Семиречье, 1916 год: бойня в стиле вестерн

Нуртай МУСТАФАЕВ

География, природная среда, особенно в до- индустриальный период – ключевой параметр, предопределяющий население, его численность, этнический состав, культуру, тип хозяйствования. Роль природной среды в традиционных, до- индустриальных обществах велика и без аргументов, штудий в рамках географического детерминизма. Культура вовсе не сводится лишь к искусству, театрам, литературе и другим подобным видам деятельности. Самое краткое, ёмкое и чеканное определение культуры – механизм адаптации человека, группы к внешней природной, социальной среде (Маркарян Э. Очерки теории культуры). Функциональное значение культуры, в конце концов, определяет и этнос, а вовсе не гипотетическая общность происхождения и тем более, не некий имманентный менталитет.

Согласно шаблонным стереотипам Казахстан, казахи ассоциируются с бескрайней гладью степи. Действительно, более двух третей территории Казахстана – аридная зона степей, пустынь и полупустынь с критическим дефицитом водных ресурсов. В этом плане Семиречье сильно отличается – горы и предгорья Джунгарского Алатау и Северного Тянь-Шаня, сопки, относительное безветрие и соответственно благоприятный климат, озера Балхаш, Алаколь, Сасыколь, относительное обилие рек. Не только семи рек Или, Каратал, Биен, Аксу, Лепсы, Баскан, Сарканд, олицетворяющих этот регион, но и обилие множества небольших рек, стекающих с ледников в предгорья, таких например, как Большая Алматинка, Малая Алматинка, Казачка, Весновка в Алматы.

Видимо не случайно и само название Семиречье, в связи с бытовавшими с незапамятных времен среди казаков легенд о “земле обетованной” — Семиречье. Позднее, представления о локализации мифической Шамбале были перенесены художником, этнографом и эзотериком Николаем Рерихом на гору Белуха в Алтае Восточно-Казахстанской области.

Географический фактор во многом предопределил и миграции, этническую мозаику населения историко-географического региона Семиречье. Во второй половине XIX – начале XX века наряду с казахами, кыргызами этническую картину области определяли также русские, семиреченские казаки, уйгуры (таранчинцы), дунгане, татары, узбеки (сарты).

Соль в ноль

04.02.2022 13:3040154

Хорошо известна волна переселения уйгуров и дунган 1882-1883 годов в Семиречье (нынешнюю восточную часть Алматинской области и север Кыргызстана) согласно Петербургскому договору от 24 февраля 1881 года. С подачи тюрколога С.Е.Малова в 1921 году на съезде интеллигенции в Ташкенте было принято (восстановлено) самоназвание, древний этноним “уйгур”. Были волны переселений и позже, в конце 1940-х годов с образованием КНР и в 1960-1970-е годы. Ряд авторов (популяризатор К.Масими “История Уйгурской державы”, академический историк М.Кабиров, “Уйгуры – автохтоны Семиречья”) полагают, что история уйгуров в регионе не была дискретной, переселенческие волны 1880-х, 1940-х, 1960-1970-х – лишь позднейшие эпизоды в этнополитической истории.

События 1916 года в историографии именуется Среднеазиатским восстанием, в орбиту которого были вовлечены территории Туркестанского и Степного края – ныне территории Узбекистана, Туркменистана, Таджикистана, Кыргызстана и Казахстана. На территории Казахстана историки выделяют два очага восстания – Тургайский и Семиреченский. Как повлияли географический и этнический факторы на события 1916 года в Семиречье?

В административном отношении Семиреченская область была тогда в составе Туркестанского генерал-губернаторства и делилась на 6 уездов – Верненский, Джаркентский, Копальский, Лепсинский, Пишпекский и Пржевальский. Ныне – это, в основном, территория Алматинской области и севера Кыргызстана. В отличие от остальной территории Казахстана, очень пестрый, разнообразный этнический состав населения, отсутствие горно-рудной промышленности и соответственно, малочисленность рабочих, слабое влияние левых партий (большевиков, эсеров). Хрупкость, даже эфемерность влияния большевиков в Верном, позднее ярко отражена в книге комиссара Реввоенсовета в Семиречье Д.Фурманова “Мятеж”.

