Намедни движение “Талибан” обратилось ко всему исламскому миру с призывом объявить России священную войну под названием джихад. Призыв обнародовала газета “Шариат”, названная официальным печатным органом движения “Талибан”, из чего стало понятно, что талибы доросли даже до СМИ, так что дело — серьезно. Газета призывала исламские страны разорвать дипотношения с Россией и позволить своим гражданам принять участие в джихаде в Чечне.
Необходимое знание о ситуации: правительство талибов признано Пакистаном, Саудовской Аравией и Объединенными Арабскими Эмиратами. При этом антиталибским в Афганистане остался лишь север (15% территории).
С другой стороны, Чечня в качестве Ичкерии признана только правительством талибов (даже прибалты удержались). Хотя сейчас Масхадов, по слухам, и отправил своего сына представителем Ичкерии в Малайзию.
По факту объявления джихада. Это не первый джихад, исходящий с территории Афганистана. Его уже дважды анонсировал Бин Ладен, протестовавший сначала против введения американских санкций против талибов. Затем в конце сентября прошлого года джихад был объявлен и Индии. Тут причиной были интересы Пакистана — талибской “матки”.
Относительно Бин Ладена есть нюанс — начиная с прошлой осени талибы принялись от него что ли отстраняться, сообщив тем же американцам, что Ладена они контролируют и даже отняли у него “мобильник”, так что Афганистан — теперь вполне приличный член мирового сообщества.
С точки зрения политической по поводу джихада России (объявленного уже не Ладеном, а лидером Талибана, муллой Мохамедом Омаром, который принимал в Кандагаре чеченскую делегацию во главе с Яндарбиевым) можно поговорить о многом. Например, о том, что талибы признали чеченцев в качестве носителей ичкерийской государственности аккурат в те дни, когда представители Госдепа США встречались с так называемым министром иностранных дел Чечни Ильясом Ахмадовым. Комментаторы оттрактовали это совпадение в том в духе, что Кабул воспринял факт встречи как некий сигнал.
Сам Госдеп тогда, впрочем, немного пооправдывался, объяснив встречу своих сотрудников с г-ном Ахмадовым необходимостью выслушивать представителей обеих противоборствующих сторон. И даже указал, что дипломатическое ведомство общалось с 39-летним чеченцем в фойе вашингтонского отеля в лице сотрудника своего русского отдела и сотрудников, занимающихся правами человека и проблемами беженцев. То есть — на слабом уровне.
Но и тут была предыстория, не вполне чистая для американцев. Талибы начинают как бы подольщаться к ним с осени прошлого года (когда “мобильник” у Бин Ладена отобрали), и 29 сентября в интервью BBC мулла Омар даже призвал ООН и США помочь прекратить “агрессию” — против Чечни.
Отчего вдруг талибы повернулись к Америке — трудно понять. Впрочем, они могли начать соображать, что присутствие Бин Ладена в Афганистане — залог международных экономических санкций. Возможно, конечно, что Бин Ладен талибам уже просто больше не нужен, пусть даже и хочет устроить панисламское государство от Кавказа до Китая.
Что до признания талибами чеченцев, то на этот счет “Время МН” опубликовало 4 февраля совершенно упоительное интервью министра иностранных дел правительства талибов муллы Мутавакиля Аркадию Дубову. Талиб: “Вы должны знать, что Исламский Эмират Афганистан — вторая страна, признавшая Чечню. Яндарбиев показал нам в Кабуле документы, из которых следует, что именно Россия была первой страной, признавшей Чечню”. (Это были хасавьюртовские и постхасавьюртовские документы, подписанные Масхадовым и Ельциным).
