22 июня 1941 года

Чем знаменита эта дата, знают все жители бывшего СССР. Однако помнили бы мы эту дату, если бы не катастрофическое поражение Красной Армии в первые недели войны? Если бы победоносное социалистическое воинство отбило бы коварную атаку фашистских полчищ и прошло бы по Европе победоносной волной не в 1944-1945 годах, а в 1941-1942-м? Думаю, нет. Именно КАТАСТРОФА 22 июня 1941 года осталась в памяти народа — так, что даже представители третьего поколения после войны все еще называют эту дату, будучи разбуженными посреди ночи.

С чем связано поражение Красной Армии? Есть две наиболее популярные точки зрения. Первая версия выдвинута еще И.В. Сталиным, и ключевое слово в ней — внезапность. Внезапно, предательски немцы напали на ничего не ожидающую страну, разгромили неготовую армию. Вторая версия: во всем виноват Сталин. Он обезглавил армию чистками 37-го года, предпринял реорганизации, вернувшие армию на десятилетие назад, затормозил принятие на вооружение новых типов оружия, запретил принять меры по повышению боеготовности непосредственно перед войной.

В этом материале я попытаюсь показать, что обе версии страдают половинчатостью. Да, снимать со Сталина вину за поражение нелепо, но также нелепо и отрицать все принятые им меры по военному усилению страны. Да, нападение Германии было неожиданным, но почему? ведь в распоряжении правительства СССР было достаточно информации, чтобы правильно оценить угрозу.

Главное, что мне хотелось бы довести до читателя: возможно, нет необходимости искать какую-то особую причину поражения в начале войны. В шахматах, при полном равенстве как материальных средств (равные силы сторон), так и начальной расстановки, белые выигрывают три из четырех результативных партий! И это дает всего лишь право выступки, право первого хода — всего лишь половина темпа! В реальных условиях преимущество инициативы, преимущество времени, как правило, приводит к победе. Из великих полководцев этим фактором в наиболее полной мере пользовался Гай Юлий Цезарь, которого за одно это открытие можно считать (и считают) одним из величайших военных гениев истории.

Второй фактор, играющий на руку нападающему, — это возможность правильным образом расположить свои войска, выбрать и подготовить направления наступления. Это позволяет не только навязать противнику бой там, где удобно наступающему и неудобно обороняющемуся, это дает возможность сосредоточить войска на направлении наступления, добиться локального подавляющего перевеса в силах. Во время русско-японской войны имевшие меньшие силы японцы одерживали одну за другой победы над русской армией за счет активного сосредоточения превосходящих сил на выгодных направлениях.

Третий фактор: именно наступающий имеет возможность выбрать момент перехода в наступление. Это автоматически подразумевает, что наступающий имеет преимущество в укомплектованности и снабжении войск; сам факт перехода в наступление означает, что наступающий опередил противника в готовности.

Таким образом, переход одной из сторон в наступление обеспечивает:

• преимущество времени, инициативу;


• преимущество выгодного расположения войск, их концентрации;


• преимущество материальное, связанное с большей готовностью войск.

Этих трех факторов уже более чем достаточно, чтобы обеспечить начинающему перевес. Классический пример такого перевеса — пограничное сражение в 1914 году в Бельгии и Франции. Армия Германии, имея преимущество инициативы, выбрала направление главного удара в обход пограничных крепостей Франции, и даже небольшого численного перевеса, связанного с более быстрой мобилизацией, хватило немецкой армии, чтобы нанести французам чувствительное поражение при общем равенстве сил.

Рассмотрим коротко состояние Красной Армии и противостоящих немецких войск на 22 июня 1941 года. Общее количество соединений (дивизий, бригад) на немецкой стороне составляло около 180 стандартных дивизий и 176-178 на стороне Красной Армии. Более 80% немецких дивизий были полностью укомплектованы личным составом, из остальных половина была укомплектована в достаточной мере, чтобы быть использованной в боях, и лишь 10% дивизий (менее 20) были небоеготовы. Полная численность сосредоточенной на границах СССР группировки составляла до 4 млн. человек. Добавлю, что немецкие нормы укомплектования, при которых дивизия считалась боеспособной, были весьма жесткими; так, при потере дивизией более трети личного состава она считалась разбитой и выводилась на переформирование; при потере половины личного состава и более дивизия расформировывалась. Такие жесткие критерии обеспечивали высокую боеспособность дивизий, их способность решать серьезные задачи в наступлении и обороне. Для сравнения: дивизия Красной Армии выводилась на переформирование, когда теряла более половины личного состава (и то не всегда), и расформировывалась лишь тогда, когда фактически переставала существовать (численность личного состава некоторых «дивизий» во время Сталинградской битвы, к примеру, падала ниже штатной численности батальона!).

