Напомним, в 2004 году решением Кустанайского областного суда экс-аким Павлодарской области, ныне один из лидеров казахстанской оппозиции Галымжан Жакиянов, был переведен в учреждение АП 162/10 (колония-поселение в п.Шидерты), где находится уже больше года. 2 октября 2005 года прошла ровно половина его семилетнего срока. Согласно установленной законодательством РК процедуре, администрация колонии на своем заседании должна рассмотреть возможность условно-досрочного освобождения осужденного Галымжана Жакиянова и высказать свои рекомендации.
Вообще пресс-конференция, которая все-таки состоялась, несмотря на героические попытки зам.начальника учреждения Абдикадыра Курманбаева не допустить прессу к осужденному Жакиянову, была довольно интересной. Видимо, поэтому общение журналистов и представителей оппозиции с Галымжаном Жакияновым затянулось почти на три часа. Но, поскольку довольно сложно опубликовать сразу все вопросы, ответы и рассказы, которые прозвучали на этой пресс-конференции, мы предлагаем вашему вниманию лишь некоторые из них.
***
— Сегодня мы стали свидетелями того, что по сравнению с прошлым годом ситуация по отношению к Вам довольно резко изменилась. Были ли случаи, когда приехавшим к Вам людям запрещали краткосрочные свидания? (интернет-газета “Нави.kz”)
— Если вы помните, в прошлом году 30 августа, когда мы с вами встречались, я тогда сказал о том, что мне не запрещают ни с кем встречаться. Достаточно было лишь пройти регистрацию и получить отметку на КПП. Сегодня ситуацию усложнили, сегодня уже недостаточно просто получить отметку. Здесь есть проблемы с разночтением законодательства. Но это второстепенный вопрос, главное, что такая встреча состоялась.
А вообще усиление контроля началось практически с прошлого года. Первые два-три месяца еще в домик, где я живу, можно было пройти безо всяких проблем, посидеть, чай попить, поговорить. А потом вот началось ужесточение. Если смотреть закон, то можно сказать, что он написан для закрытых учреждений, для колоний строгого режима, но не для вольных, не для колоний-поселений. Для колоний-поселений отдельного законодательства нет. А поскольку нет отдельного законодательства, КУИС пользуется тем законом, который есть. Вот, к примеру, сегодняшний случай. Как инструкция предписывает, вначале должны ввести меня в наручниках, ну в зависимости от поведения осужденного, затем должны пригласить вас. Между нами должна быть сетка, и, находясь на определенном расстоянии друг от друга, мы должны общаться через эту сетку. Сами понимаете, что эти предписания написаны для колоний строгого режима, но не для этих. А так получается абсурд. Я могу выйти туда за забор в домик, а с вами встретиться не могу. Подойдет ко мне какой-нибудь сельчанин, я с ним поговорить могу, а с вами не могу. Или вот в июле месяце вообще такой анекдотичный случай был. Сюда на встречу со мной, приехала представитель посольства США Дебора Минотти, а ей не дали разрешение. До этого приезжал один американский журналист, ему тоже не дали разрешение на свидание. Этому американцу говорят: “Вы иностранец, да еще и журналист. Нет, нет, вам такое свидание не положено”. Потом, конечно, с этим вопросом разобрались. Когда обратились в генеральную прокуратуру, они поняли свою ошибку, признали, что это было незаконно и необоснованно. Но американский журналист и представитель посольства уже уехали. И Дебора Минотти заявила, что их посольство выставит ноту в адрес правительства РК, поскольку все необходимые согласования она сделала, запрос в МИД был отправлен, в ОБСЕ проконсультировалась, приехала сюда, а в результате после нескольких часов разборок, ей пришлось повернуться и уехать.
— Насколько нам известно, у Вас сейчас уже несколько взысканий. Не скажется ли это, когда комиссия учреждения будет рассматривать Ваш вопрос об УДО? (интернет-газета “Нави.kz”)
— Вообще на меня наложено в общей сложности четыре взыскания. Но все они, по моему мнению, достаточно нелепы и незаконны. Три из четырех взысканий касаются вопросов моего трудоустройства.
