«Для того чтобы бороться с рисками, у инвестора есть только один инструмент – жадность», – отметил Александр Лопатников, управляющий директор AmericalAppraisal. Прозвучало это в ходе Инвестиционного медиа-клуба (проводится ГК «Верный Капитал») по теме «Инвестиции в горнодобывающую промышленность».
«Нельзя допустить, чтобы месторождения, способные работать, создавать рабочие места и платить налоги, простаивали из-за бюрократических моментов», – заявил Тимур Токтабаев, директор департамента недропользования МИР РК. В настоящее время в Казахстане идет активная деятельность по внедрению австралийской модели в работе с полезными ископаемыми. Этим преследуется целый ряд целей. В имиджевом плане фраза «в Казахстане как в Австралии» для инвестора означает нормальный рынок работы в сфере недропользования и организации горнорудных проектов.
Другие моменты австралийской системы предполагают разрешение на старательскую золотодобычу. В самой Австралии человек покупает лицензию за $30 и с лотком моет золото на реке без использования химреагентов как во времена золотой лихорадки в Калифорнии или на Аляске. Люди занимаются старательством хоть во время отпуска, хоть профессионально. После принятия нового налогового кодекса такое должно появиться и в Казахстане. Сейчас под Степногорском или на Алтае человеку легче три года работать «черным старателем» (то есть незаконно), чем два года получать разрешение на золотодобычу. «Белых старателей» в республике на сегодняшний день фактически нет, а черное старательство в тени и криминале. Австралийская модель как раз и призвана сделать государственное регулирование гибким и дифференцированным, адекватно отвечающим на вызовы времени и отрасли.
Даврон Рустамкулов, заместитель генерального директора по инвестициям ТОО «VernyInvestmentsHolding», познакомил журналистов с типовой формулой доходности в горнодобывающей отрасли: «стоимость компании» равна «дивиденды» деленные на «уровень риска». При этом горнорудная компания не может существовать без месторождений, которые разрабатывает. Любое месторождение само по себе из разряда уникальных вещей. Например, чтобы приступить к экономически целесообразной добыче серебра, его природное обогащение должно в 7000 раз отличаться от среднего содержания в земной коре (для никеля подобный показатель 27, а для свинца 2500).
Вот стандартные минимальные критерии для некоторых металлов (мировой стандарт). У золота должно быть содержание 2 г/т (грамма на тонну), извлечение более 80%, а запасы 80 тонн. По меди содержание 1% в породе, извлечение более 80%, запасы 1 млн тонн. Для железной руды содержание необходимо в 60%, а запасы более 500 млн тонн. Разумеется, всегда есть нюансы и исключения. Серик Сыздыков, генеральный директор ТОО «RGGold» рассказал о месторождении Райгородок (Акмолинская область), где к промышленной разработке приступили при оценочных запасах в 36 тонн (в ходе геолого-разведочных работ в дальнейшем удалось подтвердить 87 тонн), но там руда очень хорошего качества и извлекаемость свыше 90%. «Не так часто сегодня можно увидеть месторождение с такой технологичной рудой», – подчеркнул г-н Сыздыков.
Цинк, хром или вольфрам в недрах – это сначала ресурс. Чтобы металл перешел в категорию «запасы» нужен ряд экономических или технологических условий. Например, месторождение Бакырчик, имеющее подтвержденные запасы в 226 тонн золота, долгие годы не разрабатывали из-за сложности руды. Только теперь появилась технология, делающая добычу драгоценного металла на нем рентабельной. В Казахстане есть месторождение железной руды объемом в миллиард тонн, которое не разрабатывается из-за большого содержания фосфора. Однако стоит мировой цене на железо подняться в два-три раза и за его разработку непременно возьмутся.
Критически важным элементом в горнодобывающей промышленности была и остается инфраструктура. В Африке открыто месторождение с содержанием золота 8 грамм на тонну. Однако его не разрабатывают – нужно строить электростанцию, аэропорт (чтобы возить квалифицированную рабочую силу, местная не подходит). А месторождения с 1 г/т и наличием развитой инфраструктуры разрабатываются.
Проблемой отрасли является такая мировая тенденция, как финансиализация. Акции горных компаний в 2011 году составляли $3 трлн. Для сравнения: глобальный рынок недвижимости $90 трлн, долговых активов – $85 трлн, а глобальный рынок акций – $50 трлн. То есть если слон (финансовый капитал) входит в маленькое озеро (акции горных компаний) или выходит из него, то сильно меняет рельеф местности. Средний дневной оборот контрактами на золото в Лондоне 5500 тонн – это в 600 раз больше, чем ежедневная добыча золота в мире (9 тонн). Принято считать, что спекуляция – это то, что продано в течение года. Если свыше данного срока – тогда инвестиции.
«Нет никого, кто мог бы предвидеть будущее, – констатировал Александр Лопатников. – 7-10 лет требует среднее горное предприятие». В апреле 2014 года считалось, что баррель нефти в 2016 году будет стоить $101 и примерно $107 после 2019-го. В апреле 2016 средняя цена «черного золота» уже ожидалась в районе $40 и примерно $70 после 2021-го года. По коксующемуся углю это было $160 против $82 и $185 против $131 соответственно, а по урану $60 против $34 и $75 против $64.
Для Казахстана в настоящий момент огромную роль играет геологоразведка. В республике, чья территория была сравнительно хорошо изучена в советское время, удачное и неудачное открытие месторождения составляет соотношение 1:7. Тимур Токтабаев сообщил, что среднемировой уровень удачных и неудачных попыток 1:200. А если местность совсем не изучена, то удача к неудаче соотносятся 1:1000.
Советский ресурс геологоразведки уже практически выработан и Казахстан нуждается в открытии новых месторождений. На Западе (в широком смысле понятия) поиском месторождений занимаются компании-юниоры (порой они могут состоять из одного физического лица). Например, 65% месторождений в Западной Австралии открыли юниоры и только 35% крупные корпорации. Юниоры специализируются именно на поиске и первичных геологоразведочных работах (ГРР). Потом они продают найденное крупным компаниям-разработчикам. Данный бизнес высокорисковый («Акции около 4000 юниорных компаний обращаются на различных биржах. В хороший год эти компании тратят на $2 млрд больше своего совокупного дохода. В плохой год убытки отрасли доходят до $8 млрд»), однако в современной модели горнодобывающих проектов без этого звена обойтись невозможно. Поэтому новые нормы законодательства призваны привлечь в Казахстан компании-юниоры. Например, в свете роста числа электромобилей резко вырос спрос на литий. Если найти в Казахстане литиевое месторождение, то платежеспособный спрос на него гарантирован. А вот на уголь спроса нет – его и так на 400 лет работы в уже открытых месторождениях.
Спикеры медиа-клуба заметили, что золото обладает самым низким порогом капитализации для входа на рынок горной добычи, из-за чего малобюджетные новички обычно начинают с него. Хром, цинк, свинец, железо – это уже качественно иные суммы инвестиций и оборота. На нынешнем этапе возможности по выходу из горного бизнеса для компаний, занимающихся прямыми инвестициями (создание стоимости в горной отрасли) ухудшились. Однако для горнодобывающей отрасли подобные явления – рабочий и циклический момент. Сейчас игроки ждут когда дисбаланс пройдет и все вернется в нормальный формат.
***
© ZONAkz, 2016г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.