Красная Армия в западных военных округах насчитывала более 175 стандартных дивизий. Из этих дивизий около трети было укомплектовано на 66-80% и было боеготово (по нашим уставам). Примерно 50% дивизий было укомплектовано наполовину, однако в этих дивизиях почти не было специалистов (врачи, химики, инженеры, связисты, водители, младший командный состав) и сержантов. Наконец, около 15% дивизий вообще имели одно название и штаб, будучи укомплектованы менее чем на треть. Общая численность Красной Армии в западных округах составляла менее 2,5 млн. человек при формальном равенстве с немецкой армией в соединениях. Все соединения (в том числе и «скелеты» с третью личного состава) были практически полностью вооружены, однако предметов снабжения, транспортных средств, боеприпасов и даже просто еды в частях было крайне мало. Доходило до того, что солдаты голодали, находясь в непосредственной близости от складов с продовольствием. Снабжение вообще было организовано крайне плохо, и это сказывалось на протяжении всей войны.

Техническое оснащение. Говоря о вооружениях, нельзя не отметить значительный перевес Красной Армии в количестве танков и самолетов. Только в приграничных округах на начало войны было сосредоточено более 7000 танков (у немцев — около 2600 танков) и до 4000 самолетов (в люфтваффе насчитывалось чуть более 4000 самолетов; вся авиация в боях на Востоке использовалась в течение первых двух дней, после чего более половины авиации было возвращено на Запад). Обычно в советской литературе указывается на низкое качество имевшейся техники. Однако нет никаких оснований говорить об отставании в техническом уровне танков. Основу танкового парка СССР составляли танки БТ и Т-26. Если танк Т-26 действительно к началу войны устарел, то танки БТ-5 не уступали по своим боевым качествам немецким танкам Т-III модификаций начала 41-го года, а танки БТ-7М превосходили их и уступали лишь танкам Т-IV. БТ-2 был несколько слабее танка Т-III, но все же превосходил модели Т-II. Кроме того, на начало войны в СССР было произведено и отправлено в войска более 1100 танков Т-34 и более 300 танков КВ-1 и КВ-2. Эти три типа танков были практически неуязвимы для («от», как любят писать наши военные) немецких машин, при этом имели возможность поражать любую немецкую бронетехнику. Наличие нескольких сот таких машин при грамотном использовании было равноценно всему немецкому танковому парку; замечу, что большая часть танков новых типов находилась в приграничных округах. С самолетами ситуация не столь однозначная. Действительно, на начало войны основу самолетного парка Красной Армии составляли машины, заметно уступавшие немецким аналогам. Однако и на И-16 последних модификаций можно было сбивать Ме-109, уж не говоря о Ме-110 и Ju-87, что и демонстрировали наши пилоты в первые месяцы войны. Для справки: в первые два дня войны над приграничными районами СССР шла грандиозная воздушная битва с участием почти 5000 машин. Потери в воздушных боях были… равными! И только успешные бомбардировки аэродромов Красной Армии привели к завоеванию немцами господства в воздухе. На начало войны в войсках уже были самолеты МиГ-3 и ЛаГГи, которые не слишком уступали немецким машинам. Самолеты СБ, Ил-2, МБР, ДБ-3 успешно использовались до 43-го года, а после модификаций и до самого конца войны. Так что говорить о катастрофическом отставании в качестве самолетов и танков вряд ли правомерно.

• Германия не может вести длительную войну на два фронта. Поэтому сроки военной операции против СССР — не более 6-7 месяцев;


• Разгромить за 6-7 месяцев столь протяженную географически страну, как СССР, возможно, лишь взяв под контроль крупнейшие промышленные и политические центры. При этом следует сознательно пожертвовать планомерным занятием территории и смириться с действиями партизан и диверсионных групп в тылу фронта. Крупнейшие центры, которые должны быть заняты на первом этапе операции (первые 2-3 месяца войны), — Москва, Ленинград, Донецкий угольный бассейн. На втором этапе необходимо выйти к линии низовья Волги (Астрахань) — Архангельск и обеспечить оборону этой линии действиями мобильных групп при активной поддержке авиации. Дальнейшее решение «русского вопроса» должно быть произведено после разгрома Великобритании и освобождения главных сил немецкой армии с Запада;