15 октября 2004 года на меня наложили выговор в связи с тем, что якобы я отказался от работы. Хотя еще раньше, чем мне было предложено, я сам выразил желание устроиться на работу. В статье 99 УК РК п.2, говорится о том, что осужденные имеют право устраиваться на работу по специальности. Но, к сожалению, инициатива некоторых организаций, в том числе и Бюро по правам человека, о том, чтобы устроить меня на работу в качестве их консультанта, как это было сделано с Сергеем Дувановым в свое время, не была удовлетворена. Меня этого права лишили, на основании приказа № 249 министерства юстиции РК. В этом приказе ограничено место работы человека, т.е. осужденный должен работать только в организации, зарегистрированной именно на местонахождении колонии. Такое ощущение, что он был сделан специально под меня. Они вообще боялись устроить меня в частную фирму, тогда ведь я не буду под их контролем. А здесь, если им скажут, что я не оказался вовремя на работе, мне можно выговор объявить. Если я нахожусь в Шидерты, то и работать должен именно в той организации, которая зарегистрирована в Шидерты. Несколько частных организаций зарегистрированных в поселке Шидерты предложили заключить договор со мной по моей специальности. Тогда администрация учреждения говорит: “Выйдешь на работу зольщиком в котельную”. Но ведь это совсем не по моей специальности, это, во-первых. Во вторых, здоровье просто не позволяет мне работать зольщиком. Тогда мне в присутствии, тогда еще депутата Толена Тохтасынова, выносится выговор, якобы я отказался от работы.
Следующее взыскание тоже было связано с работой. Тогда меня поместили в ШИЗО, несмотря на то, что начальник участка освободил меня от работы. Вы, наверное, об этом знаете. Об этом очень много говорили, писали. У меня разболелся зуб, и пока я пешком пришел в поселок за медицинскими препаратами, они быстро поехали на животноводческую базу, находящуюся в нескольких километрах и зафиксировали, что меня нет на работе. После этого случая я подал иск в суд. Это, наверное, действительно был первый случай в истории, когда осужденный, т.е. я, подал иск в суд на администрацию учреждения. Вначале экибастузский суд даже возвратил мне иск, заявив, что я не вправе обжаловать действия начальника учреждения в суде. Но выездное заседание суда все-таки состоялось, прямо здесь, вот в этом помещении. Сюда не были допущены ни пресса, ни общественность. Хотя судья несколько раз объявляла, что это открытый процесс, создавая видимость присутствия общественности, запустили лишь двоих-троих осужденных из колонии, в то время как за воротами стояли 30 человек, которых так и не запустили. Состоялось два заседания суда, на которых, я считаю, невиновность моя была доказана полностью. Но в связи с тем, что срок (пока шел судебный процесс, прошло 6 месяцев) истек, т.е. взыскание о нарушении с меня автоматически было снято, я посоветовавшись со своими защитниками, принял решение отозвать свой иск. Я отозвал свой иск не потому что признал свою вину или законность действий администрации. Я отозвал свой иск, потому что срок взыскания истек, и оно было автоматически погашено.
Последнее взыскание было наложено 3 сентября. В июле месяце я заболел, у меня было воспаление почек. После этого экибастузский врач, у которого я наблюдался, прописал мне ограничение физических нагрузок. После того как я выписался, я написал заявление в РГП “Енбек-Павлодар”, т.е. туда, где я трудился, с просьбой предоставить мне отпуск. К сожалению, мое заявление, написанное еще 12 августа, до сих пор не рассмотрено. Вместо этого мне предлагают выходить на работу. Вообще-то это касается не только меня одного. Это касается всех осужденных, я имею в виду попирание их прав. Если осужденный отказывается выходить на работу по состоянию здоровья, ему объявляют выговор. Я вынужден был согласиться выйти на работу. Был найден некий компромисс. За 7 км. отсюда находится отгонный животноводческий участок, где я сутки работаю, и трое суток отдыхаю. Согласно законодательству, при 24-часовом рабочем дне человек имеет право на 4 часа перерыва. Мы договорились, что у меня будет 2 часа отведено в обед, и 2 часа во время ужина, с 22.30 до 1.30. В тот день, вечером 3 сентября, я пришел сюда за теплыми вещами, поужинал, пришел на КП, это было 1.20. А мне говорят, что меня ищут, что я не нахожусь на рабочем месте. Хотя в это время старший скотник Куандык Турганбеков оставался там, и я его предупредил, что пойду на ужин. Я же не бросил скот без присмотра. Но даже, несмотря на его показания и объяснения, этот выговор мне объявили.
