуя, воевал в кавалерии в Первую мировую и Гражданскую войны) был назначен в марте 1941 года. С 22 июня 1941 года, то есть с первого дня Великой Отечественной войны, подчиненные ему части вступили в бои на Южном фронте, в районе реки Прут.

В своих мемуарах генерал Белов смог описать только период от начала войны до выхода из глубокого пятимесячного рейда по тылам немецкой группы армий “Центр” летом 1942 года. Книга называется “За нами Москва” и выпущена Воениздатом тиражом 100 тыс. экземпляров в 1963 году, то есть уже после смерти полководца (умер 3 декабря 1962, похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве). Как сообщает Владимир Успенский, литературный обработчик книги (его городок Одоево кавалеристы Белова освободили от гитлеровцев в конце декабря 1941 года, самому Успенскому тогда исполнилось 14 лет), у генерала были планы написать и о 61-ой армии, командующим которой он стал в июне 1942-го. Не успел.

2-ой кавалерийский корпус вел бои за Кишинев, силами двух дивизий закрывал разрыв почти в 100 км, ведя маневренную оборону, с боями отступил за Днестр, контратаковал, вел схватки в городах. Сражения фактически не прекращались, а первые пополнения корпус получил только в начале августа. Что характерно, части Белова на всем этом боевом пути отличились серией впечатляющих успехов, хотя большинство танков (устаревшие БТ), например, были потеряны главным образом из-за поломок. Исторические свидетельства в отношении этого кавалерийского корпуса находятся как бы в противоходе к основной массе советских войск, из которых мало кто может гордиться подобными достижениями в первое лето войны.

Принцип любой ирерхизированной организации гласит “делай как я”. Когда командир корпуса энергичен, инициативен, решителен, требователен, тогда и военно-управленческая вертикаль выстраивается аналогичная. На ответственные места выдвигаются исполнительные и надежные кадры, способные принимать верные решения в экстремальной обстановке, проявляющие разумную инициативу. Сам Павел Белов в своих воспоминаниях особо акцентировал внимание на принципиальной важности деятельных и энергичных командиров, способных вдохновлять и сплачивать подчиненных, помогать бойцам максимально выкладываться для пользы общего дела. Поэтому они не терялись в окружениях, создавали импровизированные переправы из бочек для вина, проводили ночные атаки, одолевали противника в рукопашной.

Первый полновесный звездный час генерала Белова пришелся на сентябрь 1941 года. В это время гитлеровцы окружили корпуса и дивизии Юго-Западного фронта к востоку от Киева – так началось самое крупное поражение в истории советских и российских войск. 19-го сентября, совершив перед этим 400-километровый марш, оперативная группа Павла Белова начала с юга наступление на Ромны. В идеале конно-механизированные части должны были пробить брешь к окруженным, а так хотя бы ослабить давление на “Киевский котел”.

Однако направление наступления вышестоящим командованием было выбрано неудачно. Силы генерала Белова наносили удар там, где находились 24-ый и 48-ой танковые корпуса 2-ой танковой группы Гейнца Гудериана. Немцы имели подавляющее превосходство в силах и средствах. В завязавшихся боях гитлеровцы захватили Штеповку – важный узел дорог. Командующий армией приказал Павлу Белову вернуть Штеповку.

На Украине в это время прошли дожди. Немецкие танки, прорвавшиеся к Штеповке, оказались без горючего, а подвезти его по размытым дорогам еще не успели. Получив эту информацию от своих разведчиков, генерал Белов незамедлительно использовал полученный шанс. В итоге 25-ая моторизованная дивизия вермахта была уничтожена полностью, а 9-ой танковой дивизии нанесли тяжелое поражение. Советским войскам достались большие по тем временам трофеи – танки, автомобили, пушки, минометы, даже казначейство 119-го моторизованного полка со всей его наличностью. “За несколько дней мы освободили более двадцати населенных пунктов, в том числе районный центр Аполлоновку, – вспоминает Павел Алексеевич в книге “За нами Москва”. – Наступление на Штеповку проводилось в обстановке общего отхода наших войск и поэтому имело большое моральное значение”.

