Мне 84 года, назваться ветераном, очевидно, не зазорно. Есть что вспомнить, многое уместилось в голове за эти годы, многое глаза перевидали и мозг переосмыслил.
Память в разное время “на гора” разное выдает. Сегодня в преддверии 72-й годовщины начала Великой Отечественной войны с нацистской Германией с ней связанное выдала. Весной 1944 года, мы ребята Кумакской средней школы Адамовского района Оренбургской области только что закончили 9-й класс. И сразу же Адамовский райвоенкомат призвал нас и направил в военные лагеря, расположенные под городом Новоорск. В них готовили будущих курсантов военных училищ. Привезли нас туда из школ разных районов большими партиями, выстроили в одну шеренгу и скомандовали: “Десятиклассники, шаг вперед! Девятиклассники – на месте!”. Так нас разделили надвое по уровню школьного обучения, а потом распределили по отделениям и взводам, как новобранцев в армии, вперемешку, без учета – кто откуда приехал.
Командирами взводов были офицеры из числа прошедших лечение в военных госпиталях после тяжелых ранений в боях и признанных непригодными к дальнейшей боевой службе. Хорошими специалистами военного дела они были, авторитетными воспитателями, по отношению к нам требовательными, но и уважительными: наше мальчишеское достоинство не унижали, признательны мы были им за это.
Однажды, в начале нашего обучения начальнику нашего лагеря, полковнику, был задан вопрос: “Отпустят ли девятиклассников закончить 10-й класс”. Ответ был утвердительный: “Идет война, а Чкаловскому летному училищу нужны грамотные выпускники школы, закончившие 10 классов”.
Порядок был строгий. Подъем – в 6 часов утра, отбой – в 11часов ночи. Дежурные офицеры нас проверяли, непорядков не было. Обучали нас по полной программе обучения молодого бойца. Серьезно нам пришлось потрудиться. Например, при обучении плаванию, завершившемуся форсированием реки Урал с полной боевой выкладкой (с оружием и вещмешком за плечами).
Хорошим, просто удивительным для нас – ребят из простых рабочих и крестьянских семей – было лагерное питание: трехразовое, свежее, горячее. Большинство блюд готовилось из риса или с рисом, которого многие из нас не знали. Я, кустанайский пацан, видел его впервые. Хлебная норма – 500 граммов в сутки – для нас, конечно, была мала. Но ведь городская, карточная для иждивенцев была вдвое меньше – 250 грамм! А через две или три недели лагерной жизни нам утром во время завтрака выдали по плитке настоящего завернутого в фольгу шоколада и предупредили: “Это норма на четыре дня!” Съели мы его в тот же день. Этот шоколад я и многие из ребят увидели и ели впервые. Когда стало известно время роспуска нас по домам, я уже не съедал его полностью и привез несколько плиток своим сестренкам и братишкам, старшей сестре Елене и маме. Они тоже его до этого никогда не видели.
Трудное было время. Повторюсь, шла война жесточайшая, какой в истории человечества прежде не было. Голодно и холодно было в стране, а она о нас, будущих защитниках Отечества, такую заботу проявляла. Истинную, иначе не назвать.
После окончания срока лагерного обучения солдатским наукам разъехались мы по домам. Велико было желание поскорее вернуться к мамам своим. Инициативно добирались, не ожидая когда нас повезут. Ехали и на товарняках, и на попутках, которых, правда, явно не доставало, редкостью были автомашины на дорогах.
Десятый класс 1944-45гг. учебного года мои одноклассники оканчивали без меня. Я получил приглашение поработать в артели золотостарателей и немедленно согласился. Тяжело было маме одной содержать пятерых своих чад, а я в семье самый старший мужчина, к тому же ведь золото на победу в войне работало.
Трудилась артель на руднике Кумак Джетыгаринского золотоместорождения. Я кайлом и кувалдой в шахтах дробил камень на золотоносной жиле и на своем горбу, в ящиках, доставлял измельченную породу наверх с глубины 40 метров. Десятый класс оканчивал уже после войны на станции Айдырля Южно-Уральской железной дороги. Туда перевез семью вернувшийся с войны отец.
В июне 1947 года поступил на учебу в Казахский сельскохозяйственный институт в г. Алма-Ата. Пошел по следам сестры Елены. Она 1927 года рождения, у моих родителей была первенцем и уже училась в этом институте. Я на два года младше её, родители решили, что вместе нам и им будет легче, в том числе и материально.
Учиться было нелегко, сказывались пробелы в учебе в военные годы, да и подрабатывать приходилось: на саксаульной базе и железной дороге на выгрузке вагонов. Учился старательно, экзамены, как правило сдавал на пятерки. К этому стимулировала 25-ти процентная надбавка отличникам к обычной стипендии.
Навсегда запомнились слова директора института Жуматова, когда он на наш вопрос – “Почему во всех институтах пятигодичное обучение, а у нас только четыре года?”, ответил: “Ребята, война кончилась и надо восстанавливать народное хозяйство”.
По окончании института в 1951 году получил диплом с отличием и был направлен на работу в Северо-Казахстанскую область. Первая должность – главный агроном совхоза “Чаглинский”. В феврале 1954-го “разразилась” Целина – директор вновь образованного совхоза “Тимирязевский”. С первого колышка в чистом поле, без единого человека в штате! И пошло, поехало… В 1956-м совхоз продал государству 32 тысячи тонн добротного зерна, 32 тимирязевца были награждены орденами и медалями СССР, в том числе двое орденами Ленина.
Но это уже не о днях военных лет. Воспоминаний о годах целинных и последующих в голове – туча. Ныне я персональный пенсионер союзного значения. В числе государственных наград у меня орден Ленина, орден “Октябрьская Революция”, два ордена “Трудовое Красное Знамя”, медали…
Есть и другие “награды”, живу с вшитым кардиостимулятором и кучей других болячек. Но живу! С глубокой признательностью за это всем, кто был и есть рядом со мной, кто был надо мной.
***
© ZONAkz, 2013г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.