Алматы – город контрастов. Часть 1

Распространенный (и в то же время ложный) стереотип – Алматы один из наиболее благополучных в социальном плане регионов Казахстана. Официальная статистика фиксирует высокие по сравнению с другими регионами показатели среднедушевого дохода, среднемесячной заработной платы. В поисках лучшей доли в город устремляются потоки трудовых мигрантов из областей Казахстана, нелегальных иммигрантов из Кыргызстана, Узбекистана, Таджикистана, Китая. Центр Алматы – лидер среди городов СНГ, Балтии, Восточной Европы по количеству казино (в 50-ти кварталах центра – 50 казино), новых дорогих (даже по меркам американцев и европейцев) “мерседесов” последней модели на улицах города. Благополучный город. Но лишь на первый взгляд. Миражи “огней большого города”.

***

Указами и законами за последние годы Алматы последовательно утратил сначала статус столицы страны, а затем и областного центра. Это формально. Алматинцы особо не расстроились. Самопровозгласили город “Южной столицей”. Алматы действительно, де-факто, является финансовым, культурным, информационным центром страны. В значительной степени и политическим центром (большая часть политической и бизнес-элиты страны, почти все посольства, офисы партий). Это касается и правительства. Большая часть чиновников высшего звена, как вынужден был признать и президент, “живут на два города – Алматы и Астаны”.

Любые формы структурированного неравенства разных групп людей в социологии обозначаются термином “социальная стратификация” (Giddens Anthony. Sociology – Cambridge: Policy Press, 1989. – P.206). Наиболее общие и часто применяемые показатели классификации – по уровню доходов, по уровню жизни, ИРЧП (индекс развития человеческого потенциала). Зачастую, стратифицировано не только социальное, но и физическое (географическое) пространство города (“престижные”, “не престижные”, “проблемные” районы).

Неравенство возникает уже в первобытном обществе. Любое общество – это общество неравных. Будь то население страны в целом, отдельного города, любое иное сообщество (штатный персонал фирмы и т.д.). Принципиально важно не само неравенство (оно было, есть и будет всегда), а степень, тип неравенства. Одно дело — общества в Стокгольме, Вене, Кракове, Праге, других городах объединенной Европы, и совсем другое – общества в латиноамериканских городах Рио, Каракасе и др. Где такие же великолепные отели, супермаркеты, которые, как говорил Остап Бендер, “не уступают европейским. Заметьте, Шура, не уступают!” Но где в то же время деловые, торговые центры, богатство соседствуют с маргинальными кварталами и дикой нищетой. Не само по себе неравенство, а тип социальной стратификации (тип, степень неравенства), в зависимости от характера этого явления, времени и места, ряда других социальных, экономических и политических условий, может быть как позитивным, так и негативным фактором.

В развитых современных государствах именно многочисленный (60-70% всего населения) средний класс является основой, залогом стабильности. Главным критерием отнесения к среднему классу является не характер труда, профессиональная принадлежность, отношение к собственности (наёмный работник, предприниматель), а уровень доходов. Это и мелкие и средние предприниматели, квалифицированные рабочие, клерки, врачи и т.д. Одна из основных угроз стабильного развития – превышение пороговых значений поляризации (расслоения, дифференциации) населения по уровню доходов.

Американский социолог У.Уотсон выделяет 3 больших класса (высший, средний, низший класс), каждый из которых подразделяется на две подгруппы (высший высший, низший высший, высший средний и т.д.).

В РК “высший класс” – менее 1%. Если верно то, что, по словам главы государства “10 мегахолдингов” (другими словами, 10-15 человек-собственников конгломератов компаний) владеют 80% всей экономики страны, то подавляющая часть экономики сконцентрирована в руках одномиллионного процента населения (15 “олигархов” на 15 миллионов казахстанцев). Поскольку все эти т.н. “олигархи” живут в Алматы, степень концентрации капитала еще более выражена. “Низший класс” в Казахстане – свыше 90%. Включает в себя малообеспеченных – порядка 45% и бедных, т.е. тех, чьи доходы ниже прожиточного минимума – также порядка 45% (по экспертным оценкам, по официальным данным — около 30%). В Казахстане средний класс крайне малочисленен, не превышает 5% всего населения. Это и есть степень или “запас прочности” нашей социально-политической стабильности, о которой так любят говорить все (по всякому поводу, и без всякого повода).