В октябре корпус участвовал в битве за Харьков, окружил Богодухов (через этот город шло снабжение харьковской группировки противника), но взять населенный пункт сил не хватило. Потом арьергардные бои, чтобы дать отойти разрозненным стрелковым частям, оставление Белгорода. Под Корочей в огромной “пробке” застряло около четырех тысяч советских автомобилей без горючего. Водители свои машины не бросали. Генерал Белов не только прикрывал хвост этой колонны от наседавшего врага, но и лично занимался вопросами эвакуации, хотя специальных дорожных подразделений в его подчинении не было. Летчики не могли сесть на размякший грунт и сбрасывали канистры с бензином без грузовых парашютов (их не было), которые почти все разбивались. В конце концов, с помощью местных жителей был налажен подвоз горючего на быках, дорога в меру сил отремонтирована и “пробка” стала постепенно рассасываться. Несмотря на усиливающееся давление противника (сзади автоматчики, сверху бомбардировщики), почти все автомобили были спасены.

Когда идет война на уничтожение, тогда масса вещей начинает проявляться в истинном свете. И если в мирное или умеренно опасное время у руководства страны и ведомств могут быть свои любимчики или фавориты, то в критические моменты все внимание сосредотачивается на реальных делах и потенциале. Вот и корпус Белова погрузив в железнодорожные составы в Новом Осколе перебросили под Москву. То есть начинал войну он в составе 9-ой армии, потом перешел в подчинение командования войск Южного фронта, затем его подчинили Военному совету Юго-Западного направления, а дальше перевели непосредственно под контроль Ставки Верховного Главнокомандования.

К моменту прибытия под Москву в некоторых сабельных эскадронах осталось по 6-8 человек от числа начавших войну. За трое суток в две кавалерийские дивизии влилось около 6 тыс. человек и одних сержантов не хватало по штату 969 единиц, а 9 ноября 1941 года корпус был включен в состав войск Западного фронта под командованием Георгия Жукова. Практически сразу Павлу Белову приказали разработать за один день план операции в виде контрудара по немцам в районе Серпухова. Это было то время, когда гитлеровцы еще наступали и держали в своих руках инициативу действий на советско-германском фронте.

Предполагалось, что помимо 2-го кавалерийского корпуса в полосе 49-ой армии и с помощью ее ударной группировки будут наступать подчиненные генералу Белову 415-ая стрелковая и 112-ая танковая дивизии (устаревшие танки Т-26, Т-60 и БТ), две танковые бригады (145-ая и 31-ая), 15-ый полк гвардейских минометов – “катюш”. По данным разведки Западного фронта, на двадцатикилометровом отрезке западнее Серпухова действовала только 17-ая пехотная дивизия немцев. Прикрывать наносящую контрудар группу Павла Белова с воздуха должны были три авиационные дивизии.

Когда дошло до дела, то сначала выяснилось, что 49-ая армия ударной группировки создавать не будет (нет сил), а значит и совместный удар получится слабее. Генералу Белову пришлось смириться и с тем, что часть подразделений 415-ой и 112-ой дивизий поступили на усиление 49-ой армии, поскольку она была не в силах удерживать свои рубежи. Вместо трех авиадивизий на поддержку группы осталась только одна, а потом и ее перенаправили на другой участок фронта, после чего подчиненные Павлу Белову войска остались без поддержки с воздуха.

Выполняя приказ, войска Белова пошли в атаку в указанное время. Тут оказалось, что силы противника перед наступающими частями очень крупные, а с воздуха не прекращаются удары германской авиации. Немцы местами переходили в контратаки. Вместо стремительного прорыва получалось медленное, упорное прогрызание позиций противника. Как обычно, не обошлось без курьезов. Наступавший ночью в лесу 1323-ий стрелковый полк (из состава 415-ой дивизии) сбился с указанного ему направления и, заблудившись, оказался в глубоком тылу противника. В селе Тростье разгромили ничего не ожидавшие два немецких пехотных батальона и штаб 55-го полка. Но красноармейцы не закрепились на новом месте (у полка и командира отсутствовал боевой опыт), а утром гитлеровцы выбили полк контратакой.

В полосе наступления оказалось несколько пехотных дивизий противника, но, что удивительно, по показаниям пленных, никакого советского наступления на этом участке фронта немцы не ожидали. В конце концов разведка добыла вражеского штабного офицера с оперативными картами и стало ясно: перед группой Белова весь 13-ый армейский корпус вермахта – три пехотные дивизии в первом эшелоне и две во втором. 16-18 ноября фашисты планировали очередное наступление на Москву, но советские войска упредили их правофланговую группировку своим ударом.

21-го ноября силы Павла Белова, в распоряжении которого снова оставили только 2-ой кавалерийский корпус, получили приказ перейти к обороне. Планы у германского командования на ноябрьское наступление предполагали большие и малые “клещи”. “Большие клещи” должны были сомкнуться танковыми клиньями возле Ногинска и Орехово-Зуева, окружив Москву. “Малые клещи” 4-ой полевой армии под командованием фельдмаршала фон Клюге планировалось соединить в Кунцево и окружить значительную часть войск Западного фронта. В результате удара конно-механизированной группы Белова по правой “клешне” фон Клюге, противник был вынужден перебросить часть сил из левофланговой группировки. Из-за этого левая “клешня” тоже была ослаблена и потеряла необходимую пробивную силу.

