Деятельность Национального банка всегда была и будет в центре внимания общественности. Сам банк давно уже ассоциируется с личностью его председателя – Григория Марченко. Недавно главный банкир республики согласился ответить на интересующие население вопросы в программе 31 канала “Общественный договор”. В студии собрались бизнесмены, представители общественных объединений и фондов, банкиры. Аудитория “жаждала крови”. Однако прежде господин Марченко поведал о создающемся Национальном нефтяном фонде, или, как он еще называется, “Фонде будущих поколений”. Итак,
Фонд будущих поколений
— Речь идет о получении денег от компании “Шеврон”, которые должны быть переведены на депозит правительства в Национальном банке. Как дальше распоряжаться этими деньгами, будет зависеть от окончательной структуры этого фонда и от того, какие соответствующие изменения будут внесены в действующее законодательство. С точки зрения законодательства любые доходы, например от приватизации, являются частью бюджета этого года. Поэтому, хотя указ президента подписан, для того чтобы все это нормально функционировало, необходимо внесение определенных изменений в законодательство. Эти изменения будут делать депутаты, и от результатов этих изменений зависит то, как будет функционировать фонд, в какие активы можно будет вкладывать эти средства, какая часть денег будет инвестироваться за границу, какая будет вкладываться внутри страны. Это решение политическое, а одно из названий, которое обсуждается, – “Фонд будущих поколений”, поэтому мы в политических дискуссиях и в принятии политических решений участия не принимаем. Когда решение будет принято, мы выполним его в рамках тех полномочий, которые для нас будут определены как технического оператора, если нас таковым назначат.
— Как будут работать деньги, вложенные в фонд, ведь не лягут же они мертвым грузом в закрома Нацбанка?
Григорий Марченко и здесь просветил собравшихся.
— Это зависит от нормативных документов. Предполагается, что будет функционировать правление или наблюдательный совет фонда, в который войдут представители парламента, президента и правительства. Этот наблюдательный совет и должен формировать инвестиционную стратегию фонда. Как формально будет это выглядеть, будет ли это отдельный счет Министерства финансов в Национальном банке, на котором вложенные деньги будут аккумулироваться опять-таки вопрос учредительных документов фонда. Что касается инвестирования средств — об этом пока можно говорить лишь теоретически, поскольку решать будет наблюдательный совет.
Наконец ведущая программы подала сигнал, что можно начинать задавать вопросы. Аудитория оживилась: ведь каждый присутствующий на съемках передачи имел в загашнике один либо несколько каверзных вопросиков, которые, по мнению некоторых, могли загнать господина главного банкира в угол.
ВОПРОСЫ:
— Насколько Национальный банк контролирует и влияет на ситуацию на валютном рынке, ведь всем понятно, что скачок курса доллара две недели назад был спекулятивной операцией. Второй вопрос: какие Национальным банком принимаются шаги для стимулирования банков второго уровня по финансированию реального сектора экономики?