Это было все подстроено. Почему? Потому что до этого никто никогда ночью не лазил по степи, никого не проверял. С чего это вдруг в ночь с субботы на воскресенье кому-то вздумалось что-то там проверять? Это говорит о том, что просто следили и следят за мной, за каждым моим передвижением, за каждым часом, за каждой минутой. Это делается для того, чтобы с помощью этих выговоров потом человека держать дальше. По законодательству, если есть нарушения, то у администрации учреждения есть возможность под этим предлогом отказать мне в условно-досрочном освобождении. По этому выговору, я тоже подал иск в суд. Пока дата судебного заседания еще неизвестна, не определена.
— 2-го октября у Вас должно быть условно-досрочное освобождение. Вы должны подавать какие-то заявления или что-то предпринимать? (Газета “Азат” и “Соз”)
— В принципе в законе не сказано, что я должен подать заявление. А порядок следующий. Административная комиссия состоит из семи офицеров колонии. Комиссия должна рассмотреть вопрос моего выхода на УДО и в том числе других осужденных, если их сроки подошли, в течение ближайшего времени. Но сроки рассмотрения вопроса зависят уже от руководства колонии. Подобный суд я уже проходил в Кушмуруне, когда меня переводили на колонию-поселение. Вот у меня 2 августа 2004 года наступил срок. А 5 августа уже офицерский суд состоялся, и мой вопрос был решен. Я надеюсь, что здесь в данном случае вопрос надолго откладываться не будет и решится. Я надеюсь, но не верю.
А вообще дальше административная комиссия передает решение и материалы дела в экибастузский суд. Рекомендовать или не рекомендовать? Там должны присутствовать такие фразы как: добросовестно относился к труду, взысканий не имеет, встал на путь исправления, положительно характеризуется….
— Есть ли у Вас возможность выхода в интернет, и вообще, имеете ли Вы доступ к СМИ? (Анатолий Вайскопф “Deutsche Welle”)
— Мне передают прессу достаточно регулярно. В основном те, кто здесь бывает либо с собой привозят, либо передают через проходящий транспорт. Поэтому, так или иначе, я имею информацию о том, что происходит у нас в стране.
Что касается Интернета, то для этого нужна линия телефонной связи. Моя хозяйка, в доме которой я живу, в прошлом году обратилась в “Казтелеком”, ей пообещали за пять тысяч тенге подключить телефон. Она уже начала заполнять бумаги, и в какой-то момент, какой-то оператор в “Казахтелекоме” в Экибастузе отказал ей. Сказал, что ей нельзя, потому что там живет Жакиянов, который будет пользоваться Интернетом.
— Ее (прессу) не отбирают? (Независимый журналист Андрей Свиридов)
— У меня газеты и журналы не отбирают. Но здесь был такой случай. Некоторые осужденные у меня просили эти газеты, и я им давал почитать. Потом один из офицеров, не буду называть его фамилию (он, наверное, потом понял свою ошибку) подошел к осужденному и изъял у него газеты, которые я ему дал. Об этом он сам даже в рапорте доложил, что он изъял оппозиционную прессу.
— А как осужденные к Вам относятся? (интернет-газета “Нави.kz”)
— Особых контактов у меня с ними нет. Вообще это не запрещено, но, скажем, негласно это не приветствуется. Вот Зауреш Кабылбековна (прим.: сенатор Батталова) сама была свидетелем. Она тут всю зиму воевала за осужденных, у которых были неприятности из-за общения со мной. Например, у них подходил срок УДО, а им говорят, вот вы с этим человеком общаетесь, поэтому УДО мы перекрываем. Дело доходило до того, что осужденный был вынужден резать себе вены. Правда, потом этих людей отпускали. Но во избежание подобных недоразумений я старался общаться с осужденными как можно реже. Конечно, если у них есть желание, я отвечаю на их вопросы, но во избежание недоразумений, наше общение не длительное.
— Несколько дней назад в департаменте юстиции Павлодарской области начальник КУИС сказал, что никакого участия в общественной жизни колонии вы не принимаете. Что вы могли бы подготовить, например, лекцию, но не делаете этого. Насколько это соответствует действительности?
— Вы знаете, это ложь. Даже если газеты изымают у осужденных, о каких лекциях может идти речь. Представьте себе, что здесь соберутся осужденные и я перед ними буду выступать. Кто это допустит? Чтобы не быть голословным приведу такой пример. Неделю назад, у меня было краткосрочное свидание с Сапабеком Асип-улы (общественный контроль). В этом году отмечается 160-летие Абая Кунанбаева. Так он официально пошел к исполняющему обязанности начальника администрации и предложил, чтобы мы вместе прочитали лекцию на эту тему. В конце концов, разрешение так и не было дано. Даже про Абая не дали лекцию прочитать, что уж тут говорить о другом.