Чего хотят талибы? Ложная версия
Хотя по поводу исламского государства от Кавказа до Китая в последнее время говорят не талибы, а Басаев, талибы все же не слишком настроены упаковаться исключительно в Афганистане и жить там в спокойствии. По мнению пакистанского журналиста, пишущего для британской “Гардиан” и гонконгского “Фар Истерн экономик ревью”, автора нашумевшей книги “Ислам, нефть и Новая Великая Игра в Средней Азии” Ахмеда Рашида (интервью французской газете “Нувель обсерватер”), “все мы далеко еще не полностью осознали угрозы, которые несет движение “Талибан” миру и прежде всего своим соседям, учитывая, что Афганистан граничит со среднеазиатскими районами, богатыми нефтью и природным газом. Афганистан сейчас стал прибежищем исламских экстремистов самого разного толка, террористов, которые сражаются против России, Китая, Узбекистана, Таджикистана, Киргизии, Пакистана”.
Откуда талибы, источник джихада?
Успехи талибов объясняются их способностью использовать всплеск пуштунского национализма, возникшего в результате захвата Кабула в 1992 г. коалицией под управлением этнических таджиков, одним из национальных меньшинств Афганистана. Пуштунам пришлось объединиться, чтобы восстановить свой контроль над столицей, который они сохраняли
на протяжении последних трех столетий. “Талибан”, где пуштуны составляют более 90%, воспользовался ситуацией и подчинил себе большинство мелких афганских лидеров.Сначала талибы и не хотели политической власти, оставаясь чисто религиозным движением, целью которого было освободить страну от коррупции и восстановить чистый ислам. И только после захвата Кабула в 1996 г. и особенно после того, как появился саудовский миллиардер-террорист Усама Бин Ладен, талибы пошли в политику. С тех пор роль Бин Ладена только возрастала: его деньги и связи превратили “Талибан” в “транснациональное революционно-террористическое движение”. Это стало отправной точкой рождения нового вида ислама — профессионально террористического, гораздо более опасного, чем сам фундаментализм в
его чистом виде.Новое движение весьма примитивно, считает тот же Ахмед Рашид. “Оно не имеет ни программы, ни какого бы то ни было понимания исламской истории, хотя они и называют себя “учениками ислама”. Их взгляды — первобытное, наивное восприятие идей ислама, что является продуктом “обучения” неграмотными муллами, совершенно коррумпированными в худших традициях пуштунского племенного общества.
Единственная их цель — воссоздать принципы арабского общества VII века. Единственное средство достижения этого — тотальный джихад. Что же касается талибских медресе — это всего лишь школы по подготовке бойцов для своих отрядов”.С примитивностью, впрочем, не все ясно. Согласно отечественным авторам:
“…Наступая, талибы почти никогда не входят в полностью враждебный им район. Туда задолго до наступления прибывают эмиссары, которые строят группу поддержки, группу встречи и подбирают заранее кандидатуры в новую администрацию. Сегодня, скажем прямо, в Российской Федерации идет формирование почвы для подобного процесса. Впрямую о своей поддержке идей движения талибов заявил недавно в телеинтервью глава “Союза мусульман России” Надир Хачилаев” (Андрей Клочков, Владимир Горюнов).
Талибов сочинила женщина!
Появление талибов никак не соотносится с исламом, поскольку они — продукт чисто пакистанской внутренней политики той поры, когда в премьерах была Беназир Бхутто. До нее, в соответствии с соглашением, подписанным между США и пакистанским военным диктатором Зия-уль-Хаком в 1981 году, весь контроль за военными действиями в Афганистане возлагался на Межведомственную разведку (МВР) — самую мощную спецслужбу страны. МВР поддерживала экстремистские организации типа “Джамаат-и-ислами”, которая всегда негативно относилась к семье Бхутто. А вот в 1993 г., придя к власти, Бхутто в целях устроения “сдержек и противовесов” решила оказать поддержку другой организации — “Джамаат улема-и-ислами” (ДУИ).
ДУИ — пуританское и фанатичное ультрафундаменталистское движение, аполитичное и занятое только лишь восстановлением утраченных моральных ценностей ислама посредством следования шариату. Получив от правительства финансовую поддержку, ДУИ в своих медресе начала воспитывать талибов-студентов.
