Алматы. 22 апреля. КазТАГ – Тулкин Ташимов. Почему на фоне падения цен на нефть тенге следует за трендом российского рубля, попытался объяснить управляющий директор AERC Олжас Тулеуов.
«В разрезе «нефтяных» валют наиболее чувствительными к изменению котировок Brent остается мексиканский песо, наименее чувствительным – канадский доллар. Схожую, но менее выраженную с мексиканским песо траекторию демонстрирует норвежская крона. При этом, динамика тенге максимально стремится следовать за трендом российского рубля, особенно это заметно начиная с 16 марта, когда Нацбанк Казахстана заявил о минимизации участия на валютном рынке», — пишет Тулеуов на своей странице в Facebook.
Эксперт считает, что котировки Brent под давлением избытка нефти на рынке приближаются к значению в $15 за баррель – нового исторического минимума c мая 1999 г.
«Однако любопытно, что курсы «нефтяных» валют к американскому доллару, несмотря на подобное падение цен на Brent, близки, но еще далеки от недавних максимумов, которые наблюдались при более высокой нефтяной цене. Так, наибольшее обесценение норвежской кроны (NOK), канадского доллара (CAD), мексиканского песо (MXN), российского рубля (RUB) и казахстанского тенге (KZT) к американской валюте пришлось на период с 17 по 24 марта, когда котировки Brent упали до $25-27 за баррель. При этом, к началу марта рост USD к «нефтяным» валютам на тот момент составил от 8% (CAD) до 31% (MXN), а падение Brent было равно 44-52%», — делится наблюдениями аналитик.
В дальнейшем, продолжил Тулеуов, к концу марта Brent снизился уже до $22-23 за баррель, но пропорциональной реакции «нефтяных» валют уже не последовало: их курсы или остались около прежних пиков (RUB, KZT, MXN), или даже немного укрепились (CAD, NOK).
«В первой декаде апреля по мере того, как котировки Brent начали немного отыгрывать предыдущее падение, курсы «нефтяных» валют уже уверенно стабилизировались на 5-20%-ом значении от уровня к началу марта. И теперь, когда Brent начал активно падать ниже $20 за баррель, курсы NOK, MXN, CAD, RUB, KZT вполне ожидаемо возобновили тренд к обесцениванию, однако их эластичность к динамике снижения нефтяных цен заметно стала уменьшаться», — отметил эксперт.
Но с чем связана «потеря» чувствительности курсов «нефтяных» валют, задается вопросом аналитик, к негативным флуктуациям Brent.
«Тут могут быть несколько причин. Для начала, центробанки Канады, Мексики, России, Норвегии и Казахстана могут тривиально защищать интервенциями текущие уровни курсов их валют. Однако их действия не могут быть настолько синхронными, что динамика всей пятерки «нефтяных» валют конвергируется к текущему единому тренду. Следовательно, помимо действий центробанков тут еще могут присутствовать более заякоренные и позитивные по сравнению с мартом ожидания участников рынка, когда шоковые процессы резко повысили степень неопределенности. Так сейчас стали более ясными предстоящие масштабы и тренды касательно падения спроса и сокращения предложения на нефтяном рынке, также есть понимание обеспокоенности странами-нефтепроизводителями этой обстановкой – то, чего не было в марте», — акцентирует управляющий директор AERC.
Также он остановился и на другой версии происходящего.
«Однако есть и другая версия, предполагающая, что при более затяжном и глубоком падении Brent курсы «нефтяных» валют могут по «принципу сжатой пружины» резко отреагировать обесценением, реализовав накопленный шок», — заключил Тулеуов.