С 1949 по 1991 год жил и действовал Семипалатинский ядерный полигон. Четырнадцать лет производились испытания ядерного вооружения над землей и в атмосфере, а затем еще двадцать восемь лет — под землей. За этот период было произведено более 500 взрывов, каждый из которых мощнее, чем атомные бомбы, сброшенные американцами на японские города. О чудовищных бомбежках мирных городов Японии все виды СМИ кричали долго. Клеймили американское правительство позором. Требовали через ООН призвать их к ответу. Обращались к другим государствам с просьбой принять меры по оказанию материальной помощи пострадавшим. Японское правительство оказывало всем пострадавшим материальную помощь.
А как наши власти относились и относятся к тем людям, которые более сорока лет были подопытными? Какую они оказывали помощь многомиллионной “армии” пострадавших, находившихся в Семипалатинской, Восточно-Казахстанской, Павлодарской областях и Алтайском крае?
Да никакой! Правда, при строительстве объектов жилья, соцкультбыта, производственных сооружений и административных зданий в подвальной части здания устраивались убежища. При сдаче объектов в эксплуатацию объяснялось, что эти убежища будут служить надежным укрытием для населения в период войны. Но так как войны не было, то и спасать некого. Эти убежища стали использовать под всевозможные склады. И еще о “заботе”. По местной радиосети в дни испытаний оповещали людей: “выйти из помещений в такое-то время”. Люди (некоторые) выходили. “Любовались взметнувшимися в небо «грибами”. На этом просветительская работа-забота власти кончалась.
Поднималась невероятная буря. Поднявшейся с земли пылью закрывало солнце. Среди дня наступали сумерки. Двигающийся транспорт включал фары. Пыль с бешеной скоростью разносилась на сотни, а то и тысячи километров, заражая радиацией поля, леса, реки, водоемы. В селениях, расположенных в радиусе до 150 км от полигона, срывало крыши, стекла в окнах трещали и осыпались, обрывало провода, ломало столбы и деревья.
(Много десятилетий спустя стало известно, что из-за ядерных взрывов заражено все живое в этих регионах).
Люди страдали различными заболеваниями. Дети рождались с невероятными отклонениями от нормы. Многие появлялись на свет преждевременно, с малым весом и неописуемыми уродствами. Таких не отыскать в немецких концлагерях. Этих несчастных было такое множество — не сосчитать. Из каждых десяти рожениц 6-7 рожали уродцев. Это была “фабрика” по производству несчастных детей. Какие они испытывали муки — не высказать словами. Разумом это не прочувствовать. Чтобы познать их боль, нужно испытать ее на себе.
Я это знаю не со слов других. Сам испытал и испытываю до настоящих дней. У меня было две дочери. Первая родилась с врожденным пороком сердца, эпилепсией, болезнью Дауна. Вторая — слепая, немая, глухая и т.д. Прожила она 3,5 года, не могла самостоятельно даже сидеть, обкладывали ее подушками.
Чтобы хоть как-то помочь дочке, мы изъездили весь Запад Союза. Первую операцию ей сделали в возрасте 3,5 месяца. За недолгую жизнь она перенесла семь операций. Все были безрезультатными. Сколько боли! Сколько нервов! У каждого “светила от медицины” спрашивали: “В чем причина болезней детей? Ведь мы-то здоровые!” Врачи отвечали: “Не знаем”. Почему такое неведение? Много позже узнали, что существовало негласное распоряжение правительства по Минздраву Союза — не признавать никакие болезни населения от воздействия ядерных взрывов на Семипалатинском полигоне. Дочерей мы потеряли. Не сберегли…
Я приехал (вернее, был направлен) на работу в Семипалатинск (“номерная стройка” № 905) инженером-строителем после окончания Ташкентского института инженеров железнодорожного транспорта в 1954 году. Был здоровым, крепким, выносливым мужиком. Начал служебную карьеру со строительного мастера, дорос до главного инженера большого строительно-монтажного управления.
Организация, в которой я работал, строила железнодорожные пути от станции Жана-Семей до границы испытательного полигона, объекты производственного назначения, объекты соцкультбыта по области и в городе Семипалатинске. В 1972 году уехал с прежнего места жительства. Продолжал работать в Алматинской области и в Алматы до ухода на пенсию. Что же я нажил? Два микроинфаркта, прогрессирующую стенокардию, ИБС, гипертонию, ухудшение зрения до семидесяти процентов. Остановлюсь, ибо пришлось бы переписать весь медсправочник. Легче перечислить чего нет — СПИДа, венерических болезней и туберкулеза. С января 1993 года ВТЭК установила пожизненную инвалидность второй группы.
