Сегодня много пишут и говорят о возможности повторения украинского сценария “оранжевой революции” в Казахстане. Рассматриваются различные варианты, в том числе и оригинальные, исключающие повторение украинского опыта. Интересно, что при этом никто не подвергает сомнению саму необходимость смены режима Назарбаева. Это для всех уже само собой разумеющееся. Всех интересует только то, как это произойдет и когда произойдет. То есть с режимом Назарбаева всем все уже понятно. А вот с теми, кто должен помочь ему уйти очень много неясного.
Со сменой режима у нас проблемы. Казахстанская оппозиция переживает глубокий кризис. Оппозиционные партии лихорадят внутрипартийные разборки. Несмотря на формальное объединение, оппозиция фактически разобщена и не имеет единого лидера. В идеологическом плане оппозиция находится в глухой обороне: нет новых идей и инициатив, способных возбудить интерес общества и привлечь внимание населения к ее деятельности. Несмотря на переход в стан оппозиции ряда влиятельных фигур из власти, ничего не сделано для их “раскрутки”.
Хотя в рядах каждой из оппозиционных партий насчитывается до 100 тыс. человек – это не те “штыки”, на которые можно опереться при проведении публичных политических акций и широкомасштабных предвыборных мероприятий. Основная масса партийцев – это сочувствующие, те, кто не доволен ситуацией и желал бы ее изменения. Но при этом мало кто из них готов активно участвовать в реальных политических акциях и тем более рисковать своим благополучием.
Это проблема не только оппозиционных партий. Это общая проблема. Скажем, у “Отана” или Гражданской партии – ситуация куда более плачевная. Эти, как, впрочем, и большинство остальных провластных партий, — вообще политические фантомы. Подавляющее большинство членов этих партий люди, оказавшиеся там не по своей воле. Они вынуждены были вступить в партию под давлением их начальников. Так что эти члены провластных партии даже не сочувствующие. Они заложники своей зависимости от нечистоплотных чиновников из власти.
В этом плане членство в любой оппозиционной партии представляет собой честное и сознательное проявление политических симпатий граждан. Под флагами оппозиции нет людей, собранных по принуждению, туда приходят в основном люди, имеющие свою гражданскую позицию. Более того, учитывая риски, можно сказать, что в оппозиционных партиях в основном люди, имеющие гражданскую смелость. Если не выйти на улицу в рамках акции гражданского протеста, то, по крайней мере, заявить о своем несогласии с происходящим в стране, самим фактом вступления в оппозиционную партию.
Еще один принципиальный момент – на мой взгляд, пока оппозиция не работает. Конечно, она не сидит, сложа руки, но по моему твердому убеждению, все, что она делает — это пока только подготовка к реальной работе. Более того, возникает ощущение, что лидеры оппозиции вообще не знают, что нужно делать. Есть предположение, что привычка делать заявления, отбиваться в судах, выступать на \»круглых столах\», конференциях и митингах и писать статьи в оппозиционных газетах породила иллюзию, что это и есть оппозиционная работа.
Увы! И в судах, и на митингах, и на \»круглых столах\» собираются исключительно свои люди. При этом 95% населения об этой “работе” даже не знают. Поэтому указанные мероприятия – это не работа, это встречи единомышленников, агитирующих друг друга за демократию. Этакие тусовки солидарности. Собрались, обменялись мнениями, выпустили пар недовольства и… вроде как при деле.
Оппозиционные газеты давно уже имеют свою сложившуюся аудиторию, которая измеряется суммарным тиражом этих газет в пределах 100-150 тыс. Это примерно 1-2% населения страны. Но эту аудиторию тоже не нужно агитировать за демократию, потому что они и так свои в доску (минус те, кто читает их из праздного любопытства). А при этом опять 95% населения ни слухом, ни духом. А ведь результат от этих газет был бы несравненно ощутимым, если эти газеты попадали бы именно к этим 95%, которые, кроме “Хабара” и “Каравана”, мало что имеют.
