14 июля 1933 г., 70 лет назад, началась Арктическая экспедиция на пароходе “Челюскин”, возглавляемая О.Ю. Шмидтом.
О нем и его времени — Ю.Прохоров
Юрий Вениаминович Прохоров, ведущий рубрики \»За страницами учебника истории\», введенной в журнале \»Простор\» в феврале 2002 года, первую в ней публикацию \»Траурная\» марка, или Полет ценою в жизнь\» начинает предисловием от автора: \»В 30-е годы Сталин и его окружение решили продемонстрировать миру преимущества социалистического строя, достижения \»свободных от эксплуатации\» людей. Конечно, без развитой науки, промышленности (в частности, военной) нельзя было победить врага в надвигающейся войне. Но нужно было поразить мир советскими рекордами, особенно в любимой Сталиным авиации. При этом люди были \»винтиками\», а \»отвертки\» в руках держала власть. Как пели тогда: \»Когда страна быть героем прикажет, у нас героем становится любой\». Зачастую подвиги становились следствием спешки и головотяпства, погоня за авантюрными рекордами приводила к трагедиям. Об одной такой яркой истории и рассказывается в этой статье\».
Такое вот введение в трагическую историю, в основе которой \»головотяпство и авантюра\». Интригующая и многообещающая, хотя вообще-то: \»… продемонстрировать преимущества социалистического строя…\», \»поразить мир советскими рекордами…\», \»… погоня за авантюрными рекордами…\» — это лишь громкое сотрясение воздуха автором. Объективности в них — ни грана. Сталин и его окружение не были столь примитивными, чтобы в рекорды играть. Они страну индустриализировали, всерьез развивали науку и технику, наращивали производительные силы, экономическую и военную мощь государства. И рекорды не были лишними, они собственный народ на созидание вдохновляли. Повержен был враг в \»надвигающейся\» войне, самой кровопролитной и ужасной в истории человечества. Спасен был мир от задуманной Гитлером селекции народов.
Чем же аргументирует Ю.Прохоров свои обвинения руководителей СССР в \»головотяпстве\» и \»авантюризме\» в выбранной им \»одной такой яркой истории\»? Начинает издалека, с представления читателям личности героя своего повествования, его характеристики. Пишет: \»Сигизмунд Александрович Леваневский родился в 1902 году. В гражданскую войну стал бойцом РККА, затем научился пилотировать самолет, стал военным летчиком. Леваневский отличался не только храбростью, но и своей внешностью: красивый, стройный. Любил летать, доведя мастерство пилотажа в 30-е годы до совершенства. Обладал большой силой воли, деловыми качествами, был строгим и требовательным к себе и товарищам\».
Вроде весьма доброжелательный реверанс в сторону героя повествования, положительно характеризуется. Но это лишь демонстрация автором своей объективности, беспристрастности к своему герою. Ю.Прохорову, по им задуманному, нужен не положительный герой, а отрицательный. Поэтому далее в нужном ему месте в тексте появляется: \»Здесь время сказать и об отрицательных качествах Леваневского. Он был необщительным, замкнутым, даже высокомерным и очень самолюбивым\».
Вот так. И все положительное блекнет, перечеркивается. Самолюбец! В основе его заслуг — честолюбие себялюбца! Оно им движет!
О нем же — не Ю.Прохоров
Иначе характеризуют Леваневского его современники, друзья и коллеги, бок о бок участвовавшие с ним в одних и тех же событиях, летавшие в одном небе, жившие одной жизнью, целью которой было созидание, а не потребление.
Анатолий Васильевич Ляпидевский, Герой Советского Союза № 1: \»Севастополь, 1928 год, осень. Я курсант школы морских летчиков… Непосредственно нашу группу готовил Сигизмунд Александрович, голубоглазый, немногословный человек… Он пользовался непререкаемым авторитетом, и некоторые ребята пытались подражать ему во всем, даже перенимали походку… К нам относился очень внимательно, учил без крика, нравоучений, показывал, как исправить ошибку… Нам с ним всегда было интересно\» (из предисловия к книге Ю.П.Сальникова \»Жизнь, отданная Арктике\». Москва. 1934 г.).
Николай Петрович Каманин, Герой Советского союза № 4: \»Навсегда запомнился облик собранного, серьезного, целеустремленного летчика Сигизмунда Леваневского, человека очень трудной судьбы… Во время отдыха в Полтаве, услышав тревожную весть о гибели \»Челюскина\», Леваневский немедленно телеграфировал в Москву о своей готовности лететь в Арктику. Через две недели он вместе со Слепневым и Ушаковым уже в США… Первым вылетел из Нома на \»Флейстере\» Сигизмунд Леваневский. Над роковой Колючинской губой его самолет попал в пургу, в снежный шторм. На крыльях образовались наросты льда… Пилот посадил самолет… получил ранение… добравшись на собаках до Ванкарема, Леваневский послал радиограмму в Москву: \»Чувствую себя работоспособным и готов снова к работе\». Несмотря на ранение, на высокую температуру, этот человек рвался в полет, чтобы оказать помощь челюскинцам. Имя Сигизмунда Леваневского стало на втором месте в списке Героев Советского Союза\» (из книги Н.П.Каманина \»Летчики и космонавты\». Москва, 1972 г.).
