Ерлан Саиров: Сегодняшний гость нашей студии журналист Ораз Алимбеков. Ореке, Вы – представитель казахскоязычных СМИ. Как Вы оцениваете сегодняшнее развитие казахской журналистики?
Ораз Алимбеков: Касательно сегодняшнего уровня развития, на мой взгляд, казахскоязычная журналистика несколько отстает. Если сделать сравнение с казахстанскими русскоязычными СМИ, то можно сказать, что в данном сегменте есть отставание.
Е.С.: Я не могу согласиться с Вашей точкой зрения. На этот счет у меня свое субъективное мнение. В течение двадцати лет казахская журналистика, будь то в профессиональном, будь то в тематическом плане, достигла определенного уровня. Но сегодняшняя проблема журналистики, по моему мнению, состоит в умении предложить свою статью в качестве товара. Достигло ли это умение своего уровня?
О.А.: Еще раз повторю свое мнение. Мы несколько отстаем от русскоязычной прессы. Это связано с различными объективными и субъективными условиями. Хотя в Конституции казахский язык закреплен как государственный, все же казахстанское общество является русскоязычным. Мы должны признать это. Все общественные отношения осуществляются на русском языке. Например, бизнес, система государственного управления или отношения между индивидуумами, общественными организациями – все это происходит на русском языке. Поэтому в данной области роль казахскоязычных СМИ незначительна. Насколько это важно? Это напрямую сказывается на финансировании, распространении, эффективности в формировании общественного мнения. Это очевидно. К примеру, возьмем вопрос финансирования. В нашем обществе весь бизнес ведется на русском языке. Бизнесмены, предприниматели для продвижения своих товаров, услуг должны рекламировать их на русском языке.
Е.С.: Почему должны именно на русском языке?
О.А.: Наше общество говорит на русском языке. Допустим, я бизнесмен. Зачем мне для продвижения своего товара давать рекламу на казахском языке, когда большая часть нашего общества говорит и думает по-русски. То есть, аудитория казахскоязычных средств массовой информации довольно узкая.
Е.С.: Ваше мнение можно оспорить, и я, признаться, не могу согласиться с ним. Я могу перечислить казахскоязычные газеты-журналы с тиражами, превышающими тиражи русскоязычных СМИ. Например, независимая газета «Дат», независимый журнал «Жұлдыздар отбасы», «Аңыз адам». На сегодняшний день их тиражи достигли 50-70 тысяч. Если рассматривать с позиций тиража, то иногда они способны окупить все затраты одним лишь тиражем. То есть, следует отказаться от тезиса, что казахскоязычные СМИ не соответствуют рыночным условиям. Однако казахскоязычные СМИ, финансируемые государством, конечно же, отстают в развитии. Что нужно сделать, чтобы повысить их эффективность?
О.А.: Прежде всего, я не согласен с Вашим мнением. Указанные Вами журналы «Аңыз адам» или «Жұлдыздар отбасы» относятся к так называемой «желтой» прессе. Если говорить об уровне средств массовой информации, нужно рассматривать общественно-политические издания. Что касается изданий, которые пишут о звездах эстрады и т.п., есть другие более сильные газеты-журналы.
Е.С.: Но они тоже относятся к СМИ?!
О.А.: Тогда сюда можно причислить и научные издания. В данный момент мы должны говорить о СМИ, поднимающих общественно-политические вопросы, которые оказывают непосредственное влияние на общественную жизнь, развитие общества, формируют общественное мнение. Речь идет об отставании именно в этой области. А если сравнивать упомянутый «желтый» журнал «Жұлдыздар отбасы» с российской газетой «Жизнь», то она издается многомиллионным тиражом, а в Казахстане ее тираж более ста тысяч.
Е.С.: Хорошо, будь по-Вашему. Перейдем к уровню казахскоязычных общественно-политических газет. Могли бы Вы перечислить казахскоязычные СМИ, которые на сегодняший день оказывают влияние на развитие нации, общества?