Несмотря на блеск фешенебельных районов, социальное благополучие Алматы – миф. Именно превышение пороговых значений социального расслоения, крайняя поляризация населения – источник социальных конфликтов. От локальных до масштабных. Уровень социальной напряженности (социоконфликтного потенциала) поддаётся измерению. Индикатор социальной напряженности – акции протеста. По численности, масштабам, характеру (степень радикальности) акций протеста – Алматы безусловный лидер в Казахстане. По данным МВД РК, в январе-сентябре 1999 года в Казахстане состоялось 849 акций протеста. При этом, почти половина из их числа – 345 акций протеста (45,3%) – в Алматы, где проживает не половина, а примерно 1/10 часть населения Казахстана.

По степени поляризации населения с Южной столицей могут соперничать лишь два “нефтяных” региона — Атырауская и Мангистауская области.

*Источник: Социально-экономическое развитие Республики Казахстан (Краткий статистический справочник). Январь-декабрь 2003 года. – А., 2004. – С.64.

По статистике в двух западных областях и Алматы самые высокие зарплаты. Но это только на бумаге, “средние показатели”. Реально же лишь несколько десятков тысяч рабочих и служащих нефтяных кампаний получают $500-1000 и выше, все остальные (бюджетники: врачи, учителя и т.д.) – $50-70 (7-10 тыс. тенге) в месяц. Не говоря уже о большинстве сельских жителей, имеющих земельные паи, но не являющихся фермерами либо членами с/х кооперативов. Их стратегия — самовыживание. Они отнесены к категории “самозанятое население” и практически не учитываются в статистических таблицах, никак не отражены.

Фактором возрастания социальной напряженности является не столько бедность сама по себе, сколько крайняя поляризация населения, что подтверждают итоги выборов 1999 года, опыт многих стран (стабильность стран с многочисленным средним классом). Президентские выборы января 1999 года четко показали, что в “нефтяных” Атырауской и Мангистауской областях протестный потенциал оказался наиболее высоким в стране. Именно в этих областях лидер коммунистов Серикболсын Абдильдин набрал наибольшее количество голосов в 1999 году. “Оргвыводы” тогда последовали незамедлительно. Оба “западных” акима были сняты с должности.

Иные, чем на западе Казахстана, идейные основания протестных настроений в Южной столице, не “левые”, а рыночные, либеральные, демократические. Осенью 1999 года, на парламентских выборах, оппозиционная ДПК “Азамат” набрала свыше 14% голосов по партийному списку в Алматы, больше, чем в любом другом регионе Казахстана. И это при том, что ДПК “Азамат” была очень слабой партией.

В 2004 году ДПК “Ак жол” имела значительную (более, чем в два раза выше, чем в среднем по стране) электоральную поддержку со стороны алматинцев. За “Ак жол” голосовала большая часть алматинцев, пришедших на избирательные участки. Что подтверждает: большая часть алматинцев за общество (тип социальной стратификации), аналогичное обществам развитых западных стран с многочисленным средним классом.

Многочисленный средний класс как ведущий фактор стабильности в Казахстане так и не сформировался. Социальная мобильность (“социальные лифты”) низка. В РК роль предписанных статусов (принадлежность от рождения к высшему классу) велика, достигаемых статусов (способности, образование, профессиональные качества) – низка. Более того, наблюдается дальнейшая поляризация населения. Создаются искусственные границы (“КПП”, или контрольно-пропускные пункты) для социальной мобильности. В этом русле и планы многократного в перспективе повышения платы за высшее образование. Когда оппозиция, журналисты говорили и говорят в отношении Б.Ельцина, его окружения (или Г.Алиева, И.Каримова и др.) “Семья”, то это и есть политическое измерение стратификации, действие предписанных статусов в среде элит, монополизация властных, экономических и иных ресурсов одной группой элиты, недопущение политической и экономической конкуренции. Российские политтехнологи одной из молодых партий Казахстана явно недооценили двусмысленность предлагаемого ими для телеролика слогана, звучавшего из уст лидера этой партии: “Родина! Семья! Достаток!”

Тип стратификации, или социального неравенства, формируемый в любой стране, всегда задаётся, часто прямо “конструируется” самой правящей элитой, властью (см. Ильин В. Теория социального неравенства. – М., 2002).

