Закон “О пенсионном обеспечении в Республике Казахстан” срочно нуждается в изменении и дополнении. Но не в таком, как это представлено Минтруда. Многие статьи закона изжили себя, некоторые вообще не были задействованы. Закон надо переориентировать на деятельность негосударственных накопительных пенсионных фондов. Нужен системный, а не ведомственный подход к реформе. Хотелось бы иметь такую модель пенсионной системы, в которой человек не зависел от настроения властей, политического календаря и был заинтересован в пенсионной системе.
Вариант реформирования пенсионной системы Казахстана с опорой на использование лишь одного накопительного механизма существенно сужает возможности проведения реформы и представляется довольно рискованным мероприятием. Одной из проблем накопительной системы является то, что рискуют в этой системе его участники.
Частная пенсионная система таит в себе и другие проблемы. Среди них трудности с распоряжением достаточным объемом сбережений, мелкие и средние предприятия не могут взять на себя часть пенсионного финансирования, низкая фискальная мотивация, недостаточная разработанность юридических норм и т. д. Все это порождает ситуацию, когда частная пенсионная система становится непривлекательной, а перспективы ее краткосрочного и среднесрочного расширения ограничены. Даже незначительные просчеты, сбои и неувязки в осуществлении программных намерений относительно пенсионной реформы чреваты серьезными отрицательными результатами с последующей дискредитацией накопительного механизма в глазах населения.
Сейчас мы имеем дело с пенсионной моделью, которая не заинтересовывает не только работодателей (что и понятно, ведь для них это дополнительная налоговая нагрузка), но и работающих, к уплате взносов в пенсионную систему. Потому что никто не знает, какую пенсию будет получать, и как можно добиться ее увеличения. Это абсурд, когда ни один казахстанский гражданин не в состоянии рассчитать будущую пенсию, чтобы представить, с чем он встретит свою старость!
По существу, новый закон должен быть основан на теоретико-методологических основах пенсионного дела с учетом опыта четырех лет реформирования. Такой закон нами написан 24 августа т.г., обсужден на “круглом столе” в Казахском институте стратегических исследований и передан депутатской фракции партии “Отан”.
Следующее предлагаемое изменение, волнующее пенсионные фонды, — это так называемые комиссионные вознаграждения. Министерство с решением этого вопроса опоздало ровно на 4 года. Мы об этом писали еще в 1997г., как только был принят закон о пенсии. Тормозом развития негосударственных пенсионных фондов является ст.48, п.1. пенсионного закона. Из этой статьи трудно понять, какого фонда – государственного или негосударственного – она касается. Установление предельной величины комиссионных вознаграждений должно определяться только для Государственного пенсионного фонда и обязательных пенсионных взносов (10%) негосударственных фондов. При добровольном пенсионном договоре негосударственных пенсионных фондов комиссионные вознаграждения определяются только на договорно-правовых началах, что не противоречит ни Конституции, ни Гражданскому Кодексу. Считаем уместным указать, что установление комиссионных вознаграждений в размере 1% от пенсионного взноса – в корне неправильно. При дороговизне коммунальных услуг канцелярских и хозяйственных товаров, безусловно, в первые годы негосударственные пенсионные фонды будут больше “проедать” собственный капитал и постоянно находиться в состоянии невыполнения пруденциальных нормативов и срыва гарантий финансовых обязательств фонда. К сожалению, наши опасения не были напрасными. На протяжении четырех лет реформы эти комиссионные с трудом покрывают те постоянные издержки, которые терпит фонд в процессе своего существования, и даже половина НПФ 2000 год завершили с убытком.
Министерство и сейчас методически не владеет сутью вопроса. Ибо в интервью “Панораме” (5 октября т.г.) вице-министр труда и социальной защиты населения Елена Бахмутова сообщила: “В любом случае предельная величина комиссионных устанавливается правительством в пределах не выше 0,15% в месяц от пенсионных активов, исчисленных на первое число текущего месяца, и не может изменяться чаще одного раза в год”. Но ведь ННПФ — это закрытое акционерное общество, имеющее Устав, правила, учредителя, уставный фонд, лицензию. Вмешательство правительства должно расцениваться как нарушение Закона “Об акционерных обществах”. ННПФ, согласовав с учредителями, сами должны определять комиссионные вознаграждения, которые входят в состав пенсионного взноса.
Правильный методический подход имеет Национальный банк, предложив сбор комиссионных вознаграждений из трех компонентов: 0,15% от пенсионных взносов, 8% от инвестиционного дохода и 0,2% от пенсионных активов. Таким образом, за каждый вид финансовой операции предусматриваются вознаграждения. И все же такая практика, с нашей точки зрения, не совсем верна. Во-первых, непосредственно эти операции не выполняются пенсионным фондом. Во-вторых, вознаграждение 0,15% от пенсионных взносов очень маленький тариф. В третьих, под “пенсионным активом” понимается аккумуляция пенсионных взносов плюс инвестиционный доход и тем самым дважды платятся вознаграждения, когда предлагается 0,2% от пенсионных активов. Тем не менее данная схема достаточно надежно укрепит собственные средства пенсионного фонда, если учесть, что в скором времени наладится инвестиционная политика пенсионных активов.
