Проблемный узел процесса перехода к демократии всегда состоял в наличии общественно-политических сил, готовых и способных осуществить демократизацию усилиями “сверху” и “снизу”, темпе и согласованности политических, экономических и социальных реформ. Различия в степени и скорости демократизации отразили национальное своеобразие каждого из постсоциалистических государств. Почти беспроблемно в ходе “бархатных революций” восстановили демократию в конце 1980-х гг. в Польше, Чехии, Венгрии, в начале 1990-х гг. в Словении.
Историческая память нации может быть сильным идеологическим ресурсом достижения демократии. Не забудем, что именно Венгрия, Чехословакия и Польша дали образцы поистине национального подъема против коммунистических режимов в течение 1950-1980-х гг. Эти страны можно назвать “авангардными” в установлении демократии.
Напротив, страны Восточной Европы (Болгария, Румыния, Словакия, Югославия, Албания, Босния и Герцеговина, Хорватия), имели более ограниченный опыт, либо не имели опыта демократии в прошлом. Казахстан в силу исторических обстоятельств ближе к этим странам.
Историческая память была не только элементом идеологии борьбы за демократию. После крушения коммунистических режимов, вступил в действие “операциональный код” прежней политической культуры, включающий ее правила и ценности. Политики нового поколения обращались к прежнему опыту, чтобы соединить прежнюю традицию и современные подходы. Память о периоде демократии в предшествовавшие коммунистическому режиму времена выразилась, также в выработке соответствующих механизмов и процедур. Новые политики в странах Центральной и Восточной Европы оказались способны критически оценить довоенный и кратковременный послевоенный опыт демократии. Это позволило избежать установления таких конституционно-правовых и избирательных систем, последствием которых была бы политическая нестабильность и неустойчивость правительств.
В ряде стран Центральной и Восточной Европы воссоздали, так называемые, исторические партии: социал-демократов, аграриев, либералов. Возникли и новые партии как дополнение к ранее существовавшим компартиям (и/или их преемникам) и партиям-сателлитам компартий.
Каждой из постсоциалистических стран предстояло пройти три этапа демократических преобразований / Бжезинский З. Великое преобразование // Демократия 1990-х. – спец. выпуск журнала “Глобальные проблемы переходного периода”. №6. Вена, 1993. С.24/.
Первая фаза преобразований – ликвидация однопартийной системы, разрешение свободы слова. Второй этап демократических преобразований – принятие демократических конституций и учреждение избирательной системы, проведение свободных и честных выборов в профессиональный парламент, выборы в представительные органы местного самоуправления. Третий этап демократических преобразований из всех постсоциалистических стран первыми был достигнут “авангардными странами” — Польшей, Венгрией, Чешской Республикой. На этом этапе демократические политические институты стали самоподдерживающимися: сформировались устойчивые партии и партийная система, закрепилась политическая и правовая культура демократии, формировалась предпринимательская культура. Продвижение к демократии подкреплялось ростом инвестиций и вступлением вслед за “авангардными странами” ряда стран (Словении, Словакии, Литвы, Латвии, Эстонии) в НАТО (с 1 апреля 2004 г.) и Европейский союз (с 1 мая 2004 г.). Процесс интеграции в Европу примечателен тем, что одновременно с этими постсоциалистическими государствами в объединенную Европу вступили Мальта и Кипр, никогда не бывшие в коммунистическом мире.
Для сравнения, в 1991-1993 гг. Казахстан без открытых политических конфликтов прошел первую фазу преобразований – ликвидацию однопартийной системы, разрешение свободы печати. Второй этап демократических преобразований затянулся. Его вехи – принятие Конституции в 1993 г., учреждение мажоритарной избирательной системы относительного большинства в конце 1993 г., проведение свободных выборов в первый профессиональный парламент – Верховный Совет XIII созыва и одновременные с этим выборы в маслихаты. Если исходить из классификации этапов демократических преобразований по З.Бжезинскому, признаком пролонгации второго этапа является нерешенность проблемы децентрализации государственной власти и становления полнокровного местного самоуправления.
Минимум межэтнических разногласий способствует успеху демократизации — эта закономерность подтвердилась в Венгрии, Чехии и Польше. Более медленная демократизация в Словакии, Болгарии, Румынии и особенно в республиках бывшей социалистической Югославии, за исключением Словении, – Сербии, Черногории, Хорватии, Боснии, объясняется наличием этнических проблем / Горовиц Д.Л. Демократия в разделенных обществах // Демократия 1990-х. – спец. выпуск журнала “Глобальные проблемы переходного периода”.№6. Вена, 1993. С.63/. В отношении минимизации межэтнических конфликтов Казахстан близок к “авангардным” государствам.