В среде оппозиции четкое понимание фактора социальной стратификации у ДПК “Ак жол”. В ходе выборной кампании 2004 года лидеры “Ак жола” О.Жандосов, Ж.Ертлесова и др. подвергали критике тот факт, что при росте экономики поляризация казахстанского общества, тем не менее, не снижается, а наоборот, возрастает. Пороговые пределы дифференциации доходов (коэффициент доходов) наиболее состоятельных и наиболее бедных слоев населения – 4-6 раз. Разрыв в уровне денежных доходов 10% наиболее состоятельных и 10% самых бедных групп населения в начале 90-х годов составлял 4 раза, в 2002 году – 9,79 раза (Уровень жизни населения в Казахстане. Стат. сб. /Под ред. Ю.К.Шокоманова. – А., 2003. – С.104).

В развитых странах Запада, да и во многих развивающихся (Индия, Пакистан и т.д.) такие социально-профессиональные группы, как учителя, врачи, принадлежат к среднему классу. В Казахстане, Алматы в частности, эти многочисленные группы – самая низкооплачиваемая категория наемных работников.

Эффективность ДПК “Ак жол” в Алматы обусловлена четким определением своей целевой группы – реального, сегодня немногочисленного (предприниматели, чиновники) и потенциального, многочисленного (учителя, врачи и др.) среднего класса. “Ак жол” может рекрутировать сторонников практически из любых социально-профессиональных групп, поскольку главный критерий среднего класса – относительно высокий уровень доходов. “Акжоловцы” выступают за западный тип стратификации, при котором ядро социума составляет многочисленный средний класс, не за “Красный рассвет” и “равенство в бедности”, а за европейское “равенство в богатстве”. Гражданская и Аграрная – отраслевые партии. РПП “Отан” претендует на “всеохватность”, ориентируясь на некий абстрактный “весь электорат”.

У лидеров политических партий нет ясного понимания социальной стратификации в условиях транзита. Так, например, в сентябре, лидер ППК Гани Касымов в программе “Собственное мнение” постоянно именовал врачей и учителей госслужащими. Один из участников программы (сопредседатель ДПК “Ак жол”) пытался его поправить. Безуспешно. Лидер КПК Серикболсын Абдильдин в программном поствыборном Заявлении причисляет работников бюджетных организаций в лице учителей, врачей, ученых к госслужащим, некоей её низшей прослойке: “Особую группу составляют работники бюджетных организаций. Это мелкие служащие, лишенные управленческих функций, низшая прослойка госслужащих – работники образования, науки, искусства и здравоохранения. Эта группа наиболее зависима от партии власти, она придавлена ею” (www.navi.kz/?artid=7244).

Сотни тысяч врачей, учителей, научных работников, то есть того самого электората, за голоса которого боролись и Абдильдин, и Касымов, были буквально ошарашены тем, что их причислили к власти – госслужащим (закон “О государственной службе в РК” четко определяет: госслужащими являются работники исполнительной власти – министры, акимы, сотрудники аппарата Правительства и акиматов всех уровней). Практически малоимущим прямо заявили, что их считают привилегированной, обеспеченной социальной группой. Лидеры этих партий показали, что они не имеют понятия о статусе (отсутствии узаконенного статуса) врачей, учителей, ученых. Ясно, что в таком случае не может быть и речи о сколько-нибудь эффективной защите, продвижении ими интересов этой части населения. Явный просчет коммунистов, патриотов. Да и у других партий нет и намека на проблему поляризации населения.

Лидеры ДПК “Ак жол”, работавшие в правительстве, возглавлявшие Министерство труда, Агентство госслужбы, непосредственно готовившие многие законопроекты, очень хорошо знают принципиальную разницу категорий “госслужащие” и “бюджетники”. Лишь ДПК “Ак жол” разработала конкретный закон “О гражданской службе учителей, врачей, ученых и иных работников государственных учреждений”. Между тем, данная категория населения самая многочисленная группа электората.

Социальная стратификация отнюдь не абстрактная категория. Каждого кровно интересует собственный статус, престиж, уровень доходов (и своей социальной, профессиональной группы), имеет ли он шансы достичь большего (есть ли вообще в обществе нормальные условия для восходящей социальной мобильности).