Есть рубрики, существование которых делает рутину каждодневного перелопачивания казахстанских газет делом иногда забавным, а иной раз – в зависимости от настроения – они заставляют задуматься всерьез о качестве светской элиты Казахстана, об освещении ее жизни (буден и праздников) в казахстанской прессе. Регулярно о том, как проводит свой досуг отечественный истеблишмент, у нас пишут немногие, и в их числе – хроникер “Светской жизни” газеты “Новое поколение” Мира Мустафина. Честно говоря, ее материалы иногда вызывают приступы веселья, а порой странные мысли о том, что, может быть, подавляющее большинство наших бизнесменов, олигархов, музыкантов, чиновников довольна именно такой подачей их персон в СМИ, когда автор как бы скользит по самой поверхности светского закулисья, не выказывая ни желания, ни умения проникать в глубину. И дело не в мелочах. Мелочей, напротив, как раз достаточно. Дело в другом. Помните: “В чертах у Ольги жизни нет, точь-в-точь в Вандиковой мадонне, кругла, красна лицом она, как эта глупая луна на этом глупом небосклоне”. То же можно сказать и о VIP-персонах светской тусовки Казахстана, по крайней мере, в исполнении Миры Мустафиной. Хотя, повторяю, возможно, каждому герою нужен свой автор. Может быть, так и нужно подавать материалы о жизни светской тусовки, когда из номера в номер кочуют одни и те же, как близнецы, похожие друг на друга, описания бесконечных раутов и трапез: “Дамы благоухали модными ароматами и делились последними новостями светской жизни, мужчины все больше рассуждали о политике и пробовали различные спиртные напитки, в изобилии представленные здесь. Вышколенные официанты носились по залу, оформленному на деревенский лад, готовые выполнять любую просьбу”.
Или, уже в другом номере: “Несколько слов о торжественном ужине. Что ни говори, но кухня отеля давным-давно снискала уважение гурманов южной столицы. Вышколенные “белоснежные” официанты работали отменно. За бокалом хорошего турецкого вина ведущая “Светской жизни” вела светские беседы с Ллойдом Пакстоном, президентом Air Astana. Кстати, он оказался очаровательным и задушевным собеседником”.
Или: “И ресторан “Тропикана” отличился своим сервисом: вышколенные официанты подавали всем гостям сухое вино, дорогой шоколад и прохладительные напитки”.
Но сколько можно рассказывать о белоснежных скатертях, безупречной сервировке и вымуштрованных официантах? Наступает момент, когда нужно молвить словечко и о завсегдатаях этих светских мероприятий.
Но и тут возникает ощущение, что все без исключения персоны нашей светской тусовки — этакие добродушные зайки, белые и пушистые. И о них почему-то рассказывается в слащаво-розовых тонах и одних и тех же выражениях. К примеру: “Далее в команде – министр финансов Зейнулла Какимжанов. К слову, за серьезной и грозной неулыбчивой внешностью Зейнуллы Халидолловича скрывается добродушный, с великолепным чувством юмора человек, на редкость заботливый: в Нахабино господин Какимжанов меня опекал, любезно интересовался моими делами, сном, отдыхом и питанием”. (№21, 2003 г.). Для сравнения еще одна цитата из “СЖ”: “Оказывается, серьезная, грозная и малообщительная внешность (а что, бывает внешность общительная?) президента НОК страны обманчива. В жизни Тимур – большой ценитель искусства и настоящий семьянин”. Впрочем, в конкретном случае с Зейнуллой Какимжановым важны не столько откровенные штампы в описании, сколько подтекст журналистского признания: дескать, оказался министр финансов не так уж и плох, как нам раньше казалось. Конечно, многие помнят легендарную Аврору Крейсер, публикации которой в “НП” одно время (и довольно продолжительное время) не давали Зейнулле Халидолловичу расслабиться на своем министерском посту. Без всяких преувеличений можно сказать, что делом всей жизни неутомимой Авроры стала борьба с руководителем фискального ведомства. Как пишет редакция газеты, причем пишет в том же самом номере (!), в котором Мира Мустафина восхищается заботливостью и добродушием З.Х. (№21(261)), Аврора Крейсер, “уничтожая глупых жадных особей, неумело разворовывающих страну, способствует улучшению генофонда”. Более того, здесь же, на первой полосе юбилейного номера газеты, видимо, говоря о приоритетах в дальнейшей своей работе, редакция заявляет: “Еще не каждый, кто любит Казахстан, получает нашу газету, еще тянется липкая рука казнокрада к государственному тенге, топырит пальцы красный пиджак, уверяя, что он и есть бизнес-элита в натуре. А значит, за парты, в смысле – за компьютеры. И снова в бой, покой нам только снится…”. И как тут разобраться читателю, где, на какой полосе истинное лицо газеты? И кто же все-таки скрывается за таинственной внешностью Зейнуллы Халидолловича: “красный пиджак” с растопыренными пальцами или добродушный и заботливый человек, интересующийся сном, питанием и отдыхом журналистов “НП”? Ведь газетные материалы читатель не делит на приоритетные и второстепенные, и, пытаясь ответить на вопрос, почему издание, ранее писавшее о том, как любит отдохнуть главный мытарь страны, исключительно в негативных тонах, вдруг полюбило гольф и открыло совершенно новые грани в личности З.К., он сделает собственные выводы.