Слепнев Маврикий Трофимович, Герой Советского Союза № 5: \»… 29 марта Леваневский с Ушаковым вылетели из Нома в Ванкарем на Чукотке, а я остался ждать сообщения об их благополучной посадке. Мы не имели представления о состоянии ванкаремской площадки, и не было смысла рисковать двумя самолетами сразу. Этот перелет едва не закончился трагически.
Растеряйся Леваневский хоть на миг, от машины и от людей осталась бы только каша…\» (из книги М.Слепнева \»Первые герои Советского Союза\». Москва. 1955 г.).
Михаил Васильевич Водопьянов, Герой Советского Союза № 6: \»Этот рассказ о своем товарище, талантливом пилоте Сигизмунде Александровиче Леваневском мне хочется начать с конца, с той минуты, когда пришлось в последний раз пожать друг другу руки… Леваневский был, как считали мы, его друзья-летчики, очень хорошим, но \»невезучим\» летчиком. Завершила это невезение катастрофа последнего перелета… Не везло Сигизмунду и в челюскинской эпопее…
Инструктором Леваневского был Василий Сергеевич Молоков. У него было много хороших курсантов, но лучшим из них он считал Леваневского. И его первым из группы Молоков выпустил в самостоятельный полет…
Окончив Севастопольскую школу с отличными оценками, Леваневский вскоре стал работать в ней инструктором. Многих научил он летать, в том числе и Анатолия Ляпидевского. Молоков — Леваневский — Ляпидевский! Тесно переплелись летные судьбы этих славных пилотов. Учителя и ученики одновременно стали первыми Героями Советского Союза…
В тяжелые дни Великой Отечественной войны мы часто вспоминали своего безвременно погибшего друга. При вылетах на боевые задания невольно думалось: \»Как жаль, что нет с тобой рядом Сигизмунда Леваневского. Будь он в живых, безусловно, занял бы самое достойное место в ряду верных сынов Родины, защитников Отчизны\» (Из книги М.Водопьянова \»Повесть о первых героях\». Москва. 1980 г.).
Эрнест Теодорович Кренкель, Герой Советского Союза (1938 г.), радист полярных экспедиций, в т.ч. челюскинской эпопеи: \»На мысе \»Ванкарем я познакомился с Леваневским. Высокий, стройный, немного рыжеватый, с мужественным красивым лицом, он выглядел как-то не очень приспособленным к окружающему обществу. Был ли он гордым, как его иногда пытаются изображать люди, недостаточно хорошо знавшие Сигизмунда Александровича? Вряд ли. Так сказать нельзя. Скорее другое — Леваневский производил впечатление очень сдержанного (из книги Э.Кренкеля \»REAM — мои позывные\». Москва. 1973 г.).
Отто Юльевич Шмидт, Герой Советского Союза (1937 г.): \»Сигизмунд Леваневский — человек большой культуры, больших знаний. Это человек, не теряющийся в самой опасной обстановке, хладнокровно преодолевающий трудности\» (\»Правда\», 2 августа 1935 г.).
Герой или не герой?
Автор \»Траурной марки\» Ю.Прохоров полагает, что Леваневский в число героев попал незаслуженно. Пишет: \»Правительство учредило звание Героя Советского Союза и присвоило его шести летчикам, непосредственно спасшим челюскинцев, и … Леваневскому(!)… Леваневский получил звание Героя Советского Союза, хотя не спас ни одного челюскинца… Между прочим, многие пилоты, например, В.Галышев, И.Демиров, Б.Пивенштейн, из-за поломок самолетов и нелетной погоды оказались в таком же положении и не достигли лагеря Шмидта. Все они, тем не менее, были награждены орденами за мужество, но из всех \»неудачников\» один только Леваневский стал Героем! Видимо, к нему благоволил Сталин\».
Вот так, не спас ни одного, а герой. Что на это сказать? Обратимся к тексту Постановления ЦИК СССР от 20 апреля 1934 года: \»Отмечая беспримерную героическую работу летчиков, осуществлявших спасение челюскинцев, Центральный Исполнительный Комитет Союза ССР постановляет: присвоить звание Героя Советского Союза: Ляпидевскому А.В., Леваневскому С.А., Молокову В.С., Каманину Н.П., Слепневу М.Т., Водопьянову М.В., Доронину И.В.\».
Первым в списке Героев стоит А.В.Ляпидевский, он 5 марта вывез из ледового лагеря Шмидта десять женщин и двух девочек. Вторым в списке — прибывший в Ванкарем 30 марта С.А.Леваневский, далее остальные в порядке включения в операцию спасения. Леваневский немного не долетел, потерпел аварию, но подвиг совершил: спас от гибели Уполномоченного Правительственной Комиссии по спасению челюскинцев Г.А.Ушакова и американского бортмеханика К.Армстидта. Привожу текст официального документа — телеграммы Ушакова в Совнарком и Главсеверморпуть: \»Из Ванкарема, аварийная, Москва, Совнарком — т.Куйбышеву, Главсеверморпуть — т.Иоффе. Сообщаю подробности аварии. Получив сводку погоды, удовлетворяющую требованиям полета, 30 марта, в 12 часов 30 минут, я вылетел с Леваневским из Нома в Ванкарем. Начиная от мыса Сердце-Камень, самолет шел при низкой облачности. С мыса Онман погода резко изменилась. Туман в 5 минут опустился на землю и придавил самолет. Желая прорваться вверх и идти обратно, Леваневский набрал высоту в 2500 метров, однако, из облаков не вышел. В течение десяти минут самолет обледенел, начал быстро терять скорость, проваливаться. Пилоту удалось удержать машину и избегнуть штопора, однако падение продолжалось. Первым ударом снесло шасси, второй и третий удары вывели машину из строя. Леваневский ранен в лицо, остальные невредимы. Люди остались живы только благодаря исключительному самообладанию пилота. Ушаков\».