Более чем за 10 лет казахстанская оппозиция провела сотни \»круглых столов\», конференций, десятки митингов, сделана уйма политических заявлений, регулярно выходили оппозиционные газеты, но сторонников оппозиции не прибавилось. Как и десять лет назад, на конференциях и \»круглых столах\» все те же лица, как и десять лет назад, на митинги собираются все те же 1-3 тысячи единомышленников.
Пора понять, что казахстанская оппозиция ходит по замкнутому кругу. Правда, есть некоторая ротация. Уходят одни, приходят другие. Так, вместо выбывших Соломина, Алдамжарова, Ауэзова и Абильсиитова пришли Абилов, Жандосов, Сарсенбаев и Туякбай. А что изменилось? Принципиально очень мало. Все те же 3 тыс. “штыков”, все те же междусобойчики и тусовки, все та же неопределенность, нерешительность и – главное — все то же нежелание работать на перспективу. Как и 8, и 5 лет назад, все хотят иметь результаты, но непременно уже сегодня.
Можно, конечно, кивать на опыт Сербии и Украины. Но, во-первых, там тоже не сразу получилось, а пришлось очень хорошо поработать. А, во-вторых, нельзя сбрасывать со счетов разницу в ментальности населения в уровне их гражданской сознательности и политической активности. Конечно, можно и у нас вывести граждан на площади, но для этого нужно работать в три раза больше.
Повторюсь: то, чем сегодня занималась оппозиция, в лучшем случае (создание и регистрации партий) — это подготовка к настоящей работе, в худшем — только декларации и призывы (митинги, собрания, статьи).
Кто-то скажет, что оппозиция участвовала в парламентских выборах, а это реальная политработа. Да, но то, как “отыграла” оппозиция “выборы”, как раз и свидетельствует, что к выборам она была не готова. А это и есть показатель слабости реальной работы.
Для того чтобы бороться за власть, мало иметь привлекательные идеи и лозунги, нужны: а) “голова” — лидеры, пользующиеся доверием у населения; б) “мускулы” — массы, на которые можно опереться. Есть ли это у оппозиции? Увы! И с “головой”, и с “мускулами” пока проблемы.
Начнем с “головы”. Всех, кто более-менее опасен, власть нейтрализовала: кого в тюрьму, кого в эмиграцию, кому судимость навесила. Остальные без пяти минут как из власти, и понятно, что большинству населения большого доверия они не внушают. Хотя, по большому счету, это не самая большая проблема: Саакашвили, Ющенко и Тимошенко тоже пришли из власти, и белыми и пушистыми их не назовешь. Главное, грамотно подать, правильно расставить акценты.
А вот тут начинаются проблемы. Представьте ситуацию, приезжает один из лидеров оппозиции на шикарном “Мерседесе”, выходит в окружении охраны и к народу и с пафосом: “Пора менять эту жизнь”! Вы бы слышали, что в толпе про него говорили.
Лично я понимаю всю непринципиальность того, на чем и с кем приехал этот лидер, но вот беда: что делать с общественным сознанием, которое ну никак не может такое правильно переварить. Тут нужно выбирать — либо игнорировать это сознание и оставаться оппозицией клубного типа, либо учитывать его и соответственно позиционировать себя в глазах людей в качестве альтернативы, близкой им по духу.
Приведенный пример, возможно, не самый удачный и значительный, но он показывает механику появления сомнений у тех, к кому апеллирует оппозиция.
Есть два пути преодоления этих сомнений. Либо проявить принципиальность и твердость, как это сделал Жакиянов, либо начать делать реальные дела, то есть продемонстрировать политическую дееспособность. То есть и в первом, и во втором случае нужно проявление принципиальности и готовности на серьезные поступки. Доверие к политическим лидерам начинается именно с этого.
Сегодня я вижу двух политиков, которые делают реальные дела. Жакиянов, находясь в заключении, демонстрирует мужество и политическую твердость и тем самым морально выигрывает свое противостояние с Назарбаевым. Кажегельдин дожимает президента “Казахгейтом”. Если все получится, то к президентским выборам Назарбаев – политический труп. И тогда я посмотрю, у кого из казахстанцев хватит совести голосовать за человека, если на весь мир будет доказано, что он вор. Эти два политика сегодня без лишнего шума делают реальное дело. Окажись кто-то из них в стране (на свободе), думаю, проблемы с лидером отпали бы сами собой. За политиками, зарекомендовавшими себя способными на мужские поступки и серьезные дела, люди пойдут.