Но тема, которой мы коснулись, слишком серьезна. Что такое “заказ”, все знают не понаслышке, и речь уже идет не о том, чтобы отказываться от размещения таких материалов, а хотя бы о том, чтобы не было проколов, когда на одной полосе героя именуют казнокрадом, а на другой – восхищаются его человеческими качествами.
Кстати, с недавних пор материалы Миры Мустафиной благополучно перекочевали в газету “Мегаполис”, аккурат на 9-ю полосу, где раньше размещалась рубрика замредактора “Мегаполиса” Евгения Рахимжанова “Цирк уехал…”. Страничка отныне идет под рубрикой “Светский уик-энд”, с чем и можно “поздравить” издание. Теперь и здесь в материалах о том, как проводит казахстанский истеблишмент свои летние деньки, появляется все тот же “вечный” официант: “Только ты успеваешь выйти на пляж – как в сказке, словно из воды, вырастает официант и предлагает пиво”. Но если раньше, в “НП”, материалы М.М. были стилистически более-менее выдержаны (в силу того ли, что автор хотя бы перечитывала свои творения, или благодаря редакторской правке), то теперь такое ощущение, что на газетную полосу поступает совершенно нетронутый, “девственный” продукт. Судите сами:
“Не беда в том, что покорить вершину, перебраться через горную речку под безумно холодный ветер вперемешку со снегом дойти до перевала – нет материальной матрицы. Но в этом есть что-то настоящее и истинное. Есть, наверное, оголенная верность и выносливость – романтика, одним словом. Все дни похода я писала… Сейчас предлагаю дневниковые строчки”.
Наверное, свои строчки автор выстукивала прямо из похода, по азбуке Морзе. Или, допустим, такой “перл”: “Поняв, что я их не догоню своим ходом, моя журналистская смекалка пришла на выручку (это из разряда выражений “сидя на окне, мимо меня проехал трамвай”): я села на лошадь проводника и, поймав попутный джип, прибыла в конечный пункт назначения первой и дожидалась свою команду на пороге отеля”. Конечно, сидя на лошади в джипе, обогнать свою команду было проще простого.
“Гости от души поздравляли именинника, если есть на свете реки с молочными берегами, то после именин Смагулова я скажу, что есть еще реки с искренними берегами. И настоящими друзьями”. Ну, и так далее, приводить примеры можно бесконечно.
О чем пишет М. М. в своих светских хрониках? Обо всем и ни о чем одновременно. О сапогах из змеиной кожи от Маноло Бланик, украденных у Ланы (причем, повествование о злополучной обувке продолжалось в двух номерах). Причем, в определенный момент начинаешь понимать, что половина, если не больше, из написанного автором просто выдумана. Как признается М. М. в одной из своих публикаций: “Пишу не статью, пишу заметки. Они не претендуют ни на глубину анализа, ни на абсолютность обобщений. Рассказываю о том, что виделось как бы боковым зрением, что когда-то в журналистский блокнот не вошло, на газетной странице не вышло, а в душе осело”. Вот этот свой “душевный осадок”, коктейль из наполовину слышанных, наполовину выдуманных фраз и подает читателю светский хроникер. И в результате — вся наша элита начинает напоминать кукол из театра марионеток. “Теплоход “Москва” плыл к центру Иссык-Куля. Наконец приплыли. Открытая водная гладь. Капитан глушит мотор. – Приехали. Опустите руку в воду. Я опускаю руку, и она начинает светиться голубовато-желтым светлячковым огнем. Полный восторг! По пальцам струится живой цвет. Мы уютно устроились на корме теплохода и болтали за жизнь с Гульмирой Баталовой. Через пару минут к нам присоединилась Мадина Смагулова…”
“Нурлану Смагулову подарили форму лучших теннисистов мира… Я была свидетелем, как Нурлан Эркебуланович с большим удовольствием примерял свою новую спортивную форму и вышел в ней на теннисный корт” Похоже, даже в раздевалке подопечные хроникера “Светской жизни” Миры Мустафиной не могут остаться наедине с собой. Словно пытаясь закрепить это подозрение, М. М. в другом материале, сообщая о том, что Нурлан Смагулов похудел, пишет: “С особой завистью всегда слежу за Смагуловым в тренажерном зале. А с другой стороны, это яркое доказательство того, что отечественный автомагнат может запросто собрать волю в кулак”. В №23 “НП”: “Всей стране известно, как Нурлан Эркебуланович избавился от лишних 15 килограммов. Смагулов, собрав волю в кулак, зашел в тренажерный зал лучшего клуба страны и остался там на целых три месяца”. С чего автор взяла, что это известно всей стране? Но вот она опять сообщает: “А у Ланы – роман с Пресняковым. Об этом судачит вся страна…”. Или: “О бессоннице Тимура Досымбетова говорит вся южная столица…”.