Разве это не героический подвиг, не геройская работа? Разве жизни Г.Ушакова и К.Армстидта дешевле жизней челюскинцев, вывезенных из ледового лагеря Шмидта? Разве перелет из Нома на Аляске до Ванкарема на Чукотке через Берингов пролив в непогоду короче и легче полетов от Ванкарема до ледового лагеря Шмидта и обратно, в нелетную погоду не совершавшихся? Разве Правительство не было благодарно Леваневскому за недопущение им трагедии гибели иностранца с неизбежными в этом случае политическими потерями?
Некорректно сравнивать случай Леваневского с другими \»неудачниками\»: В.Л.Галышевым, И.М.Демировым, Б.А.Пиванштейном и другими \»многими пилотами\» (лукавит Прохоров, \»многие\» — это всего четверо, помимо названных еще Б.А.Бастанжиев. — Ю.Ч.). Конечные пункты, которых они достигли, и Ванкарем — две большие разницы. Им не удалось ни преодолеть, ни облететь грозное для самолетов того времени препятствие — Анадырский хребет. Доронин и Водопьянов его перелетели, а Молоков и Каманин облетели.
Ю.Прохоров против Леваневского
Далее у автора: \»Конечно, в душе Леваневского было смятение… Он прекрасно понимал двусмысленность своего положения, видел усмешки коллег по поводу незаслуженно полученного звания Героя… Леваневский остро переживал возникшую ситуацию и, безусловно, думал только о том, как бы совершить геройский подвиг любой ценой, чтобы доказать всем, что он достоин звания Героя. Любой ценой! В этих двух словах заключается причина его будущей гибели. Более того, он увлек за собой на смерть еще пятерых человек, не говоря о последующих жертвах\».
Не слабое обвинение выдвинул Ю.Прохоров против человека, всемирно известного, всенародно почитаемого, погибшего отнюдь не в \»рекордном\» полете, а на прокладке трансарктического, грузового, коммерческого воздушного маршрута Москва-Фербенкс.
Я, современник Сигизмунда Александровича, помню то время, помню, как уважительно были настроены к нему простые люди, рабочие и колхозники, мои родители, родители моих друзей, наши школьные учителя, с какой надеждой ждали счастливого исхода его поисков. Менталитет людей 30-х годов, естественно, отличался от нравов \»продвинутой\» молодежи с Алма-Атинского \»Бродвея-Брода\» — 60-х (см. \»Мегаполис\» № 6 от 13.02.03., стр. 15. Юрий Прохоров. Старая Алма-Ата). Те люди были созидателями, а не потребителями.
Прохоровское: \»… видел усмешки коллег по поводу незаслуженно полученного звания Героя\» — это нонсенс, извращенная фантазия человека, по себе других меряющего, как говорится, на \»свой аршин\», фантазия завсегдатая вышеназванного \»Брода\». Он видел эти усмешки? Он, родившийся 9 лет спустя после описываемых им событий? Это клевета на первых Героев, людей высокой нравственности. Такое для них в той обстановке было просто противоестественно. Слишком серьезным было то время для подобного скулежа. То было подлинное боевое братство, связанное общим делом, общей опасностью.
Откуда это у Прохорова: \»… безусловно, думая только о том, как бы совершить геройский подвиг любой ценой, чтобы доказать всем…\»? Кто из родственников или друзей Сигизмунда Александровича поделился с ним такими его мыслями? Ни в чьих о нем воспоминаниях этого нет, чтобы в них это вычитать Прохоров мог.
Версии Ю.Прохорова и действительность
Обвинительных версий в \»Траурной марке\» немало. В качестве пролога первая: \»Дело в том, что недавно построенный в Дании по заказу пароход (не ледокол!) не был приспособлен к плаванию во льдах, но партия и правительство решили, что \»Челюскин\» должен пройти по трассе Северного морского пути до Владивостока. Авантюра обернулась трагедией…\».
Это неправда. Пароход был построен для плавания в ледовых условиях, с соответствующим креплением, к сожалению, оказавшимся недостаточным. Пароходы, в том числе и \»Челюскин\», по Северморпути в навигацию 1933 года проводил ледокол \»Красин\», но при проводке судов в проливе Вилькицкого у него сломался вал одной из трех машин. Ледокол потерял маневренность и \»Челюскин\» остался без лидера. Не авантюрой была организация его плавания.
