Заявление Галымжана Жакиянова 28 августа в Павлодарском областном суде

Суд запретил оглашать заявление Галымжана Жакиянова

В среду, 28 августа в Павлодарскомобластном суде началось рассмотрение апелляционной жалобы по делу председателяполитсовета общественного объединения «Демократический выбор Казахстана» Галымжана Жакиянова.

Суд проходит в отсутствиесамого обвиняемого. Суд даже запретил зачитывать заявление ГалымжанаЖакиянова.

Пресс-центрРОО «Демократический выбор Казахстана»

28.08.02

Заявление ГалымжанаЖакиянова

Уважаемый суд!

Я и мои защитники пришли кединодушному мнению, что мы обязаны воспользоваться своим правом апелляции нарешение суда первой инстанции.

Мы обязаны сделать это нетолько для того, чтобы оспорить неправедный приговор, вынесенный мне судьей Тарасенко 2 августа текущего года. Мы должны также еще разпоказать всему миру, что прошедший надо мной судебный процесс не имеет нималейшего отношения не только к так называемой «борьбе с коррупцией», но ивообще не содержит в себе уголовной составляющей.

Юридические доказательстваэтого тезиса подробно и более чем убедительно приведены в апелляционной жалобемоих адвокатов, и я полностью с ними согласен.

Кроме этого, мы в полном объемеобжалуем решение суда первой инстанции и как абсолютнополитически мотивированное. Я ответственно заявляю, что осуществляемоепротив меня уголовное преследование и вынесенный мне приговор не имеют подсобой никакой законной доказательной базы и представляют собой исключительнополитическую акцию, инспирированную высшим руководством нашего государства,лично президентом Назарбаевым и имеющую своей целью уничтожение демократическойоппозиции в Казахстане, одним из представителей которой я являюсь.

То обстоятельство, что все безисключения инкриминируемые мне «эпизоды» не подпадают под действие статейуголовного кодекса и никак не ставят под сомнение правомерность моих действий вкачестве акима Павлодарской области, было со всей убедительностью обосновано идоказано в городском суде Павлодара.

Тем не менее, это никак неповлияло на решение президентского «правосудия», которое на прошедшем надо мнойпроцессе, как и на состоявшемся немногим ранее суденад моим другом и соратником по движению «Демократический выбор Казахстана» Мухтаром Аблязовым, целиком иполностью себя дискредитировало. Визитной карточкой проведенных над намисудилищ стали вопиющие нарушения процессуальных норм, фальсификациядоказательств, подлоги, лжесвидетельства, элементарный непрофессионализм нижнихчинов и сознательное попрание Закона их начальством. Я считаю необходимымсказать, что все эти факты уже выявлены, документально зафиксированы и ждуттеперь своего, недалекого уже часа для восстановления справедливости инаказания подлинных преступников.

Политическаяангажированность прошедшего надо мной судебного процесса сегодня не вызываетсомнений ни у стороны защиты и наших сторонников, открыто заявляющих об этом,ни у самих правоохранительных органов и несчастных исполнителей назарбаевского заказа, стыдливо прячущих глаза и кивающихна «указания сверху», ни у рядовых казахстанцев,справедливо недоумевающих – почему борьбу с коррупцией Назарбаев не начинает ссебя и членов своей семьи? Понимает это иполитическая элита страны. Понимают это, наконец, и заключенные Павлодарскойтюрьмы, которые сразу же после моего водворения туда окрестили меня«политическим».

И это – единственно возможныйвывод, который каждый здравомыслящий и непредвзято настроенный человекнеизбежно сделает:

во-первых,рассмотрев обстоятельства, при которых начались уголовные преследования иотметив их избирательный характер;

во-вторых,проанализировав ход предварительного следствия;

в-третьих,изучив материалы самого судебного разбирательства;

в-четвертых,отметив многочисленные факты грубого попрания моих гражданских прав на защиту,на объективность следствия и непредвзятость суда;

в-пятых,приняв во внимание полузакрытый характер прошедшего суда, отказавшегоприсутствующим в аудио и видео записи процесса;

в-шестых,наконец, увидев последовавшую сразу после оглашения приговора истеричную трескотню опричников режима, тщетно пытающихся оклеветатьменя, чтобы отвлечь внимание народа от прошедшего процесса и скрыть от негоправду о том, что на этом процессе действительно происходило.