И вот тут можно найти ответ на вопрос, почему казахстанцы, недовольные властью, тем не менее не поддерживают оппозицию. А как они могут ее поддерживать, если нет доверия к ее лидерам? Кто эти лидеры, чтобы идти за ними? Где доказательства, что они готовы рисковать и способны на серьезные дела и поступки? Почему люди должны им верить? Только потому, что они вышли из власти и объявили себя оппозиционерами и демократами? Это, конечно, здорово, но этого сегодня мало.
Выход из власти бывшего спикера парламента Жармахана Туякбая в определенном смысле – это поступок. Политический резонанс от его демарша убойный. Он серьезно рисковал и многое потерял. Но, что дальше. В политике одного шага недостаточно. Чтобы стать реальным лидером, нужны и другие шаги. Формула политического успеха – это постоянное движение вперед. Остановился – отстал, растерялся – проиграл.
Та вялость, какую сегодня демонстрирует Туякбай, воспринимается как осторожничание, как неуверенность. Все это дает повод для сомнений в твердости его позиций. Что в сочетании с так и не понятой причиной его разрыва с президентом порождает недоверие и подозрительность. Тем более что для многих версия про его внезапное прозрение после стольких лет добросовестной работы на авторитаризм малоубедительна.
Другое дело — Заманбек Нуркадилов. Здесь вялостью и не пахнет. Напротив – харизматичная личность, бойцовские качества, напор и завидная самоуверенность. Его заявление 11 марта – бомба под Назарбаева. Безусловно, это выступление Заманбека – пример политической смелости. Казалось бы, чем не мужской поступок?
И тут же, все перечеркивая, вступает в переговоры с президентом и выпрашивает себе должность. Не получает требуемого и вновь берется за критику. Думаю, не стоит объяснять, как это называется и какие выводы напрашиваются.
Или его интервью после поездки в Европу, в котором он соратников по оппозиции “опускает”, обвиняя в коррупции. Мол, ничем они не лучше Назарбаева. Что это — продуманная атака на конкурентов или неумение просчитывать последствия безответственного трепа?
А чего стоит его заявление, что Запад признал его в качества лидера оппозиции и поэтому все остальные лидеры должны сплотиться вокруг него. Что это, специально рассчитанный ход хитрого политика или снобизм зазнавшегося человека?
А как должно восприниматься обществом создание им Международного антикоррупционного комитета? Как сказал мне один знакомый: “Теперь я не удивлюсь, если и Назарбаев возглавит какую-нибудь организацию по борьбе с коррупцией”.
Куда девать устойчивое мнение, что г-н Нуркадилов в бытность его акимства тоже “брал”? Неужели можно вот так запросто проигнорировать это мнение (даже если оно ошибочное) и возглавить борьбу с коррупцией, в которой тебя же и подозревают? Извините, но лучшего способа дискредитировать оппозицию не придумаешь.
Я уже не говорю об антисемитских и прочих националистических откровениях Заке. Это отдельная песня. Убежден, что политик такого уровня должен быть более осторожен в проявлении своих взглядов в столь деликатном вопросе.
Как видим, Нуркадилов не стоит на месте, но много ли авторитета и доверия прибавляют ему эти движения?
Теперь о “мускулах”. Да, власть в лице Назарбаева полностью дискредитировала себя в глазах общества. Так замараться перед всем миром и делать вид, что ничего не произошло, – это что-то! Думаю, что лично на Назарбаеве, даже не дожидаясь результатов “Казахгейта”, можно ставить жирный крест. Всем трезвомыслящим уже понятно, что “мавр сделал свое дело, мавр должен уйти”. Соответственно мало кто президенту доверяет и верит тому, о чем он говорит с высоких трибун.
Но парадокс в том, что при всем при этом не меньший скепсис у многих людей и в отношении противников Назарбаева.
Не знаю, заслуга ли это властей, или оппозиция не смогла правильно себя позиционировать, но сегодня противостояние властей и оппозиции большинством населения воспринимается преимущественно как разборки одних сильных мира сего с другими.