Помимо этого, на характер вооруженных столкновений в Семиречье оказал влияние и географический фактор – рельеф арены событий. В отличие от бескрайних степей в северном и центральном Казахстане, составлявших театр вооруженных столкновений Тургайского восстания, в Семиречье столкновения разворачивались в горах, гористой местности. В Тургайском восстании во главе с Амангельды Имановым и Алиби Джангильдиным все носило более организованный характер. В степи негде было укрыться, потому отряды концентрировались, в разгар восстания отряды Амангельды Иманова осаждали уездный город Тургай, объединяли под своими знаменами до 50 тысяч повстанцев, применяли артиллерию, элементы военной тактики.

В Семиреченском восстании, несмотря на утверждения в советской и пост- советской историографии о руководстве восстанием Токашем Бокиным и Бекболатом Ашекеевым, об организованном характере, какой-либо дисциплине среди восставших говорить не приходится. Все было разрознено, спонтанно, группы повстанцев невелики. Вся тактика, как и в недавнем прошлом, время от времени и сейчас в Чечне, на Северном Кавказе сводилась к внезапным набегам и моментальному скрытию в “зеленке” (горных лесах, чащах).

Горы сами по себе отчасти определяют характер столкновений, нравы горцев будь то баски, шотландцы, ирландцы, курды, чеченцы, дагестанцы и другие группы Кавказа, горные кыргызы. Образы горцев шотландцев отражены в произведениях классиков английской литературы, шотландцев по происхождению – Роберта Бёрнса, Вальтера Скотта, Роберта Льюиса Стивенсона, Артура Конан Дойла, ирландцев – в произведениях классиков английской литературы, ирландцев по происхождению – Джонатана Свифта, Бернарда Шоу, Джеймса Джойса и многих других, ирландцев в Америке – в произведениях классиков американской литературы ирландского происхождения Эдгара Аллана По, Маргарет Митчелл (образ Скарлетт О’Хара), Фланнери О’Коннор, Джеймса Патрика Данливи, горцев курдов – в романе Джеймс Олдридж “Горы и оружие”. Образы кавказских горцев – в произведениях Пушкина, Лермонтова, Толстого, затем в романах Чабуа Амирэджиби (Дату Туташхиа), Фазиля Искандера и других авторов, образ горца кыргыза – в повести классика казахской литературы Мухтара Ауэзова “Выстрел на перевале Караш” (герой – мститель Бахтыгул, действие в Семиречье, в преддверии событий 1916 года).

В оценке восстания 1916 года в Средней Азии и Казахстане в советской историографии преобладает классовый подход. В постсоветской исторической литературе центрально-азиатских стран доминирует антиколониальный (национально-освободительный) крен.

К десятилетию восстания на страницах газеты “Правда Востока” от 29 июля 1926 года опубликована статья И.Меницкого “О характеристике событий 1916 г. в Туркестане”, в которой утверждается, что в событиях 1916 года, “мы имеем выступление угнетенных классов… как своей туземной буржуазии, так равно всех других эксплуататоров без различия национальностей и русской администрации как защитника этих эксплуататоров”. Эта трактовка событий с позиций марксистско-ленинской теории классовой борьбы оставалась ведущей весь советский период, в исследованиях авторов из Казахстана и республик Средней Азии наряду с классовым подходом подчеркивался и антиколониальный, национально-освободительный характер восстания.

С публикацией статьи И.Меницкого, под эгидой отдела по изучению истории партии (Истпарт) при Средазбюро ЦК ВКП (б), была развернута дискуссия о характере восстания 1916 года, в которую включились и многие участники, очевидцы тех событий. Выдвигались теории, согласно которым восстание было спровоцировано царизмом, чтобы создать плацдарм для ввода большего контингента войск, последующего военного продвижения в Западный Китай. Восстание спровоцировано целями отчуждения лучших земель в рамках аграрной, переселенческой политики. В условиях начавшейся мировой войны, свою роль в развертывании восстания сыграли внешние силы – Турция и китайские власти. Советская историография восстания 1916 года обширна и включает десятки монографий, сборников документов, сотни статей.