Талибы и экономика
Впоследствии МВР утратила контроль над афганскими талибами, особенно после того, как последние превратились в самостоятельную политическую силу. Мало того, уже происходит и “талибанизация” самого Пакистана. Благодаря огромным доходам от контрабанды наркотиков талибы почувствовали вкус к власти. Они поощряют экспорт органических удобрений из Пакистана и восстанавливают ирригационную систему с одной целью — расширить посевы опиумного мака. В Герате, в западном Афганистане, они даже создали образцовую ферму, где используются самые последние достижения науки и сельского хозяйства для выращивания мака и выработки методов повышения урожайности. С тех пор как талибы стали контролировать большую часть Афганистана, значительно выросло производство героина.
То есть, по сути дела, афганский наркобизнес заинтересован в Чечне в качестве места для плантаций, а также — транспортного коридора. Прежде всего — в Россию, с последующей героинизацией РФ. Ну а нефть и газ — явно не основные в этой истории. Так что объявленный джихад имеет вполне экономическую подоплеку.
Ислам, джихад, газават
Теперь, что касается ислама и джихада. Аналитики в последнее время кручинятся о том, что “столь далекие друг от друга понятия и слова, как “ислам” и “война”, все чаще воспринимаются стоящими рядом, особенно обывателями, и одинаково опасными для общества и личности”.
Теоретики предмета стараются эти понятия развести. Например, Загир Арухов из Махачкалы в статье “Экстремизм в современном исламе” пишет, например, так.
“Экстремизм в исламе представляет собой направление в рамках современного исламизма, понимаемого как политическое движение, стремящееся повлиять на процесс общественного развития, исходя из собственных религиозно-правовых норм и вероучительных догм. Теоретическое обоснование экстремизма в исламе сводится к тому, что мусульманское общество утратило свой первоначальный, истинно исламский характер. В результате этого объектом агрессивных нападок религиозных экстремистов становятся современные политические институты и властные структуры, представленные “неверными”, так как именно они являются главным препятствием на пути установления основ исламского порядка. Практика исламских радикалов заключается в активных и немедленных, а потому агрессивных действиях по установлению исламского государства, прихода к власти истинных мусульман. Движущие силы современного исламского экстремизма составляют в основном студенты, рабочие, мелкие торговцы, инженеры, врачи. Помимо всего, расширению рядов религиозных экстремистов способствуют и происходящие в современном мусульманском мире процессы пауперизации и люмпенизации”.
Впрочем, здесь совершенно не учитывается экономическая подоплека в виде, например, экстенсивного развития сельского хозяйства по части полей опиумного мака. Что и оставляет все эти слова в сфере чистой науки.
Что думаем о джихаде мы
История с джихадом неоднократно обсуждалась в Сети, и формулировки, которые там возникли, отличаются достаточной ясностью и лаконичностью.
Сетевые сформулировали всю историю так. Джихад (“священная война”), согласно канонам Корана, распространяется прежде всего на язычников. В отношении же тех людей, которые, скажем, имеют книги, то есть христиан и иудеев, джихад не объявляется. В средние века в завоеванных арабами землях перед “язычниками” был выбор: принятие ислама — или смерть. А “людей Писания” начинали обдирать как липку налогами. Принятие ислама сулило “налоговые льготы”.
Кроме того, в Коране в хадисах пророка Мухаммеда записано однозначно: любая власть дается от Бога, от Аллаха. Даже если это власть неверных, ее надо уважать. А стреляя в мусульман-дагестанцев, они, согласно Корану, обеспечили себе место в аду. В Коране написано, что мусульманину, который убивает другого мусульманина, уготована прямая дорога в ад.