Чтобы не быть голословным, яхотел бы подробнее остановиться на доказательствах вышесказанного. Преждевсего, считаю необходимым напомнить, как развивались события, повлекшие засобой политический кризис в Казахстане и последовавшее вслед за этимбеспрецедентное преследование демократической оппозиции со стороны официальнойвласти.

Начиная с 1994 года и вплоть до21 ноября 2001 года я последовательно занимал одни из самых высших должностей всистеме государственного управления – акима Семипалатинской области,председателя Агентства по контролю за стратегическимиресурсами Республики Казахстан, акима Павлодарской области. На все этидолжности я был назначен указами президента Казахстана и за те восемь лет,которые провел на государственной службе, ни разу, я подчеркиваю, — ни разу! -не был обвинен в каких-либо злоупотреблениях, в превышении должностныхполномочий или использовании служебного положения в личных целях. На этот счетмне не было предъявлено ни одной претензии, не было сделано ни одногозамечания!

Будучи убежденнымв том, что в практике государственного управления и общественной жизни страныначинают не только преобладать, но опасно доминировать авторитарные тенденции,в сентябре 2001 года я публично высказался о необходимости решительныхдемократических реформ в Казахстане.

Сразу же вслед за этим я был подвергнут массированной критике во всех государственныхи патронируемых членами семьи президента Назарбаева частных средствах массовойинформации. Характерно, что ни одно из многочисленных обвинений, предъявляемыхмне этими СМИ, не легло в основу возбужденного против меня уголовного дела,инспирированного позже.

Развязанныйпротив меня официальной прессой информационный террор многократно усилился,когда я выступил с открытой критикой бывшего первого заместителя председателяКНБ республики и зятя президента Назарбаева РахатаАлиева, публично призывавшего к утверждению в Казахстане авторитарной формыправления, несовместимой ни с нашей Конституцией, ни с нашими программнымигосударственными документами, ни с принятыми на себя нашей страноймеждународными обязательствами.

Убедившись в тщетности своихпопыток обратить внимание руководства страны на необходимость проведенияреальных демократических реформ, в ноябре 2001 года я выступил одним изинициаторов создания движения «Демократический выбор Казахстана». Учредителидвижения, среди которых было два десятка высокопоставленных правительственныхчиновников, депутатов парламента и крупнейших отечественных бизнесменов,заявили о своем несогласии с курсом политического руководства страны,направленным на усиление авторитарных тенденций в жизни общества.

Через три дня после этого — при том, что все мои действия находились в полномсоответствии с законодательством страны — я был уволен президентом Назарбаевымс должности акима Павлодарской области.

Несмотря на оказанное на менядавление, я подтвердил свое намерение всеми законными путями добиватьсяутверждения в нашей стране реальной демократии, проведения реальных политическихреформ. В течение всего ноября 2001 года я неоднократно публично высказывалсвои политические взгляды и отстаивал свои убеждения.

Ответом на это со сторонывластей стало возбуждение надуманных уголовных дел против двух моих бывшихзаместителей – Александра Рюмкина и Сергея Горбенко.При этом на обоих, как и на других государственных служащих Павлодарскойобласти, органами следствия оказывалось жесткое воздействие с целью принудитьих дать против меня любые показания.

Замечу попутно, что характерзадаваемых следователями всем этим людям вопросов однозначно свидетельствует отом, что изначально расследовались не уголовные дела как таковые, скрупулезноизучались не факты совершенных преступлений. Подлинной целью проводимыхследственных мероприятий был только и исключительно поиск повода дляпривлечения меня к уголовной ответственности, — в прямом соответствии с хорошовсем нам знакомым сталинским принципом «был бы человек, а статья найдется».Примечательно также, что в дальнейшем в отношении всех должностных лиц, имевшихнепосредственное отношение к событиям инкриминируемого мне уголовного дела,преследования были либо прекращены, либо было отказано в их возбуждении в связис отсутствием состава преступления. И лишь в отношении меня этого сделано не было,что, несомненно, является прямым доказательством существованияцеленаправленного политического заказа.