• Расположение и состав противостоящих сил Красной Армии (они, кстати, были немцам прекрасно известны, как показывают, к примеру, выступления адвокатов Геринга на Нюрнбергском процессе) позволяют решить поставленную задачу при условии разгрома противника в краткосрочном приграничном сражении. Главным препятствием при наступлении вермахта является географический рубеж Западная Двина-Днепр с «дефиле» у Смоленска (этот рубеж является исторической западной границей московской России, отделявшей ее от польско-белорусских и польско-украинских земель; именно за Смоленск постоянно шли войны между Россией и Польшей). Преодоление этого рубежа сходу должно быть главной целью вермахта; только при решении этой задачи в первые недели войны можно рассчитывать на успех всей кампании в целом;


• Для решения задачи быстрого разгрома противостоящего противника создается значительное массирование сил в трех группах, которые имеют задачи: разгром войск Красной Армии в Прибалтике и форсирование Западной Двины (Даугавы); разгром войск Красной Армии в Белоруссии и захват Смоленска; разгром войск Красной Армии в польской Украине (западной Украине) и форсирование Днепра в районе Киева. На направлениях главного удара предполагается добиться более чем десятикратного перевеса в живой силе, значительного превосходства в артиллерии. В условиях значительного перевеса Красной Армии в танках, да и вообще недостатка танков в вермахте, танковые соединения должны использоваться строго для действия в глубине обороны противника, а борьбу с танками Красной Армии следует переложить на пехоту и авиацию.

Я полагаю, все, кто интересовался историей Великой Отечественной войны, знакомы в общих чертах с этим планом. Я хочу обратить внимание читателя на два момента. Во-первых, план составлен в расчете на блицкриг, чрезвычайно короткую по времени войну (хотя и значительно более длительную, чем все предыдущие операции вермахта в Европе). Именно логика блицкрига диктует выбор направлений наступления; именно логика блицкрига требует чрезвычайно глубокого проникновения танковых частей за линию фронта для занятия стратегически важного рубежа. Во-вторых, требования массирования сил на направлениях главного удара были учтены в полной мере, вплоть до сознательного оголения маловажных (с оперативной точки зрения) участков.

Что противопоставила немецкому плану советская сторона? Немецкий план был рассмотрен в подробностях советским генштабом и после серии штабных игр был признан несостоятельным. Упоминания об этих дебатах есть, к примеру, в «Воспоминаниях» маршала Жукова. В частности, было признано нереальным в достаточно короткий срок захватить тот самый стратегический рубеж Западная Двина-Смоленск-Днепр. Из этого советский генштаб сделал вывод, что немцы будут готовить длительную, многолетнюю войну и соответствующим образом расставят приоритеты. В частности, при планировании длительных военных действий для немцев становятся важными не политические, а экономические ориентиры, в частности, румынская — и в перспективе кавказская — нефть, хлеб Украины, марганец Никополя, уголь и металл Донбасса. При планировании длительной войны центр тяжести неизбежно переносится на юг Восточной Европы. Поэтому наибольшие силы Красной Армии были сосредоточены в Киевском Особом Военном Округе (ОВО); там находились наиболее боеготовые и наилучшим образом снаряженные дивизии. Западный и Прибалтийский ОВО имели заметно меньше сил и находились в значительно меньшей степени готовности. Ленинградский и Одесский ВО были, в свою очередь, слабее Западного и Прибалтийского. Однако выделение части сил в эти округа дополнительно распыляло войска, которые могли бы быть использованы на главном направлении наступления вермахта.

Немцам удалось в полной мере использовать фактор инициативы. Значительная часть дивизий Красной Армии не была выведена в приграничные полосы прикрытия и подверглась атаке в казармах. Авиация СССР понесла тяжелые потери в результате бомбежек аэродромов. Мобилизация в приграничных округах была сорвана, а прибывшее — еще до 22 июня — пополнение не было распределено в войска, а прямо из полевых лагерей пошло в лагеря военнопленных. Длительное время советское командование не могло выявить направление основного удара вермахта, и время для организации обороны и контрударов было потеряно впустую. Танковые и механизированные корпуса бесцельно метались за линией фронта, теряя машины больше из-за поломок и нехватки топлива, чем из-за атак авиации противника, а до боевых столкновений с вермахтом дело и вовсе не доходило. К концу первой недели войны управление войсками было полностью дезорганизовано, положение на фронте стало катастрофическим.

