В начале апреля Всемирный Русский Народный Собор, проходивший в Москве под эгидой Русской православной церкви, принял Декларацию о правах и достоинствах человека. Это – явно своего рода идеологическая альтернатива Всеобщей декларации прав человека, под флагом которой на протяжении последних вот уже почти двух десятилетий в большинстве республик тогдашнего и теперь уже бывшего Советского Союза проводится процесс либерализации общественно-государственного устройства или, говоря проще, либеральная революция. Но тут надо сделать такую оговорку. Всеобщая декларации прав человека сама по себе конечно же не является документом, который должен непосредственно обосновывать дело продвижения либеральных ценностей по всему миру. Она была принята Генассамблеей ООН в 1948 году. Так что это как бы давно существующий общемировой документ.
Но именно он, как считают многие в России (и не только там), дает Западу юридическое и, что самое важное, идеологическое обоснование для предъявления властям постсоветских стран бесконечных требований по демократизации, которые, по сути, оборачиваются навязыванием либеральных ценностей.
Все началось с первого под руководством М.Горбачева съезда Коммунистической партии Советского Союза, состоявшегося весной 1986 года. То есть – 20 лет тому назад. Этот партийный форум положил начало переменам, которые не только привели к развалу единой советской державы и упразднению социалистического строя с одновременной реставрацией капитализма, но и также императивным образом обусловили безудержную фетишизацию либеральных ценностей на постсоветском пространстве.
Сейчас, по прошествии двадцати лет, обнаружилось, что бездумная замена советских социалистических ценностей либерально-демократическими ценностями оставила общественность ряда постсоветских стран вообще без каких-либо ценностей нематериального характера. Яркий пример – Кыргызстан и Казахстан.
Можно себе представить, даже не будучи знакомыми с нынешней реальностью в этих двух республиках, какие последствия могли иметь в кыргызском и казахском обществах проводящийся на безальтернативной основе вот уже почти двадцать лет процесс либерализации, если даже в России, где у русского большинства уровень национального самосознания и национальной гордости неизмеримо выше, чем у кыргызов и казахов в Кыргызстане и Казахстане, посчитали, что за этот срок понесли от него колоссальный идеологический урон, и теперь на полном серьезе пытаются выстроить защитный бастион в виде хотя бы той Декларации о правах и достоинствах человека.
Там очень многие известные личности, которые отнюдь не являются противниками ни либеральных ценностей, ни демократии в целом, сейчас сходятся во мнении, что у них в стране общественно-государственной системы, сколько-нибудь соответствующей западной модели, сформировать не удалось и вряд ли удастся в обозримом будущем. Этому вопросу были посвящены состоявшиеся сразу же после принятия Декларации о правах и достоинствах человека воскресные политические ток-шоу (от 9 апреля) Владимира Познера на ОРТ и Владимира Соловьева на НТВ.
Как на первом, так и на втором из них присутствовал, кстати, в качестве эксперта известный кинорежиссер Андрон Кончаловский, имеющий солидный опыт жизни и профессионального самоутверждения в Америке. По его мнению, на Западе существование человека в условиях либерально-демократического общества определяется системой не только прав, но и обязанностей, воспринимаемых им самим уже на подсознательном уровне и регулирующих своими правилами его жизнедеятельность вплоть до предписания о том, как следует ходить в туалет. В России же привнесение тех же самых условий, получается, сформировали практику вседозволенности и безответственности.
Если это действительно так, что тут уж можно говорить о Казахстане и Кыргызстане?! Ведь из всех бывших союзных наций СССР коренные народы этих двух республик по своим традициям и духовной природе отстояли от норм и ценностей либерализма максимально далеко. Но в СНГ именно постсоветские Кыргызстан и Казахстан пошли дальше всех других стран в формировании общественно-экономической системы по модели западного либерализма. В Кыргызстане это быстро обернулось катастрофическими последствиями.
Казахстан пока, в силу того, что сюда в качестве нефтегазовых инвестиций вкачиваются колоссальные средства, еще держится. Но то, что и здесь сейчас имеет место глубокий духовно-ценностный кризис, не подлежит сомнению. Во всяком случае, проявляющаяся как следствие такого кризиса казахстанская практика вседозволенности и безответственности дает 100 очков вперед аналогичной практике в России. У россиян все же есть какое-никакое гражданское общество по типу западного.
В Казахстане же оно среди казахов, составляющих подавляющее большинство населения страны, практически полностью отсутствует. То есть, получается химера: по высочайшей воле властей, введены и утверждены либеральные законодательные и экономические порядки, и при этом гражданское общество, если оно и есть, осталось лишь в зачаточном состоянии. Всякие попытки развить гражданское сознание в западном понимании ни к чему результативному не приводит.