Потом генерал Белов был назначен персонально ответственным за оборону Каширы, которая лежала на реке Оке – последнем естественном препятствии перед группировкой Гудериана, наступавшей на Москву с юга. Соединения Павла Белова удерживали свой рубеж от противника, имевшего перевес в силах и средствах, особенно это касалось авиации. “Катюши” били по гитлеровцам прямо с центральной площади Каширы, а городская ГРЭС в это время продолжала работу и обеспечивала электричеством полуокруженную немцами Тулу. Генерал Белов много рисковал, но это был сугубо оправданный и просчитанный риск в сложившихся условиях, когда из-за нехватки ресурсов приходилось много импровизировать. Попутно решалась масса различных сопутствующих войне вопросов от зимних подков для лошадей до ремонта дорог. В ходе боев за Каширу 2-ой кавалерийский корпус стал 1-ым гвардейским кавалерийским и полностью оправдал свое звание. “Не выдерживала техника. Ломались, выходили из строя танки и автомашины. Не выдерживали кони, валившиеся с ног от изнеможения. Только наши замечательные люди с честью вынесли все невзгоды”, – подчеркнул в своей книге Павел Белов.

В своих воспоминаниях генерал Белов отдельно коснулся темы действий конницы в период Великой Отечественной войны, поскольку и в момент написания книги у многих были совершенно неверные представления об этом вопросе. Да и сегодня в век Интернета и специализации информационного интереса пользователей принципиально ничего не поменялось. Вот сведения от первого лица: “Огневая мощь воюющих сторон выросла к тому времени настолько, что атаки в конном строю стали анахронизмом. Они применялись разве только во время преследования деморализованного противника или для нанесения неожиданных стремительных ударов, если складывалась очень уж благоприятная обстановка. А как правило, кавалеристы воевали в пешем строю. Но это не означает, что конница в тех условиях потеряла все свои преимущества. Благодаря подвижности, маневренности кавалерия с успехом использовалась для решения ряда важных задач. Конные полки можно было быстро перебрасывать с одного участка фронта на другой. Они использовались для охватов и обходов, для рейдов по вражеским тылам…

Книга Павла Белова отличается предельной честностью, насколько это можно было себе позволить в период хрущевской оттепели и скрупулезностью. Полководец не скрывает просчетов и ошибок, неоправданных потерь, если они действительно имели место. Однако сам он систематически требовал от подчиненных командиров избегать шаблона в своих действиях, максимально сочетать маневр и огневую мощь, беречь людей, бдительно следить за противником. Самопожертвование было обычным явлением у конногвардейцев Белова. Например, во время боя за Крапивну тридцать бойцов вышли в тыл гитлеровцам и перекрыли им дорогу отступления. Силы были слишком неравны, однако тридцать смельчаков удерживали трассу до последнего патрона и гранаты, все полегли в этом бою и были похоронены товарищами с воинскими почестями.

В Красной армии действовала система перемешивания войск. Из-за этого получивший ранение боец редко возвращался после излечения в свой полк. Между тем, боевая дружба, спайка, верность традициям своей части – важное условие высокой боеспособности войск. В конце 1941 года Павлу Белову после настойчивых просьб удалось добиться, чтобы все излечившиеся после ранений бойцы и командиры 1-го гвардейского кавкорпуса сосредотачивались в одном запасном полку, а оттуда с маршевыми эскадронами направлялись в свои части. Позже такая же модель была воспроизведена в 61-ой армии, когда Белов стал ее командующим.

Генерал Белов в своих воспоминаниях возмущается приказами, которые требовали овладевать населенными пунктами к какой-либо дате. Например, требование освободить от гитлеровцев городок Одоево 21-го декабря, в день рождения Сталина, создало немало проблем конногвардейцам. Или когда по подробным сводкам Совинформбюро, где перечислялись освобожденные корпусом Белова населенные пункты, немцы установили направление наступление (до этого они не владели точной информации, в каком разрыве их обороны действуют главные силы кавалеристов) и бросили туда крупные соединения авиации. Павел Белов попросил военный совет Западного фронта принять меры, чтобы такие сводки впредь не появлялись, но ошибка уже была допущена и за нее пришлось дорого заплатить.

