Сергей Дуванов в роли Кота Базилио

О мазохистской страсти к Лисе Алисе

(ответ на статью Сергея Дуванова “Поле чудес” Ермухана Ертысбаева”)

В сущности, можно было использовать метод Сергея Дуванова, а именно: навесить многочисленные ярлыки на своего оппонента. Например: “Дуванов – завзятый апологет псевдодемократической риторики” и “все его логические конструкции – не более чем элементарная демагогия”. Или: “Дуванов – самый активный и находчивый идеологический работник радикальной оппозиции”. На худой конец: “Статья Дуванова – пример классического лицемерия”. Но такой подход в народе называют: “Сам дурак!”. Кстати, о дураках. Если Дуванов заявляет, что мы живем в Стране дураков, то уверяю вас, уважаемые читатели, что Дуванов, вне всякого сомнения, входит в лидирующую десятку “граждан” этой Страны. Это не оскорбление. Я постараюсь доказать свое утверждение на конкретных фактах.

В октябре-ноябре 1993 года началась кампания по так называемому самороспуску Верховного Совета 12-го созыва, избранного на честных и справедливых выборах в 1990 году сроком на пять лет. Вы знаете, кто был главным идеологическим трубадуром и подпевалой необходимости ниспровержения высшего народного законодательного и представительного органа страны? Сергей Дуванов. Поднимите подшивку казахстанских газет октября- декабря 1993 года и вы увидите, как он изощрялся. Например, 25 ноября в “Казахстанской правде” (ему охотно предоставили страницы) он, захлебываясь от восторга, пишет, что “историческая целесообразность не повредит демократии” (!!?). Даже с высоты сегодняшнего дня можно определенно сказать, что позиция Дуванова была верхом глупости и политической подлости по отношению к народу и народным представителям. Я еще тогда жестко полемизировал с Дувановым, опубликовав в той же “Казахстанской правде” статью “Еще раз о демократии, “исторической целесообразности” и выборах” (1 декабря 1993 г.). Как политик и политолог я прекрасно понимал, что демократия в Казахстане была изначально урезанной и в высшей степени надо быть недальновидным, чтобы наносить решающий удар по едва зародившемуся демократическому процессу. Неискушенный читатель может задать вопрос: “А при чем, собственно говоря, события девятилетней давности?”. Отвечу. Если, по Дуванову, в Казахстане так плохо с демократией, то резонно задать вопрос – а когда это началось? Дуванов любит стращать и пугать в том смысле, что за все придется отвечать, постоянно говорит о личной ответственности за происходящее. Думаю, что Дуванову пора ответить. И не только ему. Многие оппозиционеры вне парламента с радостью подхватили дувановский клич (я испытывал тогда сильное разочарование интеллектуальным и политическим уровнем казахстанской оппозиции, ее наивностью и глупостью, со временем это разочарование только усиливалось).

Затем Дуванов сдуру решил баллотироваться в новый парламент, наивно полагая, что в отсутствие Верховного Совета его пропустят. Не понимая к тому же и того, что такие, как Дуванов не нужны ни в британском парламенте, ни в американском Конгрессе, ни в казахстанском законодательном органе. Потому что там надо работать, а не болтать и самолюбоваться. Потому что политика – это сложнейшая, многогранная работа, изобилующая многочисленными и неожиданными поворотами, непредсказуемыми ходами, компромиссами, временными отступлениями. Я вообще сомневаюсь, изучал ли Дуванов политические биографии Черчилля, Рузвельта, Кеннеди, Де Голля и других ярких политиков развитых демократий? Знает ли он, сколько раз им приходилось поступаться принципами и наступать на горло собственной песне? Когда наблюдаешь за “политической биографией” нашего доморощенного демократа Сергея Дуванова, то просто поражаешься его прямолинейности, кондовости и откровенному дуболомству.

Второй пример. В 1995-1996 годах Дуванов возглавлял телеканал “М”. Прекрасный телеканал с дружным и высококвалифицированным коллективом журналистов. Можно сказать, что “М” действительно был тогда лучшим телеканалом. Но свою прямолинейность и бескомпромиссность революционера Дуванов решил внедрить в идеологию телеканала, и его судьба была предрешена. Сколько раз я пытался его переубедить! Бесполезно. Помню, как в телефонном разговоре 14 ноября 1996 года, когда канал лишили лицензии, он в исступлении кричал: “Вы понимаете, что для меня это вопрос жизни и смерти!”. Я то понимал, но вот сдается мне, что Дуванов до сих пор ничего не понял. Дуванов как-то в одном из своих многочисленных опусов употребил выражение “тупизм”. Какой-то сленг, соединяющий, видимо, “тупость” и “тупик”. Так вот, по-видимому, он перманентно находится в состоянии “политического тупизма”.