И вообще, как было сказано Александром Фейгиным в одной из дискуссий на heretics: “Джихад — дело доброе. В том-то и дело, что идти с ятаганами и флагами по Невскому — это малый джихад. А большой — это воевать со своими страстями и собственным невежеством, то есть идти с флагами по собственной глотке
”.С этой вполне человеколюбивой позицией согласен и Фарид Асадуллин, заведующий отделом науки Духовного управления мусульман европейской части России, опубликовавший во “Времени МН” 18 августа 1999 года статью “Джихад надо объявлять себе”. Но все эти люди — рассуждают.
И с ними категорически не согласны те, кто действует — сами чеченцы, например, в лице сайта “Кавказ.орг”. (А вот из цитированной выше дискусии о его основателе и лидере: “Очень забавен выпускник УДН тов. Удугов, помогавший в свое время по путевке органов строить социализм в Анголе. Теперь он отрастил бороду и закосил под правоверного”.) Так вот, г-н Удугов в кратком руководстве “Качества моджахида” даже утверждает, что “если моджахиды истинно уверовали в Аллаха, то Аллах во время боев помогает им своими ангелами”.
Почему?
Вот что странно. У этих полуобразованных талибов все катит в лучшем виде. Нет у них в Афганистане проблем. Вряд ли их не любят кое-где через северную границу страны, а уж о Пакистане, что и говорить. Да и традиционные арабские страны тоже ведь пересмотрят свое отношение к мусульманским выскочкам-реформаторам. И Америка пойдет с ними на контакт — мотивируя его, разумеется, своими геополитическими интересами, но это будет какое-то не то обоснование.
И наркотики — тоже не причина того, что у талибов все так катит. Что-то в этой истории есть более серьезное. Что вообще имеется у них за душой? Положения некой религии, которые трактуются исключительно из их нынешних требований и склонностей. Из всего вышеприведенного видно, что сторонники и представители традиционных форм ислама выглядят кабинетными теоретиками, которые не могут отстоять свой смысл слов, употребляемых талибами так, как это им представляется угодным здесь и сейчас. А все умные книги — они были написаны давно и для других людей. Причем понятно, что конкретно с исламом это не связано: когда православие, например, становится национальной русской религией, то вот он и есть русский Талибан, а кто у нас может стать талибами — не проблема разглядеть.
Очевидный диагноз — у таких людей происходит конкретное уменьшение числа рецепторов. Поле жизни поэтому сужается, а слова остаются все теми же, отчего и неизбежна их подмена. То есть начинается некий период, следующий за тем, который был определен г-ном Гессе в “Игре в бисер” как “эпоха журнализма”. Теперь у нас будет эпоха джихада, поскольку чем как не джихадом является конкретное уничтожение смыслов индивидуальной волей, действующей по собственному предубеждению?
А большой джихад, тот, что внутри себя, оказывается в этом варианте лишь актом исполнения джихада малого — внутри человека ходят с ятаганами и отрезают от слов все лишние теперь смыслы.
Джихад реально происходит внедрением единиц присущего ему сознания — суженного, клипового. Как следствие — человек уже ни за что не отвечает и потенциально невменяем, поскольку он живет в кусках времени длиной в клип. Потом — когда этот эпизод будет отыгран — он получит новую жизнь. И это сейчас катит и будет катить еще долго.
Как можно бороться с таким оборотом дел? Учитывая, что сама процедура джихадизации жизни вполне примитивна, следует, наверное, подобрать в ответ что-то такое же несложное, но избавляющее от иллюзий и дающее взглянуть на ситуацию со стороны. Например, Кастанеду, сказавшего в частности: “Люди говорят нам с момента нашего рождения, что мир такой-то и такой-то и все обстоит так-то и так-то. У нас нет выбора. Мы вынуждены принять, что мир именно такой, каким его нам описывают”. И тут же: “Когда отсутствует какая бы то ни было определенность, мы все время готовы к прыжку”.
Но, как легко заметить, и Кастанеда произвел на свет вполне конкретную форму индивидуального джихада — и разберись тут, большой этот его джихад или маленький…
(с) Русский Журнал