“Как школьнику драться с отборной шпаной?”
В. С. Высоцкий
“Адвокаты – узаконенные оппоненты власти”, — подчеркнул Герман Нурбаев, член президиума Союза адвокатов Казахстана. Видимо, и этим тоже объясняется, что положение адвокатов, как у всех оппонентов власти, – хуже некуда. Однако чиновники изыскивают резервы и намерены приравнять адвокатскую деятельность к предпринимательской. Адвокаты — спикеры прошедшей в Алматы пресс-конференции – уверены, что очередной порции вредных нововведений для их профессиональной деятельности они уже не переживут.
|
“Простому гражданину не то что трудно, а невозможно защитить свои права”, — заявил Ануар Тугел, президент Союза адвокатов Казахстана (САК). Это стало следствием целенаправленного и систематического ослабления адвокатуры как независимого института на страже прав человека.
“До тех пор, пока люди, не имеющие представления об адвокатской деятельности, будут писать для нас законы – ситуация продолжит только ухудшаться”, — уверен Александр Розенцвайг, член президиума САК.
Пресс-конференция фактически проходила в формате крика отчаяния. Изнуренные невозможностью быть услышанными органами государственной власти (в рабочую группу вице-премьера Ербола Орынбаева, предлагающую обложить адвокатов НДС, членов адвокатского сообщества не включили), спикеры делились своими наболевшими проблемами с журналистами. Тезис “мы стоим на грани уничтожения адвокатуры” красной нитью проходил через все мероприятие.
Неравенство сторон защиты и обвинения в уголовном процессе начинается с проблемы попадания в здание суда (адвоката могут держать за дверями “дворца правосудия” часами) и заканчивается “заявлением на имя следователя, чтобы он разрешил нам поговорить в следственном изоляторе со своим подзащитным”. Данияр Канафин, член президиума Союза адвокатов Казахстана, привел пример из своего недавнего процесса, где сторона защиты подала 25 мотивированных ходатайств, получив в ответ 5 нормально мотивированных ответов. Остальные ходатайства судом были просто проигнорированы.
“Снижение стандартов доказывания” — одна из тенденций настоящего момента, где “уголовный процесс остается инквизиторским”. В судах стала популярной “одорологическая идентификация” — это когда выдрессированные полицейскими служебные собаки дают свое заключение. А ведь “собаки не несут уголовной ответственности, и допрос их не проведешь”. “Многие дела построены на прослушке телефонных переговоров”, — особо обратили внимание спикеры. Хотя по всем процедурным нормам информация, полученная в ходе прослушивания, потом должна быть подтверждена из других источников.
Снижения уровня доказательности не влечет за собой роста оправдательных приговоров – они так и остаются на отметке чуть более 1%. “Суд должен быть арбитром” и “мы не просим ничего лишнего, те же права, что и обвинению” — остаются гласом вопиющего в пустыне. “Человеконенавистническая направленность всей правоприменительной системы” сохраняется во всей своей мощи.
Александр Розенцвайг привел пример из недавнего судебного процесса по делу Булата Абилова. “Обвинение провалило дело – все было высосано из пальца. Суд, вместо того, чтобы оправдать обвиняемого, принял решение переквалифицировать дело по кодексу Казахской ССР, где наказание еще выше”, — сообщил защитник о последних ноу-хау судебной практики.
Адвокаты и так платят налог в 10% от всех своих доходов (гонорары, командировочные расходы от клиентов), в то время как другие категории экономически активных граждан – 10% от чистого дохода. Теперь их планируют приравнять к предпринимателям и заставить платить налоги авансом. Тот факт, что ни в одной стране мира с адвокатурой так не поступали, “реформаторов” не останавливает.
Государство, с одной стороны, не отменяет статью 6 закона “Об адвокатской деятельности”, обязывающую адвокатов оказывать бесплатную юридическую помощь социально незащищенным слоям населения (около 60% от общего объема адвокатских услуг), а с другой стороны не оказывает защитникам никакой помощи. Хотя с большой трибуны и заявили, будто новый Налоговый кодекс будет направлен на снижение налогового бремени, реальные предложения его разработчиков такие, будто в Нефтяном фонде никаких денег не осталось. “Слухи о богатстве адвокатов сильно преувеличены”, — заметил Данияр Канафин. Зарплата среднестатистического адвоката в республике составляет 40 тыс. тенге в месяц.
В Союзе адвокатов ждут политической воли от гаранта Конституции. За последние четыре года президент трижды заявлял о необходимости облегчения работы адвокатуры, но за все это время полномочия увеличивались только у правоохранительных органов. “Саботаж, особенно от исполнительной ветви власти, — комментируют спикеры ход исполнения поручений главы от государства. – Все изменения только в сторону закручивания гаек”.
“Действующее законодательство дает возможность бороться с коррупцией”, — подчеркнул Салимжан Мусин, член президиума САК. Но все опять упирается в практику работы правоохранительных органов.
“Видимо, для чиновничества удобно не иметь сильной адвокатуры, стоящей на защите законных интересов граждан”, — считает Ануар Тугел. Он привел статистику, из которой следует, что в Казахстане один адвокат приходится (округленно) на 3500 жителей, в России на 2000 человек и в США на 400-500 граждан. Даже количественные показатели не в пользу адвокатов и правового государства. Что касается качественных характеристик, то здесь ситуация еще хуже. “Зачем нужен суд присяжных, если адвокат в этом суде как декорация?”
Герман Нурбаев удивлен недальновидностью функционеров, принимающих государственные решения по ослаблению адвокатуры. “Они же не всегда будут при власти – когда-то им и помощь адвоката понадобится”, — спрогнозировал защитник.