Третий пример. Когда я разговаривал с ним по телефону (14 ноября 1996 г.), то Дуванов записал весь разговор на магнитофон и опубликовал в “Караване”. Не лишним будет напомнить о его моральных и нравственных качествах классического революционера, кредо которого: “В борьбе все средства хороши!” (кстати, прошлой осенью, когда мы с ним полемизировали на страницах газеты “Время”, он, как сейчас выясняется, пришел на встречу с тщательно замаскированным диктофоном).

Если отбросить несущественное и не принимать во внимание идеологические и программные установки власти и оппозиции, то можно задать вопрос: в чем разница между мной и Дувановым. Разница в том, что я служу Президенту Назарбаеву, а Дуванов – экс-премьеру Кажегельдину. Я не желаю смены Президента Назарбаева, законно избранного главы государства, всемирно известного политика, а Дуванов жаждет этого, спит и видит, что главой государства станет Кажегельдин. Остальное все вторично.

“В принципе Ермухан никогда не скрывал своей неразделенной любви к Назарбаеву, но зачем же так явно?” – вопрошает Дуванов. Но такой же вопрос можно задать Сергею, который не скрывает своей любви к Кажегельдину. Причем это даже не любовь, а какая-то мазохистская страсть. Вообразите себе, Кажегельдин в свое время провел печально известный телетендер, лишил Дуванова любимого детища (недавно Сергей открыто признал, что главный виновник – Кажегельдин), а Дуванов упорно внушает всем мысль, что лучше экс-премьера в политическом театре Казахстана актера не найти. И совершенно не смущает бескомпромиссного обличителя казахстанской коррупции Сергея Дуванова, что экс-премьер не ангел, что он осужден Верховным Судом на десять лет. Любви нет преград. Если продолжить аллегорию, предложенную Дувановым (“Поле чудес”, Буратино и проч.), то Кажегельдин и Дуванов явно играют на этом “Поле чудес” роли Лисы Алисы и Кота Базилио, соответственно.

Хочу ответить на несколько вопросов Дуванова. “Неужели оппозиция призывает к революции? Или провозглашает методы борьбы за власть, которые грозят нам кровавыми потрясениями? Негоже так передергивать”. Оппозиция неоднородна. Среди лидеров казахстанской оппозиции есть и такие, которые занимают более умеренную платформу, пытаются построить оппозицию как признанный институт власти. Например, Петр Своик, которого Сергей Дуванов неоднократно бомбил в прессе за то, что он пытался наладить мосты с властью. Вообще, Сергей мне чем-то напоминает одного скромного адвоката из маленького французского городка Арраса. Он тоже много писал, призывал, стращал, полемизировал, уверял всех, что действует в правовом поле. Потом, когда все началось (давно замечено, что кто сеет ветер, пожнет бурю), все узнали его имя – Максимильен Робеспьер. Я не шучу. Я знаю, что если дувановы придут к власти, то вместо судебных процессов начнут работать ревтрибуналы. Я это вижу. (Когда я написал эти строки, то вспомнил статью Виктора Ковтуновского “Пограничник Сергей Дуванов” от 22 мая в “Навигаторе”. Там написано: “Всякая аналогия хромает, но его можно назвать Робеспьером, самым последовательным трибуном Революции. У того и прозвище было, кажется, соответствующее – “Неподкупный”).

