Призрак цугцванга, или О чем говорят экономисты, когда все спят

Девальвация тенге – это не тот сценарий, по которому нужно действовать, когда речь идет о спасении национальной экономики. Доверие общества к экономической и валютной политике правительства и без того девальвировано. Нужна общественная дискуссия о том, какими мерами можно помочь реальному бизнесу и, соответственно, всей стране. Нужен системный подход, модернизация экономической системы, чтобы мы не возвращались к вопросу о девальвации национальной валюты всякий раз, когда становится трудно

Олжас Худайбергенов, директор Центра макроэкономических исследований, написал открытое письмо председателю правления Национальной палаты предпринимателей «Атамекен» Аблаю Мырзахметову. Что подвигло одного известного экономиста обратиться с помощью эпистолярного жанра к другому известному экономисту? Что так взволновало адресата, что он включился в дискуссию? Неужели мы находимся в цугцванге, когда любое следующее действие будет иметь только худшие последствия?

казахстан девальвация

Смотреть дальше – видеть больше

Ухудшение ситуации в экономике – вот главный лейтмотив публичного обращения экономиста Худайбергенова. Его потрясло одно из выступлений Мырзахметова, который сказал, что к осени предприятия начнут останавливаться. Ничего хорошего в таком случае страну не ждет – полный апокалипсис. Поэтому Худайбергенов говорит о том, что нужно обсуждать проблему на самом высоком уровне.

Как всегда, не хватает цифр, расчетов, ответственной аналитики. Их не хватает не только в данном конкретном случае, когда речь идет о фатальном исходе для бизнеса, их вообще всегда не хватает в Казахстане – когда задумываются те или иные реформы, когда деньги инвестируются в те или иные отрасли, когда мы пытаемся более-менее определенно представить свое будущее. Здесь выкладки принципиальны – трудно не согласиться с Худайбергеновым.

Олжас Худайбергенов иногда слишком импульсивен в своих оценках и высказываниях, но в данном случае его выдержка и аргументация вызывают симпатию. Он очень четко раскладывает по полочкам предлагаемый некоторыми коллегами сценарий девальвации тенге с оглядкой на рубль. Действительно, наиболее понятный – причем, пожалуй, для всех, вплоть до домохозяек – механизм приведения тенге в баланс с рублем. Всегда, во все спокойные времена, рубль стоил 4.95-5.05 тенге. Сейчас – 2.92. Значит, тенге можно спокойно девальвировать на 60-80%, и тогда будет всем счастье. Худайбергенов с этим не согласен. Как не согласен и готов вступить в полемику насчет падения экспорта казахстанских товаров в Россию, он приводит достаточно убедительные данные о том, что и российский экспорт тоже упал, вопреки девальвационному эффекту. И такая тенденция наблюдается не только в отношении нашего главного партнера – России, но и других стран – той же Японии, Турции.

Он уверен, что «экспорт в Россию будет падать при любой девальвации, просто потому что там идет серьезный кризис, который чуть позже разгорится с новой силой. Равно, как то, что и девальвация не поможет несырьевому экспорту».

Худайбергенов считает, что девальвацию как метод улучшения ситуации в отдельных отраслях нельзя сбрасывать со счетов, но не из-за "российского фактора", а из-за нашей стратегической отрасли – нефтяной.

«Если более низкая цена нефти станет нормой, то обязательно встанет вопрос о необходимости девальвации. Только вопрос не только в том, когда и насколько, но какими еще мерами должна сопровождаться девальвация. Дело в том, что необходим анализ всех факторов, которые вызывают ухудшение ситуации в экономике: снижение цен на нефть и экспортных доходов, сокращение расходов бюджета и затягивание платежей, накопленные «плохие» кредиты и отсутствие их реальной реструктуризации, превышение выплат по старым внешним займам над объемом новых, девальвация и инфляция в соседних странах, влияние коррупции и неэффективных действий государства, и, наконец, неэффективность действий самих собственников. Только детальный анализ всех факторов позволит разработать полный комплекс мер, где девальвация будет лишь одним из компонентов. Если же комплекса мер не будет, тогда девальвация не поможет, наоборот, лишь закрепит практику, когда внутренние болезни можно не лечить, а дыры закрывать за счет девальвации и обнищания населения», — пишет Олжас Худайбергенов.

