Кыргызстан дневной, Кыргызстан ночной

Из ближних странствий

Бывая в Кыргызстане, каждый раз убеждаюсь – налицо полное отсутствие патернализма. Акаев дал кыргызам землю, Аллах — воду, народ платит безропотностью. Государственная власть Кыргызстана так отторгла от себя рядовых граждан, что народ живет своей жизнью, а политическая элита — своей. Акаев, отучив народ от своевременной выдачи и без того мизерных зарплат и пенсий, добился от народа и полной аполитичности. Я был в Кыргызстане сразу после президентских выборов, и, с кем бы ни разговаривал, все признавались в политическом скептицизме. Большинству все равно — кого выбрали президентом, кто баллотировался, кто был основным соперником. “Кто бы ни стал президентом – ему надо сначала набить желудок”, — говорили собеседники, рядовые кыргызстанцы. Каждый из моих собеседников при этом имеет свой, стабильный и независимый от государственных институтов источник дохода.

Когда летишь на переполненном безбилетными пассажирами маленьком самолете “Як-40” над Кыргызстаном, то ясно ощущаешь вечную мерзлоту снега на северных склонах горных вершин и… игривую зелень на южных склонах. Лучи солнца никогда не падают на северную часть гор, названную “тундук”, то есть “ночная”. Словом, страна представляет собой конгломерат двух Кыргызстанов – “ночного” и “дневного” (Туштук).

Конечно, за несколько дней трудно изучить другую страну, будь она хоть братской-сватской. Пути-дороги привели меня в начале ноября в Южный Кыргызстан — Туштук, как называют его сами кыргызы. Я неслучайно оговариваюсь, что был именно в Южном Кыргызстане, поскольку о нашем соседе все меньше и меньше можно говорить как о едином организме. Сепаратистские настроения в Кыргызстане давно уже выплеснулись в общественную жизнь, все годы суверенной жизни можно часто натыкаться в газетах на эпитеты “ах, эти северяне”, “неугомонный депутат-южанин” и т.п. Если Казахстан условно делится на три жуза и пять территориальных регионов (север, юг, запад, восток и центр), то Кыргызстан географически и исторически разделен на две части.

Экономические богатства Кыргызстана формируются в основном на юге. А верховодит страной элита относительно бедного севера. Это одна из причин раскола, который тормозится многими факторами. Главный из них — клановая разобщенность из-за страха потерять административное кресло. Недовольная акаевским правлением, часть южной элиты открыто выдвигала в ходе президентской кампании сепаратистские лозунги. Неслучайно сразу после выборов Аскар Акаев полетел “встречаться с народом” в Ош, столицу Южного Кыргызстана.

Пока “северная элита” уводит страну подальше от прогресса, над Кыргызстаном возникает всепоглощающая внешняя угроза – ваххабизм. Приведу только один факт – в центре Джалал-Абада, возле зданий областного суда и областной милиции, я видел надпись на строительном вагончике, которая в переводе на русский означает: “Выбирать любого руководителя, кроме халифа – для мусулманина грех”. Надпись выполнена серой краской, по трафарету.

“Дневной” Кыргызстан (Туштук) представляет собой окраину знаменитой Ферганской долины. Люди живут здесь, можно сказать, богато. Когда в начале 90-х годов разгоняли колхозы, каждому гражданину достался солидный земельный надел. Распределение колхозного имущества, в отличие от казахстанской практики, было формально справедливым. В Ферганской долине высоко развита базарная культура. Земля – главное богатство в Южном Кыргызстане, главный источник доходов. На последних колхозных собраниях землю, разбитую на равные участки, делили по жребию! Я дотошно интересовался этим моментом, поскольку в Казахстане распределение земель проводилось по хотению совхозного начальства. Каждая сельская семья в Южном Кыргызстане получила право хозяйствования на земельных угодьях, исчисляемых в гектарах. Например, в Аксыском районе Джалал-Абадской области сельская семья имеет в своем распоряжении около двух гектаров поливной высокоурожайной земли. Это не считая личного подворья в 5-10 соток, где фруктовые деревья исчисляются десятками. Кто не ленится – ставит еще улья, ухаживает за пчелами. Сейчас селян тревожат разговоры о возможном введении частной собственности на землю. Знатоки утверждают, что гектар поливной земли придется выкупать за 4 тысячи долларов. Таких денег у большинства земледельцев нет и скоро не будет.

