Немногим женщинам удалось реально обозначить свое участие в истории Центральной Азии в эпоху позднего Средневековья. Среди них прекраснейшая ханша Бопай, жившая в восемнадцатом веке, том жестоком веке, когда силою оружия создавались великие державы и с лица земли исчезали маленькие народы. Когда в степи не было единства, и ослабленный междоусобными распрями Казахстан оказался в сфере интересов Российской, Джунгарской, Цинской, Османской империй. Когда на казахские степи алчно взирали такие могущественные европейские государства, как Англия и Франция.
Бопай была любимой женой великого Абулхаира — хана Младшего жуза, под руководством которого была выиграна Анракайская битва, остановившая победоносное джунгарское нашествие. Будучи женой столь прославленного человека, она не растворилась в тени славы державного мужа. Ханша была не только женой и матерью наследников ханского престола. Бопай стала соправительницей Абулхаира, его мудрой советчицей и надежной опорой. При решении вопросов, определяющих внутреннюю и внешнюю политику казахского ханства, Бопай сама выступала на народных собраниях, соперничая в красноречии с признанными мастерами слова и знатоками народного права. Крупный специалист по истории Казахстана А.И. Левшин писал, что ханша “по уму своему пользовалась отличным уважением, и имела иногда весьма сильное влияние на управление ордой. Она имела печать со своим вензелем, отличие совсем не обыкновенное в народе, который привык обращаться с женщинами, как с невольницами, удаляя их от всякого участия в делах общественных”.
Ханша Бопай была необыкновенно хороша. Об этом свидетельствуют не только многочисленные народные предания. В 1736 году в оренбургских степях оказался английский путешественник и живописец Джон Кэстль. Поездке этого англичанина мы и обязаны колоритным описанием семейного быта ханской четы и карандашным рисункам, на которых запечатлена сама ханша. На одном из них Кэстль нарисовал себя преклоненным у возвышения, на котором под ниспадающим прозрачным балдахином восседает Бопай в окружении младших жен Абулхаира. На другом рисунке запечатлена ханша в полный рост. Слегка склоненное в полуобороте нежное округлой формы лицо, красивый излом бровей, подчеркивающий ее женственность, четко очерченные губы маленького рта, придающие ее лицу изящество, выражение больших глаз несколько отстраненное и романтично-задумчивое. Настоящая степная мадонна! Глядя на рисунок Кэстля, трудно поверить, что Бопай к этому времени перешагнула сорокалетний рубеж и была уже матерью пятерых детей. Трудно поверить и в то, что за столь нежным и мягким обликом степной красавицы скрывается недюжинный ум и властный характер. Эти качества проявились у ханши еще в девичестве. Бопай была дочерью одного из влиятельных казахских султанов Младшего жуза, сестрой небезызвестного султана Дербесалы.
Кроме Бопай, у Абулхаира было еще три жены. Известно, что его старшая жена, вдова его брата скончалась в середине тридцатых годов в джунгарском плену. Одна из младших жен была калмычкой, другая — башкиркой. Но память народа даже не сохранила их имен. Иное положение имела Бопай. Ее мнением дорожил Абулхаир, у нее он искал совета и одобрения. В трудное время, когда чрезвычайно обострились отношения казахов с находящимися в российском подданстве волжскими калмыками и уральскими башкирами, Бопай ханум одобрила решение мужа искать покровительства могущественной России, при поддержке которой Абулхаир намеревался получить так необходимое казахам огнестрельное оружие и освободить захваченные джунгарами земли. И когда в 1731 году в ханскую ставку прибыло посольство от императрицы Анны Иоановны во главе с мурзой Тевкелевым, Бопай в числе первых поставила на договоре о протекторатстве свою личную печать. Более того, она убедила многих колеблющихся родоправителей последовать ее примеру. В настоящее время это решение Абулхаира и Бопай подвергается многочисленным нападкам. Их обвиняют чуть ли не во всех последствиях колониальной политики России. Непросто складывались отношения Казахстана с Россией. Они стали откровенно враждебными, когда в 1742 году в оренбургские степи прибыл новый наместник императрицы генерал Неплюев. В отличие от своих предшественников новый губернатор усмотрел в хане Абулхаире крайне неудобную и авторитетную личность, мешающую претворению имперских притязаний. Он задался целью “укротить строптивого хана” и при первой же встрече с ним унизил его достоинство, отказав ему в простой просьбе — заменить находящегося в аманатах сына Бопай Кожа-Ахмета, на Шингиза, другого сына Абулхаира от его младшей жены. Это и послужило поводом к многочисленным вооруженным столкновениям. Согласно преданиям, ханша Бопай сама принимала непосредственное участие в осаде крепости, в которой по их предположениям находился Кожа-Ахмет, но его заблаговременно перевели в другое место. Пользуясь принципом “разделяй и властвуй”, “великий интриган” Неплюев сделал ставку на давнего ханского завистника султана Барака и тем самым спровоцировал междинастийные распри. Абулхаир объявил настоящую, кровопролитную войну царскому наместнику и вошел в контакт с джунгарами, стремившимися заключить с ним договор мира и родства. Оказавшийся в тупиковой ситуации Абулхаир был готов ответить согласием и выдать одну из своих дочерей за сына хонтайчи. Но Бопай решительно выступила против брачного союза, справедливо отметив, что еще томятся казахские батыры в плену у джунгар и не высохли еще слезы женщин по погибшим. И в этом вопросе, по существу определявшем внешнеполитическую ориентацию, курултай поддержал не Абулхаира, а ханшу Бопай.