Прохоров продолжает: \»После награждения Леваневский продолжает полеты в Арктике, ведя ледовую разведку для судов в Северном Ледовитом океане. В это время у него зародилась мечта: впервые в мире проложить беспосадочный маршрут из Москвы в Соединенные Штаты Америки. Эта мечта стала целью его жизни\».
Не соответствует эта версия действительности.
Не продолжал Леваневский после завершения челюскинской эпопеи и вручения ее участникам правительственных наград полетов в Арктике, \»ведя ледовую разведку…\». Он и его коллега В.С.Молоков 27 июня 1934 года вылетели в составе делегации СССР в Англию на международную авиационную выставку. На обратном пути он навестил мать, жившую в Польше. В сентябре был зачислен на учебу в Военно-воздушную академию им. Н.Е.Жуковского.
Идея воздушных маршрутов через Северный полюс Леваневским впервые озвучена в беседе с известным американским летчиком Александером в марте 1934 года в Нью-Йорке, т.е. еще до окончания челюскинской эпопеи и награждения (\»Правда\» от 13.08.37 г. \»Сталинский воздушный путь\»).
Смещение событий во времени понадобилось автору \»Траурной марки\», чтобы совместить их с приведенным выше заявлением о зацикленности Леваневского на непременном желании \»… совершить геройский подвиг любой ценой…\».
Далее у Ю.Прохорова: \»Для этой цели он выбрал подходящий самолет — огромный одномоторный АНТ-25 с размахом крыльев тридцать четыре метра…\». Как будто было у Леваневского из чего выбирать. Не было тогда у СССР других, пригодных для дальних беспосадочных перелетов самолетов. У Прохорова получается, что события развивались по хотению Леваневского, которому благоволил Сталин.
Однако наберемся терпения и обратимся к истории, свидетельству очевидцев, участников событий. Из книги А.С.Данилина \»Через Северный полюс с мировым рекордом\» (Москва, 1981 г.): \»… в 1932 году перед конструкторским коллективом А.Н.Туполева была поставлена задача спроектировать и построить самолет, который мог бы покрыть без посадки расстояние, превышающее одну четверть окружности земного шара, т.е. более 10000 километров… Замечательный коллектив уже в июне 1933 года создал новый самолет АНТ-25… Одновременно строились два экземпляра машин — опытный и дублер. Для проведения большого цикла испытаний и подготовки к предстоящим дальним перелетам… были созданы два экипажа. Первоначально в первый экипаж входили М.М.Громов, А.И.Филин и И.Т.Спирин, во второй — А.Б.Юмашев, П.М.Стефановский и С.А.Данилин. Им предстояло всесторонне испытать два экземпляра опытных самолетов и подготовиться к полетам на побитие мирового рекорда дальности по прямой… 10 сентября 1934 года самолет АНТ-25 с экипажем в составе М.М.Громова А.И.Филина и И.Т.Спирина рано утром поднялся с подмосковного аэродрома… После 75 часов полета, израсходовав все запасы горючего, Михаил Михайлович блестяще посадил машину на аэродроме близ Харькова, пролетев в общей сложности 12411 километров. Это был мировой рекорд дальности по кривой… Подготовка к побитию мирового рекорда по прямой продолжалась. Разрабатывались разные маршруты. В частности, рассматривался такой: из Москвы на юг через Средиземное море, Сахару, западное побережье Африки, далее на юг через Южную Атлантику до берегов Южной Америки и снова на юг через Бразилию, вдоль побережья Атлантического океана, через Уругвай и Аргентину…\».
Шел 1935 год. Громов испытывал не только АНТ-25, но и знаменитый \»Максим Горький\». Этот самолет был флагманом воздушной части военного парада на Красной площади в Москве 1мая; за штурвалом его — Герой Советского Союза М.Громов, единственный пилот, летавший на нем самостоятельно. Полет прошел успешно, но Михаил Михайлович несколькими часами позже в тяжелом состоянии был отправлен в госпиталь. Вот что пишет он о последствиях этого случая в своей книге \»Через всю жизнь\» (Москва, 1986 г.): \»Восстановление моего здоровья и сил протекало медленно, и из госпиталя меня долго не выписывали. А пока я был на излечении, произошло много событий. И прежде всего страшная катастрофа с \»Максимом Горьким\»… Во время моей болезни изъявил желание лететь через Северный полюс в Америку на самолете АНТ-25 Леваневский… Леваневскому разрешили осуществить этот полет. Вторым пилотом у него был Байдуков…\».
Несчастье с Громовым помогло Леваневскому получить разрешение на полет через Северный полюс и самолет для этого, а не \»благосклонность Сталина\».
Леваневскому передали самолет М.М.Громова и стали готовить к полету в условиях Арктики, так как спроектирован и построен он был для условий Юга, а не Севера. Позже Г.Ф.Байдуков писал: \»Неужели переделки, произведенные на громовской машине, чтобы превратить АНТ-25 в арктический вариант, где-то что-то нарушили, а мы с Леваневским не смогли это обнаружить\» (Г.Ф.Байдуков. \»Рассказы разных лет\». Москва. 1983 г.).
В полете обнаружилась утечка масла из маслосистемы. Полет был прерван, а после посадки самолет еще и загорелся.