Что касается участия в общественной жизни, ведь она заключается не только в этих лекциях. Могу сказать, что я регулярно во всех мероприятиях участвовал и участвую. В марте месяце проводились соревнования в честь праздника Наурыз. Лично я выступил инициатором. Спасибо здесь офицеры поддержали. Провели турнир по шахматам. В честь дня Конституции проводился турнир по шахматам и по волейболу. Я участвовал и в тех и в других соревнованиях. Думаю, раз осужденный, нужно какое-то поощрение. Поощрение – это какая-то галочка в характеристике. В волейболе наша команда заняла первое место, по шахматам лично я занял второе место. Ну, есть здесь один осужденный, который играет лучше меня. Перед строем здесь, и.о.замполита объявил, что я занял второе место, вручил всем ценные призы. По результатам этого дня, они создали список из 30 осужденных на приказ и отнесли на подпись начальнику колонии, чтобы поощрить в связи с днем Конституции и за активное участие в общественной жизни колонии. Когда этот список попал на стол к начальнику колонии, он, не объясняя причины, мою фамилию оттуда вычеркнул. И после этого этот г-н Тохтубаев заявляет о том, что я отказываюсь и не принимаю участия в общественной жизни. Да у любого здесь спросите, принимал ли я участие в этих мероприятиях. Любой из них подтвердит. Когда я болел, естественно я не мог принимать участие, а когда я в нормальном состоянии был, я принимал участие.
— А что Вы можете сказать о президентских выборах? (Независимый журналист Андрей Свиридов)
— Я могу ответить на этот вопрос лишь как наблюдатель со стороны. Есть более дюжины претендентов на президентский пост. Интересно, что все кандидаты, за исключением одного нападают не на действующего президента, а соперником своим видят единого кандидата от оппозиции Жармахана Туякбая. Вот, например, в боксе, где есть действующий чемпион в таком-то весе. И если ты хочешь завоевать титул чемпиона, ты должен вызвать на бой действующего чемпиона и бороться на ринге с ним, а не с кем-то другим. А у нас кандидаты все, за исключением одного, начинают бороться друг с другом, но против действующего идти никто не хочет. Странная картина получается.
— Не хотели бы Вы что-нибудь передать своим сторонникам, людям, которые болеют за вас? (Болат Рыскожин, “Свобода слова”)
— Я благодарен всем за поддержку. Но если здесь немножко брать шире, это как право каждого гражданина на свободу. Я понимаю так, что, борясь за мое освобождение, все Вы, так или иначе, боритесь, в том числе и за свою свободу.
— Вы были одним из инициаторов движения ДВК. Потом оно было преобразовано в партию, потом произошли некоторые размежевания. Сейчас создают партию “Алга”, которая якобы является правопреемником ДВК, и постоянно на страницах газет и в своей печатной агитационной продукции, лидер этой партии в скобках с восклицательным знаком пишут ДВК. Какое у Вас отношение к этому? Как вы себя сейчас позиционируете? (Эпоха, Дастан Мукушев)
— Я сейчас себя позиционирую обычным осужденным РК. А вообще-то, мне кажется, и это мнение я уже выражал, что сейчас не время для партстроительства. Что такое партия? Партия – это часть общества. Я полагаю, что партстроительство ведет больше к размежеванию, в то время как нам накануне президентских выборов нужно было бы консолидироваться, что собственно мы и сделали, в рамках движения ЗСК – выдвинули единого кандидата.
А что касается партии, знаете, ну, не даст режим сегодня зарегистрироваться никакой нормальной демократической партии. Не в его это интересах. Не для этого придумали изменения в закон о партиях. Не для этого придумали 50-тысячный барьер. Не для этого, в конце концов, недавно вышло постановление правительства о том, что специально уполномочивают какой-то орган, который будет смотреть, как собираются списки членов партий.
Потом, на мой взгляд, партстроительство это отречение от тех задач, которые на самом деле стоят сегодня перед обществом, перед оппозицией в целом. Я думаю, что сегодня нужно больше заниматься просвещением людей, просвещением народа. Больше нужно открывать глаза людям на происходящие у нас события. Больше участвовать в создании, становлении гражданского общества. Ведь ответственность в становлении этого общества лежит на всех, в том числе и на нас с вами.