О.А.: Такие СМИ есть. Например, упомянутая Вами газета «Дат» — проект Ермурата Бапи, но здесь следует отметить, что это не полностью казахскоязычное издание, одна часть газеты издается на казахском, и другая – на русском языке. Поэтому часть отмеченного Вами тиража газета набирает за счет русскоязычного блока.
Е.С.: Следующее издание.
О.А.: Сначала отмечу, что по сравнению с 2000 годом уровень казахскоязычных СМИ сильно снизился. Например, в то время издавались хорошие газеты, как например «Айқын», «Жас қазақ», «Жас алаш». Это объясняется несколькими причинами. В 2000-х годах у нас сформировалась олигархическая система, о чем говорилось со стороны власти, и эта олигархическая система в определенной степени развила казахстанские средства массовой информации, в том числе и казахскоязычные издания. Некоторые олигархи владели газетами, телевизионными каналами, развивали их. Это касается «КТК», собственниками которого были Рахат Алиев, Дарига Назарбаева, «31 канала», владельцем которого был Утемуратов. Появились олигархи Субханбердин, Аблязов и др. Они поделили между собой различные СМИ, финансировали и развивали их, конкурируя друг с другом. С уничтожением олигархической системы и монополизацией политической системы произошло торможение развития казахскоязычных СМИ.
Е.С.: А может этому есть иная причина? Вы говорите о политической причине. С 2000-го года не только в Казахстане, но и во всем мире наметилась тенденция, связанная с развитием интернета. Может, именно это стало фактором, тормозящим развитие печатных изданий. Как по-Вашему?
О.А.: Нет, я считаю, что на Казахстан это не оказало такого сильного влияния. Это можно сказать относительно украинских СМИ, получивших бурное развитие в связи с распространением интернета. Обсуждая уровень развития общественно-политических изданий, прежде всего, нужно затронуть главный вопрос — вопрос политических свобод. Там, где вопрос политических свобод не обсуждается, система монополизирована и носит однополярный характер, сдерживается развитие средств массовой информации. Это политическая сторона вопроса. Во-вторых, у нас высказывались мнения, что электронные СМИ, интернет-издания вытеснят традиционные издания, даже привычное всем традиционное телевидение. Однако этого не произошло. Почему? Это объясняется несколькими объективными и субъективными причинами. Одна из них – дороговизна интернет-связи в нашей стране и обширность территории республики. Например, находясь в Алматы, мы имеем возможность создавать множество видеоконтентов и других необходимых интернет-контентов, однако для жителей сельской местности они недоступны. На селе открыть видео в интернете просто не представляется возможным, потому что людям приходится подключаться через телефонную связь и другие подобные средства с очень низким качеством интернет-связи, очень низкой скоростью. Есть и другие причины. Но мы не должны ссылаться на одни лишь внешние факторы, нужно говорить и внутренних проблемах журналистики.
Е.С.: О каких проблемах?
О.А.: Начнем с подготовки журналистских кадров, оставляющей желать много лучшего. В данной области изначально наметилась неправильная тенденция. К примеру, обратите внимание, кто преподает студентам факультета журналистики КазГУ, кто его возглавляет. В основном это литераторы, культурологи, специалисты других областей. Т.е., студентам преподают люди, защитившие кандидатские или докторские диссертации, но не написавшие ни одной статьи, которым не доводилось проводить ни одного журналистского расследования. Такие люди уводят журналистику в ином направлении. Например, руководители многих СМИ являются писателями, поэтами. Они не считают себя журналистами и более того, они стыдятся называться таковыми, для них куда солидней быть писателями.