— Эти вопросы отражают общую экономическую неграмотность населения, в том числе и бизнесменов. Если вы внимательно за пять-шесть лет изучали документы, то вы должны были там хотя бы наткнуться на какие-то материалы, предоставляемые Национальным банком, например, на статистический бюллетень Национального банка, который публикуется ежемесячно на трех языках – казахском, русском и английском. Цифры по кредитованию реального сектора я называю, наверное, каждый день. Могу еще раз повторить. На первое октября прошлого года общий объем кредитов, предоставленных банковской системой реальному сектору, составляет в эквиваленте 1 миллиард долларов. Сегодня эта сумма составляет миллиард 720 миллионов долларов. Поэтому там путем простых арифметических вычислений можно прийти к выводу, что за 13 месяцев объем кредитования вырос на 72% в долларовом эквиваленте. Быстрее объемы кредитования реального сектора растут крайне редко и в очень немногих странах. К этому еще нужно добавить, что у нас отсутствовал рынок корпоративных облигаций до мая этого года, и сегодня общий объем корпоративных облигаций, размещенных нашими предприятиями, составляет порядка 120 миллионов долларов в эквиваленте. Если это суммировать, то можно говорить, что общий объем средств, предоставленных реальному сектору нашей финансовой системой, за этот период вырос на 84%. Это очень много. А если конкретный предприниматель в силу тех или иных обстоятельств не может получить кредит в банке, то это вовсе не значит, что никто никого в стране не кредитует. Это во-первых. Что касается рисков, я хочу еще раз сказать, что мы, Центральный банк, осуществляем надзор и нам запрещено вмешиваться в хозяйственную деятельность банков второго уровня. Это правильно. Поэтому риски они несут сами. Существуют механизмы в отдельных странах, когда создаются определенные агентства малого бизнеса, в частности в США и ряде других стран, и часть рисков по кредитованию малого бизнеса берет на себя государство в лице правительства или этого специального агентства, которое наделено бюджетными средствами. Это тоже вопрос развития нашей бюджетной системы, если депутаты решат, что часть бюджетных средств нужно направлять на покрытие части рисков, связанных с кредитованием малого бизнеса, то, конечно, этот вопрос можно и даже, наверное, нужно рассматривать. Но мы, как Национальный банк, в этих проектах участвовать не можем.
Было еще очередное не очень грамотное заявление насчет спекулятивных действий на рынке, которые произошли две недели назад. Это опять-таки проявление неграмотности или сознательная ложь. Никаких спекуляций на рынке не было, и как раз те банки, которые попробовали спекулировать, потерпели убытки. Спекулировать против Национального банка в Республике Казахстан, когда у Национального банка золотовалютные резервы на 2,2 миллиарда долларов, просто бессмысленно. Поэтому никаких спекулятивных настроений не было. И людям, особенно тем, которые считают себя экономически грамотными, вообще-то не мешает вначале разбираться, а потом наклеивать ярлыки, что, дескать, все кругом спекулянты и так далее.
— Я недоволен работой Национального банка. Национальный банк, можно сказать, не любит тенге. Обмен ветхих тенге на новые вообще не производится, посмотрите, в каком они состоянии. И потом посмотрите на железные. Никто не разберет, каких они размеров, что там написано.
— Что касается ветхих купюр – это неправда. Мы об этом неоднократно говорили. Вот этих номиналов – от одного до пятидесяти тенге — уже 80% изъято из обращения. До апреля следующего года мы на 97-98% сможем изъять. Но какая-то часть все равно останется в руках у журналистов и той части населения, которая будет продолжать нам задавать вопрос, когда вы у меня заберете эти ветхие банкноты. Если вы сами не сдадите в банки, никто их у вас не заберет. По квартирам ходить и изымать ветхие банкноты от одного до пятидесяти тенге не будем. Это раз. Что касается монет. Ситуацию я тоже неоднократно объяснял. Есть три монетных ряда. Первый был выпущен еще в 1993 году – тиыны, потом в 1993 же году был подготовлен и выпущен монетный ряд тенге с так называемой скифской звериной символикой. Он оказался не очень удачным. И в 1997 году был выпущен третий монетный ряд, который более-менее нормально воспринимается населением. С июня у нас объем монет в обращении очень быстро растет – по 30-40% в месяц, поскольку проводится изъятие ветхих банкнот с таким же номиналом. То есть мы в течение ближайших шести, максимум девяти месяцев завершим изъятие тиын из обращения, завершим изъятие из обращения тенге первого монетного ряда, отправим их на переплавку, и в стране останется только один монетный ряд образца 1997 года. Понятно, что речь идет о миллионах банкнот и о миллионах монет, и поэтому работа продвигается не так быстро, как нам всем хотелось бы.