Однако, продолжим отвечать на вопросы Дуванова. “Неужели честные и справедливые выборы могут вызвать беспорядки, а вхождение лидеров политической оппозиции и представителей различных группировок в парламент приведут к параличу власти?”. Не исключено. Разумеется, что Дуванов в свойственной ему манере сделает вывод, что “Ертысбаев против честных и справедливых выборов”. “Неужели, если журналистам будет позволено писать, минуя идеологические установки, народ выйдет на улицы и страна погрязнет в митинговщине, а кланы начнут выяснять отношения с применением огнестрельного оружия?”. Вполне возможно. История горбачевской перестройки и гласности – блестящее тому подтверждение. Предвижу очередной вывод Дуванова: “Ертысбаев против гласности и демократизации”. “Такое ощущение, что те, кто без Назарбаева не мыслят Казахстан, думают, что после ухода Назарбаева тут же разбежится армия и полиция, а народ выйдет на улицы и начнет громить магазины и жечь машины”. Или Дуванов глуп, что на него непохоже, или он сознательно исполняет роль попа Гапона в казахстанской оппозиции. Неужели он не понимает, что мы за десять лет независимости так и не создали механизм преемственности власти, четкой политико-правовой процедуры сменяемости власти? Неужели он не понимает, что в неразвитых демократиях, традиционных странах, громадное значение играет харизма главного носителя власти? Понимает ли г-н Дуванов, что под лидерством понимается, выражаясь языком Вебера, “способность отдавать приказы и добиваться повиновения”? По Дуванову получается, что личность не играет никакой роли – уйдет Назарбаев, придет другой и ничего не изменится. А впрочем, позиция Дуванова мне лично понятна, ему абсолютно безразлично в какой стране жить – в Казахстане или в “Южной Сибири”, или там “Алтайской республике”. Этим объясняются его нелепые, злобные и ядовито-саркастические замечания относительно переноса столицы Казахстана в Астану. Кстати, его оговорка, что новая столица расположилась на “болотистых иртышских берегах” (вместо ишимских) отнюдь не случайная. И потом, я не беру на веру все заклинания Дуванова, уже однажды обжегся. Так что, уважаемые читатели, не верьте Дуванову, верьте фактам.

Относительно передергивания. Если я защищаю Назарбаева, то из этого вовсе не следует, что Ертысбаев – “завзятый апологет авторитаризма”. При подлинном авторитаризме Дуванову пришлось бы тяжко во всех отношениях. Так что, г-н Дуванов, не гоже так передергивать. Нет, ну в самом деле! Работает на осужденного коррупционера, вояжирует в США и по заграницам, выливая ушаты грязи на Казахстан, и при этом не доволен уровнем демократии! Это даже не демократия, а патология демократии.

Если я говорю, что нынешнее поколение 25-30-летних молодых построит настоящее демократическое и правовое государство, то это вовсе не означает, что я предлагаю ждать, как заявляет Дуванов. Я нигде и никогда не заявлял, что “когда стране трудно, нужно сосредоточить всю власть в одних надежных руках” (это инсинуации моего оппонента). Я не сумасшедший, чтобы сравнивать современный Казахстан с Францией времен де Голля. Мне был задан конкретный вопрос о том, как расправлялись с врагами генерала, и я ответил (опять мой оппонент перевирает). Никогда под сильным централизованным государством я не подразумевал право на беспредел со стороны власти (это опять же наветы Дуванова). Впрочем, хватит. Заявляю ответственно, что вся статья г-на Дуванова построена на фальсификации, передергивании фактов, выхватывания из контекста, в общем – арсенал революционера.

Классический революционер не признает никаких полутонов, нюансов, не приемлет никаких компромиссов. Его лозунг: “Кто не с нами, тот против нас”. Если я признаю недостатки системы и сам критикую открыто, то Дуванов говорит: “Не верьте! Это лукавство опытного полемиста!”. Возникает вопрос: “Ну почему же он такой простой, прямолинейный, кондовый?”. А ларчик просто открывается. Говоря современным языком – это отработка, дань Кажегельдину. Сопоставительный анализ инструктивных “писем издалека” экс-премьера лидерам оппозиции и статей Дуванова убедительно свидетельствует, что Алиса и Базилио намертво связаны. Дуванов строго и четко выполняет задания Кажегельдина. Надо признать, что Дуванов хорошо отрабатывает.

Еще один аспект. Когда напишут историю казахстанской оппозиции, то г-н Дуванов займет в ней свое подобающее место, как чемпион по сливу ушатов помоев на лидеров казахстанской оппозиции, особенно тех, кто не признавал лидерства Кажегельдина или мог составить потенциальную конкуренцию экс-премьеру. Общеизвестно, что никто так сильно и беспощадно не бичевал казахстанских оппозиционеров, как это делал г-н Дуванов. Скрупулезный анализ его творчества показывает, что казахстанских оппозиционеров Дуванов обличал еще более страстно, чем представителей власти. Любые действия оппозиции Дуванов всегда рассматривал как попытки “сохранить” действующий режим, “сотрудничество с диктатурой”. Он открыто не призывает к революции, но все его действия и слова направлены в эту сторону. И при этом он не предлагает ничего конкретного, кроме глупого призыва абстрактно отрицать систему. Думаю, что сравнение Дуванова с неприятным персонажем известной сказки вполне справедливо.