“После нас – хоть ислам!”
Аркадий Давидович
“Внятной политики государства нет”, – констатировал Ерлан Смайлов, модератор КИПРа (Клуб Института политических решений) по теме заседания “Тенденция: исламизация”. Среди участников дискуссии единства не было от того, имеет ли место исламизация в Казахстане как процесс, до оценок данного явления.
Презентация Нурмухамеда Мейманхожаева, ведущего специалиста Департамента по делам религии г.Алматы, называлась “Государственная политика в сфере религии и некоторые аспекты религиозной ситуации в г.Алматы”. Из доклада стало понятно, что в мегаполисе 254 религиозные организации (по количеству преобладают протестантские течения), около 100 культовых сооружений и около 70 миссионеров прошли регистрацию. “Религиозная ситуация в целом стабильная”, – сообщил г-н Мейманхожаев. Но что такое государственная политика в религиозной сфере, которую по идее должен проводить данный департамент, в чем она заключается – осталось непонятным.
“Ислам в современном государстве” – это уже презентация Мурата Телибекова, главы Союза мусульман Казахстана. Он акцентировал внимание на “активизации мусульманского мира” и том, что “правительства многих стран находятся в растерянности”.
“Среди участников намаза в пятницу мы видим большое количество образованных, состоятельных людей”, – подчеркнул г-н Телибеков. С этим тезисом докладчика многие поспорили. Смагул Елуюбай, движение “Мемлекеттiк Тiл”, считает, что в мечеть ходит в основном рабочая молодежь и студенты, то есть недавние жители аула. Философ Рустем Кадыржанов сомневается, что молодежь останется на исламских позициях, если улучшится ее материальное положение и откроются хорошие социальные перспективы. Азат Кадырбаев, студент КИМЭПа, обратил внимание на то, что среди его знакомых много истинно верующих. Ну а что в мечети много рабочей молодежи, то это “у кого нет денег и машин – больше времени для религии”.
“Криминальный мир в лице ислама начинает получать идеологию”, – отметил Мурат Телибеков. “Стремление власти решить исламскую проблему исключительно силовым способом толкает мусульман на агрессивное противостояние”; “Нужна либерализация религиозных институтов”; “Официальный ислам в Казахстане больше не в состоянии обслуживать власть”; “Засилье имамов из Южного Казахстана, в мечетях косность и архаизм”. Выступающий считает необходимым брать пример и Ирана, где “мечети работают всю ночь напролет” и фактически выполняют функции культурных учреждений, там знакомится молодежь.
Тимур Козырев, ведущий научный сотрудник КИСИ, в своей презентации “Ислам в Казахстане: тенденции, риски, возможности” поспорил с теми общественными деятелями, которые считают, будто Ходжа Ахмет Яссауи синтезировал тенгрианство с исламом. “Яссауи прочно встроен в систему мирового ислама”, – подчеркнул г-н Козырев. В связи с этим “необходима адекватная подача духовного наследия Ходжи Ахмета Яссауи”, чтобы не подрывался имидж Казахстана в исламском мире.
“Для Европы отношения с исламом – это вопрос сохранения своей идентичности. В Казахстане так проблема не стоит”, – акцентировал Тимур Козырев. В республике имеется “угроза совпадения религиозно-идеологических границ с социальными”, поскольку больше верующих среди бедных и обездоленных. Если получится “полная социальная структура мусульманской уммы”, тогда ее будет трудно противопоставить остальному обществу. “Светско-исламские отношения уже более важны, чем межконфессиональные”, здесь же находится вопрос внутриказахского единства по линии отношения к религии.
У государства есть две стратегии по отношению к исламу: сотрудничество или сдерживание (“чем меньше – тем лучше”). Однако стратегия сдерживания показала свою непродуктивность, да и момент упущен (такое было приемлемо в начале 90-ых годов). Г-н Козырев выступает за просвещенный ислам, который представляет собой ислам плюс общее просвещение. Первый блок состоит из повышения религиозной грамотности населения, а второй в сохранении и укреплении образовательного и интеллектуального потенциала, унаследованного от СССР. Задача эта масштабная, но конструктивной альтернативы, по мнению докладчика, все равно нет: “Критическая масса накоплена, точка невозврата пройдена”.
Мухит Асанбаев, центр социально-гуманитарных исследований “Аспект М”, считает неправильным сам термин “исламизация” для Казахстана. По его словам, в исламе сейчас в первую очередь дискриминируемая часть населения. У девушки в платке меньше шансов устроиться на работу, чем у девушки в мини-юбке, на стройке работодатели не дают читать намаз.
Бизнес-консультант Ерлан Сейтимов называет неправильной государственную политику по отношению к верующим. Люди эти не воруют, не дают взятки и такой потенциал нужно грамотно использовать для оздоровления ситуации в обществе. Тулеген Байтукенов оспорил тезис о том, что все верующие – порядочные люди. Отнюдь.
Талгат Абдижаппаров, депутат маслихата г.Алматы, напомнил о сильных изменениях в обществе. “Можно сказать о преступной позиции ДУМКа, которая себя дискредитировала. Провалы в молодежной политике. Адвентисты седьмого дня взрывать не будут, а салафиты – будут”, – заявил он.
“Нам нужно сначала понять ислам. Не бояться его. Осознание ислама вместо исламофобии”, – призвал Талгат Мамираимов, Казахстанский центр гуманитарно-политической конъюнктуры.
“Идет исламизация – хорошее дело. Я не вижу в этом негативных сторон”, – подчеркнул Дос Кошим, общественное объединение “Улт Тагдыры”. Потом он заметил: “Если президент не знает, что такое хиджаб, как государство может работать на этом поле?”.
Канат Нуров, научно-образовательный фонд “Аспандау” настаивает, что “религия не всегда является фактором идентификации” и для казахов это вторичный фактор. Он согласен с тезисом, что единственный выход – просвещение.
В кулуарах посетовали, что нет нормального исследования, например, по потреблению водки в Шаныраке и подобных ему районах. Тогда бы картина по исламизации стала более ясной.
Журналист Ярослав Разумов поинтересовался у докладчиков, выполняет ли в Казахстане ислам интегристскую функцию. “Сейчас говорить об единой умме мусульман Казахстана преждевременно”, – считает Тимур Козырев. Он указал на фрагментированность уммы. Речь идет не только о шиизме у азербайджанцев, а вообще о таком явлении как этническое разделение при посещении мечетей. Мурат Телибеков также считает, что интегристкая функция ислама на местной почве пока не проявляется.
Журналист Сергей Козлов попросил дать портрет казахского ислама в перспективе. Г-н Козырев полагает, что неизбежно произойдет отказ от синкретической формы исповедания ислама под влиянием глобализации. В исламе тоже есть свой мейн-стрим и на четыре мазхаба приходится 90% мусульман. На ханафитский мазхаб приходится 40%. “Я представляю себе некий ислам на базе ханафитского мазхаба”, – отметил Тимур Козырев.
***
© ZONAkz, 2011г. Перепечатка запрещена