— На наш взгляд у Национального банка две проблемы. Первая: сверхвысокая ставка рефинансирования – 14 %, потом коммерческие банки второго уровня накручивают еще до десяти процентов, и в итоге кредит становится неподъемным, где-то двадцать четыре и более процентов. Реальный промышленный сектор просто не может освоить эти кредиты, и таким образом реальная экономика стоит на месте. Второй вопрос: в стране создан миф, что у нас есть свободный обменный курс. На наш взгляд, свободный плавающий курс тенге формируется в реальном секторе экономики, когда товарная масса одной страны обменивается на товарную массу другой страны, причем они привязаны к потребительской корзине. У нас же все расчеты идут через доллар, сначала товар измеряется в тенге, потом в долларах, в российских рублях и так далее. Почему у нас, несмотря на экономический рост, тем не менее вопреки всем элементарным экономическим законам курс тенге падает? Почему тенге держится на такой искусственно низкой планке?
— Вопросы понятны и опять демонстрируют полную экономическую неграмотность. Объясняю по пунктам. Нужно понимать, что такое ставка рефинансирования. Ставка рефинансирования имеет глубокий экономический смысл, когда есть кредиты рефинансирования. Национальный банк никаких кредитов рефинансирования уже много лет не предоставляет. Вы по-прежнему мыслите категориями 1993 года, когда кредиты рефинансирования являлись основным обязательством банков второго уровня. Сейчас наши банки работают как нормальные банки, то есть они привлекают вклады населения и депозиты предприятий и за счет этих средств кредитуют реальный сектор. Об этом все знают. Поэтому это опять-таки или сознательная попытка ввести аудиторию в заблуждение, или элементарная неграмотность. Если Нацбанк, допустим, вдруг начнет привлекать вклады населения под пять процентов годовых и выдавать кредиты под десять процентов годовых в тенге, никто ему ничего не скажет. Это его право. Это те ресурсы, которые он привлек.
Теперь по курсу тенге. Тут идет очень большое смешение понятий и опять-таки кустовые проявления неграмотности. И цифры еще неправильно приводятся, это некорректно. Есть понятие номинальной девальвации и реальной девальвации. Или номинального и реального изменения курса. Так вот, номинальное изменение курса в Казахстане с начала года – 4,2%. В России номинально рубль снизился к доллару на 3,1 %. Укрепление рубля произошло в реальном выражении, точно так же, как у нас в Казахстане произошло укрепление тенге в реальном выражении. И мы эту цифру называли. Если брать реальный обменный курс в отношениях с 34 странами, нашими партнерами, с начала года тенге укрепился приблизительно на 9 %. Вот и все. Поэтому давайте отделять яблоки от апельсинов и разбираться, о чем вы говорите: о реальном курсе, о номинальном. В конце концов нужно понимать: деньги — это товар специфический. Также валюта любой страны — это тоже товар, который отражает конкурентоспособность этой экономики. Если вы придете со своими помидорами на рынок и скажете, что вы патриот Жамбылской области и любите эти, действительно вкусные, помидоры и будете продавать их в сто раз дороже, чем все остальные, вы мне скажите, кто-нибудь у вас купит? Кроме вот таких же двух-трех патриотов из того же региона? Никто их покупать не будет, потому что они стоят дороже. Если мы со своими товарами пойдем на рынок и скажем: а мы хотим их продавать в десять раз дороже мировой цены, над нами просто вежливо посмеются и не будут с нами разговаривать. Если вы поднимите курс тенге, как это некоторые предлагают, у нас цена на все товары поднимется во столько же раз. Мы все это проходили в конце 98-го – начале 99-го года.
Вот так господин Марченко дал отпор представителям общественности. Загнать в угол главного банкира страны никому не удалось. То ли потому, что мы действительно оказались экономически безграмотными, то ли из-за искусного умения Григория Александровича, прикрываясь заумными экономическими терминами, уводить разговор в безопасное русло. Так или иначе, но увидеть Григория Марченко, посыпающего голову пеплом и кающегося во всех приписываемых ему грехах, нам не удалось. Умело “отделив яблоки от апельсинов”, господин главный банкир Казахстана победителем ушел с телевизионного поля боя.