В мире ежегодно 40 млн детей не регистрируются при рождении, то есть они не имеют не только гражданства, но и официальных фамилий и имени; 250 миллионов детей подвергаются эксплуатации. Более 20% детей школьного возраста в развивающихся странах не ходят в школу. Детские судьбы казахстанцев На автобусной остановке стоит мальчик с протянутой рукой — просит денег на хлеб. Первые заморозки, идет не то дождь, не то снег. А он в сандалиях, рваных носках, из которых выглядывают замерзшие пальцы, в старых, не своего размера джинсах, грязной, видавший виды рубашке. Большинство прохожих ворча отворачиваются или не замечают, другие брезгливо кидают несколько теньгушек на мокрый асфальт и уходят, а ровесники, проходя мимо, оскорбляют. Стасу 13 лет. Сейчас он должен бы пойти в 7-й класс, но тяжелая жизнь ставит свои условия. Он старший ребенок в семье, мама – безработная, “почти всегда пьяная”, собирает бутылки. Стас рассказывает: “Недавно родила мне сестренку. Ее сожитель, не единожды судимый, поставил условие: или ты будешь приносить деньги в дом, или уходи. Дармоеды нам ни к чему. Стас выбрал первое. “Заработанные” деньги он отдает отчиму, взамен ему разрешается ночевать. Еду, как правило, приходится добывать самому. Ест когда придется: жалостливые люди иногда отдадут недоеденный бутерброд, недопитую бутылку воды или приходится собирать остатки от посетителей кафе. Когда жизнь с родителями становится невыносимой, Стас уходит из дома: живет на чердаках заброшенных домов, в подвалах и на вокзале. Когда начинаются милицейские зачистки по выявлению беспризорных детей, возвращается домой, где отчим, как обычно, в пьяном угаре избивает мальчика и угрожает больше никогда не пускать “домой”. Так и живет ребенок: убегает от милиции, прячется от пьяных родителей, попрошайничает на улице, чтобы эти деньги отдать взамен на жилье. Некоторые новоиспеченные богачи, рассказывает Стас, прежде чем дать денег, издевательски спрашивают: “Сколько тебе дать? А вдруг у нас таких денег нет?” Потом вытаскивают из своих портмоне 20, иногда 50 тенге и с усмешкой говорят: “А теперь пошел вон
В начале этого года сотрудники Центра по социальной и психологической помощи бездомным детям подобрали на церковной паперти мальчика трех лет. У него в кармане нашли записку с именем и годом рождения. Родители так и не отозвались.
Маленького Армана родители отдали цыганам. Прожив с ними несколько лет и став профессиональном попрошайкой, мальчик сбежал. Ему всего шесть.
Анаре 4 года. У мамы уже пятая отсидка, у отца — третья. Ребенка до возвращения из мест не столь отдаленных отдали подруге. Надоев нянчиться с чадом нерадивых друзей, она привела девочку в приемник-распределитель.
Только в Алматы в Центр временной изоляции и адаптации для несовершеннолетних попадают ежегодно больше двух тыс. детей, через тот же приемник каждый год проходят порядка 300 детей в возрасте от 3 до 7 лет.
Детские дома и дома малюток уже переполнены. В общей сложности в них сейчас живут около 3 тыс. 600 детей (по официальным данным), но это не предел. По словам координатора Центра по оказанию социальной и психологической помощи бездомным детям эти цифры не соответствуют действительности: большинство детей скитаются.
Маленьких детей находят на свалках, помойках, вокзалах. Находят спящими на ступеньках церквей и в подвалах. Им от трех до семи лет. Из приемника- распределителя малыши попадают в Центр по оказанию социальной и психологической помощи бездомным детям. Каждый месяц число его обитателей пополняется на несколько человек. Многим детям сотрудники сами придумывают имена,
год и место рождения, оформляют свидетельства о рождении.Судьбы у них очень схожи: алкоголики или наркоманы родители, многие из которых имеют судимость порой не одну, нищета и желание избавиться от обузы. Иногда в очередном пьяном угаре нечаянно теряют своего ребенка.