В поисках повода длявозбуждения против меня уголовного дела исполняющие поручение Назарбаеваправоохранительные органы провели конец осени 2001 и всю зиму 2002 года. Вмарте 2002 года член политсовета «Демократического выбора Казахстана» и лидерКПК Серикболсын Абдильдин,а также депутат Борис Сорокин инициировали депутатский запрос правительству опроисхождении тайных счетов президента Назарбаева, его ближайшего окружения ичленов его семьи, обнаруженных прокурором кантона Женева Бернаром Бертоссой и положивших начало так называемому «Казахгейту».

Текст депутатского запроса былопубликован в газете «Республика» и продемонстрирован телеканалом «Тан», тоесть, обнародован средствами массовой информации, близкими к одному из лидеров«Демократического выбора Казахстана» Мухтару Аблязову, который и был практически сразу после этогоарестован органами финансовой полиции.

На следующий день после ареста Мухтара Аблязова, 28 марта 2002года, я выступил по телеканалу «Тан». В своем выступлении я подверг руководствоКазахстана резкой критике и призвал его освободить одного из лидеров ДВК. В тотже день, и это обстоятельство также заслуживает внимания, против меня быливозбуждены сразу два уголовных дела.

Одно из них было возбужденоместной финансовой полицией, другое – прокуратурой Павлодарской области.Просмотр текстов этих практически идентичных документов не оставляет сомнений втом, что оба они стряпались в недрах одной организации, а именно – вадминистрации президента РК, поскольку только она является органом, имеющимвозможность и полномочия координировать действия финансовой полиции ипрокуратуры. Лишним доказательством данному утверждению является то, с какойскоростью указанные документы проходили согласование в разных ведомствах игородах – в течение одного дня эти два листа о возбуждении уголовного делапобывали в Генеральной прокуратуре, МВД, пересекли Павлодар, Астану и Алматы, прошли визирование в семи инстанциях и попали наисполнение следователю! И в этот же день павлодарский судья Корчагин выноситрешение о незаконности изданных мной актов трехлетней давности!

Найдется ли после всего этогочеловек, который искренне, а не лицемерно станет утверждать, что это «обычноеуголовное дело», если все правоохранительные и судебные органы в одномгновение, не проверив факты, не разобравшись в сути вопроса, подписываются подтем, что им продиктовано от имени одного человека, которому все они, безисключения, подчиняются?!

Более того, в ночь с 28 на 29марта «неизвестный» и до сих пор «не найденный» снайпер расстрелял фидерыпередатчика телеканала «Тан», а несколько десятков полицейских и сотрудниковКНБ предприняли попытку моего ареста в алматинскойгостинице «Астана». Даже если предположить, что материалы спешно возбужденныхпротив меня уголовных дел имели под собой хоть какую-то почву, то и тогда никакне получалось, что я представлял из себя настолько большую опасность дляобщества, что для моей немедленной изоляции требовалась столь масштабнаяполицейская операция.

Поэтому факты ночнойполицейской облавы и одновременный вывод из строя передатчиков оппозиционноготелеканала, на котором я выступал накануне, также свидетельствуют только ободном, а именно о политической мотивированностивозбужденных против меня уголовных дел.

Моему тогдашнему арестувоспрепятствовала позиция посольств Франции, Германии и Великобритании вКазахстане, которые предоставили мне защиту от преследований казахстанскихвластей. Как вам хорошо известно, в те дни был подписан специальный меморандуммежду послами Франции, Великобритании, Германии и правительством Казахстана,гарантировавший справедливое и беспристрастное рассмотрение возбужденногопротив меня уголовного дела, а мерой пресечения определял домашний арест, подкоторым я должен был находиться в г. Алматы.

Тем не менее, несмотря на то,что избранная мера пресечения никак не мешала правоохранительным органамрасследовать возбужденное против меня уголовное дело, через несколько дней властиКазахстана нарушили условия подписанного ими с западными посольствамимеморандума и под усиленной охраной на военно-транспортном самолете вывезлименя в Павлодар, где я был помещен под стражу в помещение частногопроизводственного объединения «Павлодарсоль».