В постсоветский период с обретением независимости основной акцент переносится на антиколониальный характер восстания, всемирно исторических масштабов в русле национального- освободительного движения народов Востока в первой четверти XX века. Эти подходы нашли отражение в сборнике “Казахстан в начале XX века: методология, историография, источниковедение. Сб. ст. Вып. II. – Алматы, 1994”. В этом издании академик М.К.Козыбаев трактует события 1916 года даже не как восстание, а как революцию: “национально-освободительное движение 1916 года должно рассматриваться как яркое проявление кризиса имперской колониальной системы, как составная часть мирового национально-освободительного движения… Его надо рассматривать в связи с мировой империалистической войной, но и вместе с тем, как революцию, равноправную с февральской” (С.5).

Историк А.К.Бисенбаев считает, что события 1916 года не восстание и не революция, а национальная война: “события 1916 года, на наш взгляд можно охарактеризовать как национальную войну”. Такая оценка, по мнению исследователя, обусловлена тем, что в “ходе военных действий шло восстановление традиционных институтов казахской государственности … воссоздаваемая государственность возродила и производство оружия, регулируемые ею экономические отношения, обучение ополченцев … война возглавлялась представителями степной элиты” (С.104, 105).

В первые годы после обретения независимости проявилось стремление казахстанских историков описывать события 1916 года широкими мазками в контексте мировых процессов, оценивать их как революцию, войну. Однако, в изданном в 2010 году 3-м томе “академического” пятитомника “История Казахстана с древнейших времен до наших дней” события трактуются как “национально-освободительное восстание 1916 года” (глава 5, раздел 3 – С.636-651, автор раздела С.З.Зиманов). С трактовкой недавно изданного фундаментального “академического” пятитомника “Истрия Казахстан с древнейших времен” можно согласиться. Подробно освещаются причины, движущие силы, ход восстания.

Тем не менее, в казахстанской историографии, в общественном мнении не расставлены точки над “i” в вопросе о характере восстания в целом, в Семиречье в частности, роли алашской и советской интеллигенции в событиях 1916 года.

В оценках подчеркивается социальный, в плане имущественного расслоения характер восстания, относительно организованное участие широких народных масс, беднейших слоев населения. Предводитель Тургайского восстания Амагельды Иманов не являлся типичным представителем казахской бедноты, как по инерции, со времени выхода на экраны фильма “Амангельды” (1938), воспринимается его образ в общественном мнении.

Амангельды – представитель степной элиты. Его дед батыр Иман был сподвижником восстановившего ханский титул Кенесары Касымова, о чем подробно писал еще в 1948 году известный историк Е.Б.Бекмаханов в своей книге “Казахстан в 20-40-е годы XIX века”. В том же фильме “Амангельды” как пособник царизма изображен образованный алашординец в очках. В исторических исследованиях, публицистике до сих пор все еще разобрались в противоречивых реалиях периода восстания 1916 года, гражданской войны, февральской и октябрьской революции, в период репрессий конца 1920-х и 1930-х годов, когда алашевцы и лево-радикальная (впоследствии советская) интеллигенция оказались по разные стороны баррикад.

В 1914 году разразилась I мировая война. Поводом к массовому сопротивлению, развертыванию восстания стал царский указ от 25 июня 1916 года о мобилизации на тыловые работы в прифронтовую зону “инородцев” из коренного населения Казахстана, Сибири, Средней Азии и Кавказа.

В чем заключался раскол между алашевцами и радикальной интеллигенцией? Радикалы-интеллигенты Алиби Джангильдин, Токаш Бокин и другие призывали к вооруженному сопротивлению набору на тыловые работы. Алашевцы признавали необходимость набора казахов на тыловые работы. Более того, они предлагали использовать казахов как боевую силу в кавалерийских частях. Они полагали, что отказ от набора на тыловые работы, вооруженное сопротивление повлекут репрессии. 11 августа 1916 года лидеры движения “Алаш” А. Букейханов, А. Байтурсынов, М. Дулатов опубликовали в газете “Казах” обращение “К гражданам “Алаш”, в котором писали:

“Мы не можем оставаться в стороне, отгородиться от остальных. Соотечественники – русский народ, единоверцы мусульмане, татарский народ, а также другие соседние народы горят в пламени пожара. Нам нельзя оставаться в стороне. Отказываться от приказа власти, подданными которой мы являемся, и сидеть дома, защищая себя, не вступая в защиту государства, это будет на пользу врагу. Власть нам этого не простит, она на законных основаниях применит репрессивные меры… За медлительность в даче согласия и сопротивление приказу в Туркестанском крае объявлено военное положение”.