Вот как описывает прерванный полет Ю.Прохоров: \»Но неожиданно над Баренцевым морем возникла течь из маслопровода — масло стало заливать лобовое стекло самолета. Байдуков, отлично летавший вслепую, заметил, что масло перестало бить из мотора и настойчиво предлагал продолжить полет. Видимо, масла перед стартом закачали с избытком. Но Леваневский решил не рисковать (кто знает, может быть, и зря так решил) и возвращаться на Большую землю. Мечта его не сбылась. А на заседании Политбюро с участием летчиков Леваневский неожиданно заявил, что самолет никуда не годен и лететь на нем через Северный полюс ни в коем случае нельзя. Самое ужасное то, что получилось, будто генеральный конструктор и его окружение — \»враги народа\». А ведь это время — время сталинских репрессий… Сталин был раздражен неудачей, а Байдуков выступил на удивление смело, заявив, что самолет отличный, а неполадки легко устранимы. Нужна вторая попытка полета. Политбюро поручило Леваневскому и Левченко отправиться в США и приобрести там лучший самолет для будущего трансарктического перелета.
Блестящий летчик-испытатель Байдуков опять начал хвалить АНТ-25, но Политбюро поставило на самолете крест\».
А вот как описывает это Г.Ф.Байдуков в книге \»Чкалов\» (Москва, 1991 г.): \»Через несколько часов полета, еще задолго до подлета к Кольскому полуострову, Леваневский подозвал меня и прокричал в ухо: \»Посмотрите, что это за веревочная струя масла вьется на левом крыле? Действительно, виднелся довольно мощный поток масла, похожий на непрерывно извивающегося червя. Внутрь самолета также откуда-то попадало масло\».
Не заливало маслом лобовое стекло, не било оно из мотора, фантазирует Ю.Прохоров, страсти нагнетает. Далее у Байдукова: \»Штаб перелета слал по радио распоряжения немедленно прекратить полет и произвести посадку на аэродроме в Кречевицах, что между Москвой и Ленинградом. Можно себе представить наше удрученное состояние, когда приближался момент посадки в Кречевицах… Ночью в Кречевицы прибыла правительственная комиссия…
А вскоре экипаж вызвали в Политбюро. Сталин спросил: \»Что же мы будем делать дальше? Как вы думаете, товарищ Леваневский?\»
Сигизмунд Александрович был мрачен, но спокоен. Он заявил, что вся беда в машине. Сталин предложил экипажу отправиться в Америку и посмотреть, что можно там купить для задуманного перелета через полюс.
Я попросил слова и сказал, что у американцев нет ничего похожего на АНТ-25, что поездка в Америку будет безуспешна и я прошу разрешения остаться дома. Меня тогда волновал лишь один вопрос: смогу ли я теперь бросить арктическую эпопею и вернуться к учебе. Но мне не довелось вернуться в академию…\».
Как видно, описанное Ю.Прохоровым в \»Траурной\» марке\» и рассказанное Г.Байдуковым, непосредственным участником перелета и связанных с ним событий, — это две большие разницы.
Утрирует Ю.Прохоров в своем стремлении побольше вины на Леваневского навесить, даже 1937 год в 1935-й перетащил. Не ставило Политбюро крест на АНТ-25, его просто стали дорабатывать. Экипаж второго АНТ-25 — Юмашев, Стефановский, Данилин — продолжал подготовку к перелету по южному варианту.
Обратимся вновь к свидетельствам Г.Байдукова: \»С грехом пополам я добился разрешения не ездить в США и радовался возможности продолжить учебу. Проводив С.А.Леваневского и В.И.Левченко в Америку, сам направился к комкору Тодорскому, чтобы доложить: Вернулся для продолжения учебы.
Но каково было мое удивление, когда любезный Александр Иванович сказал мне: \»Дорогой товарищ! Хотя вы и числитесь у нас, но были командированы лично начальником ВВС на выполнение особо важного задания… У вас на руках предписание Якова Ивановича Алксниса. Вот с командарма и начинайте…\»
Яков Иванович был весьма доступный начальник, но разговор с ним состоялся тяжелый… Командарм, глядя на меня пронзительными глазами, совершенно неожиданно сказал резким тоном: \»Академия! И вам не стыдно говорить об академии. Ведь ваша неудача с перелетом поставила в неудобное положение не только ВВС, но и авиационную промышленность…\»
Мне пришла простая мысль, и я, не горячась сказал: \»Конечно, оскандалились на весь мир. Но машину нужно довести до надежного состояния… Потребуется время, чтобы вскрыть причины недостатков, обнаруженных в злосчастном полете… Оставлю пока учебу. Назначайте меня испытателем…\» Мы довели АНТ-25 до высокой кондиции (из книги Г.Ф.Байдукова \»Рассказы разных лет\». Москва. 1983 г.).
От лукавого прохоровское: \»Леваневский неожиданно заявил, что самолет никуда не годен\». Прохоровское \»никуда не годен\» и байдуковское \»вся беда в машине\» — не одно и то же.
Где же здесь: \»… Самолет отличный, а неполадки легко устранимы. Нужна вторая попытка полета\»? Где: \»… Байдуков опять начал хвалить АНТ-25…\»?