Но даже если предположить, чтоследствию по каким-то причинам было необходимо этапироватьменя в Павлодар, то и в этом случае я должен был находиться под домашнимарестом в своей квартире, в Павлодаре, о чем правоохранительным органам былопрекрасно известно. Поместив меня в «Павлодарсоль»,власти не только нарушили условия подписанного ими меморандума, но и грубопопрали нормы казахстанского и международного права, избрав меру пресечения,которая вообще не имеет аналогов в цивилизованных странах.

Вследствие постоянных нарушенийпроцессуальных норм и процедур в ходе расследования возбужденного против меняуголовного дела и мной лично, и моей защитой неоднократно подавалисьходатайства и жалобы, в которых указывалось на те нарушения закона и моих прав,которые допускались следователями в ходе предварительного следствия. Все жалобыи ходатайства были оставлены без удовлетворения.

Это обстоятельство также,несомненно, свидетельствует о политической подоплеке возбужденного против меняуголовного дела, которое не только было начато с грубейшими процессуальныминарушениями, но и проводилось с постоянными нарушениями норм казахстанского имеждународного права в течение всего периода расследования.

Также в результате грубых инеправомерных действий следствия, постоянного нарушения моих гражданских прав уменя резко ухудшилось здоровье. С 12 по 17 мая 2002 года я находился в крайнеболезненном состоянии, тем не менее, несмотря на мои заявления об этом,следствие продолжало проводить следственные действия с моим участием. Янеоднократно заявлял о своем плохом самочувствии, однако надлежащая медицинскаяпомощь мне не предоставлялась. В итоге ночью 17 мая после продолжительногодопроса я потерял сознание, а затем был доставлен в реанимацию городскойбольницы Павлодара. Моего лечащего врача ко мне не допустили. Даже во времямоего пребывания в больнице следователь продолжал настаивать на проведенииследственных действий и постоянно препятствовал врачам осуществлять надлежащиелечение. Уверен, что в недалеком будущем поведение следствия в павлодарскойбольнице станет предметом специального расследования.

Подобным же образом ситуацияскладывалась и тогда, когда следствие в авральном порядке было закончено, а моетак называемое «уголовное дело» дошло до суда. Павлодарский городской суд такжев полной мере продемонстрировал свою политическую ангажированность и абсолютнуюзависимость от воли главного заказчика этого позорного спектакля – президентаНазарбаева. Без преувеличения, весь мир в лице представителей прессы и иностранныхмиссий смог воочию увидеть методы работы казахстанского суда, занятогоисполнением политического заказа. Это были точно те же методы, с которыми мне имоим адвокатам уже пришлось столкнуться в ходе следствия: грубая подтасовкафактов и игнорирование элементарных норм законодательства, попрание моихгражданских прав и солдафонская исполнительность формально независимого отвсех, кроме закона, суда.

Уже в первые дни судебногоразбирательства всем без исключения присутствующим в зале стало совершенно ясно:целью этого позорного судилища является мое как можно более скорое осуждение.Это поняли даже те, кто до начала суда еще сомневался в политической подоплекеразвязанного против меня уголовного преследования. Чем иначе можно объяснитьтот факт, что постановление Правительства № 246 и постановления Департаментагосимущества и приватизации №№ 64 и 110, где однозначно указывается наполномочия местной исполнительной власти по принятию решений о приватизацииобъектов коммунальной собственности, судом были проигнорированы и даже никоимобразом не прокомментированы? Не говоря уже о том, что права акимов в этойсфере предусмотрены другими законодательными актами и Конституцией РеспубликиКазахстан в том числе! Подобным же образом суд отнесся и к постановлению наэтот счет Конституционного Совета страны.

Другим наглядным примеромпредвзятости и заданности суда является его неприятиедоктринальных заключений видных специалистов в области права, среди которыхнемало широко известных ученых, профессоров, за которыми стоят целые научныешколы. В то же время, суд принял в качестве доказательств заключения никому неведомых сотрудников министерства юстиции. Стоит отметить, что представленныеими заключения изобиловали всевозможными огрехами и ошибками, а само судебное разбирательствои показания экспертов полностью подтвердили доводы и позицию защиты.