Маленькое отступление. Недавно в патриотическом угаре нам снова рассказали, что танковое сражение под Прохоровкой было крупнейшим танковым сражением в истории. С обеих сторон в нем участвовало более 1200 танков. Лично президент посетил славное поле, где сгорело несколько сот «тридцатьчетверок», затыкая в прямом смысле своими трупами дыру во фронте, пробитую дивизиями Манштейна. Описание этой битвы глазами майора — участника (тогда он был еще старшим лейтенантом или капитаном) было опубликовано, по-моему, в «Дружбе народов» и выглядит весьма впечатляюще. На своей Т-34, в рядах контратакующей танковой дивизии, он перевалил невысокий холм и увидел перед собой широкую долину между двумя грядами холмов. На склонах противоположной гряды стояли немецкие «Тигры» и целеустремленно лупили из своих орудий по идущим сплошным потоком «тридцатьчетверкам». Долина от края до края была забита горящей бронетехникой, в основном нашей. Проехать через нее было просто невозможно: слишком много остовов загораживало дорогу. Съехав с холма вниз, он вскоре был подбит, но ему удалось досидеть в танке до темноты и затем уйти к своим. Это было особенно непросто, так как на поле хозяйничала немецкая пехота. Пройти через плотно забитые железом поля немцам не удалось, и операция «Цитадель» — наступление немцев на Курской дуге — провалилась. Не знаю, насколько эта картина соответствовала действительности, однако крупнейшим танковым сражением в истории эта битва не была. Немецкие историки указывают, что во время контрударов под Львовом в июне 1941 года (под Ровно и Броды, по нашим названиям) Красная Армия задействовала более 1500 машин, что автоматически сделало это сражение крупнейшим танковым сражением Второй мировой войны. А израильские историки подсчитали, что во время наступления на Голанские высоты в 73-м году сирийцы ввели в бой более 2000 единиц бронетехники (почти 2500 единиц, утверждают израильтяне), и именно это сражение было крупнейшим танковым сражением в истории. Битве под Прохоровкой остается утешаться титулом крупнейшего встречного танкового сражения в истории.

Здесь мы снова должны вернуться к стратегическим концепциям. Еще под руководством маршала Тухачевского советский генштаб пришел к выводу, что для победы в войне против Германии (и Запада вообще) необходимо отмобилизовать не менее 300 дивизий. Численность такой армии должна была превышать 10 млн. человек. Военные успехи Германии привели к пересмотру необходимого количества дивизий и коррекции этой цифры в большую сторону. В 1940-1941 годах в СССР были сформированы дополнительные дивизии, и общее количество дивизий достигло 360. В основном эти новые дивизии представляли собой «скелеты»: штаб, органы снабжения и небольшое количество офицеров и сержантов. Ни о какой боевой силе этих образований говорить было нельзя, и немцы при определении сил Красной Армии справедливо не брали их в расчет. Однако нагрузка на органы снабжения выросла пропорционально количеству новых соединений, а количество ошибок и накладок выросло по крайней мере пропорционально квадрату. Теперь несложно подсчитать: немцы готовили армию численностью 4 млн. человек на протяжении пяти месяцев и трижды переносили дату начала военных действий; полное опоздание составило полтора месяца, и около 10% соединений вступило в войну неготовыми. СССР формировал армию численностью 12 млн. человек в течение 22 месяцев, и около 67% соединений вступили в войну неготовыми. Это дает нам соотношение бесхозяйственности 1.5:1 не в нашу пользу J . Это, конечно, шутка: кажущаяся бездарность подготовки связана с различными планами сторон. Германия готовилась к скоротечной военной кампании (6-7 месяцев), в то время как СССР готовился к длительной многолетней войне. Строилась соответствующая военная промышленность (в том числе и в 1940 году), создавались огромные стратегические запасы. В 80-е годы еще не были утеряны традиции встреч с ветеранами, так мне запомнилась одна такая встреча. Ветеран-артиллерист рассказывал, что труднее всего воевать было вовсе не в 1941 году. «Это все сказки — мол, в 1941 году не видели ни одного нашего танка или самолета. Постоянно и ездили, и летали. И снаряды были, и пушку новую не проблема была получить. Вот в 42-м году, когда предвоенные запасы кончились, а эвакуированная на Урал промышленность еще не заработала в полную силу, вот тогда действительно тяжело приходилось». Он вообще много чего рассказал — может быть, как-нибудь использую его рассказы.