Менее 20 дней отделяют нас от нового века, с которого начнется отсчет нового тысячелетия. Время подводить итоги первого десятилетия реформ. Тем более что их первый этап завершен. Чего мы добились за эти 10 лет? Как далеко Казахстан продвинулся в построении рынка и демократии? Подкреплен ли этот процесс в общественном сознании сменой патерналистских установок и ориентации на либерально-рыночные? Как глубоко пустила корни либеральная идея в нашем обществе? И можно ли сегодня говорить о том, что созданы гарантии, которые бы препятствовали реставрации прежнего социального уклада?
В этой связи представляет определенный интерес, произошли ли изменения в общественном сознании казахстанцев и какие ценности они сегодня исповедуют.
Респондентам из 7 областных центров и столицы РК — Алматы, Атырау, Караганды, Кокшетау, Тараза, Уральска, Усть-Каменогорска и Астаны — было предложено отметить из каждой пары ответов только те ценности, которые для них наиболее значимы. Результаты оказались следующими: за “индивидуализм” высказалось 55,3%, а за “коллективизм”, соответственно, 44,7 %. Наиболее коллективистскими оказались карагандинцы (84,4%), кокшетаусцы (70%) и астанайцы (60,4%), а индивидуалистами – алматинцы (64,5%) и уральцы (64,8%). Еще больший разрыв в общем мнении сложился относительно “за” и “против” по линии “капитализм” и “социализм”. Тут процентное сопоставление выглядит следующим образом: “капиталистов” — 40,7%, а ностальгирующих по социализму — 59,3%. Однако “свободный рынок” нравится 58,9 % горожан, остальные 41,1% отдают предпочтение “плановой экономике”. В разделе “конкуренция” и “соцсоревнование” городское население республики показало себя вполне конкурентоспособным – 64,7% “за” свободную конкуренцию и только 35,8% “за” регулируемое соперничество. “Частная собственность” тоже пришлась по вкусу: за нее проголосовало 64,2% респондентов против 35,8%, которые ставят на “общественную собственность”. Наиболее важные проблемы становления казахстанской государственности наиболее четко отразились в сравнениях между “межнациональной интеграцией вокруг коренного этноса” и “пролетарским интернационализмом”. За государство самоопределившейся казахской нации стоят 35,3% горожан, а за гражданское общество, скрытое в формулировке “пролетарский интернационализм” высказалось 64,7% респондентов. Львиную долю этих 64,7% дали алматинцы, астанайцы и усть-каменогорцы. Как это ни удивительно, но те же самые усть-каменогорцы дали и один из самых высоких (четвертое место) показателей в процентном отношении и за “интеграцию вокруг коренного этноса” – 41%. Идея “независимого государства Казахстан” пусть с небольшим отрывом, но все-таки греет душу части казахстанцев: за нее проголосовали 50,4%, но и за “СССР” (читай — Россия?!) высказались почти те же 50%, а если точнее — то 49,6%… Из этих показателей видно, что наименьшей ценностью для опрошенных казахстанцев обладают идеи межнациональной консолидации вокруг коренного этноса и капитализма. Впрочем, этим идеям в нашей стране не уделяется должного внимания. На уровне политического дискурса они практически отсутствуют. Также исходя из результатов опроса можно утверждать, что процесс размывания государственно-патерналистского комплекса, составлявшего основу советского менталитета, весьма динамично развивается. Он изменяет ценностные установки общественного сознания в сторону большего признания либерально-рыночных свобод: индивидуализма, частной собственности, экономической независимости, свободного рынка и конкуренции. Но говорить о том, что эти ценности укоренились в общественном сознании в качестве императивов, разумеется, рано. Ибо эти признания во многом носят вынужденный характер и продиктованы общей ситуацией, когда большинство населения озабочено проблемами элементарного выживания. Тем не менее реформы сделали свое дело, обусловив сдвиг в общественном сознании, хотя революционным его не назовешь… Речь, скорее, можно вести о реактивном адаптационном поведении, в котором есть определенная доза индивидуальной инициативы, но еще нет действительной свободы от рамок старого (советского) режима. Об этом красноречиво говорят показатели ответов на следующий вопрос…
…А вопрос этот звучит так: “Испытываете ли вы ностальгию по советскому строю?” утвердительно ответили 54,6%, причем и на севере (Кокшетау), и на юге (Тараз) самые высокие показатели — соответственно, 61,3% и 60,1% от общей массы местных респондентов. Не испытывают ностальгии в целом по выбранным городам 30,7% опрошенных, а 14,7 % затруднились ответить. Иными словами, на 10 году реформ свыше половины опрошенных жителей республики, подчеркнем, жителей областных центров, Алматы и Астаны, испытывают ностальгию по старому порядку. Лишь очень немногие являются апологетами либеральной идеи, основная же масса населения демонстрирует советский “адаптационный индивидуализм”. Получается, что, ступив одной ногой в рынок, наше общество другой ногой по колено увязло в прежней системе. Балансировать на одной ноге не только не удобно, но и опасно. Как показали результаты другого опроса, в среднем только 17-я часть респондентов (6%) сумела капитализировать свои доходы. Согласитесь, это весьма зыбкие гарантии для того, чтобы при определенных обстоятельствах не случилось попытки реставрации прежнего режима…
Судя по результатам следующих этапов опроса общественного мнения, итоги первого этапа реформ малоутешительные. Единственным достоянием Казахстана было и остается межнациональное согласие (таково мнение каждого пятого респондента). Свыше трети респондентов не видят в сегодняшней действительности ни слабого намека на демократию, ни хотя бы косвенного подтверждения экономического роста, который констатируется правительством.
Прибавьте к ним каждого седьмого затруднившегося с ответом, и картина наших пореформенных побед будет полной. 51,7% респондентов о них не ведают. И хотя с приближением календарной даты конца века конец света не наступит для казахстанцев, многие из них живут ощущением начала конца.По материалам АСИП