На вопросы ЗоныKZ отвечает Максим Казначеев, политолог, директор Центра социально-политических исследований Международного научного комплекса «Астана».
***
— Подходит к концу 2016-ый год. В чем проявились его ключевые отличия от прошлого года в политической и социально-экономической сферах?
— Резкая девальвация тенге во второй половине 2015 года предопределила социально-экономическую повестку в качестве доминирующей на протяжении всего 2016 года. Население адаптировалось к изменениям, а власть минимизировала бюджетные расходы. В течение года было анонсировано существенное количество инициатив, которыми государство с одной стороны сокращало бы свои социальные обязательства, а с другой – пыталось расширить доходы бюджета.
Что-то из этого удалось, что-то нет. Не удалось самое главное – перейти к новой повестке экономического развития. Во многом по причине кадрового голода в экономическом секторе и инерции в восприятии имеющихся экономических проблем. Рецепты выхода из кризиса пока остаются старыми, некритично переносятся из Плана нации в текущие реалии. Например, только мораторий на действие норм Земельного кодекса фактически заблокировал часть реформ в агропромышленном комплексе.
— Бум предложений о переименовании Астаны в честь Нурсултана Назарбаева, памятник действующему президенту в Талдыкоргане – это больше эксцессы исполнителей или действует политическая установка сверху?
— Скорее это стремление отдельных представителей элиты заработать сомнительную известность на эксплуатации нового праздника – дня Первого президента. Конечно, нужно учесть и репутационный удар, который подобные инициативы наносят по Нурсултану Назарбаеву. Возможно, что подлинным смыслом таких вбросов является дискредитация действующей власти.
— В уходящем году только дотошный исследователь смог бы разглядеть следы какой-нибудь активности политических партий Казахстана. Почему они фактически умерли?
— Потому что в публичном пространстве введено по сути табу на обсуждение серьезных политических вопросов сколько-нибудь организованными структурами. В этом власти усматривают определенный риск для существующего положения вещей.
Парламентские партии не могут рисковать своим статусом системных и конструктивных структур, а непарламентские партии отсечены от значимых информационных площадок. Поэтому общественные дискуссии вытеснены в социальные сети и депрофессионализированы.
В условиях предопределенности результатов любых выборов партии перестают выполнять свои основные функции – агрегацию и представительство интересов избирателей. Плюс нужно учесть тесную связь партий с бюрократией и крупным бизнесом – и в итоге мы получили вырождение партий в обычные лоббистские группы.
— Власть одновременно ввела мораторий на ряд норм Земельного кодекса и осудила гражданских активистов Макса Бокаева и Талгата Аянова, которые к этому призывали, на 5 лет лишения свободы. Здесь нет логических противоречий?
— Противоречия нет, поскольку введение моратория было вынужденной мерой. Протесты вышли в информационное поле, нужно было срочно продемонстрировать арбитражную функцию президента.
А приговор активистам – это уже демонстрация силы и подтверждение монополии права государства генерировать внутриполитическую повестку. Уголовная ответственность за организацию несанкционированных митингов была введена почти сразу после жанаозенских событий – такой месседж власти не может интерпретироваться двусмысленно. Ведь если активистов не наказывать, причем наказывать жестко, то завтра вся страна покроется баррикадами.
Другое дело, что резьба рано или поздно может сорваться, а наказания будут только подстегивать появление неформальных лидеров, с которыми все равно придется договариваться. Кроме того, понимание неизбежности уголовного преследования будет подталкивать будущих стихийных лидеров к более радикальным действиям, а не контактам с властями.
— У государства грандиозные планы по линии Обязательного социального медицинского страхования (ОСМС). Как вы полагаете, получится ли обложить самозанятых налогами через перевод их в статус индивидуальных предпринимателей?
— Данные шаги в целом укладываются в процесс борьбы с теневой экономикой, а потому давление на самозанятых будет более системным – не только использование «кнута», но и предложение некоего «пряника». Например, возможность введения различного рода патентов и лицензий, покупаемых на год вперед и дающих возможность заниматься мелким бизнесом. То есть просто «понизят стоимость» получения статуса индивидуального предпринимателя и упростят администрирование.
— Резонансные уголовные дела в отношении лидеров медийного пространства в лице Сейтказы Матаева и Бигельды Габдуллина смогли оказать принципиальные изменения на ситуации со СМИ и свободой слова в стране?
— Вряд ли. Ситуация со свободой слова давно воспринимается как плачевная. К слову, снижение общей конкуренции в информационном поле и выталкивает население на иностранные информационные потоки. А потом вдруг «неожиданно» власть начинает этому удивляться и требовать качественного отечественного информационного контента.
В этих делах также нельзя исключать и банального передела рынка СМИ, стремления переподчинить издания новым кураторам во власти.
— Происходящие в Казахстане процессы в первую очередь обуславливаются внешними факторами (цена на нефть, война в Сирии, ставка Федрезерва в США) или здесь доминируют внутренние причины?
— Если говорить о социально-экономических процессах, то конечно решающее значение сейчас имеют внешние факторы – цены на сырье, процентные ставки и т.п. Значимых внутренних социально-экономических драйверов роста в стране нет, а кропотливая и системная работа по их созданию подменяется различными прожектами и имитацией бурной деятельности.
Внутриполитические процессы в этой ситуации во многом вторичны, поскольку призваны лишь поддерживать существующий внутриэлитный статус-кво, а не обеспечивать системное развитие.
— К чему готовиться населению страны после Нового года?
— В случае восстановления внешних рынков, степень социального давления может уменьшиться. Одновременно у власти появится возможность вернуться к прежней модели поддержания социальной лояльности: перераспределению части внешних доходов на социальные программы.
В случае сохранения или ухудшения текущей ситуации давление на социальное самочувствие населения будет увеличено. Параллельно с этим обострится борьба элит за остающиеся ликвидные экономические активы – с возможностью достаточно масштабных конфликтов при перераспределении собственности. В таком случае мы станем свидетелями новых разоблачений и отставок в Астане.
***
© ZONAkz, 2016г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.