Итак, из чего складывается доход в средней южно-кыргызстанской семье? Один гектар земли при правильном уходе дает урожай картофеля в 10 тонн, риса — в 1400 килограммов. Кыргызы целый год живут в ожидании большого урожая. Урожай забирают коммерсанты, прямо с подворья. Цены, разумеется, бросовые. Но крестьянам деваться некуда — самостоятельный сбыт выращенного урожая практически невозможен. Везти продукцию в Северный Кыргызстан очень трудно – впереди головокружительные перевалы Тянь-Шаня. Дорога и сама по себе тяжела, и из-за наличия множества мздоимцев на пути. Здесь и лежит, на мой взгляд, основная причина экономической разобщенности двух половинок одного целого. Конечно, около половины сельского товара так или иначе идет в Бишкек, оттуда — в Казахстан и Россию. Но это уже предмет межгосударственной неформальной торговли. Этим крупным бизнесом занимаются организованные полукриминальные структуры и торговцы-одиночки.

Экономически Южный Кыргызстан привязан к Узбекистану. В этом заключается основной фактор общественных отношений в этом регионе Ферганской долины. Кыргызские джигиты делали выгодный бизнес, вывозя сельхозпродукцию в соседние узбекские областные центры Наманган, Андижан и Фергану. Наиболее расторопные торговали на ташкентских базарах, где товар можно было сбыть в два раза дороже, чем в областных центрах. Но в прошлом году узбекские власти в одностороннем порядке закрыли границы, более того — перестали пропускать кыргызский транспорт через свои приграничные населенные пункты. Это был удар по живому. Ведь, чтобы попасть из одного кыргызского села в другое, местами приходится пересекать узбекскую территорию. И наоборот. Но кыргызам все же сложнее. Потому что они в основном живут в горных ущельях. А долины заняты преимущественно узбеками. Из-за двух узбекских таможен в селе Нанай на участке в два километра некогда общей советской дороги кыргызскому аулу Кашка-Суу, например, пришлось срочно сооружать объездную дорогу в двадцать километров. И так повсеместно, потому что на узбекско-кыргызской границе все населенные пункты были связаны воедино одной дорогой жизни. Вновь строящиеся объездные кыргызские дороги – это сплошной ад из серпантинов. Экскаваторы вживую вгрызаются в холмы, пробивая бреши. Насыпи возводятся на пути бурных весенних потоков, вдоль рек, к которым спускаются горы. А рядом, через реку – безопасное, пологое побережье, занятое узбеками.

Простая арифметика показывает, что мизерные доходы кыргызской семьи съедаются большими житейскими расходами. На что они тогда живут, спросите вы? Разумеется, почти все продукты питания, как говорится, со своего огорода и хлева. В Южном Кыргызстане сама природа велит заниматься и скотоводством, и земледелием. Здесь, как и в романтизируемые досоветские времена, принято летом выезжать на джайляу, пить в обилии кумыс, делать заготовки сливочного масла на зиму, курта на продажу. И еще одно главное отличие кыргызской семейной экономики – практически в каждом доме есть добытчик денег на стороне. У кого-то сын торгует на алматинских базарах, у кого-то дочь – хороший врач в Бишкеке, получает взятки, в третьей семье – династия фининспекторов. Кыргызстанская действительность настолько отторглась от государственного строительства, что они напоминают берега одной реки. Между берегами – бурлящие потоки драматической общественной жизни. С первого взгляда и не поймешь, куда несет воды река, не повернулось ли ее русло к банкротству государства.

В Кырзызстане не было больше фарса, чем прошедшие президентские выборы. ОБСЕ и другие международные организации не признали выборы. Правительственные идеологические структуры не только обеливают пиррову победу Акаева, но и взяли новую ноту в “черном пиаре” — шельмуют самих международных наблюдателей. В Казахстане до этого, как известно, не стали опускаться. “В каких очках ОБСЕ? Наблюдение зашоренными глазами”, — таковы типичные заголовки правительственных газет. Еще бы! Ведь сам председатель Центризбиркома Сулайман Иманбаев сразу после выборов ответил на отрицательную оценку следующим образом: “Я считаю, что ОБСЕ в данном случае работает по специальному заказу, но я знаю — это касается более высоких интересов. Такой оценки мы не заслуживаем”.

Такие вот бурные волны накатывают на берега реки под названием Кыргызстан. На одном берегу – народ, на другом – далекая от народа власть. Весьма интересные два объявления нашел я в газете “Асаба” от 24 октября под рубрикой “Пейджер”. Некто Руслан поспорил с другом, что Акаев не станет вновь президентом. На 10 сомов, или на 20 центов! Точно такая же сумма фигурирует в объявлении продавщицы хлебного киоска Наргизы Каришевой. Дело вот в чем. Незнакомая девушка заняла у нее 10 сомов, которых не хватало на проезд. В залог оставила сумку, пообещав прийти на следующий день. Но пришла через три дня. Все это время продавщица Наргиза носила в ее сумке свой паспорт. И забыла забрать, как водится. “На добро надо отвечать добром”, — взывает Наргиза к совести незнакомой девушки. И все из-за 10 сомов. Или 20 центов по курсу.