Далее Ю.Прохоров нагнетает: \»Мечту Леваневского осуществляют другие… Байдуков не терял времени и \»заразил\» трансарктическим перелетом штурмана А.Белякова, а потом пригласили стать командиром экипажа В.Чкалова, любимца Сталина. И самолет АНТ-25 их усилиями был реабилитирован…\». В 1937 году они осуществили мечту Леваневского и на АНТ-25 менее чем за трое суток перелетели из Москвы в США через Северный полюс… А через три недели, и опять на АНТ-25, такой же перелет осуществили М.Громов, А.Юмашев, С.Данилин… Представьте себе душевное состояние Леваневского: он — автор идеи…, а осуществляют его мечту другие, причем дважды и почти одновременно!\» Такова версия Ю.Прохорова.
А что в действительности? Осенью 1934 года, когда С.А.Леваневский начал учебу в Военно-воздушной академии, началось его содружество с заведующим кафедры аэронавигации А.В.Беляковым. Вместе они разрабатывали проект перелета через Северный полюс. А когда после госпитализации М.М.Громова появилась возможность получить для осуществления перелета его самолет, А.В.Беляков рекомендовал Леваневскому в качестве второго пилота экипажа Г.Ф.Байдукова.
Не Байдуков \»заражал\» Белякова трансарктическим перелетом, а, наоборот, Беляков втянул Байдукова в это дело.
Призыв Ю.Прохорова к читателям представить себе \»душевное состояние Леваневского (понимай — стрессовое, после успешных перелетов Чкалова и Громова. — Ю.Ч.) — это лишь его желание убедить их в этом. Это неправда, им рожденная.
Немного истории о полетах через полюс экипажей Чкалова и Громова. Они договорились лететь вместе. Политбюро разрешило Громову заменить южный маршрут на северный.
Леваневскому был предложен завершающий перелет через полюс на многомоторном самолете. Как это происходило? Обратимся к вышеупомянутой книге Ю.Т.Сальникова: \»В КБ Болховитикова возникла идея совершить такой же межконтинентальный перелет на Н-209 (т.е. через Северный полюс в Америку. — Ю.Ч.), но уже с коммерческой целью, т.е. с грузом. Конструкторы подсчитали, что с грузом 2 тонны этот самолет способен пролететь 7,5 — 8 тысяч километров. Во время испытательных полетов удалось установить четыре мировых рекорда. Этот самолет мог стать этапным — вслед за АНТ-25. Такой машины еще не было ни в одной стране\».
Самолет создавался на заводе, на который начальник ВВС Я.И.Алкснис назначил Г.Ф.Байдукова шеф-пилотом и поручил довести АНТ-25 до арктической кондиции. На заводе Байдуков был задействован и на испытаниях Н-209, основным испытателем которого был летчик-испытатель Н.Г.Кастанаев. Именно эти два пилота установили на Н-209 два рекорда скорости с грузом 5 тонн на дальность 1000 и 2000 километров.
Рассказывает Г.Ф.Байдуков: \»С нашим экипажем все было ясно, и наш АНТ-25 практически был готов. А у Леваневского самолета не было. Тогда Клемент Ефремович Ворошилов говорит: \»Товарищ Байдуков, вы же недавно установили рекорд скорости и грузоподъемности. Может, на этой машине и полететь Леваневскому?..\» Мне было сказано отвезти Сигизмунда Александровича на наш завод и показать эту машину…\».
Байдуков познакомил Леваневского с конструктором Болховитиновым, с ведущим летчиком-испытателем этой машины Кастанаевым… Самолет произвел сильное впечатление на Леваневского.
Рассказывает Б.Е.Черток, инженер по электро- и радиооборудованию в болховитиновском КБ: \»Кастанаев поднял самолет, потом спикировал для набора скорости и на небольшой высоте заложил очень крутой вираж — крылья поставил почти перпендикулярно земле… Мы были удивлены бурной реакцией Леваневского — он даже изменился в лице, бросился к Боховитинову: \»Дайте, дайте мне эту машину! Такое показать американцам! Им это и не снилось!\»
Это из вышеназванной книги Ю.П.Сальникова. Лукавит Ю.Прохоров, не Леваневский выбрал Н-209, а его выбирали для него (для Н-209).
Экипаж Н-209 был утвержден в составе: С.А.Леваневский — командир, Н.Г.Кастанаев — второй пилот, В.И.Левченко — штурман, Г.Т.Побежимов и Н.Н.Годовиков — бортинженеры, Н.Я.Галяковский — радист. 12 августа 1937 года в 18 час. 15 мин. Н-209 стартовал со Щелковского аэродрома, близ Москвы. 13 августа в 13 час. 40 мин. он пролетел над Северным полюсом на высоте 6000 метров. В 14 час. 32 мин. с самолета была передана радиограмма, в которой сообщалось, что крайний правый мотор выбыл из строя из-за порчи маслопровода. Регулярная связь с самолетом нарушилась. В 15 час. 58 мин. по московскому времени Якутская радиостанция приняла с самолета: \»Все в порядке. Слышимость Р-1\» (что значит плохая). Затем в 17 час. 53 мин. радиостанция мыса Шмидта приняла радиограмму: \»Как меня слышите? РЛ (позывные самолета Леваневского) Ждите\». Она была последней, принятой с Н-209.
