Парламентский декаданс

Депутаты Мажилиса и Сената остаются одним из самых дискредитированных элементов в системе государственной власти. Они даже “гаишникам” в чем-то проигрывают. Те своей жадностью и порожденной ею придирчивостью заставляют увидевших их водителей хотя бы правила дорожного движения вспоминать, а вот какая польза от депутатского корпуса – остается загадкой. Если утечка информации из Конституционного совета подтвердится и идею о референдуме признают незаконной, то “народные избранники” снова оказываются на крайнем фланге мракобесов.

Все годы независимости Казахстана его парламент системно деградировал как полноценный орган власти. Когда Советский Союз только развалился, то самый настоящий парламент в республике был. Парадоксально, но факт: политических партий нет (КПСС сгинула, а вакуум еще не заполнен), традиций парламентаризма тоже, гражданское общество неразвитое, на дворе экономический кризис, а парламентаризм был. Темы в стенах главного представительного и законодательного органа власти обсуждались самые, что ни на есть животрепещущие, а не многоженство или способы задушить отечественный кинопрокат.

Сейчас вроде бы и зарплаты у депутатов на порядок выше, чем у шахтеров и сталеваров, все с компьютерами и при Интернете, бытовых проблем нет – специальный городок в Астане к их услугам, рабочие кабинеты просторные. Но как начнут стране непоправимую пользу приносить – их почти ни что остановить не в силах.

Ораз Жандосов, в прошлом глава Нацбанка, а сейчас директор Центра экономического анализа “Ракурс”, называет действующий парламент “подотделом” администрации президента. С таким определением согласны многие (разве что повысят статус до “отдела”). Правда, в свое нынешнее состояние Мажилис и Сенат пришли не за один день или год.

На первоначальном этапе Верховный Совет (постсоветский парламент) составлял полноценную конкуренцию институту президента, пока не проиграл борьбу и был вынужден самораспуститься в декабре 1993 года. После пребывания на вершине, парламентаризм двигался только дорогой вниз. По Конституции 1995 года парламент избирался по одномандатным округам. Потом добавилось 10 мест для выборов по партийным спискам. Дальше от мажоритарной системы отказались полностью. Теперь 98 депутатов Мажилиса (нижняя палата) избираются по пропорционально-списочной системе с 7%-ым заградительным барьером, а еще 9 от Ассамблеи народа Казахстана. Сама Ассамблея еще более оригинальный орган, чем собственно парламент.

В Сенат – верхнюю палату парламента – 32 сенатора избираются косвенными выборщиками (членами маслихатов) из расчета по два человека от каждой области (их 14) и городов республиканского подчинения (2). Еще 15 депутатов Сената президент назначает лично, в соответствии со своими должностными полномочиями. После выборов 2007 года все 107 мажилисменов и 46 сенаторов представляют партию “Нур Отан”. Только сенатор Гани Касымов в качестве лидера Партии патриотов нарушает политическую гомогенность, но не сильно – за продление полномочий Нурсултана Назарбаева до 2020 года он голосовал на общих основаниях.

Практика показала, что нет такого закона, который не могли бы принять казахстанские парламентарии. Яркий пример – законопроект “О свободе совести”, который предполагал очень жесткие ограничения для всех, кто не относится к суннитскому исламу традиционного для Казахстана направления, православию и иудаизму. В последний момент, на закон наложил вето президент, тем самым подтвердив реноме, что по сравнению с ним депутаты Мажилиса и Сената законченные авторитаристы.

Разумеется, депутаты не от хорошей жизни ведут себя подобным образом. Ведь если они нарушат партийную дисциплину – “Нур Отан” лишит их депутатского мандата. Рядовой гражданин не может попасть в ряды “народных избранников”, не будучи членом какой-либо официально зарегистрированной партии. Исключение – президентская квота для Сената, но там нужно быть чем-то полезным главе государства, а откуда тот узнает о существовании “простого человека”.

В свете истории с референдумом парламентарии свою роль отыграли до конца. То есть, выступили с инициативой, преодолели президентское вето, для чего нужно 4/5 голосов на совместном заседании палат (получается, что даже назначенные Нурсултаном Назарбаевым сенаторы голосовали против его позиции, не говоря о членах партии “Нур Отан”, для которых он еще и главный партийный босс). В общем, всей своей деятельностью они подтвердили тезис о том, что парламентаризм в Казахстане невозможен. Мол, посмотрите, что вытворяют эти люди даже под присмотром президента, а если всю власть парламенту отдать – это же ужас будет. Вопрос о том, что вместо данных “народных избранников” можно выбрать адекватных и по нормальной демократической процедуре как-то хитро не поднимается.

Между тем, если Конституционный совет (который тоже несвободен в своих решениях) поддержит вето президента, тогда кто-то должен ответить за антиконституционную идею. Аким Восточно-Казахстанской области Бердибек Сапарбаев вряд ли подойдет на роль “стрелочника”, поскольку он только “клетку открывал и хвост держал”. Тогда как кульминация проходила уже без него. Снимать первого заместителя по партии власти “Нур Отан” Нурлана Нигматулина тоже как-то не с руки. Он ведь всего лишь учетчик, поставленный на хозяйстве. Убирать фигуру руководителя администрации президента – Аслана Мусина – не принято, поскольку она по определению теневая и при раздаче взысканий за публичные акции находится “вне игры”.

Как ни крути, а в случае спускания референдума на тормозах придется главным виновным назначать парламентариев – точнее мажилисменов. Они ведь для того и существуют в политической системе, чтобы в случае необходимости выполнить функцию разменного козыря или громоотвода.

***