Жить нельзя, но живут же люди

Актау приятно удивил. Мы ожидали увидеть некий поселок городского типа, которому дан статус города, чтобы придать значимости. А тут… Фонари, всякие сверкающие рекламы, гирлянды на домах, как будто Новый год, короче, Алматы в миниатюре… Вот он, легендарный Шевченко, построенный там, где жить вроде бы нельзя. Дома в Актау раскрашены в яркие, как сейчас говорят, “кислотные” цвета. На немой вопрос: “У вас что, крыша поехала?!”, мне пояснили, что сделано это специально. Зелени в городе мало – почва неприспособлена да и пресной воды на поливку не хватает – вот и красят дома в броские цвета, чтобы глазу было где отдохнуть от каждодневной серости степи и полупустыни. Через пару дней пребывания в Мангистауской области мы в этом убедились сами.

Утром наша небольшая группа из пятнадцати человек взяла курс на Баутино. Дорога была длинной, и те, кто не выспался в гостинице, отсыпались в креслах автобуса. Остальные любовались видами из окна, потягивая минералку. Впрочем, любоваться особо было нечем – степь да степь кругом. По степи бродили верблюды всяческих видов (двугорбые и одногорбые), всяческих размеров (от маленького верблюжонка до большого взрослого верблюдищи) и всяческих полов (самцы и самки). Вели они себя, как коровы на выгоне, то бишь паслись, неторопливо пощипывая кусты чертополоха или поедая верблюжью колючку. Оказывается, верблюды здесь и впрямь заменяют коров. Они и молоко (“шубат” называется), и мясо. Как вьючных животных верблюдов не используют, потому практически все встреченные нами верблюды были эдакими упитанными и бодрыми.

И вот мы в поселке Баутино. Поселок назван так в честь революционера Алексея Егоровича Баутина, расстрелянного белоказаками в 1919 году. Мы будто попали в фильм “Белое солнце пустыни”, где, помните, практически все архитектурные сооружения были белыми до рези в глазах. В Баутино то же самое – белые стены домов, белые заборы, белая церквушка. Оказывается, здесь дома строят из редкого в других местах “белого камня”. Что это такое, выяснить так и не удалось.

Проехав поселок, мы уперлись в металлические ворота, за которыми начиналась территория Морской базы снабжения Баутино. База была спроектирована для поддержки программы бурения, она обеспечивает поставку оборудования и материалов для осуществления этой самой программы. Есть много причин на то, что база была расположена именно в этом уголке Мангистау: поселок Баутино находится близко к месту проведения буровых работ, он имеет природный порт, где во время шторма находят безопасное укрытие морские суда, здесь достаточная глубина, чтобы корабли смогли добраться по Волге в Европу и т.д.

Первая каспийская нефть была обнаружена на Восточном Кашагане, разработка и бурение которой было начато буровой баржей “Сункар” 12 августа 1999 года. Сейчас база Баутино поддерживает разведочные бурительные работы, на которые отводится три года. Осваивается семь оценочных скважин. Бурение происходит в 250 километрах от берега и на глубине 4 500 метров. В день в бухту заходят три-четыре корабля. Всего базе принадлежит 15 судов. Из них – два ледокола.

Ранее база была временной, так как никто не знал, будет ли найдена нефть здесь. Теперь же ситуация изменилась, база стала постоянной и будет именоваться Базой поддержки морских операций. Здесь воздвигнут новый жилой комплекс, промышленные сооружения, инженерные сети и коммуникации; предусмотрено также захоронение бурового шлама и постройка нового причала.

Побродив вволю по территории базы, мы отправились в обратный путь. Нас ждал МАЭК…

Если глядеть на полуостров Мангышлак из иллюминатора самолета, он напоминает очертаниями скелет верблюда. Верблюда, издохшего от жажды. На полуострове практически нет источников питьевой воды. Исследования, проводившиеся здесь еще с 1928 года, привели к месторождению слабоминерализованных вод, непригодных для питья. Произошло это в 1956 году, в самой глубокой впадине в мире Карагие. Пятью годами позже на Мангышлаке забил первый фонтан нефти. Партия сказала: здесь должна быть новая нефтяная база страны. Народ ответил “Есть!”, и в 1963 году был основан город Шевченко, а в 1973 году – Мангистауская область. МАЭК – Мангистауский атомный энергокомплекс – образован 1 июля 1968 года.

Нынче МАЭК испытывает не самые лучшие времена. Он должен государству порядка 12 миллиардов тенге и находится в процессе реабилитации. Признай РГП МАЭК банкротом, ушлые бизнесмены и бизнесвумены растащат комплекс по кусочку, каждый из которых – лакомый. Вполне возможно, что МАЭК “опускают” по древней как мир системе, по которой были приобретены за бесценок многие якобы убыточные госпредприятия, приносящие огромные барыши теперь. За примером далеко ходить не будем – “Жезказганцветмет”, на останках которого образована корпорация “Казахмыс”.

МАЭК – это жизнь всего региона. Жизнь региона – это нефть и доход всей нашей республики. Прибрать к рукам столь важный стратегический объект не согласится лишь слабоумный.

Электроэнергия необходимая как простым жителям региона, так и для предприятий, также вырабатывается на МАЭКе. Ее создают три электростанции. ТЭЦ-1, кроме того, обеспечивает и производство 70% горячей воды, поступающей в регион. Мощность ее – 87 МВт. Мощность второй станции – 630 МВт. ТЭЦ-3 состоит из трех блоков по 200 МВт каждый.

А теперь перейдем к бывшей гордости всего Советского Союза – к атомному реактору БН-350 (реактор на быстрых нейтронах).

Наша экскурсия на БН сопровождалась эдакими нервными смешками – шутка ли, лезть в атомный реактор. Мы облачаемся в халаты, нахлобучиваем на головы колпаки, на ноги надеваем бахилы с какими-то резиновыми лаптями и входим в “зону особого режима”. Все здание, где располагается реактор, делится на две зоны: общего и особого режима. Экскурсовод – физик-ядерщик с военной выправкой – предупреждает нас, чтобы руками ничего не лапали, далеко не разбегались и вообще вели себя спокойно. Ему-то легко говорить – 10 лет в этом здании проработал.

Экскурсия закончилась, однако техника будущего не вызвала того восторга, какой должен был возникнуть. Вид мертвого наследия Союза произвел гнетущее впечатление.