Тяжелой стратегической ошибкой генерал Белов называет ситуацию с 4-ой полевой армией гитлеровцев зимой 1941-42 гг. 1-ый гвардейский кавкорпус имел все возможности перерезать последнюю дорогу, которая связывала эту армию с тылом, после чего ее судьба была предрешена. У фельдмаршала фон Клюге просто не было резервов, чтобы ликвидировать угрозу. Но Ставка поставила более амбициозные задачи: окружить и 4-ую и 9-ую армии противника. В желании ускорить исход войны, советское командование переоценило свои силы и возможности, недооценив ресурсы противника. В итоге обе немецкие армии избежали разгрома, тогда как их можно было бы уничтожить последовательно. Однако Павел Белов не повиновался бездумно и безропотно. Он представил верховному командованию свои соображения на этот счет, но там полагали, что им виднее. “Разрабатывая гигантские планы, Ставка иногда, как видно, не учитывала реальную действительность. А между тем Западный фронт уже исчерпал все свои резервы”, – констатирует генерал Белов в своих воспоминаниях.

В ходе Ржевско-Вяземской наступательной операции 1942 года, когда советские войска хоть и отбросили противника на 80-250 км, результаты трудно назвать успешными. Сокрушения немецких армий не состоялось, тогда как 1-ый кавалерийский корпус оказался в окружении и несколько месяцев действовал в немецком тылу. Исключительный случай в период Великой Отечественной войны.

Находясь в тылу противника, генерал Белов взаимодействовал с партизанами (многие партизанские отряды и соединения были подчинены ему напрямую), руководил десантниками 4-го воздушно-десантного корпуса. Группировка пополнялась за счет мобилизации местных жителей и окруженцев, оказавшихся в лесных населенных пунктах оккупированной территории Смоленской области еще осенью 41-го года. Собирались и ремонтировались оставшиеся от тех боев артиллерийские системы. С боеприпасами было тяжелее, поскольку после зимы большинство снарядов и мин пришло в негодность.

Группировка Павла Белова занимала и удерживала район, который по периметру составлял более 400 км, плюс постоянные рейды и военное давление на гитлеровцев за его пределами, нарушение коммуникаций противника и дезорганизация его тыла. Несмотря на господство немецкой авиации, в меру сил действовал воздушный мост с Большой землей. Авиацией в тыл было переправлено более 3000 бойцов, главным образом тяжелораненых. Тысячи раненых с помощью медицинского персонала проходили излечение в сети лесных госпиталей. На освобожденной территории восстановили телефонную связь. В деревне Волочек была развернута ремонтная база по восстановлению советской военной техники, оставленной на полях сражений осенью 1941 года. Восстановленные танки участвовали в боях, порой численность танкового батальона переваливала за двадцать штук, в том числе два тяжелых КВ и восемь Т-34. За линией фронта развернули даже кампанию подписки на военный заем 1942 года.

Генерал Белов всегда старался удерживать инициативу в своих руках. Хотя действовать ему приходилось в очень неблагоприятных условиях. Авиаудары, подчиненные на полуголодном пайке, дефицит боеприпасов, фуража, медикаментов, широкое использование противником карателей и диверсионных отрядов в советской форме, внедренные агенты. В принципе, то же самое гитлеровцы применяли и против 33-ей армии генерала Михаила Ефремова, оторвавшейся от главных сил и оказавшейся в окружении. Генерал Ефремов, по оценкам историков и самого Павла Белова был незаурядным командиром. Однако его армия была уничтожена, сам покончил жизнь самоубийством, чтобы не попасть раненым в плен. С генералом Беловым эти же самые приемы не дали результата.

В июне стало ясно, что нового наступления 50-ой армии в июне 1942 года не будет (Белов должен был наносить встречный удар из немецкого тыла). Обстановка под Харьковом резко ухудшилась и механизированные корпуса с Западного фронта были направлены туда. Корпус Белова получил приказ прорываться на Большую землю. Делать это пришлось в условиях активного давления превосходящих сил противника. Начальник генерального штаба германских сухопутных сил генерал Франц Гальдер еще 28 мая записал в своем служебном дневнике: “Кольцо вокруг основных сил кавалерийского корпуса Белова замкнуто 4-й армией”. Но корпус в очередной раз показал чудеса умения и отваги, прорвался за линию фронта.

Командуя 61-ой армией, Павел Белов продолжал оставаться настоящим командиром. От боев южнее и юго-западнее Белева и до Берлинской наступательной операции он с полным напряжением всех сил вносил свой вклад в общее дело, венцом которого стала Победа 9 мая 1945 года. Одна на всех!

***