Он предлагает сделать анализ развития субъектов бизнеса разного масштаба за 2013-2015 годы и выработать комплекс мер по выходу из кризиса. Лично он даже готов работать бесплатно и привлечь других волонтеров, чтобы сделать качественное исследование и найти конструктивные решения.

Три сценария – один выход

Аблай Мырзахметов, председатель правления Национальной палаты предпринимателей «Атамекен», несмотря на то, что, вероятно, внимательно прочел обращение Худайбергенова, всячески постарался в ответе обосновать свою уже известную позицию.

Она у него не изменилась. Младший коллега не смог его переубедить хоть в чем-то.

У Мырзахметова все козыри при нем. Главное, что мониторинг ведется, видение складывающейся ситуации имеется.

«Анализировать складывающуюся сложную экономическую ситуацию и наблюдать за тенденциями эксперты НПП начали еще осенью прошлого года. А в феврале 2015 года в палате был создан оперативный штаб. К нам поступило более 100 обращений от предприятий крупного, среднего и малого бизнеса, в том числе от 20 предприятий, реализующих свои инвестиционные проекты в рамках карты индустриализации. Анализ показывает, что сильно «просели» пищевая отрасль (15% за первое полугодие 2015 года) и машиностроение (30%)», – пишет Аблай Мырзахметов в своем ответном письме.

Он настаивает на том, что «ввиду отсутствия системы контроля полным ходом идет серый импорт из России». И уверен, что «именно диспаритет курсовой разницы между рублем и тенге спровоцировал резкий рост импорта из России». Все, по его мнению, говорит об этом – и перемещения товаров по железной дороге, и объем проданной российской валюты в Казахстане, и количество ввезенных автомобилей с территории РФ.

Мырзахметов напоминает, что в начале 2015 года НПП предложило три варианта действий в складывающейся ситуации.

Первый: временное ограничение импорта, предусмотренное в рамках ЕАЭС. Второй: точечное субсидирование. Третий: паритет валютного курса.

Причем, первые два уже отпадают. На ограничительные меры по импорту не согласилось правительство. И на то, чтобы субсидировать перерабатывающие предприятия – для этого требуется более 70 млрд. тенге – нет бюджетных возможностей.

Де-факто остается только девальвация. Он признает, что от корректировки курса одни предприятия могут выиграть, а другие – проиграть. В конце концов, «за принятие каких-то отдельных или в комплексе мер ответственны правительство и Нацбанк».

«Правительство реализует меры поддержки отечественных предприятий исходя из своих возможностей (скидки на услуги естественных монополистов, предэкспортные субсидии, налоговые послабления и т.д.). Эти меры дают ощутимую поддержку, но ситуацию не переломили», – отметил Аблай Мырзахметов.

От волонтерства Худайбергенова он вежливо отказался, сообщив, что «несколько месяцев назад сформировано аналитическое подразделение, оно приступило к работе по исследованию состояния отечественного бизнеса в регионах и отраслях». И даже пообещал в декабре представить результаты этой работы правительству и общественности.

Вместо послесловия

Мнение еще одного известного экономиста, Тулегена Аскарова, которое он высказал в одном из своих постов в Facebook: «Рассматриваю дискуссию о девальвации как историческую ведь раньше публичных дебатов такого размаха не было! Команда Т.Кулибаева (я так понимаю, что именно он через НПП, Kazenergy и Народный банк лоббирует девальвацию), конечно, активнее, богаче и голосистее, но зато их оппоненты более грамотные и лучше владеют статистикой».

***

© ZONAkz, 2015г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.