Он вместе с нами шагнул в XXI век!

Без кунаевского вклада в прошлом трудно представить Казахстан нынешний

12 января исполняется 90 лет со дня рождения крупнейшего государственного деятеля Казахстана двадцатого века Димаша (Динмухамеда) Ахмедовича (Менлиахмедовича) Кунаева. Его родной город будет отмечать это событие на официальном уровне, по крайней мере руководству самого крупного города страны, полуторамиллионного Алматы, дано указание свыше провести этот юбилей.

Конечно, и в иных городах и весях огромного Казахстана общественность, ветераны вспомнят добрым словом Димеке. Однако остается неизъяснимая неловкость — ведь данный юбилей, наверное, можно было отметить и на самом высоком, т.е. общереспубликанском уровне…

Чтобы оценить масштаб личности Д.Кунаева, имеет смысл обратиться к тем, кто работал при нем, причем не в ЦК, а на местах. В канун дня рождения Димаша Ахмедовича Кунаева мы решили встретиться с Балташем Турсумбаевым, который в те годы руководил областными структурами, словом, был в самой гуще тогдашнего “народного хозяйства”.

-Меня нельзя назвать человеком, знавшим его очень близко, но из тех личных встреч, которые у меня были с ним, из того, что я видел тогда, я давно сделал однозначный вывод: Кунаев – это выдающийся деятель, это патриот, это мудрый человек. Большое видится на расстоянии — без малого 10 лет, которые казахстанцы прожили без этого человека, показали, что практически все, что составляет основной потенциал теперь уже суверенной Республики Казахстан, было создано благодаря Кунаеву. С другой стороны, например, нынешние школьники выборочно знают имена казахских ханов позднего средневековья, очень хорошо — звезд Голливуда и последних американских президентов, но, находясь, скажем, в Центральном музее РК на экскурсии или катаясь на высокогорном катке “Медео”, они не знают, кто такой Динмухамед Кунаев, при котором эти и масса других великолепных объектов, составляющих красу и гордость экс-столицы республики, были спроектированы и построены…

Сегодня советский период развития Казахстана, причем весь без исключения, зачастую предстает в газетных и даже научных публикациях как некое “черное пятно” казахстанской истории; а для юных поколений, чья первоначальная социализация и детство выпали на переходный период, даже эпоха “развитого социализма” превращается в “белое пятно”. Такое нарушение целостности картины развития казахстанского общества и государственности ни к чему прогрессивному не приведет, ибо это ненормально, когда прерывается нить преемственности. Считайте сами: из ста лет прошлого века он был у штурвала Казахстана четверть века. И не просто был — за это время была создана мощнейшая республика.

-Понимаю подоплеку восклицания. Разумеется, для Центра республика наша была ценна, и с экономической точки зрения ей уделялось особое внимание. Например, в 1954 году руководство Советского Союза решилось поднимать целину, надо было обеспечить Союз хлебом, фуражным зерном, в конечном счете, пополнить зерновой баланс Союза. Это была долговременная и колоссальная акция. Но только с приходом к власти в начале шестидесятых Димаша Ахмедовича лозунг о поднятии целины превратили в фактор укрепления сельского хозяйства и экономики республики в целом.

Кунаев был технократом, обладал системным мышлением и быстро вник в проблемы сельского хозяйства. Именно при нем стали возникать так называемые агрогородки в лице совхозов и колхозов. Почти в каждом хозяйстве было более двух и трех сотен единиц автомобильно-тракторного парка. Конечно, для того чтобы обслуживать эту технику, необходимо было иметь определенную инфраструктуру. Поэтому строились типовые мастерские в виде МТМ (машинно-тракторные мастерские), автогаражи, станционарные заправочные станции. Строили современные тока: для хранения зерна и семян, для сушки, переработки, очистки. Каждый такой агрогородок имел законченный цикл социально-бытовых объектов, он мог работать автономно в далекой степи.

Социальная база казахстанского села, целинных хозяйств встала на ноги именно при Кунаеве. В каждом совхозе были Дома культуры, поликлиники, амбулатории, музыкальные школы, общеобразовательные школы, библиотеки, дома быта, торговые точки. А какая мощная сеть потребкооперации была!

Все это привело к заметному духовному росту сельского населения, перед которым теперь были открыты все дороги. А ведь контингент, допустим, среди первоцелинников был всякий…

Такая поддержка людей труда, конечно же, приносила плоды. Не думаю, что при другом первом руководителе все сложилось бы именно так. У нас еще встречаются немало деятелей, которые то ли для того, чтобы подсластить пилюлю, то ли показать свою лояльность, злословят по поводу пройденного пути, тем самым косвенно, а то и прямо хвалят сегодняшний развал, с придыханием вещают о реформах, которые, оказываются, идут у нас семимильными шагами. Хотя какие это реформы?!