В версии Ю.Прохорова ее текст иной, он пишет: \»Галковский далее сообщает: \»Идем в сплошных облаках. Очень тяжело. Ждите\». Не было с борта Н-209 такой радиограммы. Фальсифицирует Ю.Прохоров, трагизм нагнетая. Та трагедия и без нагнетания тяжела, но больно хочется побольнее, поболее обвинить Ю.Прохорову Леваневского.
Сочиняет Ю.Прохоров, \»расширяет\» и содержание разговора, произошедшего 13 августа 1937 года между Чкаловым, Байдуковым и Беляковым после прекращения радиосвязи с самолетом. Вот что он пишет: \»Когда Чкалов уже после аварии самолета узнал о настроении экипажа (невеселом, по версии Ю.Прохорова, кроме Леваневского. — Ю.Ч.), он рассвирепел и набросился на Байдукова, за то, что тот не позвонил Сталину и не настоял на отмене полета\».
А вот как описан он в вышеупомянутой книге Байдукова \»Первые перелеты через Ледовитый океан: \»Вскоре позвонил Беляков с Центрального аэродрома… Александр Васильевич просил меня приехать на аэродром, предупредив, что Чкалов уже летит из Горького. Валерий Павлович \»притер\» свой И-16 точно у посадочного знака… и, увидев нас издали, подрулил к месту, где мы стояли рядом с Беляковым, … вылез с парашютом на крыло… спрыгнул на землю… спросил: \»Что нового?\» Беляков сказал, что срочно созывается правительственная комиссия, которая даст оценку положения и доложит ЦК и Совнаркому варианты действий.
— Ну, а что вы придумали для действия нашего экипажа? — спросил Чкалов. — Вы же провожали их?
— Кроме самолетов экспедиции на Северный полюс, сейчас ничего под руками нет, — ответил я. Что касается АНТ-25 или АНТ-25-1, они могут здесь быть в лучшем случае через месяц…
— А мне кажется, что сейчас было бы уместнее нам попроситься махнуть в Америку и, купив у них лучший самолет, поискать команду Леваневского со стороны Аляски.
И никаких выяснений — кто и как виноват. Людьми дела, а не \»разборок\» были первые Герои. Что случилось, то случилось, первые мысли — как помочь?
И еще одна колкость Ю.Прохорова в адрес Леваневского: \»Итак, 12 августа 1937 года за штурвал сел Кастанаев (не Леваневский!) и виртуозно поднял в воздух перегруженный самолет\».
Ю.Прохоров виноватит Сигизмунда Александровича в предполетной гонке, \»неукротимом желании стартовать как можно скорее\», возвращает читателей к надуманной им \»первопричине\» такого его поведения. Пишет: \»Он должен был отработать аванс (звание Героя), невзирая на недостатки самолета. Леваневский боялся упустить свой последний шанс\».
Это же бред настоящий! Выше сказано, каков вклад Леваневского в счастливое завершение челюскинской эпопеи. Ничего Леваневский не \»отрабатывал\», он добросовестно, честно выполнял поручаемую ему трудную и опасную работу.
Не во власти Леваневского было лететь на \»не доведенном до \»ума\» самолете\». Его старт был бы невозможным без положительного заключения ведущего испытателя этой машины Н.Г.Кастанаева, летевшего в экипаже Леваневского вторым пилотом. Он дал самолету Н-209 путевку в небо, не Леваневский. Очевидно, не потому, как пишет Ю.Прохоров, что \»прекрасно знал о всех изъянах конструкции самолета\», а был уверен в самолете. Цитата из \»Правды\» за 13 августа 1937 года (Б.Галин, Л.Береговой. \»Взлет\»): \»Летчики подошли к Фролову, ведущему инженеру, снаряжавшему самолет. — Ну как дела? — спросили они его. — Мои хороши, — засмеялся инженер, — машина в порядке\».
Самолет был экспериментальным, перелет — продолжением его испытаний в арктических условиях. Что случилось, то случилось. А как — никто не знает. Зачем на Леваневского \»всех собак\» Ю.Прохоров вешает?
Он до конца продолжает: \»Леваневский увлекал за собой в неизвестность пять человек… Безнадежные поиски, новые жертвы… Искали Н-209 много месяцев подряд, и с моря, и с воздуха. Были и жертвы. Погибли, возвращаясь с Земли Франца-Иосифа, Герой Советского Союза М.Бабушкин и несколько его коллег… Между прочим, во многом по причине поисков, отвлечения многих самолетов от ледовой разведки, осенью почти весь флот Главсеверморпути остался во льдах на вынужденную зимовку, и погибали люди\».
Круто закручено, но голословно это обвинение, с передергиванием фактов, как говорят, \»за уши их притягиванием\», прямым обманом.
С ледовой разведки на поиски Леваневского был задействован всего один гидроплан \»СССР Н-2\» летчика Задкова, базировавшийся в бухте Ногаево, да и то лишь на первых порах.
На землю Франца-Иосифа (на остров Рудольфа) на поиски Н-209 в западном секторе Арктики были направлены самолеты АНТ-6 летчиков Водопьянова, Молокова, Алексеева и Мазурука, вернувшиеся с Северного полюса после высадки там дрейфующей станции И.Д.Папанина.