Однажды, рассказывают сотрудники Центра, несколько дней подряд непутевая мамаша приезжала к ним, чтобы опознать своего ребенка и только после пятого посещения распознала в одном из малышей свою дочку. Прослезилась, потребовала лучшего ухода за своим чадом и ушла. Навсегда. Больше ее не видели. Приезжают посмотреть на своих детей в основном пьяные, грязные, обкуренные матери и отцы. Их не пускают — они скандалят, а смирившись, что сегодня у них не получится встретиться со своим ребенком, уходят, и, как правило, уже никогда не возвращаются. Были случаи, когда эти “люди” приносили еду сыну или дочке, а узнав, что он одет, обут и не голодает, здесь же съедали свои гостинцы.
А дети, маленькие очаровательные создания, каждый день из месяца в месяц с нетерпением ждут, что вот-вот за ними придут мама и папа и заберут домой. Холод, голод, издевательства взрослых заставили их смотреть на жизнь не детскими глазами, а сердечко все равно замирает, когда в комнату заходят незнакомые люди, глаза наполняются слезами, и малыши спрашивают у воспитателя “Это пришли за мной?” и с надеждой смотрят на своего наставника, чтобы услышать “да”.
Однако везет не всем. Одних усыновляют сотрудники Центра, очень редко, но приходят семьи, чтобы усыновить понравившегося ребенка, кто-то попадает в деревню SOS Киндердорф (детскую деревню по домашнему типу. В них живут 9 семей: мама и дети. В общей сложности 100 человек. В Казахстане две таких деревни — в северной и южной столицах). Остальных же “по блату” распределяют по детским домам.
Беспризорники
Гораздо хуже дело обстоит с подростками – это уже беспризорники. Точного их числа в Алматы, а уж тем более по всей республике вам не сможет сказать никто.
Во-первых, потому что “выявлением таких детей никто не занимается”, — говорит руководитель подразделения по делам несовершеннолетних, входящего в систему внутренних дел Алматы Айгульт Шопшикбаева:
— Я полагаю, ими должны заниматься работники социальных служб, а не мы. А пока единственная на сегодняшний день служба, которая занимается этими детьми, — Центр временной изоляции, но у них не хватает средств, нет профессиональных кадров.
Были случаи, когда дети сами приходили в ЦВИАРН с просьбой принять их, потому что бродяжничать больше нет сил.
— Во-вторых, у нас отсутствует государственная политика по бездомным детям, нет профессиональной службы помощи.
Основное число детских правонарушений совершается именно этой категорией детей, и очень часто беспризорники попадают вместо приемников в тюрьмы для несовершеннолетних, потому что в республике нет ювинальной юстиции — правосудия для несовершеннолетних. Подростков судят по законам взрослых. В Казахстане три тюрьмы для несовершеннолетних: в Алматинской, Актюбинской, Петропавловской областях.
Вот вам пример. Ребенок украл велосипед, ему присудили 7 лет лишения свободы. Взрослому за ограбление магазина дают такой же срок. Наши судьи решают судьбы и взрослых и детей одинаково. По одним законам, статьям. Судьям гораздо легче направлять правонарушителей в тюрьму, чем устанавливать причины и следствия.
Правосудие одно на всех.
В последние годы в республике сложилась тяжелая оперативная обстановка по правонарушениям среди несовершеннолетних. По данным ГУВД Алматы, в прошлом году к уголовной ответственности было привлечено больше 300 подростков. В городском диспансере около 400 детей состоят на учете с диагнозами “наркомания”, “алкоголизм”, “токсикомания”.
20% преступлений совершается детьми в нетрезвом состоянии. Основной контингент правонарушителей — дети-сироты, выпускники детских домов, школ-интернатов, беспризорные дети.
В республике на сегодняшний день практически нет структур, которые бы занимались “детьми улиц”.
Просящих милостыню детей можно встретить везде: на дорогах, базарах, в общественном транспорте, на заброшенных стройках. Из них многие подвергаются насилию даже в пятилетнем возрасте. Как рассказывают сотрудники Центра, сейчас процветает детская проституция, продажа детей на органы или в рабство. Международные организации говорят, что по сравнению с другими Центральноазиатскими государствами у нас больше бездомных детей.
А еще говорят, что сейчас число беспризорников больше, чем в годы Отечественной войны.