Наша экономика зависит сегодня даже не от Москвы, она зависима от западного инвестора, от иностранного капитала (подчас имеющего сомнительное происхождение!).

-Конечно. В конце 1992 года я, как руководитель агропромышленного сектора, представил Верховному Совету концепцию реформирования сельского хозяйства и развития села. Тогда у нас, надо сказать, был могучий Верховный Совет, состоявший из 360 депутатов. Это были люди из производства, т.е. практики, ученые, лучшие представители творческой интеллигенции. Словом, весь спектр общества.

Полтора часа я разъяснял депутатам концепцию: мы тогда сеяли примерно 26 миллионов гектаров, а я предлагал резко сократить посевные площади до 15-16 миллионов гектаров. Но все почему-то решили, в том числе и руководство страны, что Турсумбаев подошел к этому вопросу чересчур радикально. Хотя было ясно (но, видимо, еще не всем!), что впереди нас ждет длительный переходный период и надо ресурсами не разбрасываться, а как бы аккумулировать их.

Иначе говоря, речь шла о сохранении ресурсов. Каким образом? Например, техника была рассчитана тогда на 26-30 млн гектаров, а если мы бы тогда перешли на 12-15 млн гектаров, мы бы технику тогда сохранили, мы бы провели ревизию и имели бы на руках истинную картину по машинному парку. А потом, когда пошел развал, когда упала производственная дисциплина, никто уже не имел точной картины, все пустили на ветер: тракторы, мастерские, склады запчастей.

К тому же, когда началось освоение целины, была допущена грубая ошибка. Она заключалась в том, что не были проведены соответствующие агрохимические исследования. Многие даже не знали, где почва солончаковая, где малопродуктивные земли. В итоге все подряд было распахано. Что касается искомых 15 млн гектаров, то это и есть самые продуктивные земли. И они у нас везде: и на юге, и на севере, и на западе есть хорошие земли. Надо было уже тогда комплексно перестроить всю структуру сельского хозяйства, а не уповать на какого-то мифического фермера. Надо было создавать новые, абсолютно новые крупные мобильные акционерные общества и уже туда инкорпорировать всех, и коллективные хозяйства, и фермеров.

Думаю, Димаш Ахмедович пошел бы именно по этому пути. В 1992 году такая програмама была, и, если ее тогда реализовали даже на 50 процентов, мы понесли бы куда меньшие потери.

-И не только село. У нас приватизация шла по телефону. Отдай объект тому-то, на другой день — вновь звонок: а такой-то объект еще у нас в руках государства, отдай тому-то. И вот тут то получилась “экономика племянников”. У кого-то родители, родственники оказались приближенными к сильным мира сего. Они захватили собственность. Подчас не зная и не понимая, что с ней делать дальше. Сколько помещений бывших фабрик и заводов захватили молодые ребята. И меня всегда разбирало любопытство: “Для чего они взяли все это, чтобы хомуты там хранить что ли?”. А в сельском хозяйстве сегодня что видим? Мы получили латифундистов местного розлива и частных хозяев элеваторов. Иначе говоря, единицы жируют на бывшей народной собственности, а крестьянин ни духовно, ни материально сегодня не прогрессирует, у него одна забота — выжить…

-Кто-то может сказать, что сравнивать то время и нынешнее не совсем корректно. Но в данном случае мы говорим о подходах и без сравнений тут не обойтись.

Например, если рассматривать с точки зрения рыночной экономики сегодняшнюю политику руководства, то я, например, совсем не понимаю, как это южнокорейская компания, взяв в управление медные месторождения Казахстана, разрабатывает только залежи руды с богатым содержанием меди, а все остальное остается, и это уже навечно. Почему, имея высококачественную медь, Казахстан не разрабатывает создание производства кабелей, иными словами, не привносит высокие технологии?

Повторюсь: переносить вопросы из одной эпохи в другую ни в коем случае не собираюсь и не призываю к этому. Но вернемся, допустим, опять к сельскому хозяйству. Да, при Советском Союзе были свои коренные ошибки, это когда нам говорили: вы нам дайте вал, вы следите за качеством, а вот себестоимость, прямые расходы -это второстепенно. Но пришла пора строить рыночную экономику. А в чем она, по-простому говоря, должна была заключаться? Единственное, что надо было сделать, так это сократить прямые затраты, снизить себестоимость и, последний вопрос, добавить грамотных менеджеров для того, чтобы произведенную продукцию умело продать. Желательно (если речь идет о пшенице) по мировым ценам. Всего-навсего!!!