Нет никаких сомнений в том, чтолюбой на самом деле объективный судья в случае сомнений у сторон должен былсогласно элементарной логике либо обратиться к мнению действительно независимыхспециалистов, либо создать экспертную комиссию. Ничего подобного не произошло.Напротив, все присутствующие были свидетелями неуклюжих попыток судьи вытащитьэкспертов министерства юстиции из неприглядной ситуации, в которую они раз заразом попадали, чтобы соблюсти хотя бы видимость приличий.

Аналогичным образом делообстояло и с допросами свидетелей, поскольку они с самого начала приобрелианекдотичный характер: свидетели обвинения стали давать показания не в егопользу и подтверждать тем самым мою полную невиновность. При этом всем безисключения присутствующим в зале, что называется невооруженным глазом, былавидна их предварительная обработка, что впоследствии неминуемо приводило кмногократному лжесвидетельствованию. На эти фактывнимание суда постоянно обращала моя защита.

Так, свидетель Шукпутов А.М.,занимая пост министра, вынужден был прийти в суд для дачи повторных показаний,нужных стороне обвинения, вопреки своим же собственным первоначальнымсвидетельствам. Разумеется, он был публично уличен в лжесвидетельствовании. Темне менее, судья проигнорировал это обстоятельство и признал его показаниядоказательством моей виновности, несмотря на то, что сам повторно прибежавший всуд министр заявил, что сказанное им не является свидетельскими показаниями!Весьма красноречиво выглядела и короткая перебранка между судьей и Шукпутовым,когда министр утверждал, что повторно прибыл в суд по вызову судьи, а судьяТарасенко от этого принародно отрекался. Замечу кстати, что наряду с повторновызванным и терпеливо выслушанным министром Шукпутовым, судья, не утруждая себякакой-либо мотивировкой, отказал в праве давать показания независимымученым-экспертам, о которых я говорил выше, прибывшим при этом на процесс изАлматы и Санкт-Петербурга по предварительному требованию самого судьи.

Ярким свидетельством не толькопредвзятости и фактического лишения меня права на полноценную защиту, но иоткровенной попытки выслужиться перед начальством явилась, наконец, та спешка,с которой судья Тарасенко стал ломать и комкатьсудебные процедуры, особенно на конечной стадии, чтобы успеть к обозначенномусверху сроку, для чего ему в итоге понадобилось уложить весь процесс ввосемнадцать дней! Если процесс надо мной являлся действительно «обыкновеннымуголовным делом», как хором утверждают все правоохранительные органы страны, тозачем, спрашивается, нужно было так откровенно спешить его закончить? Ведь напроцедуры подобного рода казахстанским же законодательством отводится дотридцати дней?

Причина очевидна: дату окончанияпроцесса обозначил лично президент Назарбаев. И в этом ни у меня, ни у моихсторонников нет и не было никаких сомнений. Также лично президент Назарбаевназвал и срок моего осуждения – семь лет, о чем было известно задолго досудебного разбирательства. Доказательством этому служит тот факт, что эта цифраозвучивалась как на самом суде, так и на специальных пресс-конференциях.Прокуратура и суд, являясь не более, чем органами, обслуживающими режим личнойвласти президента Назарбаева, в данном случае лишь слепо исполнили приказ.

Весь этот позорныйобвинительный спектакль был разыгран только для того, чтобы соблюсти видимостьзаконности при расправе над представителем демократической оппозиции, которым яявляюсь. Только для этого людей ломали через колено и заставлялилжесвидетельствовать, только для этого экспертов заставляли изменять своемупрофессиональному долгу, только для этого, неприкрыто насилуя Закон, вымученнои натужно составляли обвинение. Именно вымученно и натужно, поскольку все мы нераз видели, как измученный судья Тарасенко в самыеотчаянные для обвинения моменты убегал в так называемую «совещательнуюкомнату», истинное назначение которой на этом процессе ни для кого уже не былосекретом.