В то же время, необходимо отметить то, что в исторической памяти казахстанцев не было сколько-нибудь продолжительного периода демократии. Наряду с этим, предложение о диалоге как основы для построения легитимных демократических процедур было предложено в Казахстане оппозицией с опозданием, только в 1996 г. Шанс был надолго упущен в 1990-1991 гг.
В “авангардных” странах Центральной Европы и некоторых странах Восточной Европы нормы конституционных и электоральных преобразований принимались в 1989-1990 гг. в ходе работы “круглых столов” методом консенсуса и были обязательными для власти.
Напротив, основополагающие решения в постсоветских обществах нередко принимались ad hoc (для каждого конкретного случая) и ad hominem (ориентируясь конкретно на свойства какого-то лица). Консенсус в таком случае являлся консенсусом вокруг харизматического лидера по разрешению злободневной проблемы — ситуация в Казахстане в начале 1990-х гг. Консенсусы такого рода, по замечанию классика социологии Р.Михельса, если не исключают, то ослабляют выборы и парламентаризм: “… консенсус вместо парламента — консенсус часто лишь молчаливый, но иногда весьма громогласный и ощутимый, даже если и не фиксируемый статистически” / Малинкин А.Н. Теория политической элиты Р.Михельса //Социологический журнал. 1994. № 3. С.86 /.
Незавершенность процессов демократизации выражается также в октроированности (данности “сверху” по воле власти) конституций и электоральных систем ряда постсоветских государств, ведущей роли исполнительной власти в проведении избирательной кампании и контроле за процессом выборов
Ключевое значение для перспектив демократизации страны, судя по опыту постсоциалистических стран Центральной Европы, имеет применение консенсусных технологий. Казахстан пока что не имел опыта применения настоящих консенсусных технологий. Их неотъемлемая черта — внимательный учет мнения всех сторон, согласование принимаемых решений, и главное, обязательность выполнения принятых всеми участниками решений. В декабре 2002 — мае 2003 г., в ходе работы ПДС (постоянно действующее Совещание по дальнейшей демократизации и развитию гражданского общества) эти технологии были применены в несколько суженном виде. Дело в том, что решения ПДС имели лишь рекомендательный характер, не было механизма прямого, без корректив со стороны правительства, воплощения решений в законодательные нормы. То же самое наблюдалось в деятельности Национальной комиссии по демократизации и развитию гражданского общества (с декабря 2004 г.) и Государственной комиссии по конкретизации и разработки программы демократических реформ (2006 –весна 2007 гг.).
Формирование правительств, ответственных перед представителями народа, есть важнейший элемент демократии. Но демократия не сводится к этому. Опыт постсоциалистического мира показал, что даже странам Центральной Европы не надо успокаиваться. “Авангардным” странам предстоит переходить от “минимального гражданского общества”, направленного на защиту собственности, прав и свобод, к полноценному гражданскому обществу, в котором активно продвигают свои требования сторонники экологических ценностей, профсоюзы, женские организации, молодежные движения.
Для Казахстана, имеющего целые регионы, нагруженные социально-экономическими и экологическими проблемами, это особенно важно. В этом смысле, процесс демократизации может быть затянувшимся и вялотекущим, но не может быть обращенным вспять, в тоталитарное прошлое.
Итак, национальное своеобразие пути каждой страны к демократии обуславливается исторической памятью о политических режимах прошлого, степенью решенности межэтнических проблем, наличием и влиянием реформаторского крыла во властных структурах, компетентностью оппозиции в выдвижении демократических инициатив, особенно консенсусных технологий для решения основ конституционного строя и законодательства о выборах. В то же время процесс демократизации зависит от многих переменных: настроения масс, готовности политиков к коренным преобразованиям, влиятельность политических сил, ориентированных на подлинные демократические реформы. В случае имитации и половинчатости демократических преобразований сочетаются многопартийность с периодическими ограничениями свободы слова. Неизбежно также желание властных структур контролировать избирательный процесс. События 2003-2005 г. в Грузии (“революция роз” 24 ноября 2004 г.), Украине (“оранжевая революция” декабря 2004 г.), Кыргызстане (24 марта 2005 г.) показали, что таковое желание правителей сохранить власть в своих руках или передать их келейно подбираемым преемникам обостряет конфликт власти и оппозиции. Примечательно, что после этих событий становится первоочередным умение решать межэтнические проблемы (Грузия), устанавливать демократические правила политической и экономической конкуренции (актуально для Грузии, Украины, Кыргызстана). Для постсоветских государств по-прежнему важен опыт стран Центральной Европы — установление принимаемых всеми участниками политики правил политической борьбы возможно только на основе применения консенсусных технологий. Только тогда возможно решение назревших проблем в области прав и свобод человека, верховенства Закона над подзаконными актами, реализация равных прав.