Имел пенсию в 132 рубля (тогда доллар стоил 54 копейки). На такую пенсию худо-бедно можно было жить, а не существовать, как сейчас. Квартплата была 7 рублей 20 копеек, а сейчас за ту же площадь приходится платить две трети пенсии. А на что жить? За какие шиши покупать лекарства, на которые сейчас цены взвинтили в десятки тысяч раз выше, чем были в советское время. А как быть, если нужно делать операции (и не одну!)? Бесплатного лечения нет. Оно есть, конечно, но не для простых смертных. Помните чинодралов, разбившихся на вертолете во время незаконной охоты? Для них нашлись деньги. Лечили не у себя, а за “бугром”. А чем они лучше нас?
С развалом Союза, с приходом к власти оборотней в стране наступила пора неверия, равнодушия, цинизма, лицемерия, ханжества. Теперь мы живем в капиталистическом мире, где человек человеку — волк. Сильный (в смысле — денежный) что хочет, то и воротит. Никогда не думал, что доживем до мерзопакостной жизни. А вот случилось…
Что дала пострадавшим новая капстрана? Написала и издала законы, по которым в зачет за год работы и проживания в том регионе с августа 1949 года по июнь 1963 года идет аж три года. А с июня 1963 года по 1991 год — 1,5 года.
И еще один закон — о компенсациях за потерю здоровья от ядерных испытаний на Семипалатинском полигоне.
По первому закону исчисляется стаж работы. У меня этого стажа 74,5 года. Это гораздо больше, чем мне лет. Смешно. Когда мой отец ушел на войну, мне, пацану, шел трудовой стаж! Трудовой стаж исчислялся как фронтовикам Великой Отечественной войны. У меня этой войны 18 лет! Выше я говорил, что было негласное распоряжение правительства о непризнании болезней от ядерного заражения. Так вот, оно и в капстране действует. Когда меня списывали на инвалидность, то заключение ВТЭК гласило: “Общее заболевание”. И ни словом не обмолвились, что я принимал непосредственное участие в строительстве объектов, относящихся к испытательному полигону, и других объектов в городе Семипалатинске. И не день-два, а целых 18 лет! Ну уж коль в зачет стажа шло аж три года, как на фронте, то и должны бы были и инвалидность приравнять к инвалидности участников ВОВ. Это логично и верно было бы.
Но для властей было бы очень накладно. Это же миллионы пострадавших (инвалидов) нужно признать такими! В бюджете страны нет таких денег. Но зато они есть на проведение громадного количества всевозможных тоев, на переименование улиц, поселков, аулов, городов, на строительство резиденций, крытых теннисных кортов и полей для гольфа, бассейнов, саун, многоэтажных дач-дворцов. И на отстраивание новой столицы, и на роскошный транспорт для всех бюрократов, и на бесплатное катание чиновников из одной столицы в другую, и на поднятие им зарплат до 120 тысяч тенге деньги находятся. А старикам хватит и 4 тысяч тенге!
Теперь про закон о компенсации за потерю здоровья. Это не закон, а издевательство над пострадавшими! По этому закону компенсация государством должна выплачиваться такая, что если ее разложить на дни и годы проживания в регионе, то не только покупать лекарства (лечиться), но даже коробку спичек не купишь. Стыдно за такую “милость”. Позор этой власти! Притом эта компенсация заморожена с 1997 года. Когда она оттает? Бог-Аллах этого (возможно) не знает.
Вот уже третий год пошел, как правительство отменило все льготы, заменив их мизерными пособиями старикам, инвалидам, матерям с детьми. И не думает их восстановить. И не собирается произвести индексацию пенсий всех пенсионеров, ушедших на пенсию до 1994 года. Отменено бесплатное лечение и обучение. Как людям жить? Многие чиновники, блаженно улыбаясь, мямлят: “Работать надо”. А где? Скажите! Сплошь и рядом все производства закрыты, распроданы, развалены, разграблены. Кем? Да все теми же “прихватизаторами” и колонизаторами. Кругом творится беспредел и коррупция. А правители заседают, толмачат законы, утверждают их и заверяют людей: уже лучше, будет скоро еще лучше.
Тошно. Противно. Гадко.