“На Узбекистан надо смотреть с точки зрения партнерства и структурирования общего пространства безопасности”, – отметил Ерлан Смайлов, модератор КИПРа (Клуб Института политических решений), подводя итоги заседания. Тема встречи экспертов была обозначена как “Влияние Узбекистана на безопасность в Центральной Азии”. Высказанные в ходе мероприятия оценки трудно свести к общему знаменателю, однако вывод о том, что Ташкент значит в регионе гораздо больше, чем принято думать при взгляде на него из Казахстана – очевиден.
Тезисы простирались от “Узбекистан – огромная система нестабильности с большим ресурсным потенциалом” (Руслан Джусангалиев, исполнительный директор Республиканского центра кризисной экономики) до “Там ситуация гораздо устойчивее, чем Афганистан – Таджикистан – Киргизия, которые могут стать общей зоной нестабильности” (Александр Князев, координатор региональных программ Института востоковедения РАН).
“Узбекистан-2014: тренды и сценарии” – с такой презентацией выступил Рустам Бурнашев, директор по аналитике и консалтингу Института политических решений. Информации в докладе было много. Среди ключевых моментов можно выделить следующие. Центральная Азия (сам аналитик данный термин считает не совсем корректным) в современной системе международных отношений относится к периферийным регионам, а также выполняет функции своеобразного “изолятора”, то есть отделяет одни пространства от других.
Узбекистан – это самое большое государство по населению (около 30 млн. человек) и военному потенциалу, к тому же с наличием этнических узбеков в Казахстане (2,8% от общего населения республики), Туркменистане (9%), Киргизии (13,8%), Таджикистане (15,3%). Г-н Бурнашев использовал в их отношении термин “диаспора”, с чем категорически несогласен Александр Князев. По его утверждению, это 700 тыс. потомков узбеков-мухаджиров в Саудовской Аравии диаспора, а в государствах региона (включая Афганистан) узбеки – это ирреденты, так как они никуда не переселялись из мест исторического проживания, а в других государствах оказались в силу перекройки границ. В собственно Узбекистане узбеков – 80%.
Население Узбекистана отличается высоким показателем социально-экономического расслоения, но при этом по данному показателю страна не номер один в регионе. Практически четверть населения – молодежь – требует больших затрат на социализацию (учеба, работа). С физически избыточным населением нужна либо индустриализация, либо экспорт рабочей силы. Поскольку индустриализация подразумевает большие капиталовложения, то в основном как выход граждане Узбекистана отправляются гастарбайтерами за границу. В ходе дискуссии спорили по числу трудовых мигрантов в России. По разным методикам подсчета получается от 0,5 млн до 1,5 млн мужчин трудоспособного возраста.
В свете трагедии Ош-2010 Рустам Бурнашев подчеркнул: “Узбекистан имел все основания вмешаться в конфликт, но ограничился только временным приемом беженцев”. Согласно статьи 96 конституции Узбекистана в случае форс-мажора с президентом временным исполняющим обязанности становится председатель сената Олий Мажилиса РУ. То есть в 2010-2011 годах юридически механизм по преемнику в этой стране отработан, однако как все будет реализовано на практике – вопрос открытый. “Преемник может занимать более вариативную позицию по отношению к международным нормам”, – заметил докладчик.
У правительства страны сложные отношения с исламом. Населению массу проблем создает взаимодействие с бюрократией. Очевидная нехватка земельных и водных ресурсов, транзитная зависимость от соседей. Ограниченный рынок сбыта для производимых товаров как внутри страны, так и за ее пределами. Помимо внутренних вызовов, есть внешние моменты, которые могут оказать влияние на ситуацию в Узбекистане. Это смена режима в одной или нескольких странах Центральной Азии; вывод войск НАТО из Афганистана; начало военной кампании в Иране.
Руслан Джусангалиев видит четыре угрозы, исходящие от Узбекистана для всей Центральной Азии. Первое – это территориальные угрозы. Он привел пример, как узбекская сторона перенесла границу от ранее согласованной линии более чем на 1,5 км. Г-н Джусангалиев не согласен будто Ташкент соблюдает нормы международного права в этническом вопросе. Второе: проблема трансграничных рек и водно-энергетического баланса. Тот факт, что в Узбекистане нет светской оппозиции – вся религиозная – третья угроза (исламизация). Четвертое – это военное присутствие ряда стран на территории Узбекистана и “протокол свободного неба” для транзита военно-транспортных самолетов.