До сих пор не ясна роль алаш-ординцев, Миржакипа Дулатова в гибели в мае 1919 года Амангельды Иманова. В книжке “Борцы за власть Советов в Казахстане” утверждается: “Наймиты иностранных империалистов – алашординцы – всеми силами старались не дать возможности Амангельды Иманову соединиться с частями Красной Армии… 19 апреля 1919 года захватили Амангельды с несколькими джигитами и заключили в тюрьму. Лишенные своего руководителя, советские работники были вынуждены скрыться. Когда 18 мая 1919 года неожиданно в город прибыл отряд кустанайских партизан, алашординцы оставили город, успев умертвить верного сына Коммунистической партии, любимого народного батыра Амангельды Иманова и его друга Л. Тарана” (Борцы за власть Советов в Казахстане. – Алма-Ата, 1961. – С. 25).

Писатель Дукенбай Досжанов в публикации приводит выявленные протоколы допросов М.Дулатова следователями ОГПУ в 1928, 1929 годах:

Все это было в 19-м году, и в памяти у меня не могло все сохраниться. От моральной ответственности за гибель Иманова, Тарана я, конечно, не могу уйти. Наш отряд разделился на две части. С одной частью я ушел из Тургая, и когда мы вернулись, то их уже не было” (“Ленинская смена”, 1990, №106, 5 июня).

Дочь репрессированного в 1930 году по “делу” т.н. группы Тынышпаева ученого Жумахана Кудерина Лариса Кудерина в книге о своем отце, опираясь на воспоминания, архивные документы ОГПУ пишет, что “старая” алашская интеллигенция была репрессирована непосредственно, либо при участии молодой, советской интеллигенции (см.: Кудерина Л. Геноцид в Казахстане. – М., 1994)

В чем особенность событий 1916 года в Семиречье? Отличие их от событий в Тургайском очаге восстания?

События в Семиречье носили спонтанный характер. При этом, столкновения носили особо жестокий характер. Об этом наглядно, грубо, зримо свидетельствуют документы, хранящиеся в Центральном госархиве Казахстана (ЦГА РК).

В донесение военного губернатора Семиреченской области ген. Фольбаума Туркестанскому генерал-губернатору “О беспорядках, происшедших в Семиреченской области в связи с набором рабочих” сообщается:

Необходимо отметить, что степные киргизы обходились мягче со своими жертвами, тогда как кара-киргизы и особенно дунгане проявили к беззащитным русским поразительную жестокость, подвергая мучениям, прежде чем убить, выкалывали глаза, отрезали уши, груди и проч., детей разрывали на части” (см.: К истории восстания киргиз в 1916 г. // Красный архив, 1926, № 16).

Этнический характер столкновений отмечал участник событий революционер, впоследствии председатель правительства СНК КАССР, писатель Сакен Сейфуллин: “Вражда между русскими и казахами в эти дни особенно обострилась, чувствовалось, что схватка будет не на жизнь, а на смерть”. События 1916 года в Семиречье, в отличие от Тургая носили не социально-политический, а скорее характер межэтнического конфликта.

В Семиречье горы, горские нравы, реалии диктовали, как и на Диком Западе, тотальное вооружение переселенцев. Об этом свидетельствуют выявленные нами в ЦГА РК архивные материалы, дело озаглавленное “О вооружении русского населения Семиреченской области” (1898-1901 гг.). В предписании Генерального штаба Военного министерства от 20 июля 1898 года – штабу войск Семиреченской области в г.Верном и начальнику Верненского уезда сообщалось:

“Военный министр приказал вооружить русское население Семиреченской области, почему мною сделано распоряжение об отправлении из Верненского окружного Артиллерийского склада в распоряжение Ваше триста берданок, с сорока патронами на каждую берданку для бесплатной выдачи наиболее надежным русским жителям вверенного Вам уезда, сельским преимущественно домовладельцам, имеющим собственное обособленное хозяйство и живущим на окраинах селений, в садах, на заимках, хуторах, пасеках и т.п.” (ЦГА РК, ф.44, оп.1, д.1089, л.34).