Когда мы учреждали ДВК, в целях и задачах мы определили пять пунктов. Эти пять пунктов актуальны и сейчас. Кстати, эти пять пунктов, без исключения, сегодня уже озвучила и сама власть. Например, если раньше и слышать не хотели, что выборность акимов нужна, то сегодня уже преподносят это чуть ли не как собственную идею. Но я говорю о том, что сама деятельность партии возможна лишь в условиях демократического государства, в рамках демократического политического поля. У нас, к сожалению, сегодня такого поля нет. И работать партии у нас практически невозможно.
— То есть надо искать другие способы какие-то? (Независимый журналист Андрей Свиридов)
— Во-первых, надо добиваться, чтобы политическое поле у нас было свободным, чтобы разрешили деятельность, чтобы, в конце концов, в парламенте были представлены все партии. А что сегодня, десять мест в парламенте на 12 или 13 партий. Это само по себе уже смешно.
— Давайте смоделируем такую ситуацию. Допустим, вас выпускают на свободу, существуют ли какие-то юридические препоны для Вашей политической деятельности. Понятно, что Вы не будете раскрывать секреты, но какой-то определенный план действий у Вас уже есть? И второй вопрос в продолжение темы о ЗСК. Каким образом Вы принимаете участие в деятельности оппозиционного блока? (Газета “Азат” и “Соз)
— Что касается юридических препятствий, то могу сказать, что гражданин УДО имеет право, как и все, заниматься любым видом деятельности, в том числе и политической. Естественно он не может баллотироваться кандидатом, либо быть выборным должностным лицом какого-либо органа и т.д. Это одно из ограничений.
Что касается вообще политической жизни. Я полагаю, надеюсь, что смогу принять посильное участие в целом в политической жизни нашей страны.
Что касается вопроса об участии в деятельности движения ЗСК, я поддерживаю регулярную, хорошую связь со своими соратниками. В силу своих возможностей, способностей помогаю в разработке каких-то документов. Участвую в общественной жизни через прессу, через Вас, через интервью и статьи. Одним словом, я думаю, что практически занимаюсь политической деятельностью.
— В последнее время очень много говорится о намерении Казахстана председательствовать в ОБСЕ в 2009 году. Напомню, впервые эту идею, которая, видимо, очень понравилась президенту Назарбаеву, предложил Рахат Алиев. Можно ли предположить, что это очередной эпатажный ход власти или своего рода игра в демократию? (интернет-газета “Нави.kz”)
— Мне кажется, что нынешняя власть поняла бесперспективность одних только репрессий, потому что это тупиковый путь. Им нужен выход. А выход в чем? Если мы говорим – рыночная экономика, то следующие фразы нужно произнести – рыночная экономика при демократическом устройстве государства. Для этого они вначале усвоили демократическую риторику. Если вот сейчас взять и поставить рядом самого заядлого оппозиционера и сотрудника администрации президента, посмотреть, послушать их высказывания, почитать материалы, взять речь г-на Назарбаева в парламенте, то ничем особым они не отличаются. Но у них это, к сожалению, пока только риторика. Вот это заявление о желании Казахстана председательствовать в ОБСЕ в 2009 году я бы тоже расценивал как риторику. Хотя хорошо, что риторика все-таки осваивается. Т.е. уже есть понимание того, как нужно себя вести, по крайне мере публично, по правилам принятым в демократических странах.
— Но не кажется ли Вам, что под прикрытием демократических лозунгов, можно проводить антидемократические изменения в Конституцию, в законодательство? (Анатолий Вайскопф “Deutsche Welle”)
— Но, извините меня, там, в ОБСЕ, наверное, выражаясь языком зеков, тоже не лохи сидят. Люди образованные, умные; наверняка у них есть свои источники информации и они ее оценивают. Именно этим объясняются некоторые подвижки в части демократизации. Например, был подготовлен закон об НПО, но в последний момент Конституционный Совет, будем так считать, он его отменил. Почему? Потому что прекрасно все понимают, что с таким законом не то что к председательствованию, вообще за порог в ОБСЕ не пустят.