Все попытки оппозиции перевести разногласия оппозиции с властью в плоскость “авторитаризм – демократия” пока не увенчались успехом. Большинство казахстанцев продолжает считать, что разница между противоборствующими только в том, что одни уже у власти, а другие к ней только рвутся. Понятно, что при таком понимании ситуации для этих граждан “хрен редьки не слаще”.
Отсюда безразличие народа к этому противостоянию, и соответственно его политическая индифферентность. Не хотят они участвовать в политических разборках между теми (по их мнению) кто и так хорошо живет, ради того, чтобы тем жилось еще лучше.
Отсюда и проблемы с “мускулами” у оппозиции, как, впрочем, и у власти. Но Назарбаеву народная поддержка не нужна, его “мускулы” — административный ресурс.
Понятно, что пока власть со своим адмресурсом всегда побеждает и будет побеждать, пока оппозиция не нарастит свои народные “мускулы”.
Вопрос в том, как это сделать?
Митинги? Да! Но только тогда, когда появятся более-менее приличные “мускулы”. Сегодня митинги у нас фактически вне закона, а значит, люди, далекие от политики, на них все равно не придут. А собирать 1-3 тысячи свои “штатных” единомышленников – только демонстрировать свою слабость.
Газеты? Да! Но не в нынешнем устоявшемся варианте. Газеты должны стать миссионером, несущим заряд демократической веры туда, где этой веры нет. Они не должны быть только средством идеологической тусовки единомышленников и информационной подпитки сочувствующих. Газеты должны доходить до тех, кто до этого их не читал.
Конференции, \»круглые столы\», прочие научно-практические мероприятия? Да! Но только если в них участвуют новые свежие люди. Что нового может сказать Своик Масанову, Кожахметов Абилову, а Калеева Жовтису? Но все вместе они могут открыть глаза молодежи, студентам, рядовым активистам оппозиции, собираемым со всего Казахстана на различные мероприятия.
Вспомните, как работают верующие различных религиозных конфессий? Миссионер встречается по нескольку раз с человеком, убеждая его прийти к ним вначале только послушать, посмотреть. Затем, когда удается заинтересовать, с человеком начинают работать по обращению в свою веру. И так с каждым человеком. Откуда такая тщательность и заинтересованность? От веры. Обращающие в веру делают это не за зарплату, они сами искренне верят.
Оппозиции пора свыкнуться с мыслью, что за окном не конец прошлого столетия, когда слово “демократия” было популярным и притягательным. Сегодня это слово, да и понятие поистрепалось и стало почти ругательным. Поэтому, чтобы привлечь сторонников, сегодня мало просто провозглашать демократические лозунги и критиковать врагов демократии. Пришло время кропотливой агитационной работы с каждым отдельным человеком. Очень сложная и трудоемкая работа. Нужны сотни специально подготовленных агитаторов, умеющих находить контакт с людьми, политически образованных, способных убеждать, умеющих спорить. В рамках этой титанической работы по наращиванию “мускулов” нужны свои “церкви”, те политические клубы, в которых привлеченных агитаторами граждан обращали бы в “демократическую веру”.
Это предполагает создание целой сети организаций и в первую очередь молодежных. И что характерно, на этом этапе минимум политики. Пусть это будут клубы по интересам, спортивные секции, творческие коллективы. Пусть это будут общества любителей пива или наблюдателей НЛО. Главное, вытащить людей из квартир и собрать их там, где с ними можно говорить. Это первая половина дела. Вторая – это говорить с ними, объяснять им, убеждать их. Вот где понадобятся лидеры, с их умением умно и убедительно говорить. А это и есть та самая реальная работа с массами, в рамках которой должны появиться доверие и уважение граждан к своим демократическим сэнсеям.
Полагаю, что сказанное может быть одной из принципиальных схем решения задач по наращиванию “мускулов” оппозиции и формированию доверия к ее лидерам. Понятно, что реализация этих схем требует перестройки всей работы оппозиции, серьезных усилий и наличия внушительных средств. При всей очевидности стоящих перед оппозицией проблем тем не менее полагаю, что ситуация вовсе небезнадежная. Вопрос только в желании работать.