Е.С.: Это понятно. Вот Вы говорите, что интернет или другие альтернативные системы не смогут заменить СМИ. Допустим, я – потребитель. Три года тому назад я шел и покупал в киоске все имеющиеся там газеты. Это «Мегаполис», «Экспресс-К», «Егемен Қазақстан», «Дат» и т.д. А сейчас я не покупаю ни одной из них, мне достаточно ознакомиться с их электронным вариантом. О чем это говорит? Применительно к среднестатистическому потребителю. Т.е., сегодня многие потребители перешли на интернет. И это правда. У меня есть еще один вопрос. Вы сказали, что профессиональный уровень казахскоязычной журналистики сильно снизился. Могли бы Вы назвать журналистов, занимающихся журналистскими расследованиями?
О.А.: Проблема именно в отсутствии журналистских расследований. В этом и заключается слабость казахскоязычной журналистики. Журналистскими расследованиями никто не занимается. Почему? На это есть несколько причин. Во-первых, это очень дорогостоящий проект. Журналистское расследование – это не статья, которую можно написать за один день. Оно требует как минимум две-три недели, а иногда и месяц. Кто готов финансировать журналистское расследование? Казахскоязычная пресса такими средствами не располагает. Вторая причина — язык казахскоязычной журналистики, многие представители которой тяготеют к использованию архаических выражений. Название «средство массовой информации» говорит само за себя: его предназначение доставлять информацию массам, т.е. простым людям. А у нас язык журналистики становится все более книжным, языком высокой литературы, предложения очень длинные и сложные. Т.е. журналист ставит себя выше читателя, поэтому информация не доходит до аудитории, не воспринимается ею. Как уже было сказано, в этом негативные последствия того, что студентам преподают писатели, поэты, а их кадры идут заданным курсом. Уже давно стало своего рода традицией, что на факультете журналистики в числе самых лучших студентов были поэты. Может, они хорошие поэты, но это не имеет никакого отношения к журналистике и плохо сказывается на других студентах, которые стихов писать не умеют, но начинают думать, что это и есть журналистика. Не буду называть поименно, но у нас есть руководители электронных и других СМИ, которые, возможно, окончили журфак, но считают себя писателями, поэтами.
Е.С.: А почему Вы не хотите называть их, боитесь?
О.А.: Нет. Например, упомянутый Вами Акберен Елгезек
Е.С.: Я не называл его имени…
О.А: Точнее, он руководит упомянутым Вами СМИ. Он поэт, верно?
Е.С.: Поэт, писатель.
О.А.: Кем он себя считает: поэтом или писателем, я не знаю. Даурен Куат, руководящий сайтом «Абай.кз». По-моему, он тоже считает себя писателем.
Е.С.: Я бы не согласился с Вами, потому что они оба в первую очередь называют себя журналистами. И только после журналиста, один из них в дополнение к этому, может быть, поэт, другой, возможно, писатель. Но в целом, Ваше мнение справедливо, в казахскоязычной журналистике, наверное, есть такая проблема. Каковы пути ее решения?
О.А.: Что касается путей решения, то иногда мне не хочется выдвигать предложений. Об этом много говорилось. Даже указывалось на необходимость закрыть журфак и предоставить трибуну людям других специальностей, но у которых есть что сказать и которые хотят это донести до аудитории. По аналогии с высказванием Мухтара Ауэзова о том, что преподаватель, или учитель это не тот, кто преподает, а тот, кто не может не преподавать, было предложено готовить журналистов на спецкурсах, куда поступали бы люди других специальностей, но которые видят свое призвание в журналистике. Есть и другие предложения. Наример, приблизить язык казахской журналистики к ее аудитории, т.е. избегать литературно-книжного языка. Но все не решается так просто. Иногда мне кажется, что для решения проблемы нужно время. Думаю, из этого не нужно делать трагедии, сетуя, что наша журналистика отстала по сравнению с русскоязычной прессой или наше развитие хуже. Мы просто должны признать это и работать в данном направлении.
Е.С.: Хорошо, Ореке. Но в целом я не могу согласиться с мнением, что казахскоязычная журналистика отстает в своем развитии от русскоязычной. Это во-первых. Во-вторых, все Ваши высказывания справедливы. Все вопросы решаются именно в таких дискуссиях.