В эти дни, когда казахстанская общественность отмечает печальную пятнадцатую годовщину декабрьских событий 1986 года, народная память вновь возвращает нас к тем, кто в лихую годину не побоялся честно заявить о своей позиции. Одним из немногих таких людей был генерал Владимир Лобов.
У этого человека типичная биография советского военачальника послевоенного периода. Родился в 1935 году в семье сельского тракториста. После окончания Рязанского артиллерийского училища служил командиром расчета, группы, дивизиона Ракетных войск стратегического назначения. Закончил военную академию им. Фрунзе и академию Генерального штаба. Командовал дивизией, армией, был на штабной работе. Службу проходил в ряде округов. В 1984 году с должности заместителя командующего войсками Прибалтийского военного округа назначен командующим войсками Среднеазиатского военного округа, куда входила территория Казахстана, Таджикистана и Киргизии.
Очередное назначение для Лобова было знаковым. САВО считался округом особым ввиду обширной территории и соседства с Китаем, с которым у СССР в застойные годы были далеко не лучшие отношения. Ввиду особого положения арсеналы САВО в первую очередь пополнялись новым вооружением. Личный состав комплектовался из офицеров и солдат, способных обслуживать сложную технику, и округ не раз занимал первые места на учениях.
Генерал-лейтенант В.Лобов принял округ из рук генерала армии Д.Язова, переведенного на Дальний Восток. Командующих многое сближало: ответственность, порядочность, дисциплинированность. Но многое и различало. Дмитрий Тимофеевич в офицерской среде имел репутацию мужика прижимистого и жесткого, склонного к силовым методам. Мог рубануть с плеча или послать на три буквы: сказывалась фронтовая закалка. Владимир Николаевич же слыл на редкость деликатным человеком, редко повышающим голос. Вот характеризующий его случай. На первом военном совете под председательством В.Лобова рассматривался вопрос о неудовлетворительном состоянии дисциплины в одной из развернутых танковых дивизий. Собравшиеся по привычке ждали оргвыводов и хороших нагоняев. После всех негативных выступлений по дивизии Владимир Николаевич поднял комдива и попросил его в течение десяти минут разъяснить ситуацию. Комдив мямлил положенное время, видно было, что обстановкой он не владеет. Командующий пристально посмотрел на него и спросил: “Сколько лет вы служите?”
— Одиннадцать, — последовал ответ.
— И за одиннадцать лет вы дослужились до генеральской должности и хотите стать генералом?
Под насмешливыми взглядами коллег командир дивизии стушевался. Это был неплохой урок для человека, специально прибывшего из Москвы за генеральскими погонами, но не имевшего для этого достаточных оснований.
Бывшие сослуживцы характеризуют Лобова как коммуниста до мозга костей, но отнюдь не ортодокса. Будучи начитанным и обаятельным, Владимир Николаевич тем не менее в нужные моменты проявлял принципиальность, умел дорожить офицерской честью. Декабрьские события 1986 года его, как и многих других, застали врасплох. 16-21 декабря новый первый секретарь ЦК Компартии Казахстана Г.Колбин регулярно собирал членов Бюро ЦК КПК, в том числе и Лобова. Когда волнения достигли апогея, Геннадий Васильевич не выдержал и почти приказал генералу: “Надо вводить войска!”
— Армию в это дело не ввязывайте, — неожиданно для присутствующих ответил командующий.
Колбин побагровел, а слышавшие этот диалог члены Бюро отводили глаза. Возражать первому руководителю, да еще в такой форме было не принято. Когда оба немного поостыли, Лобов уже мягче попытался объяснить Колбину, что для привлечения регулярной армии к разрешению подобных конфликтов необходимо письменное разрешение Политбюро ЦК КПСС.
Г.Колбин и его покровители для подавления демонстрантов вынуждены были привлекать части внутренних войск из Уфы, Свердловска, Челябинска, Новосибирска, Фрунзе, Ташкента, Тбилиси. И только 18 декабря по указанию ЦК КПСС командующий выделил 698 военнослужащих АВОКУ для охраны резиденции ЦК КПК. В отличие от курсантов пограничного училища, солдат и сотрудников МВД военные в непосредственном избиении декабристов не участвовали, стоя в оцеплении. Если быть до конца объективным, надо признать, что среди протестующей молодежи наряду с порядочными ребятами были и отморозки. Так, было несколько случаев, когда некоторые демонстранты с помощью палок со специальными крючками зацепляли курсантов за ремни, затягивали в толпу и избивали. В таких случаях начальник АВОКУ генерал Петр Некрасов давал приказ на отступление. Как свидетельствуют очевидцы, военные в таких ситуациях действовали решительно. Освобождая своих товарищей, курсанты буквально крошили толпу саперными лопатками. Но таких прецедентов было немного.
Неудивительно, что о позиции В.Лобова в период алма-атинских событий 1986 года незамедлительно были проинформированы министр обороны и начальник Главного политического управления Советской Армии. Командующий был вызван в Москву. По возвращении в узком кругу он говорил: “Не мог я отдать приказ. Среди мирного населения были бы большие жертвы. Это бы подорвало авторитет армии”.
Сейчас уже трудно сказать, почему тогдашний глава оборонного ведомства Сергей Соколов не предпринял никаких мер в отношении Лобова. Будучи членом Политбюро ЦК КПСС, маршал в принципе мог проигнорировать сигналы малоизвестного на властном олимпе Колбина. С другой стороны, логика партийной дисциплины предписывала примерно наказать Лобова. Но в пользу последнего, очевидно, сыграл и тот факт, что для руководства Министерства обороны СССР декабрьские события тоже стали неожиданностью и среди военной верхушки в этом вопросе единой позиции не было. Советская Армия не имела опыта подавления массовых волнений. А применение войск и бронетехники в Будапеште, Темиртау и Новокузнецке в прежние годы привело к значительным человеческим жертвам.
После декабря 1986 года отношения между Г.Колбиным и В.Лобовым были безнадежно испорчены. Колбин прекрасно понимал, что самостоятельно избавиться от командующего ему не удастся: тот ему напрямую не подчинялся. Кроме того в январе 1987 года Д.Язов становится заместителем, а в мае того же года министром обороны СССР. Будущий маршал открыто симпатизировал Лобову, хорошо работающему в округе. Улучшил снабжение в войсках, построил несколько новых военкоматов и сборных пунктов, добился увеличения выделяемых для офицеров квартир и обновления автомобильного парка.
В числе прочего Колбина раздражало, что Лобов продолжает встречаться с опальным Кунаевым. Но и прервать контакты с генералом первый секретарь ЦК не мог. Армия традиционно выполняла в республике роль палочки-выручалочки, особенно на уборках урожая и строительстве.
Вынужденное общение с Колбиным тяготило и Лобова. В 1987 году ему присваивают звание генерал-полковника. Летом того же года командующий уезжает в двухнедельный отпуск в Боровое, откуда его неожиданно отзывает генеральный секретарь ЦК КПСС Михаил Горбачев. Из Москвы генерал через двое суток возвращается озадаченный: ему предложена должность начальника Объединенного штаба стран-участниц Варшавского Договора. Чуть позже Владимир Лобов возглавляет военную академию им. Фрунзе, затем становится начальником Генерального штаба.
После путча 1991 года Лобов стал явно неудобен для кое-кого из новых “демократической” власти и уходит на пенсию. В настоящее время генерал армии в отставке, доктор военных наук Владимир Николаевич Лобов живет в Москве.