Тамара Жаворонкова: “Я считаю, что со временем Нурсултан Назарбаев и его окружение все-таки поймут, что один государственный язык не совсем правильно”

— Я прожила в Казахстане 30 лет, здесь прошла вся моя молодость. Я работала почти четыре года в Темиртау заместителем главного архитектора. Последние 15 лет жизни в Казахстане я работала в горстрое, потом в алматинском обкоме партии, где получила государственную премию за блочное домостроение, затем семь лет была председателем исполкома или, как сейчас говорят, мэром Талгара. Трижды меня переизбирали на эту должность. В 1990 меня избрали в Верховный Совет Каз.ССР. Выбирали на альтернативной основе, а ведь со мной баллотировалось еще шесть мужчин. Так одновременно была и мэром, и депутатом Верховного Совета.

В 1990-ом году я выступила в Верховном Совете в защиту русского языка, а именно за придание ему статуса второго государственного языка. Это было время самоопределения, и, на мой взгляд, оно очень серьезно сказалось на судьбах многих людей. С того времени прошло уже больше десяти лет, и я считаю огромной ошибкой казахстанской власти, что не ввели второй государственный — русский язык. Это подтвердило время: Казахстан потерял огромное число дипломированных специалистов, которые покинули страну навсегда по причине того, что русский язык не получил статус государственного.

— После моего выступления о необходимости введения второго государственного языка начались угрозы со стороны националистов. В своем выступлении я говорила о том, что те, кто не знает коренного языка, не имеют возможности получать государственные должности, не могут в принципе получить ту работу, на которую претендуют. Видимо, это и послужило предметом для угроз.

22 октября 1992 года в газете “Комсомольская правда” вышла моя статья под названием “Мэр просит политического убежища”, в ней я официально просила помощи у России.

— Да, я обратилась за помощью к вице-президенту Российской Федерации Руцкому, официально заявив о не прекращающихся в мой адрес угрозах, о неудачных обращениях за помощью в Верховный Совет к Абдильдину. Рассказала о том, что никаких мер, чтобы защитить меня, не было предпринято даже после моего обращения за помощью к Нурсултану Назарбаеву. У меня была безвыходная ситуация, я вынуждена была просить помощи у России.

— Никакой обиды не осталось. Это политика, а она предполагает, что могут быть разногласия разного толка между сторонами. Я очень уважаю и люблю казахский народ, и благодарна ему за все, что он мне дал.

— Из республики, по разным источникам, уехало от одного до нескольких миллионов русских. Я, как политик, понимаю, почему так произошло: представьте, на каком языке нужно учить ребенка, где он будет востребован? Если бы казахский язык имел международный статус, тогда – другое дело.

Российское правительство позволило мне возглавить общественную организацию “Соотечественники”, инициатором создания которой была я. Написала свою программу, получила первые небольшие деньги, связалась с губернатором Орловской области, он дал разрешение на переселение. Тогда и начала помогать людям переезжать в Россию, а именно в Орловскую область. Я сама живу здесь и уже 10 лет возглавляю региональную благотворительную организацию помощи беженцам и вынужденным переселенцам.

Совместно с областной администрацией мы изучили все возможные районы и области для расселения людей.

— Нет, мы помогаем людям со всех постсоветских республик: Молдовы, Узбекистана, Таджикистана, Чечни – отовсюду. И национальность человека, пожелавшего покинуть страну, значения не имеет: к нам обращаются и таджики, и казахи, и чеченцы и др.

— В 93-м году я предложила губернатору Орловской области создать казачество, на что он дал добро. Тогда я съездила на Дон, привезла все учредительные документы, познакомились с атаманом Калединым и зарегистрировала орловское казачество. Так я создала казаческую организацию. В начале я была ее председателем, сейчас же я первый товарищ атамана. Работаю с кадрами и молодежью.