Отсюда вывод: то, о чем применительно к России говорит Андрон Кончаловский, еще меньше, получается, пригодно для казахов и кыргызов. А может, вообще не пригодно в обозримом будущем. Ведь не заставляет же никто саудовских арабов внедрять у себя во всем и везде такие же либеральные порядки. Российская общественная мысль сейчас тоже воспротивилась некритическому заимствованию либеральных порядков и норм. Это конечно же вовсе не значит, что она принципиально против них. Но, как говорит тот же А.Кончаловский, для того, чтобы эти порядки и нормы имели успех и в России, нужны: а) реформа общественного сознания; б) изменение этнического кода русского человека; в) появление такого национального лидера, как Ататюрк. Понятно, что в обозримом будущем ни первое, ни второе там не произойдет. Что же касается такого национального лидера, как Ататюрк, он у россиян уже был. Это – Петр Первый… То есть остается вернуться к истокам и оттуда черпать вдохновение для выработки достойных ответов вызовам нашего времени. Такой выход еще больше, чем россиянам, подходит казахам и кыргызам с их еще неутраченным своеобразием.
Казахи и кыргызы до совсем недавнего времени являлись носителями тысячелетней кочевой культуры Внутренней Азии. Ее стереотипы настолько глубоко внедрились в их духовное естество, что, пожалуй, нужно еще не одно столетие, чтобы можно было говорить о коренных поведенческих и мировоззренческих переменах в казахском и кыргызском обществах. Легче, пожалуй, даже считающихся совершенно упертыми традиционалистами афганцев модернизировать в духе современных требований, чем казахов и кыргызов.
Их общественное сознание за десятилетия советской власти, конечно же, подверглось относительной модернизации. Но поскольку это был процесс, навязанный извне и осуществлявшийся под внешним давлением, с постепенным смягчением общественно-государственных порядков в СССР в 1960-1980 гг. множество нравов казахского и кыргызского многовекового родоплеменного прошлого возродилось в преобразованном — в соответствии с изменившимися обстоятельствами — виде.
К моменту распада Советского Союза и объявлению государственной независимости эти две союзные нации были готовы к тому, чтобы реставрировать кое-какие из общественно-государственных институтов своего досоветского прошлого. К примеру, курултай. То есть учредительское собрание, призванное заниматься решением всех сколько-нибудь важных для всей нации вопросов.
У казахов в недавнем прошлом уже был серьезный опыт попытки узаконения своей государственности, согласно порядкам тысячелетней кочевой культуры. 5-13 декабря 1917 года в Оренбурге состоялся всеказахский курултай или конгресс, который должен был объявить об объединении всего казахского народа в одно (тогда еще только) автономно-государственное образование. Несмотря на то, что там присутствовали делегаты от большинства казахского населения бывшей Российской империи, учредить автономию тогда не удалось. Потому что, согласно многовековым правилам кочевого общества, предложение такой важности должно было получить одобрение практически всех родоплеменных групп, из которых состоит народ. Иначе оно не могло быть признано как легитимное. А в первом современном курултае казахов не было необходимого кворума. И тем не менее ряд делегатов стоял за немедленное объявление автономии в виде Алаш-Орды. Они говорили, что объединение всех групп казахского населения может быть осуществлено и после создания правительства Алаш-Орды. Их мнение получило поддержку меньшинства. Большинство же считало, что прежде все-таки надо заручиться согласием всех групп казахов. Объявление нового Казахского правительства во главе с А.Букейхановым было отложено на месяц. Потом выяснилось, что этого срока история не оставила…
Почему всеказахский конгресс так и не пошел тогда на объявление автономии? Потому что люди прекрасно знали общественно-государственные традиции и не могли игнорировать их. Это был курултай. По правилам, идущим издревле, только он мог учредить объединительную государственную структуру, определить ее форму и руководство. Но для того, чтобы такие судьбоносные решения курултая могли иметь незыблемую силу на века, нужно было соблюсти все организационные требования. То есть добиться обеспечения самого широкого представительства и максимальной консенсусной базы. Чтобы потом уже никогда не было необходимости возвращаться к учредительским вопросам.
Элита постсоветского как казахского общества, так и кыргызского общества пошла по другому пути. Она сочла, что нет необходимости испрашивать согласия народных масс на тот выбор для нации и страны, который она сама сделала. В Кыргызстане те, кто принимал такое решение, позже убедились не только в том, что недооценили реальность, но и также в том, какой же деструктивный социальный потенциал они высвободили. Там сейчас, даже если все общественные силы согласятся с предложением о возвращении к истокам и возрождении подлинного курултая как единственного подходящего для кыргызского общества института принятия решений общенациональной важности, кризис едва ли минует. Слишком далеко зашел деструктивный процесс, запущенный с благими намерениями заимствования либеральной модели западного образца и утверждения его на кыргызской почве.
В Казахстане такой процесс еще не зашел так далеко. Но уже очевидна невозможность решения все больше и глубже проявляющихся характерно казахских по сути конфликтов между общественно-политическими группами в рамках либерально-демократических по форме порядков. Рано или поздно эта тенденция загонит все имеющиеся ресурсы разрешения противоречий в тупик. Если… Если не будет возврата к истокам. К курултаю.