Для примирения враждующих сторон с дипломатической миссией прибыл генерал Тевкелев, связанный с Абулхаиром и Бопай доверительными отношениями. 27 июня 1748 года прошли переговоры, в результате которых состоялось формальное примирение оренбургского губернатора с ханом Абулхаиром. Хан обещал вернуть пленных, прекратить набеги на пограничные крепости и грабежи торговых караванов, потребовав от царских властей предоставления режима “наибольшего благоприятствования” в делах торговых, централизации ханской власти и возвращения Кожа-Ахмета. Претензии и требования Абулхаира нашли понимание и поддержку у Тевкелева. И все же, уезжая из крепости, Абулхаир так и не попрощался с губернатором, дав понять ему столь невежливым жестом, что он намерен осуществить свои обещания только после выполнения его требований.
Через месяц с небольшим 1 августа 1848 г. хан Абулхаир попал в засаду, расставленную приспешником Неплюева Бараком. И хотя численность воинов Барака в десять раз превосходила полуторасотенную дружину хана, Абулхаир вступил в бой, оказавшийся для него последним. Фактически это было преднамеренное убийство, как нельзя лучше отвечающее замыслу губернатора.
Бопай не могла, как простая степнячка, позволить, расцарапав до крови лицо, предаться горю. Она была не просто женщиной, она была правительницей, мечтавшей, что дело отца продолжит сын. Бопай заявила, “что, выкопав кости мужа, откочует с ордой к Туркестану”, т.е. разорвет дипломатические отношения с Россией. И добилась того, что Нуралы был поднят на белоснежной кошме. Если при жизни Абулхаира она выступала против сближения с джунгарами, то после его смерти была вынуждена дать согласие на брак падчерицы с сыном самого Галден-Церена. Дело в том, что Бопай таким образом намеревалась отомстить Бараку, оправданному подкупленным им судом биев. Согласно обычаю, после оправдательного суда дети Абулхаира теряли право на кровную месть. Давая согласие на этот союз, Бопай надеялась отомстить искавшему покровительства у джунгар ненавистному Бараку. Но этому альянсу так и не суждено было состояться. Ее падчерица Намурун скончалась, отведав булочек, испеченных из муки, так кстати привезенной в дар русскими купцами (сближение степных народов не отвечало интересам России). И все же Барак вскоре внезапно скончался от кишечных колик. А в народе поползли слухи, и не без основания, о том, что вдовствующая ханша нашла способ отомстить убийце.
Ханша Бопай умерла 31 мая 1780 г., пережив мужа на 32 года. Ее похоронили в верховье реки Жошалы, недалеко от впадения ее в Илек. Мавзолей Бопай, возведенный из серого сырца, стал местом паломничества. К святой Бопай издалека приезжали за благословением и поддержкой. Бопай поверяли свои тайны, с ней советовались, искали у нее покровительства. К сожалению, наши современники не имеют возможности преклонить колени у мавзолея ханши Бопай. Дело в том, что уже после отмены ханского правления, когда в степь хлынули переселенцы из внутренних губерний России, мавзолей Бопай был разрушен. Оказалось, что его по кирпичикам растащили крестьяне, построившие из них свои жилища. Прошли века. Многие и многое забыто. Но светлый образ ханши Бопай сохранился в памяти народной. И сегодня, отдавая должное достойным ханам земли казахской и знаменитым батырам, мы с гордостью произносим имя ханши Бопай.