Нет же, мы сказали, что, оказывается, мы неправильно жили, оказывается, мы неправильно занимались производством, оказывается, нам надо уничтожить все совхозы и колхозы, а все фабрики и заводы надо было сегментировать по цехам и потом … разделить по племянникам.

Есть ли во всем это хотя бы гран того, чем отличался Кунаев, имевший очевидные организаторские таланты? Вопрос открытый. Видимо, секрет лежит и в чисто личных качествах Димаша Ахмедовича. Он пришел в руководство страны с большим опытом. Он был президентом Академии наук, являлся доктором технических наук. Через определенный период времени, после того как его избрали первым секретарем ЦК Компартии Казахстана, он быстро стал членом Политбюро.

А что такое член Политбюро? Это – особый статус, когда не каждый министр союзного значения мог запросто, скажем, позвонить товарищу Кунаеву. До какого уровня мог решать вопросы для маленькой Киргизии, скажем, Усубалиев? Тот был лишь членом ЦК КПССС. Или, допустим, первый секретарь Таджикистана, первый секретарь Туркмении?

Конечно, для Кунаева были открыты все двери, поэтому Казахстан стал одной из ведущих республик по многим позициям. Особенно в промышленности. В сельском хозяйстве мы занимали вторые, третьи позиции после Российской Федерации, славянских республик. Вот такие результаты с чистым сердцем можно было охарактеризовать: да, Казахстан развивается семимильными шагами.

Или же возьмем чисто кадровые вопросы. Кунаев создал целую плеяду кадров. Нашего сегодняшнего президента, первого президента суверенного Казахстана Нурсултана Назарбаева, кстати, тоже воспитал Кунаев. Правда, по прошествии пяти лет, как первым секретарем ЦК Компартиии Казахстана стал товарищ Назарбаев, многие, скажем так, кунаевские кадры остались не у дел. Это, конечно, было неправильно. Уже в 94-95 гг. кунаевские кадры были освобождены: кто был отправлен на пенсию, если подходил возраст, а кого-то отправили восвояси…

Таким образом умышленно ли, случайно ли произошло нарушение преемственности. Допустим, с недавних пор у нас новый министр транспорта и коммуникаций. Не думаю, что у этого молодого человека есть достаточный опыт, знания, чтобы совладать с таким производственным колоссом. Ведь ныне в этом министерстве объединены, если судить по советским меркам, функции трех-четырех министерств. В идеале, прежде чем руководить такими крупными отраслями, нужно еще целое десятилетие использовать те кадры, которые знали советское производство, знали плановое хозяйство, познали организацию труда, приемлемую к тем технологиям, которыми мы еще сегодня пользуемся.

В России, между прочим, баланс в этом плане, считаю, соблюден. У нас — нет, и в силу этого в обществе царит такое настроение, что верхи правят и живут, не сообразуясь с мнением народа. Есть такой афоризм: “Даже если народ не знает, народ чувствует”. Сегодняшние творцы обустройства Казахстана в экономическом и политическом плане не считаются с мнением народа. Есть узкий круг, который вершит, так сказать, судьбы народа. И внутри этого круга идут свои интриги, разногласия. В этом кругу за один час могут назначить министра, любого акима, а другого, соответственно, снять.

За примерами далеко ходить не надо. Речь идет о г-не Жакиянове, экс-акиме Павлодарской области и бывшей Семипалатинской. Не его ли на протяжении последних пяти лет превозносили как выдающегося молодого реформатора? Или это был какой-то другой Жакиянов?

Но, когда его снимали, президент даже не соизволил встретиться с бывшим акимом, хотя акимы — это прерогатива президента. Премьер-министр Токаев и его первый заместитель Ахметов прилетают в Павлодар на спецсамолете и говорят: вот есть у нас в кармане указ президента страны — Жакиянов снят, назначен Ахметов. Тут же начались уголовные преследования замов Жакиянова.

А ведь до этого президент, бывая в Павлодаре, говорил, что Галымжану нет равных среди областей. И это, мол, заслуга Жакиянова, его команды. Такой современный стиль работы с кадрами.

Поэтому, глядя на все это, уходя все дальше от той работы и результатов, которые оставил Димаш Ахмедович, нам остается только вновь отдать должное его организаторскому таланту и человеческим качествам, которые ему дали родители, которые он сам в себе взрастил. Да что там говорить: стиль и метод работы Димаша Ахмедовича, особенно в вопросах производства, в вопросах освоения целинно-залежных земель, в вопросах освоения новых месторождений полезных ископаемых, в вопросах взаимоотношений с Центром, с научной и творческой интеллигенцией, неподражаемы. И, пользуясь случаем, я многим бы порекомендовал прочесть мемуары Димаша Ахмедовича, объединенные в книге под названием “От Сталина до Горбачева”. Это было бы лучшей памятью ему и его эпохе.