Напомним, что с помощью тарифных ставок исчисляются пенсионные взносы, используемые для обеспечения выплат пенсий, а также для накладных расходов самого фонда. То есть в мировой практике разработана методика, где в пенсионном взносе уже “вмонтированы” от 10 до 20% средств для комиссионного вознаграждения и 90-80% — для выполнения финансовых обязательств фонда по пенсионным договорам. Заметим, определена только “вилка”: “от и до”. Аналитики считают, что при планке в 10% мелкие фонды не выжили бы.
На практике после трех лет становления многие российские негосударственные пенсионные фонды не взимают комиссионные вознаграждения от пенсионных взносов на административные нужды и развитие фондов. Средства на эти цели фонды зарабатывают сами, проводя эффективную инвестиционную политику по наращиванию активов фонда и получая за это в качестве вознаграждения небольшую (до 10%) часть инвестиционного дохода, то есть на усмотрение самого фонда.
Кстати, вкладчик сам должен быть заинтересован в содержании пенсионного фонда, для обеспечения своей старости. Ведь собственные средства пенсионного фонда используются для финансового и материально-технического обеспечения уставной деятельности фонда и его органов. От взимания комиссионных вознаграждений с пенсионных взносов или инвестиционных доходов вкладчик экономического ущерба не имеет. Пенсионный фонд при хорошей инвестиционной политике с лихвой возвращает эти деньги. Поэтому вкладчик должен стремиться иметь экономически мощный (безусловно, и честный) пенсионный фонд.
Что касается нашей страны, пенсионные фонды уже встали на ноги после четырех лет реформы, технически оснащены и уставный фонд подняли до 180 млн тенге, научились инвестировать. Поэтому нет необходимости решать этот вопрос в парламенте.
На этом фоне отсутствием знания методических основ пенсионного дела представляется заявление Е.Бахмутовой: “Окончательное решение по исчислению комиссионных будет приниматься на основе прогнозов развития финансового рынка в ближайшие три года” (“Панорама” от 5 октября т.г.). Это мышление кредитно-финансового специалиста, а не социального обеспечения.
Другой вопрос касается максимальной планки доходов, с которых будут взиматься пенсионные взносы. Полагаем, определение “потолка” расчетными показателями “минимальных заработных плат” или “месячный расчетный показатель” неверно, т. к. они недостаточно устойчивы и не совсем отражают экономический уровень развития. Мы предлагаем максимальный размер индивидуальной заработной платы, с которой уплачиваются обязательные пенсионные взносы установить как двух-трехкратный размер среднегодовой заработной платы по стране за предыдущий год. В мире это считается нормой. С дохода свыше двух-трехкратного размера средней годовой заработной платы по стране обязательные пенсионные взносы не уплачиваются. Причем этим вкладчикам назначается максимальная пенсия, которая не должна превышать трех минимальных размеров пенсии. Установление верхнего потолка удержания пенсионных взносов направлено на то, чтобы при выплате пенсии не создать перекос с мало- и среднеимущими. Известно, что пенсии растут быстрее у той части населения, которые имели высокие заработки.
Предлагаемый механизм способствует тому, чтобы часть аккумулированных пенсионных активов высокооплачиваемых работников распределить среди малоимущей части населения (социальная солидарность).
И последнее. Пенсионная реформа зашла в своеобразный инвестиционный тупик. И если пенсионная система перестраивается ради того, чтобы создать для экономики инвестиционный ресурс, так как других источников нет, то это по меньшей мере безответственный шаг. Пенсионные активы являются внутренним источником заимствования. И прежде чем искать зарубежных инвесторов, эти долгосрочные заемные средства государством должны быть направлены на поддержку отечественных товаропроизводителей. Для этого за счет заемных средств накопительных пенсионных фондов следует предусмотреть реализацию конкретных наукоемких инвестиционных проектов через бюджет. То есть, правительство занимает деньги у пенсионных фондов и направляет их на реализацию отечественных проектов и программ. При этом возврат средств пенсионным фондам должен гарантироваться бюджетом.
В контексте этой проблемы полезно процитировать газету “Рабочая трибуна” № 101, которая, характеризуя финансовый потенциал накопительных пенсионных фондов США, в 1996г. писала: “В свое время именно благодаря Пенсионному фонду США выдержали гонку вооружения с СССР. Но не просто черпали из казны фонда, а брали под проценты и расплачивались по законам рыночной экономики”.
Подводя итог следует сказать, что предлагаемые Министерством труда и социальной защиты населения поправки в закон о пенсии методически недоработаны. С другой стороны, дальнейшее затягивание решения имеющихся проблем может дискредитировать саму идею пенсионного реформирования.