В восточном секторе поиски вели на закупленных Советским правительством в США самолетах \»Консолидейтед\» и \»Локхид-Электра\» американский полярный исследователь Вилкинс и канадский пилот Кэннон.
С наступлением полярной ночи на остров Рудольфа на смену группе Водопьянова были направлены специально переоборудованные в Москве другие четыре самолета АНТ-6, ведомые Бабушкиным, Мошковским, Чухновским и Фарихом.
Не мешали поиски Леваневского ледовой разведке на Северном морском пути. Напраслина это Прохорова: \»… и погибали люди\».
Более чем не корректно \»за уши притягивать\» в обвинение Леваневскому несчастный случай с самолетом АНТ-6 (Н-212), пилотируемым Я.Мошковским, на котором летел пассажиром, возвращаясь в Москву, М.С.Бабушкин. Самолет разбился не в Арктике, а под Холмогорами, на Большой земле. Из шестнадцати человек, бывших на борту, погибли четверо, в т.ч. Бабушкин.
Леваневского винит в их гибели Ю.Прохоров! До конца не унимается, твердит читателям: \»Авантюрная спешка (особенно самого Леваневского) привела к этой трагедии… Судьба предупреждала Леваневского \»триумфальной\» маркой о неудавшемся перелете 1935 года, трагической \»траурной\» маркой с портретом Героя… Судьба испытывала его… Но и сам Леваневский \»делал\» свою судьбу…\».
Вот, оказывается, почему в заголовке сочинения Ю.Прохорова появилась \»Траурная\» марка, а внутри — главка \»Роковая марка\»; не прислушивался Леваневский к предупреждениям судьбы. Ю.Прохоров пишет: \»В 1935 году, несчастливом для Леваневского, произошло событие, зловеще предсказавшее судьбу самого пилота. Вышла серия марок \»Герои СССР\». Лица шести первых Героев Советского Союза — летчиков — были, как положено, в обрамлении двух лавровых ветвей, символизирующих победу, но, по случайности (или умыслу?!), на марке с изображением Леваневского одна ветвь была лавровой, а другая оказалась миртовой, знаменующей траур. Почему это произошло? Художник, автор марки, не дал ответа. Получается, что Леваневского как бы \»похоронили\» заживо за два с лишним года до гибели!\»
Такая, вот, \»прямо мистическая история\» в воображении Ю.Прохорова родилась. Но мистика здесь ни при чем. В действительности все было просто. Автором серии марок \»Герои СССР\» был художник В.В.Завьялов; он действительно на вопрос: Почему он обрамил портрет Леваневского на марке лавровой и миртовой ветвями, — только недоуменно руками разводил, не раскрывал своего замысла. А он был прост — художник отличил Леваневского из семерки Героев: при совершении подвига он один был близок к почтению его памяти миртовыми ветвями, но остался жив, — отсюда лавровая и миртовая ветви. И никакой мистики!
Вильямур Стефансон, канадский полярный исследователь (\»Нераскрытые тайны Арктики\»): \»В поиске Леваневского сотрудничали в основном три страны — Советский Союз, Соединенные Штаты и Канада… \»Бюро прогнозов погоды США\» устами своего шефа доктора Грега заявило, что к началу 1938 года уже было достигнуто значительное увеличение точности прогнозов погоды для всей территории Соединенных Штатов, что является прямым результатом поиска Леваневского… Потерпев неудачу в своей экспедиции, он способствовал как развитию добрых международных отношений, так и развитию науки…\».
Леваневского искали, надеясь найти, а не без надежды, как толкует Ю.Прохоров. Не нашли… Но его поиски обернулись пользой для науки, для человечества.
О \»винтиках\» и \»отвертках\» Ю.Прохорова
25 июня 1945 года на приеме в Кремле в честь участников состоявшегося накануне в Москве Парада Победы И.В.Сталин, обращаясь к присутствующим, произнес тост: \»Не думайте, что я скажу что-нибудь необычайное. У меня самый простой, обыкновенный тост. Я бы хотел выпить за здоровье людей, у которых чинов мало и звание незавидное. За людей, которых считают \»винтиками\» великого государственного механизма, но без которых все мы — маршалы и командующие фронтами и армиями, грубо говоря, ни черта не стоим. Какой-либо \»винтик\» разладился — и кончено. Я поднимаю тост за людей простых, обычных, скромных, за \»винтики\», которые держат в состоянии активности наш великий государственный механизм во всех отраслях науки, хозяйства и военного дела. Их очень много, имя им легион, потому что это десятки миллионов людей. Это скромные люди. Никто о них ничего не пишет, звания у них нет, чинов мало, но это люди, которые держат нас, как основание держит вершину. Я пью за здоровье этих людей, наших уважаемых товарищей\».
В 1945 году мне было шестнадцать лет, хорошо помню то время. \»Винтики\» были глубоко благодарны Сталину за теплые слова, за признание их значимости в жизни страны, в великой Победе. Они — все вместе — были государством-победителем. Горды были этим.
\»Винтики\» — не \»совки\», которыми их сегодня обзывают. А кое-кто еще и \»отвертки\» изобретает.