— Тем не менее, нередко в провластных СМИ появляются мнение зарубежных политиков, и даже их рекомендации о том, что, с их точки зрения, Казахстан вполне может председательствовать в ОБСЕ. Ярким примером тому служит заявление Клинтона во время его последнего визита в Казахстан. (интернет-газета “Нави.kz”)
— В целом, нужно смотреть на процессы, которые происходят. Что ведь нужно западному миру от нас? Я думаю, что им нужно устойчивое государство, которое может как раз обеспечить только демократия, только народовластие. Вот сейчас идет спор о том, что лучше президентская или парламентская республика. С моей точки зрения, устойчивое демократическое государство можно создать при парламентской республике. По сути, нет у нас демократических президентских республик. Даже США – это парламентская республика. Я думаю, что именно это нужно западному миру от нас. Именно поэтому они приветствуют все те процессы, которые происходят на Украине, в Киргизии, Грузии. Мы же почему-то всегда подходим к этому вопросу с одной позиции, думая, что они ведут лишь экспансию, что они преследуют лишь интересы захвата.
— Судя по высказываниям г-на Назарбаева о том, что для нас, прежде всего, важно развитие экономики и лишь затем политики, судя по стремлению Казахстана заключить более тесный союз со странами ШОС, в частности, с Китаем и Россией, можно ли предположить, что Казахстан уже выбрал партнеров по игре, или все-таки сигналы, идущие со стороны США, по-прежнему крайне важны для республики. (интернет-газета “Нави.kz”)
— Я не исключаю, что Россия и Китай, сильные игроки. Но сигнал с Запада очень важен для Казахстана и в том числе для руководства Казахстана, это совершенно очевидно. Иначе, почему свое выступление в парламенте г-н Назарбаев начинает с апеллирования к Западу. Вот мне такие-то президенты, такие-то главы государств прислали поздравления, заверения и т.д. Он же не говорит нигде, что его Кремль поддержал в вопросах демократизации. Если раньше он еще ссылался на Россию, то в последнее время он и это перестал делать. Для него важнее заручиться поддержкой Запада в этом вопросе.
— Но, наверное, он об этом не заявляет, потому что уже заручился поддержкой России? (интернет-газета “Нави.kz”)
— Что касается стран СНГ, то здесь есть одна большая проблема, которая касается всех, за исключением, быть может, России. Пока еще, к сожалению, в этих республиках не состоялся проект государственности. В этом плане больше продвинулись прибалтийские республики. Украина сделала движение в этом направлении. Но по большому счету пока еще становление государственности не завершилось. Так уж исторически сложилось, что Россия – это империя, и, возможно, это влияет на сознание, на психологию нынешних российских руководителей. Возможно, даже где-то мешает им в понимании процессов, которые происходят вокруг, в том числе и в самой России. А, на мой взгляд, историческая правда на сегодня такая. Вот когда, мы, допустим, говорим про независимость Казахстана, мы должны четко представлять и отдавать себе отчет в том, что у нас пока нет реальной независимости, нет реального суверенитета. Вспомните хотя бы древнее изречение китайских мудрецов: “Сила власти должна опираться на народ”. Источник силы правителя – народ. А у нас очень много факторов уязвимости. К примеру, если мы действительно были бы независимыми, мы бы разве позволили наши недра, богатства, вот так вот раздать иностранным компаниям.
— Сейчас столько говорится об инвестиционной привлекательности Казахстана, вообще о необходимости привлечения иностранного капитала для развития тех или иных отраслей, для подъема Казахстана и все такое прочее. И если следовать заявлениям отдельных политиков, которые выступают за перераспределение, то фактически это нам угрожает потерей тех же потенциальных инвесторов. (интернет-газета “Нави.kz”)
— В отличие от тех простых граждан, которые на бытовом уровне задают вопросы о том, что, дескать, этот уже наворовался, и мы к нему притерпелись, а другой еще нет, и поэтому будет брать больше, иностранные инвесторы очень-очень грамотные. Они, конечно, прекрасно понимают все, что здесь происходит. Для них это азы школьных учебников. И я не думаю, что после призывов о переделе собственности они вспорхнут и разбегутся. Они читают наши программы, наши мэссенджи и прекрасно понимают, за что мы ратуем. Я поэтому нисколько не сомневаюсь в том, что иностранные инвесторы во всем разбираются и что в будущем здесь будет нормальный инвестиционный климат. Беспокоятся отдельные так называемые иностранные инвесторы, которые в кабинеты власти привыкли заходить с черного входа. Да, они беспокоятся, потому что такой, как говорят зеки, халявы уже не будет в будущем. Беспокоятся те, у кого не в соответствии с законодательством приватизационные сделки и прочее. А остальных это не должно беспокоить. Гораздо больше инвесторов, которые к нам придут завтра.
— Спасибо за беседу.