“Махалля как основа общественной жизни Узбекистана очень жестко контролирует поведенческую структуру и мировоззрение молодежи”, – подчеркнул в ходе своего выступления г-н Джусангалиев. Он видит в этом серьезную проблему. Докладчик с этим категорически несогласился: “Тотальное непонимание что такое махалля. Это мифологизация”.
Бурно поспорили насчет иностранного военного присутствия в Узбекистане. С чем все точно согласились: там есть военнослужащие Германии, а базы – не базы и по остальным игрокам к общему выводу эксперты не пришли. Бурихан Нурмухамедов, директор Института национальных исследований, считает Ташкент одним из стержней-стабилизаторов региона. Он же напомнил, что Узбекистан против иностранных военных баз и вмешательства внешних игроков в дела Центральной Азии. “Я считаю, что союз Казахстана и Узбекистана мог бы стать основой безопасности в Центральной Азии”, – подчеркнул он. При этом политолог призвал отходить от “детского взгляда” на интеграцию в регионе. “С Узбекистаном надо учиться работать в формате двусторонних отношений”, – указал г-н Нурмухамедов.
Журналист Ярослав Разумов одной из причин сложностей в казахстанско-узбекских отношениях называет неправильное представление казахстанской власти о самой себе и Казахстане. Позиционирование страны как второй Саудовской Аравии в свое время сильно дезориентировало Астану.
“Первое условие интеграции – беспроблемное конвертирование валюты”, – акцентировал Руслан Джусангалиев. Буквально на днях международные авиаперевозчики там смогли конвертировать по $35-50 млн. (в зависимости от компании), хотя все это тянулось с 2009 года. То есть Ташкент со скрипом и только в канун визита Ислама Каримова в Москву стал исполнять международную конвенцию о свободном движении капиталов в авиационной отрасли. В ходе заседания прозвучала информация, что в 2001 году в Узбекистане человек с доходом свыше $150 в месяц попадал на заметку спецслужб.
Владимир Парамонов (Узбекистан), проект “Центральная Азия”, поспорил с выводами участников дискуссии о факторах неопределенности и слабости в отношении данного государства. С его слов, в Узбекистане огромные проблемы – демографическое давление, нет ресурсов, которые можно легко продать и выжить (поэтому и модель управления экономикой с опорой на государство). Вместе с тем он отметил: “Меры по борьбе с коррупцией в Узбекистане носят системный характер”.
В ходе заседания было признано, что экономическая интеграция Казахстана и Узбекистана проблематична не только в силу разных экономических моделей двух стран, но и по параметру денег. В сегодняшних реалиях казахстанская сторона просто скупит узбекскую экономику. В свете вхождения Казахстана в Таможенный союз с Россией и Беларусью вновь приобрела актуальность формулировка “Казахстан и Средняя Азия”.
По Афганистану Александр Князев обратил внимание на то, что полного вывода войск НАТО после 2014 года не будет – “будет передислокация”. А пока три провинции, которые примыкают к Узбекистану – одни из наиболее спокойных в стране. По мнению эксперта, в течение ближайших 2-3-х лет территория Афганистана станет фрагментироваться. Большую роль в этом сыграет альянс трех этнических меньшинств – таджики, хазарейцы и узбеки. Также г-н Князев указал: “80% наркотиков, которые попадают в Россию с территории Узбекистана, в Узбекистан попадают с территории Таджикистана и Киргизии”. “Транзит газа или электроэнергии через территорию Афганистана – это мифологические проекты”, – заявил он.
Существует угроза локальной гонки вооружений. Если американцы начнут поставлять оружие Ташкенту в связи с планами по Афганистану, то и другие государства начнут искать вооружение – в первую очередь в России.
Большая часть дискуссии ушла на обсуждение водно-энергетических проблем. “Ни одно государство региона не заинтересовано в создании экономического механизма вододеления”, – констатировал Руслан Джусангалиев. На этой почве Рогунская ГЭС в Таджикистане и Камбаратинская ГЭС в Кыргызстане – это в первую очередь политические вопросы. Узбекистан на их строительство согласия не дает. “Судя по сравнительной таблице вооружений, с Ташкентом будут согласовывать”, – пришел к выводу Ерлан Смайлов. Все участники заседания согласились, что водно-энергетический вопрос целесообразно переводить из политической плоскости в экономическую.
“Узбекистан на сегодня больше стабилизатор для региона Центральной Азии”, – отметил модератор КИПРа, подводя итоги заседания.
***
© ZONAkz, 2013г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.