Подобного рода безапелляционные заявления вполне присущи автору “Светской жизни”. Например, в заметке о свадьбе президентского внука, М.М. ничтоже сумняшеся написала: “Нурали Алиев – первенец Дариги Назарбаевой и Рахата Алиева – практически вырос на глазах у “НП” (!) И далее: “Мне как светскому хроникеру приятно констатировать факт, что такой счастливой пары, как Нурали и Аида, лично я никогда не встречала”. Хорошо хоть, что в последнем случае автор не заявила: “Казахстан не знал еще такой счастливой пары, как Нурали и Аида”. Спасибо и на том…
Как хроникеру “Светской жизни” М. Мустафиной часто приходится писать о предпочтениях нашей элиты в спорте. Вот что, к примеру, она пишет о теннисе: “Теннис – игра интеллигентных людей. Меня очень радует, что на этот турнир съезжаются многие известные отечественные бизнесмены, еще раз показывая всей стране, как актуален в наше время здоровый образ жизни”. Может быть, это следствие того, что я не веду спортивный образ жизни, но, честное слово, хоть убейте, не пойму, почему теннис – “игра интеллигентных людей”? Извините, в каком смысле? А в футбол, что же, играют исключительно плебеи? И вообще, интересно было бы узнать, что для автора значит “интеллигентный человек”? Вот, к примеру, портрет одного из “интеллигентных людей” – “Еркин Калиев, президент ЗАО “Эйр Казахстан”, командор “Снежных барсуков”, певец, морж, светский лев. Об Еркине Жакеновиче можно много писать и говорить. Единственное, чего у Калиева никогда не отнять, — это любовь к спорту и активному отдыху. Всем сердцем и душой он пропагандирует здоровый образ жизни, причем показывает пример всем бизнесменам. А точнее, Раимбеку Баталову, Рустему Бектурову, Наурызбаю Аханову, Алексею Иноземцеву, Есету Ешпанову, Руслану Адайбекову, Мухтару Джакишеву. Душой турнира был Нурлан Смагулов”. Конечно, за жизнелюбие и темперамент любимца М. М. можно только порадоваться, но говорить о его интеллигентности на основе представленных данных, наверное, несколько преждевременно.
О том, как пишет о представителях культурной, политической и бизнес-элиты Казахстана Мира Мустафина можно судить уже по представленным цитатам. Могу привести другие примеры: “Теперь я понимаю Нурлана Эркебулановича, почему он выбирает для теннисного турнира ЦТ “Алма-Ата” — лучшего места для проведения турнира не может быть. Понимаю, знаю, одобряю и стараюсь брать пример со смагуловской жажды жизни и безграничной любви к ней”.
“Зная достаточно близко Айман Кожабековну, не перестаю удивляться ее одержимости и преданности любимому делу. Восхищаюсь и горжусь. В этот вечер на сцену Конгресс-холла прима-скрипка страны вышла в алом платье необычного покроя из мягких модных тканей…”. И так из номера в номер автор не устает гордиться, восторгаться, восхищаться, брать пример и т.п. Удивительно, что все это множится, ширится, расползается, и вот уже перешло из одной газеты в другую. Не иначе, как такие материалы вполне устраивают нашу элиту и соответствуют уровню как “Нового поколения”, так и “Мегаполиса”?