Не стало тайной и то, с кемименно и как «совещался» Тарасенко в этой самойкомнате, чтобы вынести заранее всем известный приговор. О том, что этодействительно так, свидетельствует, например, такая любопытная деталь, какусиленная охрана в день приговора. Интересный факт, не правда ли? И говорит онтолько об одном – все, включая рядовых полицейских, заранее знали обобвинительном приговоре, о котором теоретически должен был знать только самсудья! Впоследствии мне стало известно, что знали об этом заранее такжеперсонал и заключенные Павлодарского СИЗО, куда я был доставлен сразу послеоглашения приговора.

Я уже говорил о фактахизбирательного подхода в борьбе с преступностью среди должностных лиц. Сегоднястановится очевидным, что развязанное против меня уголовное преследованиеявляется ярчайшим примером такой избирательности.

Эпизоды, по которым мнеинкриминируется нарушение законодательства в сфере приватизации, встречаются впрактике всех, без исключения, акимов нашей республики. Есть случаи, и ониизвестны, принятия практически идентичных решений другими органамиисполнительной власти. Но уголовное преследование в течение полугода ведетсяисключительно против меня.

Другой эпизод связан срасходованием мною средств в размере двух миллионов тенге (или около тринадцатитысяч долларов) из резерва акима области на государственные нуждымобилизационного характера. В этом случае обвинение и суд усмотрели превышениемоих полномочий. Причем со странной оговоркой, что средства резервапредназначены для непредвиденных ситуаций, а упоминаемый случай таковым неявляется. Доказательства абсурдности такого утверждения приведены моимиадвокатами, я лишь обращаю внимание на откровенную избирательность обвинения.

Как известно, подобные резервыесть у акимов всех уровней. И все они расходуют эти резервы именно в такомпорядке. Более того, аналогичный резерв есть у правительства. И прежнийпремьер–министр Токаев, и нынешний Тасмагамбетоврасходовали и расходуют указанные средства, исходя из своего пониманиянепредвиденности расходов. Всем известны случаи, когда г-н Токаев финансировализ этого фонда визит папы Римского, покупку чиновничьих автомобилей и премиидепутатам Парламента. А г-н Тасмагамбетов расходовалсредства резервного фонда, в том числе, и на личный архив Назарбаева в маетекущего года. Причем, генеральный прокурор не усмотрел в этом случае никакихоснований, чтобы привлечь премьер–министра РК к какой – либо ответственности.Все приведенные мною факты были опубликованы в средствах массовой информации иозвучены на суде. Казалось бы, все они свидетельствуют о невозможностипривлечения меня к уголовной ответственности за инкриминируемые мне псевдопреступления. Тем не менее, мы являемся сегоднясвидетелями совершенного беззакония и целенаправленного преследования одногонеугодного режиму человека.

Подобных фактов политическойангажированности, необъективности суда и следствия, предопределенностиприговора я мог бы назвать еще не один десяток, но полагаю, что и приведенныемною выше примеры уже в достаточной степени свидетельствуют о том, чтовозбужденное против меня так называемое «уголовное дело» уголовным не является.Это – форма расправы со мной как с инакомыслящим, как с политическим деятелем,находящимся в оппозиции к действующей власти, грубо и неумело закамуфлированнаяпод антикоррупционный процесс.

На самом деле это –политический процесс. Это обстоятельство отмечено в заявлениях известныхправозащитников, международных и общественных организаций. Выводы ополитической подоплеке инспирированного против меня так называемого «уголовногодела» сделали казахстанское бюро по правам человека во главе с Евгением Жовтисом, российские правозащитники Сергей Ковалев, ЛевПономарев и Валентин Гефтер, адвокаты Борис Кузнецови Чарльз Бот. Специальные резолюции, осуждающие действия казахстанских властейв отношении меня, приняли международная Хельсинская группа и Государственныйдепартамент США.

Все это, несомненно,свидетельствуют о том, что общественное мнение не только внутри страны, но идалеко за ее пределами считает развязанные против меня репрессии актомполитического давления, а приговор суда первой инстанции наказанием заинакомыслие, не имеющим ничего общего с правовыми нормами.

Учитывая все этиобстоятельства, я прошу суд полностью оправдать меня за отсутствием в моихдействиях состава преступления.