Нам не дано предугадать,
Как слово наше отзовется…
Федор Тютчев
Помнится, более месяца назад в статье “Когда же закончится шоу “11 сентября?” я сетовал на то, как же все-таки любят американцы делать абсолютно из всего, даже из трагедий национального масштаба, зрелища и спектакли. Но на прошлой неделе неожиданно выяснилось, что массовая американская субкультура, оказывается, еще и заразна.
23 октября в час ночи по алматинскому времени основной выпуск программы “Сегодня” телеканала НТВ начался с сообщений о заложниках в центре столицы некогда огромного (да и сейчас немаленького) государства – городе-герое Москве. Оно и понятно, событие не то что неординарное, а из ряда вон выходящее. Но затем началась просто-таки информационная вакханалия. В следующем телевизионном включении с места событий журналисты НТВ и других центральных каналов уже пытались строить догадки насчет того, что же все-таки произошло и, более того, чуть ли не с пристрастием допрашивали людей, успевших избежать незавидной участи стать заложником террористов. Запомнился мальчик лет двенадцати, один из юных актеров мюзикла “Норд-Ост”, которому обступившая толпа репортеров совала под нос гроздь микрофонов и диктофонов: “Как тебя зовут?! Как фамилия?! Фамилия как?!! Сколько там человек?!! Там много твоих знакомых?!! Как их фамилии?!!” Мальчик захлебывался в собственных слезах, соплях, пытался закрыть лицо руками, но экзекуция продолжалась. Со стороны можно было подумать, что только что захваченного террориста допрашивает бригада оперативников, а от его ответов зависит жизнь находящихся в зале ДК людей. Но нет, это были всего лишь журналисты, которых редакции послали на Дубровку с целью раскопать чего-нибудь, да побыстрее. И никто, ни одна живая душа не сказала: “Оставьте пацана в покое, ему же и так плохо!”
На следующий день события стали развиваться еще более интересно. НТВ, памятуя, очевидно, о носимом некогда и утраченном ныне звании главного новостного канала СНГ, решил вообще весь свой эфир построить исключительно на заложниках. В срочном порядке были подготовлены красивенькие заставочки и отбивочки, к улице Мельникова послано несколько репортеров, по такому поводу одетых в одинаковые пуховики от гардеробного спонсора, а все остальные передачи канала стали приглашать к себе известных, не очень известных и основательно подзабытых людей, которые час за часом переливали из пустое в порожнее и предлагали свои, зачастую фантастические, а иногда и просто дебильные варианты решения проблемы и сценарии ее дальнейшего развития. Депутаты и актеры, психологи и отставные силовики, писатели и музыканты, кто только не перебывал на наших с вами экранах в эти дни. Словно мухи на мед слетались они в студии телеканалов и к Театральному центру с одной лишь целью – попозировать перед камерами. Ну скажите мне, какого черта было делать там Алле Пугачевой? Спеть “Где-то за городом очень недорого папа купил гранатомет!” или что еще?
Отдельная история с Немцовым и Хакамадой. Эти Ганс и Гретель правого крыла только накануне были в студии “Сегодня”, где злобно гноили и хаили “режим Лукашенко” за то, что он-де выставил их своей страны со 100 000 долларов, которые они намеревались потратить на свержение этого же режима. Еще бы их не выставили! Это примерно то же самое, что приходить в гости с тортом, в который вы намеренно подсыпали стрихнина, чтобы никому мало не показалось. Но вот уже не следующий день они забыли об этом “Муссолини и Пиночете в одном лице и бульбой вместо носа” и помчались что есть духу прямо к зданию ДК. Конечно, кому теперь нужны 100 000 баксов (тем более если некоторые их из Кремля целыми коробками выносили), когда на Дубровке творится такое. Там “младодемократы” нагородили еще кое-какой чуши, после чего с чувством выполненного долга успокоились и ушли на боковую.
Не дремали только ненасытные СМИ. И то правда, ведь не каждый день в Москве захватывают заложников, тем более в таком количестве и на таком мероприятии. Стало понятно, что, кто подробнее, а самое главное – круче, осветит это событие, тот и станет главной кнопкой на ближайшие несколько недель. НТВ терять было нечего, вот оно и ввязалось в эту грязь. И на интервью к террористам они ходили, и предателей в рядах ФСБ и МВД искали (хотя просто могли бы оглянуться вокруг), и штурм несколько раз на дню предрекали – в общем, крутились как могли. А коллеги с РТР и ТВЦ только локти кусали. Им, как подконтрольным Кремлю и Кепке, у которых под носом это все произошло, было дано указание не усердствовать и придерживаться официальной линии. Зато после разрешения конфликта РТР и ТВЦ разошлись. И эксклюзивные кадры мертвых заложников с дырками от пуль из СВД во весь экран, и убитый Бараев с фирменным похоронным венком группы “Альфа”, бутылкой Henessy, в окоченевшей руке, а самое главное, заказное мочилово тех каналов, которые в дни трагедии сумели их обойти, особенно, конечно, НТВ. Исключительно красивой и эмоциальной трелью в воскресенье заливался аналитик ТВЦ: и к совести коллег взывал, и депутатов хотел на путь истинный наставить, и про гражданский долг им напоминал. И все, в принципе, правильно, вот только не верилось в искренность этих слов. Уж слишком яростны были эти нападки, чтобы от них не веяло желанием выбелить свою “крышу” в лице здания Моссовета, у которой в течение месяца под носом разгуливали чеченцы с килограммами взрывчатки и выбирали, какой театр им лучше будет с этой взрывчаткой посетить.
Я помню, с каким упоением многие, и я в том числе, смотрели год назад кадры из Нью-Йорка. Это было невиданное зрелище, настоящее реальное телевидение. Но вот теперь, когда эта реальность оказалась совсем рядом, стало немного жутковато. А еще вспомнилось, как несколько месяцев назад в программе Савика Шустера “Свобода слова” (которая, кстати, в дни трагедии выходила с завидным постоянством), посвященной журналистской этике, американская журналистка из CNN на вопрос о том, запрещали ли им власти показывать что-нибудь из отснятого 11 сентября материала, ответила: “Это было дело внутренней порядочности каждой телекомпании”. С 23 по 26 октября порядочность изменила всем российским телеканалам. Всем без исключения. Нельзя лезть в то, от чего зависят жизни сотен людей и в чем ты ничего не смыслишь. Нельзя на следующий день после смерти дочери приставать с расспросами к ее матери, даже если эта мать смогла отпустить свое пьяное донельзя чадо идти воевать с террористами. Нельзя брать интервью у боевиков, даже если от этого зависит рейтинг твоего канала, а потом с упоением рассказывать о своих впечатлениях о встрече с ними. Нельзя. Потому что в следующий раз ты можешь оказаться по другую сторону объектива. От этого не застрахован никто, даже журналисты.