Доcтучаться до небес

Жанна Мушраунова

За пять лет до своей трагической гибели в ДТП, произошедшем в Таиланде год тому назад, журналистка Жанна Мушраунова опубликовала в журнале “Сезон” рассказ “Мой придуманный мир”. По сюжету, героиня рассказа попадает в автомобильную аварию. В тексте буквально написано: “В меня кто-то въехал”. И через несколько абзацев диалог героини с дочерью в больничной палате:

У Жанны остались двое детей, двойняшки Эрик и Зарина, которым на момент её гибели было по четырнадцать лет. Зарина пострадала в той же аварии, и не могла присутствовать на похоронах своей мамы, потому что находилась тогда в больнице. Стилист “Сезона” Светлана Сохорева в книге памяти “Журналист”, посвящённой Жанне, рассказывает, что Жанна однажды спросила её, почему хороший человек живёт и радуется жизни, и вдруг его сбивает машина.

Теперь остаётся только гадать, случайное это совпадение или Жанна, как все избыточно одарённые люди, знала всё про себя наперёд.

Путь Жанны Мушрауновой в журналистику был традиционным – после окончания школы нарабатывание рабочего стажа в петропавловской газете “Ленинское знамя”, потом поступление на журфак КазГУ, учёба, работа в штате фестиваля “Азия дауысы”, внештатное сотрудничество с журналом “Сезон”, потом штатное, затем Жанна становится заместителем главного редактора, главным редактором. И теперь уже, наверное, всегда её имя будет ассоциироваться только с журналом “Сезон”.

Перед своей поездкой в Таиланд Жанна ушла из “Сезона”, в новом 2010 году должна была выйти на другую работу. По видимому, ей стало тесно в рамках гламурно-глянцевой журналистики, работа в которой вовсе не мёд – попробуй писать талантливые тексты о сверкающем, блистательном, насквозь лживом мире, где якобы нет болезней, бедности и смерти. У героинь гламурных изданий, как известно, две вселенские проблемы – как избавиться от целлюлита и как удержать мужчину, причём мужчина рассматривается не как объект страсти и любви, а как субъект, долженствующий оплачивать схватку с этим самым целлюлитом.

Жанна была удивительным человеком. Были в ней острый ум, земная толковость, цепкий глаз на детали и всегда она находила – чем полюбоваться в каждом, искала в каждом лучшее. Многие ли из нас обладают этим умением?

Когда детям было семь лет, Жанна повезла их в самом зените звенящей морозами зимы в родной Петропавловск специально для того, чтобы показать им, как она выразилась, “какой бывает настоящая зима”:

В сгущённом конденсате своего бытия, где бесконечные презентации, тусовки, показы и прочая глянцевая мутотень, она умудрялась чувствовать “горний ангелов полет, и гад морских подводный ход, и дольней лозы прозябанье”, умела вызвать в себе то особое состояние, при котором, образно говоря, слышно, как “в поле трава растет”. Не берегла запас пружинистой утренней силы, когда впереди ещё огромная жизнь и глаза остры и свежи и кончики пальцев чутки и голова варит и всё удаётся.

И оставалась стопроцентной женщиной, любила красиво одеваться, с большим удовольствием и вкусом вязала, демонстрируя свои вязаные обновки с радостью ребёнка: Взгляни, мать, какое я пальтэ связала! А смотри, какой шарфон получился! Зацени!

И действительно, “шарфоны” и “пальтэ” выходили из под её ловких, умелых рук элегантными, очень своенравного фасона и цвета, как будто были связаны не из крашеной шерсти, а из чего- то воздушного, лёгкого, и носила их Жанна с умением и шиком, не каждой женщине доступным. Только теперь понимаю, почему Жанна называла свои изделия этими дурашливыми словами собственного изобретения. Она, наверное, немного стеснялась того, что из всех видов женских рукоделий выбрала традиционно считающееся старушечьим, ассоциирующееся у большинства с банальными вязаными носками.

Были ещё у Жанны качества, очень редкие у женщин – умение “держать стол”, не претендуя на роль тамады, с тактом помогать вести застолье, не скупясь на похвалы хозяйке и тонкие комплименты хозяину дома и ещё более редкое для женщины мастерство рассказывать анекдоты так, что слушатели дружно грохали искренним смехом.

Когда уходят такие люди, как Жанна, хочется верить в то, что где-то там, в запредельной дали, за набухшей гибельной темнотой, Всевышний создал для неё маленький индивидуальный рай, где она пишет свои светлые, талантливые рассказы, поёт, танцует, катается на санках с горок, кидается небесными снежками, ведёт изысканные застольные разговоры, рассказывает анекдоты так, что слушатели дружно сгибаются пополам от хохота, а на досуге вяжет из воздушной небесной пряжи свои сногсшибательные, умопомрачительные “пальтэ”.

***