Тогда же, 20 июля 1898 года было направлено предписание об отправке винтовок бердана в уездные центры города Лепсинск (400 шт.), Копал (100 шт.), Пржевальск (450 шт.), Джаркент (100 шт.), Пишпек (450 шт.) для раздачи переселенцам на удаленных, обособленных участках (ЦГА РК, ф.44, оп.1, д.1089, л.31).

Следует отметить, что винтовка бердана – американское огнестрельное оружие, разработанное в 1868 году полковником Хайремом Берданом (Hiram Berdan) совместно с командированными в Америку русскими офицерами полковником Горловым и капитаном Гуниусом.

Когда уже вспыхнули кровавые столкновения, начальник Джаркентского уезда в рапорте Военному губернатору Семиреченской области от 27 ноября 1916 года сообщал:

“14 августа я получил от Верненского начальника 53 винтовки бердана с патронами для вооружения русского населения, 158 бердан он выдал для вооружения ополченческой сотни…

16 августа я получил от Военного начальника еще 159 револьверов Смита и Вессона с патронами, которыми также вооружил горожан и крестьян” (ЦГА РК, ф.44, оп.1, д.20070, л.63).

Значение оружия в событиях такого порядка, в частности в Семиречье в 1916 году подтверждают документы тех лет. Об этом свидетельствуют до сих пор не введенные в оборот многочисленные архивные материалы на тысячах страниц. Показательно следующее сообщение начальника Джаркентского уезда:

“Вооружение у мятежников было ничтожное количество, что доказывают примеры нападения на жителей селений Ново-Афонское (14 дворов) и Чолак (9 дворов). Как на то, так и на другое нападала толпа киргиз не менее 500 человек. Население первого, имея три дробовых двустволки отбивалось, собравшись в одном доме более 1 ½ суток, до прибытия из станицы Джалагашской 12-ти нижних чинов. А население второго, имя одну 3-линейную винтовку немецкого образца, привезенную раненным солдатом и несколько дробовых ружей. Отбивалось около 6 суток и ночью ушли из селения и прибыли в станицу Подгорненскую, пройдя в пути около 60 верст” (ЦГА РК, ф.44, оп.1, д.20070, л.65 об.).

Роль оружия, сам характер событий 1916 года в Семиречье до сих пор не оценены. Известно американское изречение “Бог создал людей разными, а Кольт сделал их равными”, или, например, тезис Мао Цзэдуна “Винтовка рождает власть” из речи “Вопросы войны и стратегии”, с которой китайский лидер выступил 6 ноября 1938 года. Казахстанцам может более близки, известны другие, ставшие крылатыми слова из советского вестерна, которые говорит басмач Абдулла: “Кинжал хорош для того, у кого он есть, и плохо тому, у кого он не окажется… в нужное время”. Или слова Верещагина: “Вот что, ребята. Пулемёты я вам не дам”.

События 1916 года в Семиречье не координируемые революционерами, организованные выступлениями бедноты, скорее, кровавая бойня в стиле вестерн. С применением кольтов, револьверов Смит и Вессон (Smith & Wesson), захватами заложников, побегами, другими эпизодами из вестернов. Фильм “Амангельды” лубочная идеологическая агитка о тех событиях. Даже первый советский вестерн, легендарная лента “Белое солнце пустыни” (1970) содержит реалии о характере событий примерно в те же годы в Туркестанском крае. Социальные мотивы в действиях крайне незначительны. Показательны слова Саида, казалось бы “правильному” красноармейцу Сухову, сказанные на прощание: “Джардет – мой… Встретишь – не трогай его…”. Столь же аполитично рассуждает таможенник Верещагин: “Мне все равно, что белые, что красные, что Абдулла, что ты. Вот ежели бы я с тобой пошел…”.

Трактовка истории Казахстана XIX-XX веков, клубка противоречивых событий и исторических персонажей, лиц пока не определилась, остается запутанной и неоднозначной. Одно ясно, и трагические события тех лет еще раз подтверждают, сохранение межэтнического мира в нашей стране – главное достояние. Потому актуальны слова американского философа Джорджа Сантаяна: “Кто не помнит своего прошлого, обречен пережить его снова”.

***